Разговор современных кабардинцев

Разговор современных кабардинцев
(рассказ)

      

История, которую хочу рассказать, случилась в Москве в конце апреля 2009 года. Прошла Пасха. Весна проснулась и сначала ступила робко. После прогрела землю солнечной улыбкой, брызнула цветами и утвердилась окончательно. Птички запели хвалебные оды, разбавили тяжелую симфонию мегаполиса. Потеплело, погода установилась как на «Красную горку».

Среди весенней зелени по территории института им. И.М. Сеченова прогуливался молодой врач. Ну как молодой - тридцать пять лет или около того. Прогуливался в скверике за терапевтическим корпусом. Прогулка освежала, отвлекала от рутины повседневных дел: от прохладного кабинета, от заполнения карточек, от выписывания рецептов. Нравилось врачу пройтись между корпусами института, проветриться и поразмыслить. Москва тот город, где не соскучишься, но, как ни странно, скучно ему. Друзей здесь нет. Вообще-то они есть, только далеко теперь. А далеко потому, что перевели молодого врача в институт им. И.М. Сеченова с Кавказа, из городской больницы Нальчика. Перевели на переподготовку и повышение квалификации. История практики Алима (так зовут нашего врача) не столь занимательна и не выделяется из ряда подобных, если не считать того, что поменял он несколько направлений, пока не остановился на психиатрии. Но сейчас не об этом, скажем коротко, медицинское образование в духе времени - весьма поверхностное, но в своей области достаточно глубокое.

Правда, Алим не похож на эскулапа средней руки. Напротив, производит впечатление продвинутого специалиста. Медицинский факультет Кабардино-Балкарского Государственного Университета окончил успешно. В Ординатуре защитился блестяще. Как: «Поэт в России больше, чем поэт», так и врач в России больше, чем врач. Кумирами Алима, не считая корифеев психиатрии, были такие глыбы, как Святослав Федоров и Лео Бокерия - профессионалы, сумевшие пробить стену на пути помощи людям, поставить дело на достойный уровень.   

Короче говоря, при всевозможных рисках профессии, на молодого врача не жаловались ни пациенты (внимательный, приятный доктор), ни коллеги (проныра), ни министерские чиновники (перспективный молодой человек). Он производил впечатление благополучия и успеха (чисто выбрит, аккуратно подстрижен, всегда накрахмаленный халат), и даже счастья (уверенный смешливый взгляд). Хотя женат не был и с этим, казалось, не спешил. Ждал либо музу, либо удачного случая, либо хорошей партии, как сказали бы в девятнадцатом веке.
Пока достаточно про него.

Познакомимся с другим участником разговора – Асланом. Аслан приятель Алима с юношеских лет. Жили в одном районе Нальчика, учились в одной школе, дружили.

С детства Аслан был воспитанным и прилежным. Школу закончил с медалью. Поступил на юридический факультет Кабардино-Балкарского Государственного Университета. Закончил с красным дипломом. Как молодого перспективного юриста, его направили в аспирантуру в Москву. Где он успешно защитил диссертацию, и остался жить и работать. Начал преподавать в Юридической Академии. Карьера – просто позавидуешь, тем более для парня из провинции. Близкие подталкивают к докторской, но Аслан не торопится, говорит:

- Слишком молодой я для доктора наук. Тридцать пять… Не хочу пока. Жениться надо, потом посмотрим.

Надо заметить, что при блестящей карьере, Аслан производит впечатление человека, находящегося в глубокой депрессии. То ли кризис среднего возраста, то ли синдром позднего студента. На Довлатова похож: крупная фигура, непритязательный внешний вид, всклокоченные черные волосы.

Как бывает, человек меньше, чем его тень. Так и тут. Аслан выглядел скромнее, чем его карьера. Прогуливающийся неспешным шагом по бульвару с брошюрой в руках, задумчивый, ничем не примечательный парень, читает лекции по истории юриспруденции в двух престижных ВУЗах Москвы.

Как-то потревожил Аслана звонок мобильного телефона. Неожиданно позвонил друг, Алим. Оказывается он в Москве. И предлагает встретиться.
      
На следующий день созвонились около трех пополудни.

- Алим, Привет! Это я, Аслан!       
- Привет, Аслан! Ты где?
- Около больницы. У главного входа. Тут еще памятник мужику какому-то? А-а… Достоевскому… - блуждал Аслан.
- Хорошо, я сейчас выйду, - сказал Алим.
      
Последний раз друзья виделись два месяца назад в Нальчике, а до этого перерыв был тринадцать лет, так их разбросало.       
      
Парни встретились, поздоровались, обнялись. Аслан протянул Алиму пакет.

- Возьми, тут подарок…
- TRUSSARDI - прочитал Алим надпись туалетной воды. – Все не аптекой пахнуть. Благодарю, Аслан! Хорошо, что приехал!
- Я не думал, что ты в Москве.  А так… у меня перерыв в работе, время есть. Мне самому приятно!
- Аслан, может пойдем прогуляемся?.. – предложил Алим. – Сегодня я вроде бы свободен.

Друзья выходили с территории института как позвонил Ибрагим, родной брат Алима. Сказал, что подъехал и стоит у ворот.
      
Ибрагим - третий участник разговора. Живет и работает в Москве. Когда есть время, навещает брата. По образованию Ибрагим экономист и работает по специальности в торговой сети. Ездит на ВМW пятой модели. На счет внешнего вида сильно не парится, на гангстера похож. Придерживается в жизни принципа: «Чему быть, того не миновать».
      
Алим с Асланом вышли за ворота. Алим предупредил Аслана, что их ждет Ибрагим.

- Помнишь Ибрагима?
- Брат твой, что ли?
- Да, младший.
- Смутно так… помню.
- Сейчас я вас познакомлю, вспомнишь.

Друзья подошли к машине. Алим представил брата Аслану. После процедуры приветствия, молодые люди сели в машину. Поговорили о новостях, текущих проблемах, и стали думать - как скоротать часок-другой. Алим предложил проехать к Екатерининскому Парку и прогуляться там вокруг пруда, подышать воздухом, поглазеть на уток.

Машина поехала к Екатерининскому Парку. Москва проснулась после зимы, ожила, расцвела. Свадебные кортежи блестели наполированными машинами. Стучали по улицам новые не разношенные туфли. Платья невест белели повсюду. Больше наряженных красавиц можно наблюдать только в июне на последнем звонке.

Машина припарковалась у центрального входа Театра Российской Армии, величественно возвышающегося над Суворовской площадью. Дальше друзья прогулочным шагом вошли в Екатерининский Парк.

Прогуливаясь по аллеям, парни вели непринужденную беседу. Пруд, как узорчатый полоз, притаившийся в траве, отливал оливковой чешуей. Его таинственное пробуждение после долгой зимы, нарушали утки. То тут, то там они гомонили: крякали, хлопали крыльями.

- Как работа? – поинтересовался Ибрагим у брата.
- Втягиваюсь потихоньку. Тут другой уровень… Столица! Таких ляпов, какие бывают у нас, не допускают.
- Какие, например?
- Недавно был случай в хирургии. Прооперировали парня. Операция пустяковая. Месяц прошел, парень не поправляется. Температура не падает. Лихорадит. Место операции сырое, воспаленное, как будто вчера резали. Опять на стол положили, вскрыли… там тампон, напитанный сукровицей… забыли. Через неделю парня в женской палате застукали. На поправку пошел.

Показывая на большое, похожее на стадион строение, Аслан спросил:

- А это что… за парком?
- Спорткомплекс Олимпийский. В нем «Евровидение» скоро будет. Вон уже реклама висит, - пояснил Алим.

Он часто прогуливался в парке и наблюдал, как день за днем стены спорткомплекса покрываются огромными плакатами с изображением кривляющихся девушек.

- Там же книжная ярмарка есть? – продолжил интересоваться Аслан.
- Да, – подтвердил Ибрагим. – И магазины разные…
- А сумку можно там купить? Просто я переезжаю на другую квартиру. Нужно много сумок. Вещи перевозить… такие, в которых челноки товар возят, – объяснил Аслан и как будто сам был не рад, что вспомнил про это.
- Ну пойдем, прогуляемся туда, - предложил Алим.

И друзья спустились по подземному переходу. Вошли в здание спорткомплекса. Походили, поискали сумки. Ничего не нашли. Решили, что за этим надо ехать на рынок, там будут челночные сумки. Походив еще немного по торговому залу, вспотев и слегка утомившись, парни вышли на воздух.

- Во рту пересохло что-то. Пойдем куда-нибудь, перекусим, – предложил Аслан.
- Пойдем. Куда?
- Может быть, проедем? – сказал Ибрагим.
- Здесь, рядом есть Макдональдс. Пойдем туда, – повел Аслан друзей.
      
Подошли к Макдональдсу на Проспекте Мира. В летнем кафе все столики были заняты, час-пик. Парни вошли внутрь. Когда глаза привыкли после яркого солнца, стало очевидно - внутри не протолкнуться, мест нет. К кассе не проберешься.

- Что называется свободная касса, – пошутил Алим.
- Надо где-то присесть, для начала, – почесал затылок Ибрагим.
- Короче, пойдем в Елки-Палки. Там лучше, - подытожил Аслан и повел друзей дальше.
      
Зашли в трактир Елки-Палки. Поднялись по лестнице на второй этаж, где с порога их встретили и провели к свободному столику.

Внутри было уютно. Зал был полный, но такого ажиотажа, как в Макдоналдсе, не было. Подошли к столику на троих, в углу, возле бутафорского дуба. В трактире интерьер был сделан под лес. Везде вилась и зеленела искусственная листва.

Повесили куртки. Расселись, поёрзали на стульях. Алим положил на стол телефон. Аслан пачку сигарет Давыдофф. Начали смотреть по сторонам.

В зале трактира было много разной публики, в основном представители среднего класса, который сформировался теперь в Москве. Кто-то сидел по парам, по тройкам, были семейки.

Был один большой стол или составленные несколько, за которым праздновала компания, преимущественно девчата. На первый взгляд, корпоративчик среднего звена или, как сейчас говорят - офисного планктона. А возможно, отмечали день рождения, или сдачу сессии студенты пятикурсники приличного, по московским меркам, ВУЗа. Короче, трактир не пустовал, а был довольно шумным заведением.

К нашим друзьям подошла официантка - брюнетка по имени Лейла, с блокнотиком и ручкой. Она стала принимать заказ, задавая обычные для этого заведения вопросы: «Телегу» какую заказывать будете? Холодную или горячую? 

Аслан, как постоянный посетитель этого трактира, повел с Лейлой предметный разговор. Когда дошли до распределения «телег», Алим начал задавать вопросы. Лейла объяснила, что из холодной «телеги» ты не можешь пересесть в горячую.

- Сейчас поймешь, – сказал Аслан, и довел заказ до напитков.

Аслан и Ибрагим заказали квас. А Алим, со словами: «Я не квашу», - заказал чай.

- Пакетированный или заварочный? - уточнила Лейла.
- Заварочный.

Большие светло-карие глаза отстранено скользнули по столику. Тоненькие брови в разлет, аккуратный носик, маленькие губы. Девушка привлекла внимание точечными чертами лица и золотистым бархатом кожи.

- Наверное, татарка, – предположил Алим, когда она удалилась.
- Может быть, азербайджанка или кабардинка? – заинтересовался Аслан. - Как ты определил?
- Кабардинка? Может быть… хотя мы что, родной акцент не услышали бы?
- Да, – согласился Ибрагим.
- Походу, дети есть, – заключил Алим.
- А это как? Видно, что ли? – спросил Аслан. – И по каким признакам?
- Хотя бы по фигуре, – вставил Ибрагим.
- По фигуре в основном…
- По каким еще? – довольный попаданием, раскачивался на стуле Ибрагим.   
- По глазам, – ответил Алим и начал искать салфетку на столе.
- Что можно сказать по глазам? - спросил Аслан.
- По глазам можно сказать, что её уже выгнали из рая.
- Как понять - выгнали из рая? - удивился Аслан.
- Это метафора. Так бывает, когда обжигаются... Потом на все смотрят через разочарование и страх. Тех, кто в раю, сразу видно. У них солнце живет на ресницах.
      
Подали тарелки и прибор. Ибрагим заказал горячую «телегу», у него тарелка была с каёмочкой, а у Аслана и Алима без каёмочки, на «телегу» холодную.

- Пойдем. Бери тарелку. Сейчас все поймешь, - сказал Аслан и повел Алима к «телеге», где набирают еду.

Друзья подошли к большому столу, где были представлены холодные закуски в самом богатом ассортименте. Так называемый «шведский стол» - набирай сколько хочешь. Сколько сможешь скушать. Все по одной цене. Напитки, десерт, чай, кофе за отдельную плату.      

Парни вернулись за стол, где расселись каждый со своим выбором гастрономии. Подали квас и чай. Началась неторопливая трапеза и общение наших собеседников.

Это были: кандидат юридических наук в лице Аслана. Экономист в лице Ибрагима. Кандидат медицинских наук в лице Алима.

- А что ты можешь сказать про меня? – неспешно пережевывая пищу, спросил Аслан у Алима.

Казалось, его заинтриговали слова друга-психиатра и, после долгой разлуки, было интересно заново знакомиться.

- Выглядишь, если честно, неважно, - начал жевать Алим. – Ты высокий, симпатичный, здоровый, что немаловажно, парень. Но ты рассеиваешь силу. Во-первых, ты много куришь, - Алим посмотрел на пачку белого Давыдофф. - Ты же не курил раньше, когда все курили. А когда все бросили, ты закурил. Брось… тебе это ни к чему.
- А какой смысл? Я не вижу в этом смысла, - проговорил Аслан, не соглашаясь с нравоучительными словами, которые никак не ожидал от друга.
- Какой смысл? Такой… Тебе нужно жениться? Ты кандидат юридических наук. Докторская подождет. Успеешь еще диссертацию защитить. Было бы для кого. Для кого ты учишься?.. Нужна семья, жена, дети. Тогда и докторская пойдет, и не только… Жизнью наполнишься!

Аслан задумчиво посмотрел на Алима и проговорил:

- Знаешь, кабардинское проклятие: «Чтобы ты не знал - что тебе делать, и не слушал чужого совета», - это применимо ко мне, я считаю.

Ибрагим кушал и слушал собеседников. Было видно, он не торопится вступать в разговор, но у него на все есть свое мнение.

- Мудрость кабардинская хороша. Только советы, если это правильные советы, нужны. К ним прислушиваться надо, – парировал Алим. - Понимаешь, тебе, как и любому человеку, нужно развиваться, а развитие начинается с физической культуры, это первый шаг…

Аслан откинулся на спинку стула и начал смеяться. Он был похож на человека, внимательно прислушивающегося к источнику информации, но, когда понял, что услышанное разочаровало его, тут же расслабился.

- Зря ты так, Аслан, - не терял концентрации Алим. - Пока ты не поймешь это и не начнешь заниматься физической культурой, развития тебя как личности не будет. Только не подумай, я не имею в виду физкультуру в школе… в тренировочных с оттянутыми коленками. А культуру физическую… Выбери сам, что тебе нравиться: бег, плаванье, гимнастика, боевое искусство, игровой вид спорта, что угодно. Потом постарайся выработать режим. Не как в армии или колонии. А режим оптимальный для себя, дальше - больше, скорректируешь. И занимайся регулярно… хотя бы год. Результат прейдет, увидишь.

Аслан делал гримасы несогласия, не принимал этого. «Что за чушь?» - думал он.

- Хочешь, я расскажу тебе притчу? Я рассказывал её Ибрагиму. Притча про оленя, - Алим вопросительно посмотрел на брата. 

Ибрагим отвлекся от тарелки, подумал мгновение.

- По-моему… Про оленя?.. Да, рассказывал.      

- Послушай, Аслан. Однажды Господь спустился в райский сад посмотреть на свои творения. Повстречал оленя, притаившегося в чаще, и залюбовался им… Вдруг, олень прыгнул и скрылся, его спугнули хищники. «Как это так?! - Вознегодовал Господь. - У такого красивого, грациозного оленя, столько врагов в саду?!» - и убрал из райского сада всех хищников. Прошло время. Посетил Господь райский сад в очередной раз. Спешит, торопится повидать любимое создание. Выходит на лужайку: «Где же мой красивый олень?!» И находит там жирное, ленивое животное. Топнул Господь с досады и вернул в сад всех хищников. Понимаешь смысл? – спросил Алим у Аслана.

Аслан смотрел в пол, «капался в голове», не мог в задымленном хаосе найти нужную мысль.

- Это, как говорят кабардинцы – война судят по врагам… достойные враги… что-то в этом роде?
- Да, враги. Только это неточная ассоциация, – скрипнула вилка по тарелке у Алима.
- Как неточная? – вмешался вдруг Ибрагим. – Адыгская мудрость гласит…
- Адыгская мудрость гласит… Правда, не далеко адыги ушли с такой мудростью.
- А русские далеко ушли? – в Ибрагиме проснулось желание поспорить с братом, импульс сытого желудка достиг головы.

Вообще-то, на этом месте разговор надо прерывать, так как он переходит в специфическую плоскость. Но собеседниками были люди образованные, близкие друг другу, и подразумевали познавательную сторону беседы. 

- В каких-то областях русские опередили нас на тысячу лет.
- Почему это? – не согласился Ибрагим.
- Потому что, когда у славян, то есть у русских, была письменность, у адыгов её не было. Нашей письменности сто лет всего. И потом, когда у русских был город Киев, Новгород, Владимир у нас не то, что городов… наш город Нальчик генерал Ермолов закладывал как крепость. А до этого времени городов не было.
- А Сочи, Туапсе, Анапа? – не сдавался Ибрагим.
- Это название мест по-адыгски, а городами, в полном смысле слова, их сделала Россия. Получается, когда верховный князь Кабарды собирал удельных князей и дворян на хасу, не было даже города для хасы, – подвел Алим.
- И это плохо? – оскорбился Ибрагим.
- Это неплохо. Хорошо. Просто это говорит об уровне развития государственности народа, - ответил Алим и откинулся на спинку стула.

Ибрагим наклонился вперед, поближе к брату и, жестикулируя руками, заговорил эмоционально.

- Я больше немцев уважаю! Проиграли две мировые войны, а посмотри на них, как они живут… Немцы великая нация! А русские что?.. Бухают только и все!
- Кабардинцы, думаешь, не бухают? - поднял Ибрагима на смех брат. - Как кабардинцы бухают, я еще нигде не видел! – Алим привел несколько примеров из жизни… Ибрагим неловко засмеялся. - А если ты говоришь про великую нацию, то великая нация скорее русские. Немцы молодцы, нация инженеров, даже воинственные. Но немцы где?.. А русские без малого одна шестая часть суши – вот империя Россия! И взято как?!.. Англичане колонизировали много земли, испанцы, но сегодня, все колонии от них отпали, и что осталось? Да, культура стала богаче… А в плане земель, ресурсов? Где Англия, где Испания? Империя Кира, Македонского, Цезаря? Было и прошло. А Россия самая большая по территории империя сколько веков стоит?.. И простоит столько же, если не больше. А почему, знаете?.. Потому что англичане, испанцы и другие с крестом шли, а думали только о золоте. Миссию несли, а была лишь кровь. И немцы твои, Ибрагим, с крестом пошли, у Гитлера тоже идея была, он тоже преследовал высшие цели. А что посеял?.. А русские шли за золотом, приходили и говорили: «Вы верьте в свою веру. Исполняйте свои обряды, обычаи. А нам давайте золото, пушнину», или тот товар, который аборигены могли дать. И это, по крайней мере, честно. Поэтому столько земли ассимилировали. Тут и женская энергия помогает, – договорил Алим и поискал на тарелке оставшиеся аппетитные кусочки мяса. 
- А русско-кавказская война, - привел аргумент Ибрагим. – Сколько адыгов пострадало?
- Да, было, правда, - согласился Алим. – Но, исторически нужно было выбирать из двух зол. Турки у нас только забирали: парней в плен угоняли, лучших девушек, скот…  Взамен ничего не давали. А русские города построили, больницы, школы… Они вывели нас на другой уровень, какую - никакую сформировали государственность.
- Но в этом принимали участие все народы, - прибавил Ибрагим.
- Правильно, – кивнул Алим. – Молодец. Русский менталитет такой, что способен, как благоприятная среда, принять все краски народов и обогатиться ими. Ведь к созданию самой России приложили руку и европейцы, и тюркские народы, и мы, кавказцы, в том числе.
- Ну да, славяне находились на стыке и как бы… - Ибрагим попытался руками проделать жест стыковки.
- Дело не в стыке… - махнул рукой Алим, - а в том, что именно русская ментальность способна все это вобрать. И это не случайно. Закономерно… даже символично, понимаете?

Аслан и Ибрагим внимательно слушали.

- Какие бы немцы хорошие не были, англичане хорошие, итальянцы, американцы, а в космос первым полетел простой русский парень Юрий Гагарин.
- Ну и что? – заинтересованно спросил Ибрагим.
- Космос не показатель, - не согласился Аслан. – Причем здесь космос?
- А притом, смотри… – продолжил свою удивительную теорию Алим. – Когда я, будучи студентом, на семинаре по цитологии изучал клетку, разглядывал её в микроскоп, там было ядро и плазма. Это как земля и атмосфера, например. Так вот, в ядре есть ДНК и хромосомы, короче, живые организмы, в плазме - органеллы, тоже живые организмы, которые выполняют разные, строго отведенные функции. Все это живет какое-то время и умирает. Все, что там внутри клетки происходит, это частности, то есть меня, как биолога, разум более высокого уровня, мало интересует. Клетка по программе проходит свой жизненный цикл: рождается, развивается, делится и умирает. Это факт, я это знаю. Но вдруг, я в микроскоп увижу такую картину: одна органелла преодолела оболочку, вышла за пределы клетки, оплыла клетку вокруг и вернулась на свое место. Этот день будет прорывом в цитологии и в биологии в целом! Это будет прецедент!
- Почему? – заинтересовались парни.
- Потому что если есть над нами Высший Разум и Он увидел бы такую картину, Земля для него из простой клетки, каких миллиарды, перешла б в разряд разумного существа. А это подразумевает уникальность, неповторимость, самобытность… Это увеличивает ценность объекта кардинально. Ведь Высшему Разуму то, что происходит на Земле – частности. Его не интересует эволюция Земли: динозавры, мамонты, первобытные люди, Кир, Македонский, Цезарь, маршал Жуков. Это все история Земли, не более. А выход человека в космос, разумной органеллы из среды обитаемой, в среду совсем другого порядка - это то, от чего Высший Разум может удивиться. О!.. Букашка своим поступком перехитрила Высший Разум. Даже дерзость какая-то. И эту дерзость совершил Юрий Гагарин. Это событие, которое Высший Разум может выделить из всего однообразия космоса.
- Но в это фактически вложили вклад все… все человечество, те же немцы… на их разработках в СССР пошли на это, - не унимался Ибрагим.            
- Да. Путем накопленного опыта всей цивилизации. Но вышел-то русский!
- Это просто совпадение, - отрезал Ибрагим.
- В жизни не бывает совпадений, это закономерно.
- Почему закономерно? – удивился Ибрагим.
- Потому что в писаниях, которые вы ленитесь читать, написано: «Кроткие землю унаследуют», - и написали это не русские.

Ибрагим смотрел на брата взглядом человека, которому хочется возразить, но у него не осталось аргументов. И он пригубил квас.

- И потому империя такая! И все потому так сложилось, а не иначе… Потому что русские кроткие в душе, это их натура, - добил Алим брата, да и Аслана тоже.

Вообще-то Аслан уже был убит наповал таким мышлением. Он сидел, вытянув ноги, и курил.

Пришлось по-новому заказывать чай. Подкрепившись чаем, у парней возникли новые вопросы, они не соглашались с услышанным. Тогда Алим задал вопрос Ибрагиму.

- Вот скажи, на твой взгляд, какое событие в истории Земли можно назвать как наиболее значимое?

Ибрагим растянулся на стуле, вытянул шею, подумал.

- Ну да, выход человека в космос, - согласился он.
- А ты, Аслан, назови, какое?..
- Не знаю, но не это. Я так не думаю, - стоял он на своем.

У Аслана не было аргументов, но согласиться он не хотел, в нем говорил дух спорщика, желание противопоставить себя и свое мнение, чтобы вывести что-то по-своему. Но как это осуществить, он не понимал в эту минуту.

Тогда Ибрагим задал вопрос брату. Его, видимо, интересовал один момент из притчи о семени. В целом он понимал, к чему там ведется, но по полочкам у него не раскладывалось.

- А что подразумевается под тем, что, если семя, упавшее в землю, погибнет, но приумножится. Как это понимать? Ты можешь объяснить?
- Смотри, Ибра, вот семя, когда оно попадает в землю и погибает, перестает быть семенем в своей форме, но дает жизнь растению, то есть приумножается. И выполняет в этом замысел Высшего Разума. А то семя, не попавшее в землю, которое не посеяли, осталось семенем, ничего не дало, пусто. И тот сеятель, что имеет здоровое семя, но не посеет его, не кинет в землю, совершит грех.

Ибрагим согласно закивал. Теперь у него закрылся пробел, он тоже так думал.    

Аслан скурил полпачки. Он слил из чайника в чашку уже остывший чай, выпил залпом и сказал:

- Алим, ты так уверено говоришь… Откуда ты знаешь?

Это был неожиданный вопрос.

- То есть ты мне не веришь? - удивлено посмотрел Алим на друга. – Если словам не веришь, глазам своим поверь.

Аслан молчал, ему нечего было сказать. Он крутил в руках пачку сигарет. Ибрагим уставился в одну точку и сидел так, будто созерцает объект.

- За таким уроком, Аслан, тебе придется идти к психологу, платить за это деньги. И не факт, что ты получишь квалифицированную помощь. А я тебе говорю, как гуру.

Парни встрепенулись и засмеялись.

- Что-то тебя понесло, – смеясь и мотая головой, проговорил Аслан.

Ибрагим тоже не понял последних слов и с интересом смотрел на брата.

- Если ты начнешь развиваться… делать, как я тебе говорю, станешь излучать здоровую энергию. Будешь притягивать удачу, женщин, – Алим говорил это, как тайну золотого ключика.

Но Аслан по-прежнему сомневался, не верил, мотал головой, и курил.

- Аслан, знаешь, как я открыл это? Я был на грани, на пороге двух миров. Болезнь, передавшаяся от одного пациента, которого я спас, сожрала меня до такой степени, что я, засыпая, не хотел просыпаться. Остались только рефлекторные реакции. От всего устал, не хотел жить. Только вспоминая мать, отца, братьев, понимал, сколько боли доставлю им. Я сделал выбор, собрал силу воли и начал с того, что бросил все пагубные привычки. Вцепился в материю жизни зубами, когтями и полез, погреб всеми конечностями, - при этом Алим показал характерно царапающегося кота. – И догреб выше, чем начинал. Нет худа без добра.

Ибрагим чуть не прослезился, слушая брата. Про такое он слышал впервые. С тех пор, как Алим приехал в Москву, у них и времени толком пообщаться не было.
      
Парни засобирались. Хорошо посидели, пора и честь знать. Аслан попросил официантку Лейлу посчитать. Пока считали, наши собеседники разглядывали зал трактира. Было видно, что за разговором поменялись все посетители, и только компания, праздновавшая за большим столом, была на месте. Их застолье перевалило экватор - они галдели, не замечая окружающих.

Принесли планшетку. Аслан посмотрел счет, отсчитал нужную сумму, уточнил - сколько оставляют на чай, что-то сам вспомнил, положил деньги, и встал из-за стола.

- Ну что, пойдем? – посмотрел он на друзей.
- Да, пойдем, - согласился Ибрагим.
- Пацаны, есть ручка при себе, - спросил Алим.
- Ручка, по-моему, есть, - начал искать по всем карманам Аслан, нашел и протянул Алиму. – А ручка зачем?
- Хочу отзыв написать.

Алим склонился над столом, открыл планшетку и на чеке написал: «Спасибо, Лейла! Ты очень красивая!»

Друзья вышли из трактира Елки-Палки. Пошли по улице Гиляровского вдоль церкви митрополита Филиппа к спорткомплексу Олимпийскому. Далее через Екатерининский Парк к театру Российской Армии, где была припаркована машина.

По пути разговор продолжился. Друзья неторопливо прогуливались, наслаждаясь весенним вечером. Все замерло. Состояние полного покоя, тишины, равновесия повисло над городом. Москва в это время года лучший город на свете.

Аслан начал вспоминать те годы, когда был аспирантом. Для него это было тяжелое время. Доходило до того, что он искал по всем карманам заначку на пачку сигарет.

- Знаешь, Алим, я тогда вспоминал школу, всех друзей, тебя, - как-то трогательно сказал Аслан. - Какое хорошее время было! 

Он замолчал. Установилась пауза, которая продлилась, пока друзья переходили дорогу по зебре. Аслан продолжил.

- Потом все наладилось. Я начал работать и когда получил первую зарплату, возвращаясь на квартиру, набрел на собак. «Они голодные», - подумал я. Зашел в магазин и купил колбасы. Хотел покормить, кинул собакам. Представляешь, они не притронулись. Просто подошли, понюхали и отошли в сторону. Даже это от меня не принимается, понимаешь? Я хотел быть хоть кому-то полезным, и даже этого лишен.

Аслан закончил эмоционально, на последних словах даже махнул рукой, и чувство глубокой досады прозвучала в голосе.

Алим посмотрел на Аслана, как на ребенка, который расплакался из-за чепухи.

- Аслан, ты хотел сделать жертву…
- Какая это жертва, просто кинуть собаке еду?! – перебил Алима Аслан.
- Жертвы бывает разные. Это тоже жертва: ты заработал деньги и часть кровных хотел пожертвовать, чтоб накормить божью тварь. Только это нужно делать правильно, жертвовать надо уметь.
- Ты умеешь?
- Думаю, да.
- Тогда ты счастливый человек, – заключил Аслан.

Но ему казалось, что старый друг дурачит его, красиво рисует образы, не более.

- Понимаешь, Аслан, ты выучился на юриста, дошел до кандидата наук. Ученый, образованный, а духовную науку жизни не понимаешь. Помнишь, Ибрагим? – Алим обратился к брату. – Когда мы проходили по территории сельхоз академии, в вольере стояла лошадь. Проходя мимо, я поцокал, почмокал, короче, поздоровался. И когда мы возвращались через час, она заржала и начала бить копытом. Было Ибрагим? Ну было же? Да? Лошадь узнала нас, и поприветствовала!

Ибрагим засмеялся. - Да, было.

- У тебя богатый жизненный опыт, - сказал Аслан.
- Вот я и хочу передать часть моего опыта тебе. Знаешь ли, Аслан, как-то раз я смотрел по телевизору передачу про животных. Так вот, показывали сюжет про цаплю. Какой-то вид цапли обитает недалеко от человека и кормится там, где люди прикармливают рыбу. Одна цапля подсмотрела, догадалась - красть прикормку у человека, ронять в воду и ждать пока подплывет рыба, потом хватать рыбу из воды. И все хорошо. Цапля кормится, дает хорошее потомство. Только она не может передать этот, приобретенный опыт своим детям. Поэтому была цаплей и цаплей останется. Господь ограничил её в развитии, - довольный, что вспомнил эту историю, объяснил Алим Аслану. – На то и человек разумный, чтоб мог чужой опыт перенять.
      
За разговорами друзья дошли до машины. Погрузились в нее и поехали к институту им. И.М. Сеченова. Потом Ибрагим вызвался подвезти Аслана до квартиры.

- Вот ты говоришь: «Наполнишься энергией». А зачем мне это нужно? - почесав затылок, Аслан задал вопрос Алиму.

Алим повернулся с переднего сиденья, посмотрел на Аслана.

- Затем… тебе же надо жениться? А тут так: «рыбак рыбака видит издалека», - привел он пословицу. – Привлечешь красивую женщину, которая родит тебе здоровых детей. А не унылую, депрессивную неудачницу.
- А может быть, мне нужна такая, как я! - засмеялся Аслан, затем подумал немного. - А это ты откуда знаешь?            
- Тоже опыт и наблюдение, - ответил Алим. – Вот тебе пример: наблюдал я как-то за кошкой Ксюшей. Жила у нас в анатомичке. Умная кошка породистая, ласточек на лету ловила с подоконника. Весной сидит Ксюша во дворе, первые солнечные лучи ловит, за ухом чешет, умывается. Появляется из-за угла Вася - самый деловой кот в округе. Нет сильнее на территории, всех котов потрепал. Увидал Ксюшу, подходит к ней уверенным шагом. Ксюша насторожилась… Подошел Вася поближе, хотел понюхать Ксюшу. Она как зашипит... и лапой его по морде цап! Подпрыгнула и убежала. Сидит Вася, по сторонам смотрит. Уставился в одну точку и замер, не поймет – в чем дело? Посидел так несколько минут, встал, дрожь по шкуре прошла – отряхнулся и пошел своей дорогой. А Ксюша что? Если бы не хотела с Васей знаться, забежала бы в корпус. А она отбежала на приличное расстояние, села и смотрит, наблюдает за ним. Ага, значит, все же интересуется кошка котом. Сидит лапками перетаптывает, к воздуху принюхивается. Природа женская такая – первый раз надо зашипеть и убежать. На следующий день разрешила Васе себя обнюхать, и сама принюхалась к нему, рассмотрела поближе. Снюхались, короче. На третий день гуляют вместе, сидят на лавках. Свадьба. Потом кричат: «Ксюша пятерых котят принесла!» Так вот, Аслан, женщина, как кошка, подпускает к себе самого достойного из котов.
      
Друзья вышли из машины. Темнело. Настало время прощаться. Аслан сел обратно и, не закрывая дверь, выглядывал из машины. Ибрагим стоял, готовый сесть за руль.
Алим махнул им рукой. – Гъуэгу мэхуэ! (Счастливого пути).