Хроники Милика после возрождения Фердинанда 3

18+

     - Исцарапает? Да вы что?! Я тяжелее буду, чтобы такая красота из-под меня выбралась. Я с нее не слезу, часика два развлекусь. А то у нас в подземелье жизнь достаточно уныла и однообразна. А что касается хозяйки, я даже ее брать не буду. Противно. От ее злобы все либидо падает. Но вот ты будешь на руки брать, чтоб синяков не наставила всему отряду.

     - Я?! - У воина отпала челюсть. – Почему сразу я?! 

     - Ты! А кто ещё?! Мужество осталось, раз в этот поход пошел с нами,  пробьёшься, дашь кому надо под дых, а то и прирежешь, не убудет,   возьмёшь на руки, и уйдёшь, дела делать. – Воин хищно улыбнулся, блеснув вечно молодыми зубами.

     - Мне еще проблем из-за этого не хватало! Фарамис придёт – зарежет! А я еще жить хочу, а не выполнять капризы нашей злой хозяйки! – Мужчина отпрянул к стене, недоверчиво, возмущенно оглянув всех, сдвинув брови. Подобное поведение товарищей не сулило ничего хорошего. 

     - Кого? Кого он там резать собрался, этот Фарамис, который жену по сути потерял давно? – Послышался голос одного бойца, который, по-видимому, все прослушал. 

     - Меня. – Повторил мужчина. Настроение у него явно упало. А еще предстоит бой, возможно, смертельный. 

     - За что? – Навязывался диалог по второму кругу, что не нравилось остальным. 

     - За то, что Эллу силком возьму. – Раздраженно опустил голову провинившийся.

     Он смотрел то в стену, то вдаль, в туннель, по которому идти-лететь очень долго. Если там найдется труп, - все, задание провалено. Дезидерия тогда всех в прямом смысле сожрет, или отправит на съедение тем монстрам, кои здесь обитают. И тогда…

     Раздался крик одного полуэльфа, вскочившего на ноги, забыв об отдыхе:

     - Хныкать перестань! Успокоился, сделаешь дело, дальше разберемся!  ты с ней танцевать будешь.

     Тот хищно улыбнулся, усмехнувшись, сверкнув глазами: 

     - А, отлично! Согласен! – Дальше началось крепкое рукопожатие. 

     - Только обращаться надо тихо. – Хихикнул другой, распаковывая еду, усмехаясь. Будет что вспомнить – секс с танцами с императрицей! Об этом мечтали уже все, потому пропускали между собой сальные шуточки в пресловутых, грязных фантазиях про интим. То про императорский дворец, то про другое, например, интим под потолком, в воздухе, пока Милика нет, или Фарамиса, или еще кого. А дальше – по кругу, чтобы всем хватило.

     Раздался дружный мужской хохот. Делать было нечего особо. Совсем скоро два беглеца умрут. А беглянке просто некуда деваться, тем более в подземелье. 

     - Она же дама, причем зрелая, конечно! – Кто-то чистил нож, чтобы потом засунуть его в ножны на штанах. Когда фантазия более-менее утихла, один из воинов спросил весьма простую вещь: 

     - Сколько мы тут ходим? – Похоже, потерялся счет времени. 

     - Пятые сутки. Не меньше. Никто нам пока не встретился, кроме трупов да паука у входа. И то тот спит. 

     - И сколько нам ещё ходить? Месяц, два? – У кого-то включился инстинкт самосохранения. 

     - Не знаю, но скоро мы их схватим, а Элла будет наша. Сразу отведём к Дезидерии.. Предварительно попробовав на вкус… - Полуэльф-воин подергал бровями, улыбаясь довольно, во весь рот, блистая молодыми зубами, стиснув их. - Только где наша красавица находится? Иди, я жду тебя, приди в мои объятия! В пещере – это не во дворце, здесь не твоя власть, девочка! – Он засмеялся, согнувшись пополам, вытянув руки вперед. Словно силился кого-то обнять. Но, конечно, фантазии работали в полную силу. 

     - Без понятия, где она вообще. А если давно погибла? Да, трупа нет, но он может быть впереди. Главное, не сворачивать, догоним: нас десять, а их -  трое-двое. Своих тех убьем, не оставив и шанса на жизнь. Судя по следам в пыли, коей здесь предостаточно, здесь прошла гигантская ящерица. Она их,  наверное, давно держит. Нас не тронет, не за нами идёт. По пятам бежит, -  если, конечно, её не убили. Но всех посадит в комнаты-казематы хозяйка, коли беглецы мертвы. Что ж, принесем их головы. Не больше.

     - Тебя самого Фердинанд растерзает, если это случилось. – Неожиданно подал голос соседний боец, проверяя нож на какой-то палке. Где взял – непонятно. Да и не важно. Пускай так.

     - А с чего это он так сделает?! – Опешил собеседник, уронив челюсть. - Он ей никто, и звать его никак. Сын Милика, чего с него взять?! Он даже не император, всего лишь цесаревич! Притом, восставший из мертвых! КАК он смог открыть гробницу – ума не приложу! Там все из камня, в том числе и вход! Хватит сочинять! Иди, спи! 

     - Да, цесаревич, ну кто не знает, что это - старший сын Милика, брат Фарамиса?! Теперь они делят одну женщину, получается, судя по рассказам Дезидерии. Элла захотела иметь сразу двоих: и мужа, и любовника. Плюс, судя по легенде, которую она плела хозяйке, есть и другое имя у любимого второго – Таримис, являющегося простым деревенщиной, заболевшим чумой и сожженным в результате на костре. Отличная любовь. Нечего сказать! К мертвому! К телу, которого уже нет! Ну, разве что душа несчастного бедолаги, кочующая из тела в тело, сначала с сына императора. Затем в простого крестьянина… И главное – все помнит! – Он усмехнулся опять, посматривая на нож в руке. Все логично. – Следовательно, спала она, эта Элла, с трупом. Все. 

     - А где он сам сейчас? – Вопрос был задан, что называется, в лоб.

     - Как так где? В замке, где положено. Захотел бы – сорвался бы как с цепи, рванул за своей любимой, если, конечно, она любимая, а не жертва для утех любовных в кровати Фарамиса, пока последнего нет на месте в спальне! Сидит, думает, где бы милую искать… Делать нечего – те двое ее охраняют, наши собратья, один должен был жениться на хозяйке, да отказом ответил, другой проникся симпатией к красавице, и сбежал, чтобы попытать счастья, голову запудрить: нас никто не найдет, давай попробуем любовь… Сначала тут, потом на той стороне, а нас потом сочтут все мертвыми… Разницу сечешь, друг? Он к ней, этот Кавиэнт, клеится, и серьезно! Зачем только с ним сбежал Эвиэлт – отдельный вопрос.   

     - Хорошо, они убежали, у каждого своя цель. А Милик? Он-то как среагировал на ее исчезновение во дворце? Что-то он тоже особо не рвется императрицу искать! Заметил? Что-то одни монстры вместо него и остальных лезут в проход, и умирают, не успев даже пожить! Понимаешь, в этом странность. Втроем их невозможно убить. Вообще. Плюс нет ни еды, ни тепла. Как они все здесь-то выживают? Не думал? 

     - Тоже. Тоже не зашевелился вообще. Следовательно, Элла для него – простая деревенская женщина, которая просто пришла-ушла, ничего особенного. Все логично. Все! – Воин хлопнул в ладоши. Логика работала исправно. Не более. Все просто. 

     Собеседник замер, повернул голову к говорившему:      

     - Только не говори мне, что Фарамис за ней ушел, или, чего хуже, с ней. Это просто безумие бы было, если бы оправдалось! Он приходит, перебивает всех нас, или исподтишка, набрав всех, кого можно, за неимением способов уйти тем же путем наверх, сбегает в этот тоннель? Не думал, если мы добычу, живую, возьмём, Фарамис придёт за ней? К хозяйке?

     - Да ты спятил совсем?! – Мужчина всплеснул руками, рассердившись нехило. – КАК, вот скажи, КАК может оказаться император ЗДЕСЬ?! Этот вариант исключен. Нам бы живыми отсюда вернуться… А то ящерица сбрендит… Ты не думал о таких последствиях?

     Воин опустил голову. Действительно, глупо вышло. 

     - Допустим, вернем мы ее живой. Фарамиса нет, Милика нет, Фердинанда тоже. Никто за ней не придет, поскольку она – крестьянка, титул императорский, понятное дело, утерян. Тогда какую работу даст пленнице  Дезидерия? Она больше не будет на вольных харчах хлебать, жить как знатная особа! Просто не дадут. 

     - Самую грязную работу, какую только можно себе представить. Полы мыть, лестницы, готовить на всех, наравне с остальными, воду носить. Сама напросилась на такое. Обратного хода не будет. Никуда. Вот и все. 

     - Такую красавицу заставить работать… Ужас, что тогда с ней будет, если  муж не придёт? Брак же фактически аннулируется. Жалко женщину. Ни воли. Ни света, ни лужаек, ни любви… Абсолютно ничего. Ладно мы – привыкли, уже все равно. А она?

     - А она может стать, в этом случае, женой одной из нас. Больше ничего не остается. Если, конечно, бывшая императрица получит на это право. Дезидерия на нее давно зуб наточила – из-за провалившегося брака с Фарамисом. Ох злоба там была… Такая, - разнесла бы весь свой замок. До основания. Дальше взялась бы за нас. Понимаешь?

     Тут голос подал еще один, сидящий поодаль от всех:

     - Он любит её. Он придёт.

     - Куда? Сюда? Захотел бы – дверь бы вынес в подземелье. И почему-то мне кажется – она давно мертва. Здесь даже паук не выжил, наверное. Либо монстры разодрали, или еще хуже, сожрали. Восемьсот километров втроем – это сильно. Даже я бы в одиночку не осилил. Никто не летал еще на такие расстояния! Вдобавок, двести лет никто не изучал, чего там, на противоположной стороне! Никто даже происхождения тоннеля не знает! Вы что, совсем уже?! Не городите ахинею! – Он развел руками, меняя тон. 

     - Когда? Когда он за ней придет? На разговор с Дезидерией? Мол, что да почему так издевалась над его женой? Думаешь, женщина ему об этом скажет? Нет. Просто объявит ему, что та шлюха. Все. Может, уже поговорил, понял: брак закончен, и ушел. Начал дальше править. Всыпав как следует за ее измену брату. Они живут дальше, как и жили. Найдут другую. Не больше.

     Собеседник был в корне озадачен таким положением дел.   

     - Ну не знаю… вот поэтому и надо беглянку вернуть, а то хуже будет! А эти… пусть сдохнут в подземелье! Тут им и место! Заслужили, своей наивностью! Тут и заблудиться не трудно.

     - Прямо идём, найдём, рано или поздно. Больше им быть негде. – Полуэльф встал, кинул на свою сумку что-то вроде ножа или палки. Тема принимала непонятный оборот.

     Либо все настолько устали, или так доконало мужчин воздержание?

     Один из них догадался, наконец, вскочив:

     - Гигантская ящерица! Она же следы оставляет! Если за ней идти, быстро достанем. Здесь даже ветра нет, воздух стоячий! Пошли! 

     - Да, только где они? И сейчас мы никуда не пойдем. – Кто-то ответил за весь отряд. Сразу. 

     Но любопытство все равно взяло верх, один мужчина заглянул в какой-то проход. Чисто ради безопасности всех. Как оказалось, по стенам шло множество тоннелей, кои никто поначалу не заметил.

     - Следы идут туда… Не знаю, куда мы придем в итоге. Может, заблудимся вовсе. – Он раздосадовано опустил голову. 

     - Где «там»? – Спросил один, ни во что не веря. Вообще. 

     - В туннеле сбоку. Здоровые, метра два между ними. Пошли туда. Больше вариантов нет. Решено. 

     - Пошли, только передохнём: итак уже вечер, скоро ночь. Хватит уже. Надоело спорить, кто чего там делал. Своих проблем хватает.

     Отряд перестал разговаривать, начав раскладывать вещи для ночлега.




     В то время спокойно двигались дальше, не подозревая: нас ждёт решающее сражение.

     Ночью слышали непонятный шорох, вначале подумали: кто-то из посланников, вроде ящерицы, драконов, - чего ещё приготовила?! Этого я не знал. Целую ночь не спал, уснул лишь под утро. Решил: злодейка скоро пришлёт сюда анаконду, коя поглотает нас, уползёт обратно. Вот этого-то я  боялся, но змея вполне могла лишиться головы. От подобных мыслей у меня холодела кровь. А если сама сюда придёт? Тогда всех вернёт, заточит куда-нибудь, в том числе Эллу. Надо быстро выходить из пещеры, враг опять  нашлёт, тогда застрянем на месяц, а то и больше.

     Никто не знал, хватит ли нам оружия, сколько его у нас. Эвиэлт говорил:  достаточно, оно в надёжном месте. Что касается пистолетов – стрелять  опасна, но мечи, шпаги, даже сабли - вполне подойдёт.

     И вот, в то утро, когда мы прошли триста пятнадцать километров, нас нагнали. Вначале все услышали позади шелест, затем порыв ветра, следом – шум крыльев, дальше наступила тишина. Целый отряд следовал за нами, бесшумно сел, без топота, буквально на цыпочках. Потом мы увидели: кто-то шагнул из-за скалы. Дальше вышли все. Сначала – их предводитель. Думая о своем. Свет освещал его облик. Но по одному взгляду я понял: отступать не собирается. Никто из них. Никогда. Кавиэнт сглотнул слюну, поглядев на своих. Его по любому узнают. И тогда… просто убьют. За измену. Своим товарищам по пещере.

     - Во имя императора Милика, во имя Дезидерии и чести, остановитесь все, и не двигайтесь! – Он повелительно поднял руку, ткнув вкого-то или во всех пальцем, надеясь на легкую победу, ругань, словно все быстро закончится. Но не тут-то было. Мы не собирались сдаваться. 

     Тем более я. Для меня это - позор, сдаться. Отойдя резко в сторону, за булыжники-стену, я обнажил меч, загородя Эллу.

     Она же ни на шутку испугалась, прячась у меня за спиной. Заплакала, вцепившись мне в рукав.

     - Ничего не бойся. – Тихо сказал я, почти прошептав. – Тронут – сам убью, горло перережу сразу! Не кричи, не издавай ни звука, поняла?

     Сам в итоге вышел ко всем остальным. Там начиналось нечто интересное. 

     - А кто это говорит? - Спросил Фарамис, сощурив глаза, положив руку на рукоять меча. Намечалась нехилая драка, даже резня, со смертельным исходом. Иного и быть не могло.

     - Это говорит начальник экспедиции! Вы по-хорошему, мы - по-хорошему. Вы - по-плохому, мы – также. Поэтому – сдавайтесь, стрелять здесь ни в коем случае нельзя! Иначе все погибнем! Живьём будем похоронены! Как я понял, всем хочется живыми вернуться домой. Правда? Поэтому предлагаю подумать. Ладно? Я не хочу проливать кровь своих и чужих, тем более Эллы. Ясно? 

     - Что вам вообще надо? - Спросил Фердинанд, стоя немного в стороне от брата. Он готов был за любимую нехило всыпать.

     - Мы требуем, чтобы вы отдали нам Эллу, и тех двоих, которые тоже сбежали. Вообще-то я немного не понимаю, с кем я говорю? Голос не тот. Были Элла, Эвиэлт и Кавиэнт. Все. Надеюсь, вы ее не тронули, ребята?

     В его голосе послышалась заинтересованная нотка к женщине.

     - Так это мы и говорим. - Ответил Фердинанд, прекрасно понимая: противника застали врасплох. Никто не ожидал, что воинов с нашей стороны будет больше. На лице командира поплыли изумление, шок, недоумение. Понятное дело, голоса императоров он с командой отродясь не слышал. Разве что только мой. Это была наша фишка победить. Не более.

     - Извините, а где Элла? Что вы с ней сделали? – Растерянно пролепетал предводитель. Его отряд также опешил от изумления. 

     - А до Эллы вам и не добраться, я лучше перережу себе горло, чем отдам  её! – Продолжал мой старший сын. Но, похоже, отряд от долгого нахождения в подземелье не понял: голоса разные.

     Надоев все это слушать, предводитель решил поговорить по-другому, чтобы быстрее все закончилось: 

     - Ты перережешь себе глотку? Правда что ли? Ради Эллы, которую ты едва знаешь? Нехило ты понес бредить, Кавиэнт! Мы, конечно, всякое от тебя слышали там, во дворце, но ТАКОЕ! Ты с ума сошел, раз решил под кого-то голос менять? Да? Не пытайся менять голос! Хватит над нами шутить, притворяясь, будто вас много! Договоришься - император Милик отрежет тебе язык! Выходи, молодой ветреный полуэльф, сейчас мы тебе личико-то подправим, чтобы не выделывался перед командирами! 

     Фердинанд повернул голову ко мне, ухмыльнулся, согнулся пополам, и засмеялся. Продолжил он смеяться и дальше, запрокинув голову. Хохотал он долго. Мы стояли в таком месте, где лица рассмотреть в полумраке не удавалось. Несмотря на освещение пещеры-тоннеля. Глупость отряда поражала всех. Абсолютно.

     - Так говоришь, - ты нас не поймаешь? Верно? Я не ослышался? 

     - Да что ты говоришь! Вас трое, нас десять! Сопротивление бесполезно! Понял, Кавиэнт? Хватит играть в дурака, как обычно! Ты и раньше нас выводил там, дома, а теперь решил поиздеваться? Почему молчит Эвиэлт? Он испугался нас? Или нет? – Переговоры продолжались. Доходило реально до смешного. 

     - А кто эти трое? – Спросил Кавиэнт. Эвиэлт спросил в голос почти то же самое. Я улыбнулся, наблюдая за двумя со стороны. Готовясь принять бой. 

     - Кавиэнт, и Эвиэлт. С Эллой вместе. Не более. И не говорите, что вы ей не позабавились, пока нас не было. Только честно: у вас с ней было? Честно, никому ничего не расскажу, все сохраню в тайне. Ладно? Давайте мирно все закончим и потом, когда доберемся домой, разойдемся, будем жить, как раньше. Не более. Хорошо? Всего лишь пролететь немного… Триста пятнадцать километров... Это мало.

     Я прекрасно понимал: все это – очередная уловка, чтобы парни сдались, опустили руки, и пошли, как миленькие. Но нет. Те просто выводили противника из себя, издеваясь над ним, до нервного срыва.

     - Мы должны немного подумать над вашим предложением. Нам действительно надоело здесь мерзнуть, мотаться, прятаться, страдать от монстров… Мы уже хотим нормально кушать, спать в теплой постели. Про женщин вообще молчу. Элла не моя, и никогда ею не была! Поэтому, свежий воздух никогда не помешает никому. Пять минут или десять мы подумаем, у нее спросим, согласна ли она выйти на волю, к солнечному свету. Вы подождете немного? – Спросил Эвиэлт, ловя психологически. Кавиэнт довольно кивнул. Для вида. 

     - Да. – Предводитель махнул рукой, кивнув своим. – Сейчас все быстро соберутся. Видите, как они быстро сдались? Два труса не смогли защитить женщину, одни пустые разговоры, даже смена голоса не сработала! Нет здесь больше никого! Все отлично! – Он хлопнул в ладоши, довольно улыбаясь. Сейчас командир планировал просто дать по голове тем двоим, а пока те лежат без сознания, попробовать Эллу, каждому.   

     Фердинанд и Эвиэлт тем временем спокойно взялись за руки, довольно улыбаясь, ухмыляясь, что так весело получается обдурить преследователей, затем последний взял за руку Фарамиса, повёл к себе. Фердинанд, пока все стихло на короткое время, подошёл к возлюбленной. Та, прижавшись к стене, горько плакала, не зная, чего дальше ждать. Приобнял ее, чмокнул в щеку. В его объятиях женщина почувствовала себя лучше.

     - Не бойся. Все будет хорошо. Успокойся. – Его рука нежно, но одновременно крепко провела по ее плечу и до локтя. – Мы быстро с ними разберемся. Похоже, они не знают, - здесь еще мой отец. Увидишь, насколько удивятся и удерут. Для этих полуэльфов-силирийцев время идет совсем по-другому. Они же даже не знают: давно власть сменилась.

     Та кивнула.

     Тем временем, двойники повели свой разговор, чтобы стало еще веселее. Отряд терпеливо ждал, когда беглецы примут решение. Наконец, до предводителя нашего отряда дошло: все провалится, если… 

     - Снимай кольцо. - Произнес Кавиэнт. – Иначе вмиг разоблачат, кто есть кто! Мы не должны этого допустить! 

     Сын подчинился, кивнув, отдал мне. Затем снял мундир. От чудовищного сходства даже Эрнест тихо свистнул, от удивления. Теперь императора с простым крестьянином можно всем принять за близнецов. Я бы тоже сначала не признал, кто есть кто, если бы не чутье на бессмертных. 

     - Это ты свистишь, Кавиэнт, сдавайся! Свистел много в свое время, досвистелся! Больше тебе не будет никаких вольностей во дворце! Посидишь взаперти, как миленький, и уж точно не сбежишь больше, никуда! 

     - Да, это был я. – Ответил тот, даже не выходя, лишь бы позлить собеседника.

     - Хватит уже заниматься глупостями и издеваться над нами! Шутки кончились, пора по-мужски, серьезно поговорить! Вас здесь всего трое, это раз. Два - у вас только шпаги, нет ни ружей, ни пистолетов, ни стрел, ни луков! Сопротивление бесполезно, это давно пора понять, глупцы, решившие поиграться с девочкой императрицей! Да неужели сейчас, в данный момент,  решили схватиться врукопашную - трое против десяти?! Хорошую компанию себе нашли, повернутые на голову, сумасшедшие! Проще сдаться, пока не поздно! Или нам придется вас убить, одного или двоих. Подумайте! Жизнь дороже, чем беготня по подземельям. – Предводитель умолк, серьезно посмотрев куда-то в стену. Он никак не мог понять, откуда у нас взялось столько гонора.

     - Кто не успел, тот опоздал! Ты не успел опомниться, придя сюда, а Эллы здесь нет вовсе, ушла! Нечего здесь искать! Уходите! – Эвиэлт плюнул на пол, пытаясь повлиять на своих. Но бесполезно.

     - Да что ты врёшь!? Нагло, не стыдясь даже, при таких обстоятельствах!  Сдавайтесь! Я на разговоры много времени не занимаю! Вы совсем глухие стали?! Повторяю: сдавайтесь. И никто не пострадает. Обещаю. – Командир продолжал нести свое. Его словно отключило: не различал голоса, а может, то мешало эхо разобрать разный тембр. При этом: говорил с нами только он. Остальные молчали, ожидая команды.   

     - Ещё несколько слов: а как вы нас нашли? – Хитро спросил Эвиэлт. Эрнест поддакнул, поддерживая товарища. Оба наслаждались. 

     - От мёртвой ящерицы разит трупоразложением, плюс следы, довольно крупные, два метра между каждым. Только дураку непонятно, КТО ее убил. Не она же сама убилась: зарезалась, и на куски растерзала себя, после смерти! Как же это вы ухитрились её убить? Втроем? Такую громадину, причем агрессивную? Да, ещё хвост отрезали, куски валяются, кровищи море. Интересно, почему она вас не растерзала и вы живы до сих пор? Ответьте!

     - Тебя бы растерзала она в два счета, и не моргнула! Хищникам плевать, кого жрать. Все мы наслышаны про хищных стрекозок. Хотя, может они тут и есть, кто знает. – Мечтательный голос издевался над отрядом, распаляя, зля командира все больше и больше.

     - Однако, не растерзала. Живые остались, видите? А вас скоро мы растерзаем. Самолично. Больше идти вам некуда. Возвращаться все равно вместе придется, поняли? Обратно, тем же путем, через смрад трупов… Хорошую же вы себе работу нашли! Убивать, потом обратно. Не думая о последствиях! Молодцы! Очень прекрасно! Отлично! – Командир отряда хлопнул в ладоши, ухмыльнулся. – Все быстро закончится. Девочку только не трогайте.

     - Девочку? Она уже женщина. – С ухмылкой произнес я, стоя в стороне, наблюдая. Намечается весьма веселая и одновременно тяжелая ситуация. Они оказались глупее. Чем я думал. Ждут, когда Кавиэнт и Эвиэлт дадут слабину, тогда можно бросаться. Стратегия слабаков. Не более.

     - Одежда останется. Может, и крылья. Может, голова. Или часть ее. – Произнес Эрнест, издеваясь. Десять обещанных минут уже прошли давно, предводитель явно начал психовать. Также он боялся за собственную жизнь, когда вернется домой, к Дезидерии. 

     - Что ты сейчас сказал? – С ненавистью прошипел тот. 

     - А впрочем, ничего. Промолчал бы лучше, для своей безопасности. - Вновь сказал Эрнест. – Пока не поздно.

     - Сдавайтесь! Вы что, оглохли?! – Успокаиваться противник, похоже, не собирался. Готовясь сцепиться прямо так, врукопашную. Не более. И все. 

     - Скорее всего, ты оглох, или с ума сошел: разве не слышишь – здесь звучит несколько голосов? Вот мы слышим, остальные – нет. Странно. Конечно, спертый, старый воздух сбивает с толку, мутит сознание, вызывает желание побыстрее уйти отсюда… - Эрнест продолжал вовсю издеваться, поражаясь тупости собеседника. А тот и не думал отступать. Вовсе не собирался. 

     - Вас трое. – Упрямо твердил он. – И хватит голоса менять! Десять минут уже давно прошли на обдумывание, и мы вынуждены применить силу! Как я понял. никто не хочет по-хорошему уступать. Ну что ж, будем готовиться к бою. Возможно, кто-то сейчас погибнет. Но труп мало кто понесет с собой. Даже похоронить-то по совести не получится, разве что как позорника, изменника, обманщика, хитреца, мерзавца и не только. Вора! Точнее, двоих воров. Которые пролезли в кабинет Дезидерии и в кладовую! Молодцы! Сами себе подписали приговор. Смертный. До вас и нас живым отсюда не ушел никто. Никогда. 

     - А почему это нас трое? – Не унимался Эрнест. Стоящие рядом друзья, его братья и я уже кусали кулаки, сдерживая смех. Умеет же он доканывать собеседника! Самый настоящий талант! 

     - Знаете что?! Кончайте уже торговаться, особенно женщиной, которую давно возжелали, в этом гнилом подземелье! Я, конечно, понимаю – дама прежде всего нуждается в защите, но хватит уже о ней мечтать, как о какой-то побегающей дворовой девочке, которая даст любому, только попроси! Вы, двое, оставьте эту надежду навсегда! Больше она не вернется во дворец Милика, никогда! Дезидерия просто не позволит, сделает из нее прачку, на которую никогда не посмотрит ни один приличный мужчина, до конца жизни будет ходить по лестницам в обносках, получать выговоры, ругань, без шансов на детей, мужа, потомков! Вы понимаете, на что она своими перебежками по замку и по этому подземелью себя обрекла?! На участь худшей масти во дворце, в том числе в любом! Потому вы, оба ублюдка, и не выходите, поскольку боитесь! Боитесь по морде получить! Поняли? Я прав? Да, я прав, потому что правда глаза колет, вот и замолчали, два сопляка! Сами уже мечтаете в голове, как ею овладеть! Поэтому заговариваете мне зубы! – Он с яростью плюнул на пол. – Что ж, пора вас убивать. А Эллу мы итак найдем, нас одиннадцать! Деваться ей больше некому, времени не хватит вас оплакивать! 

     Услышав такое о родной жене, Фарамис вскипел, не по-детски психанув, едва не вылетев из укрытия, чтобы набить морду наглецу, в прямом смысле обозвавшего Эллу шлюхой, но переборол себя, и сказал:

     - А это ты зря! Очень даже зря сказал про мою жену здесь! Ты очень меня этим всем разозлил! - И вышел, держа за руку Эвиэлта. Вдобавок, чтобы пощекотать нервы противникам и дальше, он засветился, в пещере стало ещё  светлее, чем было. Стало светло, как днём. Потрясенный, ошарашенный, выпучив глаза, начальник экспедиции отошёл на шаг.

     - Это как… Как?! Цесаревич Фарамис… - Пролепетал тот. - Как Вы здесь оказались?! Простите… Я не знал… Я всего лишь… Хотел забрать ее отсюда. Только не убивайте, Ваша Светлость!

     Тот расхохотался от души ему в лицо, затем запрокинув голову. 

     - А что ты на это сказал бы? Говори, раз открыл рот про мою жену! Да, мы здесь, не ожидал? Не ожидал – я способен набить морду за супругу! Вместе со всеми, кто здесь есть! Понял, тварь подсыльная?

     - Как будешь различать? Нас, двоих? – Спросил командира Эвиэлт. Отряд тоже оторопел. Все пялились на нового императора Силирии. Все, пора сворачивать операцию. Фактически, он ее уже забрал к себе. Домой. Больше тут делать нечего.

     - Слушай, а может… - Начал один из воинов отряда. – Он же ее уже забрал! Пора извиниться и уйти! Не будем нарываться на императорский гнев и всего двора! Мы не знали! Послушай его, это же его жена! Не надо оскорблять семью! 

     - Вот верно говоришь. – Император перевел взгляд на противника, стоявшего впереди всех, продолжая светиться, повергая всех в шок. - Считаю до трёх, и пошёл отсюда! Раз! – Начал он.
     Тут ступор у врага прошел, он склонил голову, потом мотнул ей, приходя в себя, поменяв тон на прежний. Исподлобья глядя на моего сына:

     - Тут командую я, а не ты! Я от Дезидерии пришёл, она мне приказала схватить вас, всех! В подземелье ее царство, она главнее, чем ты! Ты всего лишь пока цесаревич, вовсе не император! Страной правит император Милик. Он во дворце, небось не знает, что тут происходит, и как сюда попал его сын! Как же мне в свое время не сказали, что императрица Изилия родила двойню! Это ж надо: ни одна страна не узнала, скрыли! Вот оно как! Дом Силия и Милика бросил в свое время на произвол Судьбы близнеца! Хороший у нас Милик, нечего сказать! Сначала женился на нелюбимой жене, потом родного сына бросил! Вот что значит гнилые гены иностранцев! Даже Дезидерия о близнецах не знала и не знает, отлично! Как же хорошо, что об этом позоре не слышит твой отец! Ты бессилен здесь! Подземелье тебе не подчиняется! Все!

     - Это земля императора, подчиняется полностью ему! Моему отцу! И подземелье, и воды, и реки, и горы! Все, что до границ! А ты здесь вообще никто, и звать тебя никак! Поэтому, пока я тебя не убил здесь, убирайся! Иначе придется с моего слова или на плахе с отрубленной головой за свою дерзость оказаться, или в петле! Понял, мерзавец? – Фарамис сощурил глаза, стиснув зубы от такой наглости. Все, это предел. Конкретный. Кончилась доброта. Черта невозврата пройдена. 

     - Да, она родила двоих. Сомнений не остается. Выходит, Эвиэлт не бежал,  он сидит у Дезидерии. – Произнес еще кто-то, чувствуя нехилый подвох. И пора бежать, бежать, пока не поздно. 

     - Ну все, хватит! Выхватывай шпагу, и дерись, как мужчина! А то говоришь лишь много сейчас! Трус ты! – Предводитель плюнул на пол. Ничего уже не боясь. 

      Эвиэлт с Фарамисом выхватили шпаги, шагнули вперёд. Чтобы всерьез разобраться с врагами. Которые обязаны, по закону, подчиняться именно императору. 

     - Это я трус?! – Разъярился мой сын. - Отличи сначала настоящего  наследника, а потом и говори! Не думай, словно я это все так и оставлю! Я подам на тебя в суд, за оскорбление императорского двора! И меня!

     - Ты еще выйди отсюда! Если сумеешь! Видишь маленькую проблему? -  Начальник отошёл, и вышло десять воинов с мечами и шпагами наголо. У кого-то в руках были еще и ножи. Нехило приготовились. 

     - А видишь ещё одну проблему? Скорей всего, проблемы у тебя, а не у нас. Нас гораздо больше, чем ты себе представляешь. – Произнес деловым тоном сын Изилии, следом вышли все. кроме меня. Я выжидал. Чтобы вломить окончательно. И таким образом сокрушить противника. Все встали по обе стороны, от двойников, обнажив оружие сразу.

     - Где Элла?! Последний раз прошу: или отдадите ее, или будем драться.

     Аргументы кончились. Все. Пора дать по морде. Чтоб поняли, с кем разговаривают. 

     - Не собираюсь, и плевать мне на то, зачем вас сюда послали! Она – моя жена! - Вскричал Фарамис, бросившись на начальника. По этому сигналу началась резня. Оборзевший прихвостень Дезидерии начальник подловил момент, развернулся и ранил мужчину в левую руку, поверх локтя, довольно глубоко порезав сверху вниз. Рукав начал окрашиваться в красный цвет. Тот бешено посмотрел на противника. Поднять руку на представителя знатной фамилии, причем любой, - за это можно или сесть надолго в тюрьму, или поплатиться на эшафоте жизнью. Все рассматривалось как покушение на меня также даже. И на всех представителей царствующих сыновей. Но, похоже, преследователям было на все плевать. Они потеряли разум. Поскольку пещера – не страна. А отдельное помещение, где можно делать все, что угодно.

     Именно это тут и происходило. В прямом смысле. 

     - Ещё поцарапаешь меня, сволочь поганая, и тупая, - я тебя убью, за мундир и рубашку с лихвой заплатишь!

     - За мундир заплатишь. – Вторил ему Эрнест. Продолжая сражаться рядом. Наблюдая за братом. Переживая за него.

     - Молчи! Заткнись, понял?! А за поганые слова в адрес Эллы лишу глаз! Заслужил! Чтобы больше на нее не смотрел, и не желал ее, помимо меня, мужа! Я есть один для нее, больше никто! Понял?!

     - Как же мне сейчас страшно, ты не представляешь! – Засмеялся ядовито  начальник. - В бой!

     Зазвенели шпаги, продолжилась кровопролитная резня. Никто не ожидал такого – ни мы, ни противник. шпаги меня догнал какой-то воин и стал драться я отлично фехтовал и выбил шпагу из его рук юноша упал я представил шпагу каво шей и сказал.

     - Ты хотя бы знаешь, с кем разговариваешь!? Внимательно посмотри на меня, хотя бы в полумраке этого подземелья! – Я сделал еще шаг к противнику и намотал его волосы на руку, заломив тому голову назад, чтобы лучше было видно. Тот вытаращил глаза, потеряв дар речи. - Вот что я тебе скажу, мерзавец и тварь, презренный раб, променявший свободу на заточение: иди к Дезидерии, и скажи ей, будто Элла с беглецами пропали вообще, найдены были лишь мундиры с платьем, даже костей с крыльями и усами не осталось! Ты меня понял?! – Я ни на шутку рассвирепел. – Чего ей от нас надо, этой похотливой фее, которая все никак переспать ни с кем не может?! Или ее так обидело, что вместо моего сына подсунули другого, кой им и не является?! Я прав?! Прав, вижу по взгляду, жить хочешь, да… Чем ее моя невестка обидела?! Одним, походу: вышла замуж за любимого, обойдя Дезидерию давно, теперь надо ее травить постоянно и преследовать, думая, будто она шлялась по дворце со всей моей семьей – Фердинандом и остальными братьями, да?! Я знаю эту поганую натуру - травить обидчицу, пока та не сдохнет! Ты меня услышал, слабак?! – Тот кивнул, все еще не в состоянии говорить от шока. - Если она нас не прекратит преследовать, не успокоится и не отстанет от Эллы и моего сына – будет казнена на Главной Площади в Оранжерее, у всех на глазах! Мной лично даже! За свое зло, какое причинила безвинной женщине! Но для начала, самолично, заточу тебя, и весь твой отряд в крепость, ее тоже! И разом вся власть злой фейки закончится, потому что Силирией командую я! Понял?!

     После этого я с силой отшвырнул орт себя воина, который так хотел попробовать мою невестку и убить моих новых друзей. Тот, скуля, как собака побитая, отползал в сторону, боясь за собственную жизнь. 

     - Император Милик?! Откуда Вы?! – Лепетал тот, кто готовился совсем недавно устроить бойню в случае неповиновения. – Откуда Вы взялись?! Этого не может быть! Как… 

     - Вот так. Из замка. Я изначально здесь был, со дня побега, сопляк! Пошел вон! – Я злобно ткнул пальцем туда, откуда тот явился, гнев мой был страшен. – И чтоб больше не смел даже думать про Эллу! Не забудь Дезидерии, этой стерве, передать мои слова, а то забудешь же, от страха! Верно! Пошел! Вставай! И отряд с собой забери! Понял?!   

     Мужчина стремглав убежал, озираясь, а я стал искать невестку, но та не выходила. Даже Зов применил – бесполезно. Похоже, шок и стресс сыграл свою роль. Наконец, несчастная выбежала, крепко сжав мою руку. Я улыбнулся, приобняв ее дружески, как всегда, как родную дочь. 

     - Как там обстановка, Милик? Что там происходит? Никто не убит? – Она буквально вцепилась в меня. Я погладил женщину по голове, успокаивая, обнадеживая. 

     - Наши все живы, сражаются. Пойдём за мной, спрячу тебя. Не высовывайся только! – Я указал на пещерку за небольшой щелью в стене. -  Высунешься – тогда наши пять суток пропали. Даже если на шепоток. Сам позову, когда надо будет. Поняла меня? 

     - Ладно. – Женщина более-менее успокоилась. Вытерла слезы, еще раз приобняла меня в благодарность. 

     Я поцеловал невестку, она залезла в щель, закрывшись камнем. Не шибко тяжелым, а так, чтобы не видели. Если кто из противников вылезет.

     И тут случилось то, чего никто не ожидал. Никто даже не представлял, ЧТО взял с собой маленький наш отряд. Тут был шокирован даже я. Сразив одного воина (стрелять было нельзя), Эвиэлт кинулся к своей походной  сумке, выхватил банку с эфиром. Он быстро подгадал время: в суматохе. Банка была примерно литра три – три с половиной. Поставил её на пол, отбежал на достаточное расстояние, выхватил револьвер, завопя истошно:

     - Быстрее!!! Уходите отсюда, срочно!!! За мной!!! 

     Мы все подбежали к нему, собрались вокруг него, бросив сражаться, оставив врагов в недоумении, и…

     - Что ты делаешь?! Здесь нельзя стрелять!!! – Завопил Кавиэнт. – Нас всех завалит! Не делай этого!

     - Да щас, они быстрее нас убьют, и Эллу изнасилуют. – С каменным лицом произнес двойник Фарамиса, и в упор расстрелял банку из револьвера. Мы даже не помнили, как рванули оттуда.

     Взрывная волна невероятной мощи и силы, огня, полетела на нас, заполняя помещение, мы побежали прочь, чтобы не сгореть заживо. Я прыгнул и кинулся в щель в стене. Как оказалось, за стеной располагалась весьма уютная пещера. К счастью, никого не задело. А вот за спиной раздался оглушительный грохот, пошла сильнейшая вибрация. Мне даже стало страшно: а если рухнет вся пещера, похоронив нас заживо? Но выбора не оставалось: они бы не отстали. Хоть и опасно, категорически нельзя стрелять в пещерах! Камни рушились с потолка, стен, падали сталактиты, превращая в ничто то, что было построено давно. Все. Завал. Довольно мощный. Раздавались истошные вопли врагов, а может быть, они уже умерли. Точнее, умирали. Кого-то убило, наверное, взрывной волной. Может, кому крылья выжгло напрочь. Уже не важно. Получили, что хотели. Поделом. И теперь, конечно, нет воздуха. Точнее, он есть, по обоим сторонам. Как выбираться теперь – вопрос. Неизвестно. Но ничего. Подумаем, посмотрим. Все закончилось. Победой нашей. Враги уйдут ни с чем. А может, останутся здесь навсегда, под завалами.

     Когда огонь остался лишь на стенах, дожигая старый, замшелый, сухой мох, пыль на камнях. Паутину, которой невесть сколько уже лет, все вылезли из укрытий. Я услышал - кто-то шевелит в щели камень. Отодвинув его, освободил Эллу, взял за руку, повёл к товарищам. Она в благодарность  поцеловала нас в щеку, после отошла, отвернулась, горько заплакала. Я  погладил невестку по голове, произнеся:

     - Ну что ты, что ты, не плачь! Мы убежали, окончательно! Радуйся! Больше никто нас, тем более тебя, не потревожит, девочка. 

     - Это все из-за меня! – Продолжала всхлипывать она, спина тряслась от рыданий. -  Из-за меня вы ходите здесь, убегаете! Я виновата! Если бы я не убежала с того злополучного бала, когда мне от горя вообще не хотелось жить…

     Я поразился, вытаращив глаза:
 
     - Ты не виновата! Пойми же наконец! Ты взяла вину на себя, это очень хорошо, поверь, - сказал я, приподняв пальцами её подбородок, - так что нечего переживать. Все живы. Посмотри! 

     - Чем ты провинилась? Я разбил банку с эфиром, рискуя жизнью всех, и ради тебя все сделал! Хотя на самом деле по протоколу такие вещи творить в пещерах запрещено. – Сказал несколько возмущенно Эвиэлт.

     На месте сражения встала до потолка стена, неизвестно, какой даже толщины. Но судя по размерам булыжников – достаточно. Даже камни были вплотную прижаты к потолку. Это навсегда, точно. Дорога назад закрыта. Остальные пусть бьются, как хотят.

     - Такого количества эфира хватило бы на разрушение толщи потолка полностью. Пятьсот метров породы вековой, а то и миллионолетней, никто не замерял толком никогда ее возраст, рухнули бы вниз… если б горючая субстанция из банки попала на потолок. А они заладили: «Сопротивление бесполезно»! Было бы бесполезно, если б я не захватил того, что надо на такие случаи! Эфир! – Сказал Эвиэлт. – Если бы я выстрелил два раза в ту банку, то нас бы зашибло насмерть камнями! Убежали метров на двадцать,  вполне достаточно: через стену погоня не пробьётся, останутся там, доживать, среди обломков, крови и остального. Можно идти спокойно, да кто пробьётся? Никто, и не догонит. Посидим. Кто хочет есть? – Он с каменным лицом сел на камень, достал походную еду, принявшись жадно есть. Остальные медленно, приходя от шока, присоединились. 

     Раздавались истошные крики, ругательства, стоны, проклятия. Оно и понятно. Мы глядели на образовавшуюся стену. Допрыгались, что называется. Пока все там живые, может, и не все. Неизвестно.   

     - Где они? Мертвы, завалило напрочь? – Спросил предводитель отряда. 

     - Ушли. – Спокойно сказал Фердинанд. Прекрасно понимая: не зря пошел в поход. Чтобы защитить возлюбленную. – Больше они не вернутся. Никогда. Будьте уверены. Увидев императора Милика и его сыновей. Нынешних императоров. Надеюсь, после такого Дезидерия никого не пустит сюда. Пути назад нет. Никому. – Он повернул голову в сторону новых друзей. 

     - Куда? – Спросил его Эвиэлт, приподняв брови. Он удивился.   

     - За стеной. Думаешь, они  дураки, - те завалы разбирать? На такое и недели не хватит! Надорвутся, плюнут и улетят! Донеся про Милика, будто он зачал Эвиэлта!

     Мы сначала расхохотались. Да уж, весело. Без меня меня женили. И детей сделали. Да еще моей покойной жене приписали чужое рождение от незнания того, что творится во внешнем мире за пещерой. Ирик стал напоминать совсем другой мир, где время буквально остановилось, точнее, отстало на несколько веков. Действительно. Но двух мужчин, храбрых, преданных, дураками с трусами не назовешь. Они пожертвовали своим пристанищем в подземелье, чтобы помочь женщине. Которую заточила в плен Дезидерия, лет двадцать назад притворившейся такой доброй! Страну спаси, дракона убей, вот тебе меч… Ясно теперь, чего ей надо было – моего сына! Поиметь, чтоб зачал, дальше женился, и… все. Обратной дороги нет. Оказывается, есть. Этот проход. Где нам покоя не дают, который день. Где сырость, воняет, но льется свет. Где века не властны ни над монстрами, ни над остальным. Надеюсь, больше мы никогда сюда не вернемся.

     Надеюсь. 

     За завалом, через который теперь уж точно никому не пробраться, раздавались крики, вопли, ругательства всех мастей, ненависть ко всему подземному миру, проклятия, стоны. Кого-то там, похоже, придавило, и нехило. Нас уже это не волновало. Но в основном отряд поразился моему присутствию с сыновьями. В некотором роде, мужчины даже встали на мою сторону. Пожалев о своем поступке намертво. Но также в их голосах звучал страх перед ненасытной к злобе и жестокости к врагам женского пола хозяйкой. Разом поутих пыл силирийцев подземного мира, они и рады бы присоединиться к нам, плюнуть на все, выйти на свободу с нами, но никак. Навсегда завалило теперь проход, теперь точно никому не удрать. Никогда.
     Ругаясь, друг-друга обвиняя во всем, воины решали, как поступить дальше. Мне стало жаль их. Но сами виноваты. Теперь их пристанище у феи превратилось в самую настоящую тюрьму. Израненные, побитые, они не смогут уйти далеко в первое время. Кто-то заплакал, даже зарыдал, мечтая выбраться на волю. Но нет, теперь воинам придется умереть здесь, в вечном замке злодейки-красавицы. Не оставив потомства. Возможно, по пути их сожрут те же монстры: паук, например.

     - Нам надо идти дальше! Хотя бы немного разобрать завал! Она же нас убьет, причем всех! Я еще хочу жить! И я не знал, что здесь император Милик с сыновьями! Вот если бы Кавиэнт не сильно любезничал с Эллой, ничего бы не случилось! Проклятье! – Мелкий камешек полетел в стену, либо в завал. Все. Кончился поход. У них. Дома последует наказание.

     Взрывом никого не убило. Уже хорошо. Но у кого-то крылья повреждены. Товарищи понесут своего на руках. Не бросать же умирать от потери крови или травм! Кто-то действительно там стал инвалидом. Решив послужить Дезидерии. Может быть, те ребята так хотели перед ней выслужиться, чтоб отпустила навсегда?

     Нет. Все они – бывшие вольные силирийцы. Пленники безмолвия, камней, холода. Пленники мира рыб, куда не проникает почти солнечный свет. Обреченные умереть когда-нибудь здесь. В чертогах, либо стать отцами потомков женщины. Если, конечно, та захочет иметь дело по деторождению с калеками. Похоже, троих покалечило сильно камнями. Кто-то стонал, говоря о прижатой ноге. Остальные стали разбирать камни, чтобы сохранить конечность. Кто-то сломал руку. Кто-то повредил спину. Сами виноваты. Один даже заорал: «Император Милик, мы не хотели так, нас заставили, пощадите нас, пожалейте, мы хотим жить, радоваться, а не гнить здесь! Помогите разобрать проход! Давайте объединимся, нам плевать на ту злодейку и стерву! Мы хотим на волю»!

     Я ухмыльнулся, рассудительно смотря на гигантскую гору камней. На образовавшуюся стену. Поздно. Раньше надо было думать. Хотя, если на мерзавку надавить… можно освободить несчастных, дать даже работу во дворце.

     Никак.

     - Милик, тебе даже их не жалко? Они же умрут здесь! – Фарамис проявил жалость к мужчинам.

     - Они слишком много себе позволяли. На самом деле они шли за Эллой, чтобы по очереди ее поиметь, сами болтали.

     Сын так и встал, вкопанный, от шока, уронив челюсть. Хлопая глазами. Он не верил словам.

     - Тогда я бы точно всех их прикончил сам. И помни: я умею читать мысли, сынок. Я из бессмертного рода, как и ты. Пусть сидят там да не рыпаются больше! – Я улыбнулся, хищно ухмыльнувшись, отойдя ко всем. Допрыгались, обломались.

     Нужно идти дальше. Победа. Полная. Уж через такой завал ни одна тварь не пролезет. Никогда. Пусть фея не выкабенивается, думая, будто умнее императора! Однако да, долго же у нее не было мужчины, несколько веков… Крыша совсем съехала, нечего сказать. Поделом ей.

   

     - Как ты через неё пробьёшься?! Они ушли, что теперь после всего  Дезидерии скажем?! Она будет в ярости! Об остальном вообще молчу! Мы израненные, некоторые покалеченные! Зря мы в это все ввязались! Но кто же знал, что Кавиэнт взял с собой банку с эфиром?! Его, конечно, считали придурком молодым, но настолько… Пройти столько километров, развалив часть прохода?! Ради чего?! Ради Эллы?! Хватит! – Один воин истерично, яростно орал, не в силах останавливаться. Другие пытались его заткнуть, ругаясь дальше. Бесполезно. 

     - Пойдём обратно. Скажем: дальше пути нет. Все. Довоевались. Хоть на женщину посмотрели. Красивая… Жаль, не моя, так и не стала моей.

     Собрат раздраженно посмотрел на говорившего, потирая ушибленную ногу, сидя на булыжнике: 
 
     - И что? Ты думаешь, она поверит? Может, вызовем ее, чтобы не казнила?! Нам всем конец пришел после этого взрыва! Мы провалили задание! Она нас с костями сожрет, эта Дезидерия! Чтоб ее… Тьфу! – Полуэльф вновь стал потирать ушибленную конечность, сплевывая на дорогу, камни, образовавшуюся стену… Он явно рассердился. Рядом корчился его товарищ: похоже, рука с ногой сломаны. И точно: на руке открытый перелом. Весь мундир с курткой, рубашкой да брюки залиты кровью. Идти несчастный явно не мог. Его придется нести. Дальше по возвращению домой лечить, положив в больничное крыло. Очень все плохо получилось. Ни женщины, ни здоровья, зато море шока с удивлениями.

     Два полуэльфа рядом придерживали под руки еще одного раненого. Все ковыляли вперед, иногда вспархивали вверх, но осторожно. У того крыло сломано, другое перебито, висит, как тряпка. Ус на голове переломлен пополам, держится лишь на хитиновой оболочке. Здесь явно намечался лазарет. Плохо дело. Быстро холодало. Да и кислорода скоро мало станет. Хотя вряд ли, если рыба плещется. В местных озерах.

     - Она опять будет пробиваться к цели. Пошли отсюда, император нам все равно не поможет. Мы для него – никто, пропавшие собратья, коим осталось тут только сдохнуть. Вот в таких схватках, где нет справедливости. А детей своих я все равно хочу. От такой, как Элла. Больно красивая! 

     Раздался шорох крыльев, скоро голоса затихли. Мы пожали друг-другу руки, улыбаясь. Раз отряд уделали – больше тварь никого вслед не пошлет. Однозначно.


     - Хорошая была схватка! Прям дуэль! – Мы разбили лагерь, принявшись обрабатывать раны. Нам тоже досталось от своих: глубокие порезы, порванные мундиры, ушибы, головокружение.

     Спина ныла так, словно сын и я таскали булыжники сутки. А то и неделю. Фарамис сидел, перевязывая рану, потирая ушибленную руку в районе плеча, на его ноге красовался огромный синяк. Я подсел к своему сыну, чтобы изучить его раны. У локтя резанули, крови много. Разрез нехило пульсировал. Да уж.

     - Ты сильно повредил руку. Тот воин-наглец явно метил на твою жену. Раз неистово полоснул. Я видел по его взгляду. Давай перевяжу. – Предложил я, улыбнувшись уголками губ.

     Элла тоже помогала, обрабатывая раны друзьям. В том числе и второму мужу – Фердинанду, которого тоже нехило поколотили.   

     - Пустяк, только ранили. – Ответил сын Изилии. Подарив мне теплую улыбку. – Защищать жену – мой долг. Думаешь, я бы позволил каким-то ублюдкам ее лапать? Голову бы снес, не разбираясь. Труп бы камнями заложили. Плевать на ухажеров, на поклонников, фаворитов. Они все грязь. Одно радует: смертны. Сдохнут, а я останусь. Но убью, если что не так.

     В некотором роде я понимал сына. Он прав.

     - Твоя мать гордилась бы тобой.

     - Да.

     Подошедший Кавиэнт достал бинты, перевязал ему руку. Тот ответил крепким рукопожатием. 

     - Спасибо. - Фарамис застегнул рукав рубашки. – То, что начальник меня ранил, это пустяк. Так он решил: мы проиграли. Зато я ему исполосовал мундир. Надолго запомнит, воздыхатель по чужим женам! Тем более красавицам!

     - Исполосовал ты его хорошо, однако! – Предводитель склонил голову набок, в знак уважения. Положив ладонь на грудь, поклонившись.

     - Ну я же учил! - Произнес я.

     Мы расхохотались, весело продолжив путь. Но то было только начало. Начало самых настоящих ужасов. Перед которыми померкло все, что за нами доселе гналось. Ужасов, коих мир еще не видел. Даже в подземельях. 


                5

     Разговор оказался в разы хуже предыдущего, не суля никому ничего хорошего. Сейчас будет скандал, да такой – потолок и стены обвалятся. Страшный гнев лишил правительницу рассудка. Она буквально озверела от неудач. Не понимая, как так происходит, что монстров побеждают.

     - Где беглецы?! – Дезидерия заходилась в крике, ее перекошенное яростью лицо нереально было узнать. Отряд испугался: теперь точно всем придет конец, и надо как-то выкручиваться. Иначе – казнь, не более. Про состояние повелительницы знал каждый, все длилось много лет, потому что она не могла родить наследника, благо все ей отказывали. ЧТО на сей раз устроит фея, большой вопрос. Командир даже невольно посторонился от нее, не выдержав взгляд. За ним стоял весь отряд, понурив головы. Лишь некоторые поднимали глаза на свою королеву. - Зачем вы ходили туда, развлекаться, веселиться?! Что это с вами?! Что с вами, полковник, где это так вас всех и кто потрепал?! Кто?! Вы там все передрались из-за этой девки?! Да она же любому даст! Рассказывайте, как все было на самом деле! - Дезидерия глянула на изодранный мундир главаря. Тот выглядел очень неважно.

     - Что? Вы спрашиваете «что»? – Тот наконец поднял голову и посмотрел на Дезидерию, как на сумасшедшую, вконец потерявшую рассудок. – Вы  думаете, мы всесильны в этом вопросе?! Все оказалось не так, как мы ожидали! Быстро догнали их, только они оказали нам почести, и нехилые, с огоньком, еще изодрали мундир, вдобавок стреляли. К счастью, никто не погиб, но двигаться дальше нельзя. Они ушли. 

     - И что? – Ответ правительницу не убедил. – В каком смысле поход закончился? Там тоннель в несколько сотен километров! Мне казнить кого-нибудь из вас, чтобы дошло, как надо работать на совесть?! Отвечайте! – Голос снова зашелся на крик. Истерика, все, это надолго… 

     - Идти дальше бесполезно: не пройти.

     Остальные принялись кивать и поддакивать. 

     - Почему? – На сей раз спросила спокойно, поправив свое алое платье. 

     - Проход… они разбили банку с эфиром, был нехилый, сильнейший взрыв, за неделю тот развал не разобрать. Все кончено. Либо они там умрут вместе с той Эллой, либо выберутся на белый свет. Больше ничего нельзя сделать. Больше мы туда не полезем. – Предводитель опустил голову. Остальные начали переговариваться, поддерживая его. Конечно, нехило обломалось с Эллой переспать, каждому почти. Досадно, но ладно. 

     - Где остальные? – Дезидерия, похоже, совсем потеряла рассудок. 

     - Они здесь, вернулись. Мы стоим перед Вами, госпожа.

     Та закатила глаза к потолку. Опять придется все самой делать. Все как всегда. Да что же там произошло такое?! Не могли трое такое совершить – дать по морде всему отряду! Никак! Следовательно, там их больше. Но кто?

     - Мы пойдём? Мы устали, хотим есть и отдыхать! Думаете, легко было столько лететь километров, чтобы вернуться побитыми, грязными, и без добычи?! Мы не собираемся сидеть, как пленники, по комнатам, дожидаясь, пока Вы захотите нас выпустить по своей собственной прихоти! – Вскричал предводитель отряда, надеясь хоть на какое-то понимание. – Разговор походу исчерпан, нам больше здесь делать нечего! 

     - Их трое там? 

     Тут мужчина решил обойти правду:

     - Не знаю! Триста километров, и впустую! Пять суток в пещере, и зря!  Понравилась беглецам Элла!

     По лице его и Дезидерии поплыло такое выражение, по коему стало ясно: он не прочь бы был ее поиметь, во всех подробностях, позах и прочем. И лишь потом успокоиться.   

     - Кто начал первый говорить? – Допытывалась хозяйка, опершись руками о стол. 

     - Мы! – Предводитель развел руками. - Они же сразу начали выяснять, по  каким следам мы их нашли. Все просто оказалось: по следам ящерицы.

     Казалось, разговор был исчерпан. 

     - Значит, ящерица принесла пользу! – Волшебница недобро сощурила глаза, улыбнувшись. Ситуация ей очень, все больше и больше не нравилась. -  Не это существо, так другой кто-нибудь Эллу схватит! - Решила женщина, затаив еще большую злобу. Отступать явно не собиралась.

     Она всем устроила пир, сама ушла в садик погулять, чтобы успокоиться. Неудача за неудачей… ЧЕМ же можно было убить всех монстров?! Это оставалось загадкой. Опустила глаза на дорогу, взгляд упал на гусеницу.  Подержав её на руке, Дезидерия решила пустить насекомое в тоннель. Незаметно для всех вернулась, своими ходами, дальше оглянулась опасливо, чтобы никто не увидел, затем бросила находку на пол, сказала:

     - Не давай им убежать и прятаться! Приведи сюда! Любой ценой! Быстро! – Голос чародейки уже срывался на крик. Плохое предчувствие захватило ее. 

     Сразу же, под воздействием магии, тварь уползла в щель приоткрытой двери. А женщина вернулась в свои покои, села на стул, принявшись угощаться виноградом, радуясь, как легко держать у себя пленников, особенно мужчин и юношей. Ведь им вообще некуда деваться. Никто не сбежит больше, никогда. Придется на такие случаи усилить магическую охрану в том месте. А то никакой живности не хватит остановить. А если сюда придет Митиней? Вот тогда – война, действительно…


 

     У нас же все шло без изменений. Хотя все готовились к худшему.

     - Далеко ещё? – Спросил я, повернув голову к Кавиэнту, за которым спокойно шел Эвиэлт.

     Тот спокойно, тряхнув длинными волосами, аккуратно уложенными на плечах, ответил, улыбнувшись уголками губ:

     - Четыреста километров прошли, никого нет в пути больше, лишь вода тихо капает. Живности не осталось. Она здесь банально вымрет. Уж если что говорить про отряд… Вернулись, больше не погонятся. Я знаю этих ребят. Изоляция от остального мира сделала свое дело. Все выполняют, лишь бы не убили.

     Я изумленно посмотрел на него. Два предложения выбили меня из колеи. Это КАК нужно было за столько лет подавить волю, чтобы стать игрушкой в руках правительницы?! Видимо, там настолько все хотят жить, а не умирать одним за другим. Нужно заканчивать с этим бардаком навсегда. Вытащить бедолаг на волю, всех, выправить им психику. Иначе через век-три и больше там вообще все озвереет, одичает. Полностью. 

     Мы шли так долго и уже надеялись, что никто за нами не гонится. Но ошиблись, причем жестоко. Вот ночью, примерно в два тридцать, Эвиэлт проснулся, резко вскочив: услышал причмокивание, хлюпанье, по дороге шла нехилая вибрация. Шаги. Все было слышно довольно далеко от нас, но настолько угрожающе, - дрожь, неостановимая, пробегала по телу. Навстречу двигалась нечто громадное. КТО?! КОГО принесло в подземелье на этот раз?! Чавканье, хлюпание, шуршание кожаного тела… Громадные, непонятные преследователи, в очередной раз решили получить свое,  страшные. Мужчина, перебарывая дрожь, стуча зубами, кинулся к нам,  принялся всех будить. Не представляя, на каком расстоянии находится громадина. Но, судя по звукам, уносить ноги нужно уже сейчас.

     Он тряс меня за плечо настолько неистово – я проснулся, вытаращив глаза, резко вскочив на ноги, вглядываясь вдаль. Началось… 

     - Вставайте! За нами опять, что-то гонится, или ползёт! – Зубы воина стучали так, словно тот попал на мороз. Руки дрожали. Я схватил его за руку и крепко сжал. Чтобы успокоить, придать сил. 

     - Кто ползёт? - Поинтересовалсяс Эрнест, протирая кулаком глаза. Он еще не проснулся толком. 

     - Сам не представляю даже! Слышишь чмоканье? Словно жует кто-то вязкое? Слышишь скрежет по камням? Чувствуешь вибрацию?! По всему полу?! 

     - Какие? Какие там звуки, шлепки, щелчки, чавкание? Расс… - Не успел встать, распрямить спину как следует, как чмокание переросло в гул. Эрнест, если бы был человеком, то обосрался бы точно, и описался. Лишь его крылья стали дрожать, словно в спину вонзили нож, в основание лопаток. В крыльевые мышцы. В таком состоянии взлететь нельзя: орган не слушается. Хоть прыгай, хоть не прыгай – невозможно. Усы на голове также тряслись. Холод прошел по костям, ледяной. – Да что же это там?!

     Ему свело спину. Надолго, конкретно. В ней пошли мурашки, спазмы. Нервы, от страха, сковывающего каждую клеточку. 

     - Ползёт?! Как ползёт, не может быть! Не с потолка же лезет, стена же!!! Мы ведь взрывом все засыпали, не мог никто пролезть опять!

     На Фарамиса посмотрел я, совершенно спокойно, после сказал, скрестив руки на груди:

     - А ты не думал, дорогой мой сын, что тварь могла запросто доползти до завала, уменьшиться, до первоначального размера, пролезть спокойно, и двинуться дальше в том варианте, который сейчас? Я понимаю – мы в заточении, но мог бы догадаться. Это единственный способ нас догнать. Мы задохнемся, если не сможем убрать труп, после того, как убьем гусеницу. Также будет с остальными следующими монстрами, которых пошлет за нами эта дура. Набитая дура. Я магией не обладаю, но сжечь тварь могу. Только станет еще хуже. Будем ждать, когда гусеница повернет куда-нибудь, дальше мы ее убьем. Звуки именно ее. Ты понял? А теперь тихо!   

     - Стена… не понимаю… - Едва Эрнест произнес, как из темноты, буквально из-за угла, высунулась громадная голова гусеницы. Чудовищные  глаза располагались по всей голове, пугая больше всего. Все выглядело настолько жутко, - император отпрянул. Его буквально отшвырнуло к стене, ноги затряслись.

     Она будто вылезла из другого прохода, как бы сбоку, за стенкой, вмиг подросла, и теперь не отступится. По своему прекрасная, но опасная смертельно. 

     - Это уже слишком! Но тварь живой не останется!!! Буди остальных! Срочно! – Заорал я, а Кавиэнт принялся за дело. 

     Я глянул на существо, отпрянул. 

     - Не плюётся, надеюсь, ядом. – Предводитель дрожал всем телом. Вытаращив глаза.- Она размером с дом!!! Бежим!!!

     Он попытался рвануть вперед, чтобы увлечь остальных, но я шикнул на него. Понятное дело: рефлекс. Чтобы спасти свою жизнь.   

     Элла было решила закричать, но Фердинанд закрыл ей ладонью рот:

     - Это ещё ничего: если бы оказался шмель, то мы бы лежали мёртвыми. А то – гусеница. Надеюсь, не съест нас. - Произнес он.

     - Ты посмотри на её размеры!!! – Женщина в буквальном смысле завизжала, из ее глаз потекли горькие слезы. – Из-за меня мы здесь, все из-за меня! – И уткнулась ему в грудь, всхлипывая. Вскоре рыдая навзрыд. 

     - Да. – Сын приобнял ее, поглаживая. Ему самому стало не на шутку страшно. 

     Тварь тем временем начала ворочиться, двигаясь прямо в нашу сторону, где мы все собрались, повернулась чуть ли не лоб в лоб, тут я скомандовал, буквально не видя дороги: 

     - Бежим!!! Не оглядываться!!! Сожрет!!! В любую щель, в любую отдельную пещерку, куда она не пролезет! Вперед! 

     Мы схватили сумки, скользнули в другой тоннель, прыгнули в щель в стене. Увидев: чудовище поползло дальше. В нем оказалось метров шестьдесят. Страшенные лапы-присоски хлюпали, гремели, рождая вибрацию. Даже стены дрожали. А передние лапы угрожающе периодически выбрасывались вперед. Также получилось разглядеть страшные жвала, готовые перемалывать добычу. Неимоверно толстая, двигалась, но  остановилась. Тут случилось нечто страшное: раздался свист втягиваемого воздуха. Начала нюхать, чтобы нас найти побыстрее. В итоге повернула обратно. А мы, испуганные насмерть, прижались друг к другу.



     - Что делать теперь!? Она же не успокоится! – Эрнест быстро дышал, как после бега или полета. 

     - Давай пыли! Срочно! Или нам конец! – Скомандовал предводитель. 

     - Зачем? – Пролепетал тот, не зная, чего уже ожидать. 

     - Сыпь на себя, чтобы она нас не учуяла! – Раздраженно крикнул Кавиэнт, оттолкнув Фердинанда, поскольку тот тоже пытался ему возражать в этом вопросе. Тот посмотрел на него, как на умалишенного. 

     Мы насыпали, одежда вмиг стала немыслимо грязной. Другого выхода не было. У таких существ ооочень хорошо развито обоняние. А ТАКОГО размера тварь не могла нас не учуять. Другой вопрос. Сколько она раз меняла размеры, прежде чем до нас добралась? Отдельный вопрос, принимаемый к обсуждению.

     - Не чихай! Не смей даже! – Предводитель, прижавшись к стене, правой рукой отстранив Фердинанда, не верил своим глазам. Он думал, какие меры  можно предпринять на этот раз. - Да она что, издевается?! Сначала драконы,  потом ящерица, дальше прихвостни феи догнали, Дезидерии! Ещё гусеницы! – Он раздраженно, со злостью плюнул на пол. - Иногда я думаю: мы не доживём до того момента, как давно…

     - Всё, солнце будет сиять. Мы ее должны, обязаны убить, а потом и фею. -  Сказал Фарамис, до хруста стиснув зубы. Нервы уже не выдерживали вовсе. Хотелось вернуться в ту пещеру-замок и прикончить постылую фею, чтобы успокоилась.

     - Что? Что дальше? – Спросил его Фердинанд, всматриваясь на дорогу. 

     - Что будет? Думаю, приползет потом какая-нибудь улитка, и всосёт всех нас, предварительно раздавив телом. Если посчитать, сколько в ее пасти зубов… - Он улыбнулся, приподнял брови, мечтательно прикрыв глаза. – Если фею не убьем. Я лично могу туда вернуться и перерезать ей горло. Окончательно. Больше она не встанет. Никогда. Я уже хочу этого! 

     - Не всосёт. – Обнадежил Кавиэнт, похлопав тихонько его по плечу. 

     - Ну, как я буду возвращаться? Лучше полечу.

     - Мне это уже надоело! Потом, например, кузнечик будет прыгать. – Император плюнул со злостью на пол. 

     - Мда, недооценил я ее… Вкус есть у Дезидерии, небось, целая коллекция гусениц, ящериц, или ещё чего-то. – Эвиэлт потер подбородок. Анализируя, сдвинув брови. 

     - Точно. – Разговор пошел в другую стадию. В фантазиях можно себе пощекотать нервы. По крайней мере, так подумал Фердинанд. Затем мысль продолжил и Фарамис. Кавиэнт же задирал глаза к потолку, понимая: оба ОЧЕНЬ МАЛО знают, на ЧТО способна его хозяйка. 

     Тварь опять повернулась, поползла обратно. Так повторялось несколько раз. Наконец, двойник моего сына не выдержал, психанув:

     - Ну, и долго она так будет ползать!?

     - Она уже ползает несколько часов! Но в эту щель не втиснется: размеры не позволят. – Произнес Эрнест. 

     - Серной кислотой её прикончить. – Подал идею организатор похода, кашлянув, сдвинув брови.

     - А есть? – Поинтересовался я, склонив голову. Потому как ее должно быть столько, чтобы быстро тело твари растворилось. Иначе, если оставить труп, зловоние распространится быстро. И все. 

     Эвиэлт пошарил в сумке, разочарованно поднял голову. В глазах стояли разочарование и боль. Словно приготовился умирать, будто потолок вот-вот обвалится.

     - Нам конец. – Сухо, спокойно сказал он. Смиряясь с неизбежным. Страшным. Тем, чего в мире еще не водилось.

     - Нету?

     - Нету.

     - Я понять не могу: до каких пор нас будут преследовать монстры, отряды и прочее?! – Второго сына Изилии понесло, он нехило психанул. Действительно, надоело. Все эти погони. Хватит уже. Достаточно! Отстала бы окончательно! Поняв: нечего к нам лезть.

     - Я говорил, всем вам говорил: опасно ночью! Я шарился у Дезидерии, пока было время, когда она на заседаниях была, ни о чем не подозревая, и набрал оружия, кислоты. Если бы не взял, сглупил, понадеялся на «авось пронесет, тоннель же пустой», - нас бы сразу нашли. – Кавиэнт, сдвинув брови, изучал свою сумку. После переключился на рюкзак.

     Я внимательно наблюдал за мужчиной. Стало реально интересно: на что он еще способен, этот молодой парнишка? Я бы ему присвоил титул графа в благодарность за спасение императрицы Эллы. 

     - Вот паучка бы сюда, который был в двадцати километрах от входа, он бы гусеницу быстро загрыз! – Рассуждал Фердинанд, смотря куда-то в стену. Времена Ядерной войны воспитали в нем выдержку, выправку, способность не паниковать. Но сможет ли он сдержаться сейчас?

     - Да. Было бы лучше, только он лапкой бы нас выцарапал. – Раздраженно ответил ему Эрнест, как обычно нахмурившись.

     - Боюсь, что когда гусеница закутается, прежде чем превратиться в нечто,  нам придётся лететь со скоростью сто сорок километров в час. Не меньше. Быстрее выберемся отсюда, из логова монстров, холодного плена. – Кавиэнт опирался на одно колено, роясь в походных вещах. Он явно что-то задумал. Свое. Неведомое. 

     Мы переглянулись друг с другом, все, и решили:

     - Двести. – Твердо произнес я. – Со скоростью двести километров в час. Хватит уже тут болтаться! А то еще змея какая-нибудь выползет, или стрекозка в стадии личинки! Выстрелит своей губой – и нет тебя! Такие случаи в Силирии бывали, в горах, где подростки-юноши из любопытства ходили в подземные озера купаться! Две секунды – и все, нет следов от тела, даже крыльев! Дальше существо выходило на охоту за остальными полуэльфами. Нам это надо? – Я строго поглядел на всех. Компания согласилась со мной: никто не хотел так страшно закончить.

     В Средневековье подобные случаи происходили очень часто. Поскольку сородичи не хотели уничтожать страшных стрекоз. А наше мясо явно пошло им на пользу. Причем так – существа расплодились в страшных количествах, налетая на поля после боя. Камнями, булыжниками их логова заваливали кучу раз, но такая мера не помогала никогда: насекомые либо жрали друг-друга, размножаясь дальше, либо доедали подземных жителей. Чудовищные легенды ходили в тех краях. И каждый раз, когда население более-менее успокаивалось: ну все, сдохли твари, - те, как назло, появлялись вновь, словно из неоткуда, взмывая в небеса, выедая полностью население деревень, если не было войн. Не родилось еще такого героя, который бы их извел на корню. Потому нужно с пещеры поскорее валить. Иначе придет смерть. От природы мутаций. Порожденная голодом, эволюцией. 

     - Вы что? – Упавшим голосом ахнул предводитель. – Вот ТАКОГО я еще ни от кого не слышал! Тут даже бы я не справился! – Его спина покрылась холодным потом от страха.

     Фарамис резвенько ему ответил, подбадривая всех:
 
     - Как вылупится какой-нибудь там… комарик! Авось доедят его те насекомые! Вот радости то будет! Мы уже далеко улетим, абы да кабы… сожрет. И все. Рано или поздно стрекоза доберется до замка Дезидерии, и тогда…

     Кавиэнт строго, сдвинув брови, глянул на него. Что бы ни было, такое выражение ему явно не понравилось.

     - Ты желаешь моей смерти? – Спросил он. – Благодарю.

     Опустив глаза, вновь принялся изучать свою поклажу. Его можно тоже поняфть. Прожил все-таки под землей столько времени. Зачем так шутить? Нельзя. Некрасиво. Бестактно. Противно. Неприлично. Мерзко. Грязно. Погано. Недостойно императора. 

     - Закутается в какой-нибудь бензопирен, или в проволоку, только так. Как тогда оболочку разорвёт - не знаю. – Эрнест рассуждал логически, почесывая подбородок. Прищурив глаза.

     - Давайте зальём кокон гипсом, или заложим камнями, после заливки, похороним заживо? Он же воздух не пропускает, химические вещества добавим, тварь и задохнётся. Только она пока долго ползать будет. Действуя нам всем на нервы, подсознание, намереваясь перед этим сожрать. Оставив нашу леди императрицу. – Предводитель явно рассердился. Лучше его не трогать сейчас. Врежет по морде. Еще между собой драк нам не хватало. 

     - А если разобьётся он? Хороший план, Кавиэнт. – Фердинанд спокойно посмотрел на него. – Лишь бы нас не зашибла. Правда ведь?

     - Эрнест, а ты что предлагаешь? – Я повернул голову к сыну, улыбнувшись, подбадривая его. Не хотелось даже представлять, КТО оттуда вылезет. После вылупления. И чего потом то существо с нами сделает вообще. Может сожрет, может порвет, может не вылезет, а сдохнет на стадии куколки. Все мы знаем, как развиваются такие организмы. 

     - Рано или поздно она куда-нибудь в щель залезет, а если на стене закутается - то гипс разобьётся, и комарик вылезет… что тогда? – Он равнодушно оглядел меня, затем насекомое, следом остальных. – Об этом вы все подумали? Мы даже улететь не сможем вообще, никак! Кто-то из нас тогда обязательно погибнет. – Холод в голосе все добавлялся. Ситуация становилась страшнее и страшнее. Может, и правда, сжечь существо? Мы все можем, но задохнемся от угара, дыма. Двое точно умрут от удушья. Тогда смерть друзей останется на нашей совести. 

     Тут раздался чей-то голос, вроде Фердинанда:

     - А вот… если бы бетоном залить, то было бы хорошо, у комарика из головы смола потечёт, когда из кокона полезет. Чего там – тощий, хобот тонкий…

     Но я сразу оборвал его:

     - Ты ПОСМОТРИ НА ЕГО РАЗМЕРЫ!!! Хочешь в спину такое дерьмо, чтоб воткнулось?! Чтобы я тебя по-новой похоронил?! Тебе крамеристов мало?! – Злоба захлестнула мои сердце с душой. Фарамис сокрушенно покачал головой, поглядев на брата, как на ненормального. Хотя, может быть, они захотели подраться в этот момент? Я не знаю.

     - А где бетон? – Убито произнес сын Изилии, старший. – Мы где столько возьмем? Даже если прирежем тварь, мыться нам негде. Представляете себе размеры?! Маленькую гусеницу задавить – делов-то, пустяк, но здесь она размером с дом, даже больше!!! ВЫ шутить все собрались, или у вас реально крыша поехала?! Она не остановится, пока не поубивает нас всех, как и предыдущие монстры!!! 

     - Будем лепить комья, закидывать, когда закутается. Есть немного. – Кавиэнт опустил голову, готовясь к скандалу. Бедолага слишком много на себя взял. Но ТАКОГО он от хозяйки явно не ожидал. Чтобы обычную гусеницу так заколдовать. У которой присоски хлюпают по камням, полу, когда идет сильнейшая вибрация по полу… - У нас все-таки еще крылья есть… - Убито произнес он. – Или мы их потеряли по пути?! – ОН сорвался на крик. Да уж, жалко мужчину. Досталось ему. – ТАКИМИ лапищами она нас раздавит! А передними лапами распотрошит за секунду, тварь этого и добивается! Я молчу уже про челюсти, а фасеточные глаза видят повсюду!!! Повсюду, слышите!!! Дальше будет еще хуже, страшнее, хуже, слышите?! Вы Дезидерию СОВСЕМ не знаете!!! С каждой неудачей она становится все злее, и раньше становилась! Сколько погибло храбрецов в этой пещере, вам не сосчитать! Все повторялось! Все умерли! – С этими словами он резко рухнул на корточки, присел на пол, рыдая от обиды, вперемешку с отчаянием. – Не верите?! Поверите, когда будете умирать! – Спина полуэльфа сотрясалась от рыданий.

     - Кавиэнт… - Я подошел к нему, положил руку на плечо, поглаживая по спине. – Не надо… Я все понимаю, все мы вымотаны… Всем хочется солнышка. Давно. Всем надоел этот мрак, дружище. Ты герой, раз вывел нас на этот проход… Герой. – Улыбнулся, ободряя так.

      - Утопить. – Внезапно не своим голосом начал Эвиэлт.

     О чем это он? Что он несет?! Шок? Нервный срыв? Наверное. 

     - Где ты утопишь?! Воды нет! То не замок Дезидерии, то – подземелье-тоннель! Конечно, можешь сманить тварь к водоему, она туда залезет и утонет! Давай! – Предводитель уже не в состоянии был нормально разговаривать. Элла подсела к нему и принялась гладить по спине, приобняла. Шепча слова утешения. Это его немного отрезвило. 

     - В гипсе, в бетоне. – Недоуменно пробубнил друг. – Или ладно, в подземное озеро. Оно тут есть? Но я в воду не полезу. Еще жить хочу. Но и к фее не желаю возвращаться, вообще.

     - Не знаю, до какого часа она будет ползать. Наверное, пока мы все не сойдем с ума. Дезидерия наделила существо разумом. Просто так оно не сдастся. Ждем. Спрячемся, как следует. Пробьемся отсюда как-нибудь. НЕ кашлять, не чихать, не кричать! Мы уже итак создали себе смертельную угрозу! Нас услышат! И все! Вытащит из щели, где мы сидим в своей пещерке, и сожрет! Вам это надо?! – Фердинанд теперь также слетел с катушек, но говорил вполголоса, скоро голос снизился до шепота. 

     - Правда, если вылупится, у меня есть смола с клеем. Но если это бесполезно - летим со скоростью триста километров в час. Не меньше.

     Дальше Кавиэнт не договорил – он уронил голову на плечо Элле и вырубился, потеряв сознание от нервов. Организм, хоть и крепкий для полуэльфа, не выдержал огромного напряжения. Мы дали ему поспать, не трогая. Переговариваясь между собой тихонечко, боясь даже дышать. А звуки продолжались, навевая ужас и кошмар. Начало меня даже подташнивать, почти вырвало желчью, пришлось выпить немного воды из фляги.


                6

     Так прошёл день. Все это время мы дрожали от страха, больше думая о челюстях чудовища, как бы она не перемолола нас в фарш, оставив ошметки, крылья и часть одежды. Прижавшись друг к другу, нашли небольшую пещерку-проход в стене, перебегая от щели к щели, разведывая пустоты там,  и залезли туда, стараясь ни о чем не думать. Пождав колени, стуча зубами. Боясь даже чихнуть. Аппетит пропал напрочь, жажда тоже. Никто не знал, чем все кончится на этот раз.

     Но просчитались. После длительного ползания, причмокивания, мотания головой, к вечеру гусеница начала закутываться. Следовательно, можно жить дальше. Вначале обмусолила пол нитью, причем так – страшно было вылезать даже осмотреться, чтобы не завязнуть в паутине. Дальше куда-то залезла, раздалось чавканье: тварь сбросила с себя кожу, коя с громким шлепком рухнула на пол. Вытаращенными глазами я смотрел на прекрасную шкуру, меня заворожила игра красок на коже. Словно змеиная, она тянула к себе, ведь коли бы позволяла возможность, можно сшить плащ, сапоги, даже куртку! Но нет: нельзя.

     Существо залезло на стену, обвило себя нитями. Дальше принявшись делать свое грязное, страшное дело. А ночью никто не мог спать:  раздавались чавканье, шуршание, чмоканье. Под утро часть команды все-таки уснула, я решил никого не будить. Ситуация развивалась крайне тяжелая. Все выглянули, с опаской, не зная, чего и ждать. 

     Взору предстал громадный кокон ярко-красного, даже кирпичного цвета, темных оттенков: длиной в тридцать метров, шириной в десять, висел между двумя сталактитами, недалеко от пола. Примерно на высоте десять-пятнадцать метров. 

     - Повисло… -  Сказал я, почесывая затылок, прикидывая, как поступить дальше. 

     - Висит. – Оглядев монстра, произнес император Эрнест.

     - Начнём! - Скомандовал Кавиэнт. Казалось, он потерял страх окончательно. Вот уж кому хотелось на волю, на свежий воздух, так это ему. Дальше поглядел на вытянувшиеся лица своих товарищей. Он все понимал. Но не мы. Чего полуэльф собирается сейчас делать? Неизвестно. Спокойный, как танк, отправился к своим вещам, стоящим в углу, потащил к чудовищному кокону. Я вытаращил глаза. ЧТО он задумал?! Все бы хорошо, только как все расшифровывать? 

     Он открыл свою походную сумку, точнее, почти рюкзак. Вытащил оттуда двадцать(!) стеклянных банок, с гипсом, химикатами, отравой, даже бетоном. Мы поразились, насколько смельчак приготовился! Похоже, он прекрасно знал, ЧТО нас ожидает в этом походе. Также чутье мне подсказывало: не просто так старается наш подземный друг. Там же оказался и керосин,  с краской в отдельных банках.

     После этого мы взяли ткань из того же рюкзака, вроде лен, серого либо бежевого, чуть кремово-коричневого-охристого цвета -  или сумки – точно не помню -  и расстелили на полу. Закипела кропотливая работа. Высыпав гипс,  залили его водой, размешали, слепив липкую массу, консистенцией теста разной вязкости. Скатали типа снежков, стали бросать в кокон. Одновременно подбадривая друг-друга, чтобы окончательно не сойти с ума. Никто не знал, что случится через минуту, две, три… Может быть, тварь вылезет, растерзав нас всех? Всех, кроме Эллы?



     - Мимо! – Кавиэнт от души швырнул массу в монстра. Поглядывая на Эрнеста, как тот с серьезным видом старается побыстрее все закончить. Он периодически летал вокруг порождения Дезидерии, которое висело на крепких, толстых, словно канаты, нитях. Чтобы данный объект превратился в живое существо, пройдет много времени. Проще распотрошить тварь, и делов! Но нет – страх тогда объял всех без исключения. Лучше ее задержать. Но мы также не смогли бы уделать громадную гусеницу. Мечи бы не справились, никак. Чудовище хотя бы затихло на время.   

     - Жаль, но уже много! Закидывай! – Ответил ему Эвиэлт, поглядывая на своего двойника. Видно было сразу: ему до сих пор неуютно как бы видеть себя со стороны. Скоро все благополучно кончится. Мы выйдем на поверхность. Обо всем забудем. 

     Когда взяли марлю, которую захватил Эвиэлт, принявшись гипс размазывать по исполинскому кокону, тот, уже поменяв цвет на серый, стал белым. Тут предводитель начал размешивать в банке остальные химикаты. Мы поняли, к чему он клонит. Началось…

     - Тонкая она. Обматываем! Теперь добавляем сверху химикаты, бетон,  краску, отраву. Когда тварь начнет выбираться, ядовитые соединения ее прикончат на стадии вылупления. Понимаете? – Обнадежил он.

     Это тоже перемешали, закидали, размазали. Воняло довольно долго, кружилась голова. Пора было уходить. А то сами свалимся без сознания, и тогда нам точно конец. 

     - Ну ты замазал… Железо! – Фердинанд тихонько свистнул от изумления. Посматривая на Эллу, он думал, как бы улететь со всеми подальше. Одна мысль застряла у всех в голове. 

     - Представляю, как комарик будет выбираться: рассосёт гипс, или не рассосёт? Лучше не ломай меч, брат. Мечом не достанешь гусеницу - сломается оружие. Хотя его трудно сломать, вот фарфор разбить – да. Как  гипс - не знаю. Рваться будет, но не пролезет. А если пролезет – приклей к потолку, обмажь вокруг кокона остатки гипса. Хорошо получилось. Пошли отсюда. Тварь, конечно, вылезет поменьше, но звона будет стоять… Уйдём побыстрее, оставим  все. Пошли. – Эрнест не унимался, надо его как-то успокоить. Иначе придется устроить мордобой, мне. Такой уж у него характер, если сердится.

     Поглядели на все, ушли. Пройдя километр, дальше полетели со скоростью сто сорок километров в час.

     - Далеко тот кокон! Комарик не догонит, - сдохнет, прежде чем увидит нас! – Запыхаясь, Эрнест обратился ко мне, несколько повеселев. Его черты лица утратили суровость. - Вот куда ему лететь за нами? Да, комары ещё кусаются. Я этого не желаю. Быть обескровленным досуха. Сначала я, потом ты…

     - Мы его гипсом залили, бетоном, протравили краской, ядом. – Я в ответ улыбнулся. – От такой концентрации отравы еще ни одна тварь не выжила!  Но если выживет…

     Сын тут же сел, крепко встав на ноги, вытаращив глаза, всплеснув руками, принявшись жестикулировать, тараща глаза в недоумении, изумлении:

      - Да как он выживет - кокон мягкий?! Ведь уже пятьсот километров  пройдено!!! Ещё немного осталось! Закроем тварей в пещере - от голода упадёт! Разве не ясно?!

     Видя – императора остановить невозможно и у него окончательно сдали нервы, - я решил сделать привал: 

     - Пошли! Летим уже несколько часов, посидим. – Я махнул рукой, и разом сел, прислонившись к стене. Стало даже все равно, прилетит тварь-монстр к нам, или нет. Мозг принялся работать на данный момент совсем по-другому. Включился пофигизм, на все, даже на всех. Хотелось плясать, танцевать, смеяться, чтобы хоть как-то провести время перед смертью. Я встал, запрокинул голову назад, принявшись смеяться, смеяться, смеяться… Присутствующие вытаращенными глазами взирали на своего бывшего императора.

     - Милик, ты чего… - Произнес то ли Кавиэнт, то ли Эвиэлт, то ли один из моих сыновей.

     - Ничего. – Ответил ровно я.

     Мы сели, решив прервать путь. Нервы начали понемногу сдавать даже у меня. Плюс мертвая тишина давила на голову. 

     - Хороший кокон получился! Размалевали, запечатали отлично. Пока мы идем-летим, тварь потеряет время. – Фердинанд, сложив руки на груди, ухмылялся. Ему все нравилось. Давно он так стены не ремонтировал, замазывая бетоном, гипсом с песком и прочим. Но последнего здесь не было. Может быть, здесь еще осталась радиация? Неизвестно. Слишком ровный тоннель. Широкий. С высоким потолком. Слишком высоким. 

     - За десять дней дойдём, никто нас больше не тронет, а этим временем не вылупится комарик. Ты на сколько по толщине залепил эту дрянь исполинских размеров? Он точно не выбьется из заточения? – Спросил Эрнест, сдвинув брови. Ситуация ему явно не нравилась. 

     - Сантиметров восемьдесят. Держится. Очень крепко. Он там сдохнет, отвечаю. Задохнется. – Кавиэнт ухмылялся также, рядом Эвиэлт ходил взад-вперед. Неужели все кончено? Успокоится там злая фея? Или все-таки словит парней и по возвращению овладеет каждым из них в постели, лишь бы получить свое? От обиды, ненависти, зависти? Лишь бы зачать… А дальше плевать на все, в том числе на их поломанную от насилия психику в будущем? 

     - Если учесть, сколько химии и всего остального мы туда вложили, вбухали, то куколка давно пропиталась. Нити мягкие. Небось там мёртвый эмбрион. Все живые ткани умерли.

     - За десять дней НИКТО не вылупится, мы будем уже лететь над рекой Мизари. – Твердо сказал я. По тону стало ясно: разговор пора заканчивать. 

     - Но а… - Начал было Кавиэнт. 

     - Что «а»? – Я склонил голову, сощурив глаза. – Тебе вести нас дальше. Если выберется – убьем, по любому. Выхода нет больше. Я больше удивляюсь: как ты тащил всю эту химию с остальным? Раз замазали целый живой кокон, при его размерах? Расскажи мне, юноша. При нынешней нашей ситуации… - Меня реально распирало любопытство.

     - А если через три дня вылупится… - У предводителя застучали зубы. Создавалось впечатление, будто он вообще не думал о последствиях этого своего похода. 

     - Почему? – Спросил Фарамис.

     - В пещере сыро! – Я поразился его логике, которая не лезла ни в какие ворота. - Вода размочит бетон, неизвестно даже, какие здесь соединения присутствуют в природе, камнях, растениях, бактериях, и тогда - до свидания. – Я сложил руки на груди. Вопрос был поставлен ребром. Цена его – жизнь. Всех.

     Второй мой сын глаза вытаращил, принявшись не на шутку удивляться: 

     - Как он может размокнуть вообще, если там тридцать сантиметров слоя?! Мы замки строили, крепости, то же самое делали, - что-то ничего не развалилось за века само в дожди, бури, штормы! О чем вообще речь?! Милик, ты что?! Мы тогда здесь должны были сдохнуть сразу! Понимаешь?! 

     - Вряд ли размочит. – Произнес Фердинанд, сохраняя удивительное спокойствие. Словно ничего не происходило. Словно мы по родному погребу гуляли, обнаружив комара на стенке, крохотного, безобидного. Или у всех нас уже крыша поехала от ужаса? 

     - Место благоприятное. Чтобы выжить в подобных условиях. Ненадолго. – Продолжил я разговор. 

     - Это плохо. Даже слишком. А если вылупится хищник? – Начал говорить кто-то. Вроде бы Кавиэнт. Эвиэлт ходил взад-вперед, скрестив руки на груди. Нервничая изрядно, сдвинув брови. 

     - Что тогда? – Добавил он, посматривая на двойника с закадычным другом. 

     - Вылезет.

     - Как комарик нас найдёт, если мы летели?! – Фарамис начал психовать конкретно. Он давно желал выбраться отсюда. Ничего, скоро придется мне лично с этой феей разобраться, никакая магия не поможет, если будет суд. 

     - А если у него нюх?! – Свистящим шепотом произнес Эвиэлт, боясь за будущее всех. -  Комары же на тепло летят. На запах. 

     - Какое там тепло, если мы улетели слишком далеко от той злополучной пещеры Дезидерии?! – Вскричал я. – Хватит уже выдумывать, мы должны принять бой, если что не так! Успокойтесь все! И уходим! Нет такого существа, которое за сотни километров запах учует от нас, небольшой кучки полуэльфов! Все, хватит, надо успокаиваться, хватит… - Я опустил голову. Прикрыл глаза, приложив пальцы к переносице. Доконало все, в том числе этот проклятый поход. 

     - Не учует. – Твердо произнес Эрнест. – НЕ сможет.

     Мрак вновь навевал на нас ужас, страх, лишая последней надежды на спасение и лучшее. Мы отправились дальше. 


     Хотя бетон уже начал давать трещины, гусеница не шевелилась, но потом  стала внутри метаться, из стороны в сторону. Кокон начал раскачиваться,  забетонированная куколка билась, из стороны в сторону. Щель  увеличивалась, и кусок бетона откололся. Но гипс не поддавался. Мотыль внутри стал ронять на стенки нитей щелочную слюну, те расслоились.  Напирая головой, проломил дыру, вывалился. Длиной в тридцать метров,  слишком громадный, с чёрными, мохнатыми лапами, сел на камень, стал сушиться. Наконец, взлетел, вслед за беглецами, рыча. Скорость не превышала тридцать км/ч, и поэтому за 7 часов он догнал нас. Но никто этого  не видел: стояла ночь.

     Мы вдруг услышали шум, потом он резко стих. Предводитель поднял голову, вгляделся в темноту. Тут же по стене пробежала тень.

     - Неужели вылез… - Дрожащими губами прошептал он, тараща глаза в стены. Но там никого не наблюдалось. От этого становилось еще страшнее. А если тварь набросится, растерзав в клочки, когда ничего даже понять не успеешь? Тогда придется светом Митинея, точнее, моим, убивать ту мразь, крылатую мразь, мутировавшую здесь, в сырости, плесени, мхе и прочих биологических прелестях, ради нашей погибели. Не всех, конечно, но Эллу насекомое точно с собой заберет. Утащит. Навсегда. Тогда – все, война Ирику и всем, кто живет в пещере. Тогда сколько монстров отсюда полезет защищать свою обитель?

     Тогда Дезидерия станет не драконом, а еще более страшным существом. И сожрет всех нас – и жителей замка, и меня, и лето закончится в Силирии навсегда. Война Митинея с ней тогда растянется на сотню лет, а то и больше. Вот такого исхода ни мне, ни соседям моей Родины не надо. Потому придется убивать. Мотылька, бабочку, комара, жука, - неважно кого. Лишь бы спасти свою жизнь. 

     Кавиэнт глянул на потолок, только тогда увидев, в слабом свете, по-прежнему льющемся со стен, громадного мотыля, лапами зацепившегося за сталактит. Существо спокойно сидело, порой шевелясь, немного двигая конечностями. Когти поражали воображение. Весь покрытый мехом, как шубой, неописуемо при этом прекрасный, монстр выжидал. Не давая никому даже с места двинуться дальше. При этом расположившись там, откуда удобно броситься, порвав лапищами, когтями, убив крылом. Одним-единственным ударом. Размазав по стене. Мы даже лететь не сможем – ветер будет от его крыльев, словно рядом садится или взлетает вертолет.

     Все. Это конец.

     У Кавиэнта вовсю затряслись колени. Руки тоже. Я бросился к товарищу, чтобы оттащить его в сторону. Получилось, но с трудом. У мужчины начался самый настоящий нервный срыв. Сердце учащенно забилось. В ушах загудело, слюна стала сладкой. Кое-как придя в себя, он еще раз взглянул на монстра:

     - Падальщик несчастный! - Прошипел воин, не зная, что даже предпринять. - Сейчас я тебя убью! Сдохнешь, башку в фарш размозжу пулями! - Он взял ружьё, взвёл курок, но едва прицелился, как мотылёк отполз в сторону. Издеваясь. Он изрядно поумнел в результате магии злодейки. Дальше то что? 

     - Куда ты, падаль?! - Шипел Кавиэнт, распаляясь все больше и больше. Его замкнуло, конкретно, поэтому сейчас можно ждать все, что угодно. Подземный житель толкнул Эрнеста в бок:

     - Просыпайся, Эрнест, он прилетел.

     - Кто? – Спросонья спросил тот, потирая глаза кулаком. Он всерьез надеялся: на вылупление уйдет неделя, не меньше. К тому времени все спокойно выберутся на поверхность. А насекомое сдохнет от голода, холода. В конце концов, начнет себе ноги отгрызать, чтобы чем-нибудь прокормиться. 

     Мой сын встал, поднял голову, тут же вытаращил глаза, уронив челюсть. Шок оказался настолько велик - ноги сами подкосились, император осел на пол.

     - Мотыль… Гигантский. - Свистнул он. – Красный мохнатый, с пятнами на крыльях, красивый. Но мы его обязаны убить! Пока не поздно!

     Я, уже ничему не удивляясь, спокойно, сухо, произнес: 

     - Вылез. И главное, нас нашел, каким-то образом. Прямо над нами засел, караулит.

     - Да делай что хочешь, но клеем не стрелять! Надо, чтобы тварь села на стену, или хотя бы заползла туда с огромной высоты! Тогда приклеим его, в первую очередь глаза залепим, потом лапы, а потом убьём – расстреляем! – Кавиэнт говорил чуть ли не шепотом, чтобы только не разбудить гадину.

     А она примостилась на сталактите. Словно на травинке. Выглядело все страшно. Исполинские усы-перья покачивались, но существо поражало своей красотой. Я заворожено уставился на него. Мощные лапищи поражали воображение. Словно я взял увеличительное стекло, и рассматривал насекомое. Любуясь величием природы. Но здесь природа имела другое, ужасное, чудовищное лицо. Не поддающееся объяснению. Никакому. Он что, схватит нас своими лапищами и утащит обратно? Похоже на то. Ведь на это он и заколдован. А дальше что? Он уменьшится в размерах, когда Дезидерия его увидит, или сам сдохнет?

     Неизвестно. С каждой секундой становилось все страшнее и страшнее. Неизвестно еще, когда тварь проснется. Он весь был покрыт мехом, как шубой, даже крылья оказались в волосках. Такое существо, по ходу, может не впадать в спячку даже зимой, вырыв себе нору в сугробе. Ладно там стрекозки, пожирающие силирийцев во все века, вылетающие на запах крови на полях, но ЭТО… ЭТО их явно переплюнуло. Мне стало страшно: а вдруг мы нарвемся на логово стрекоз, тогда не поможет НИЧЕГО. Или, чего хуже, на их личинок, ведь здесь есть вода! Допустим, они здесь есть. Чем тогда твари питаются?   

     - Как же до сих пор сталактит не обваливается?! Он весит пять тонн! – Я не мог взять в толк, почему, таращась на тварь. С одной стороны, хотелось погладить зверя, с другой – удрать, пока оно не проснулось. 

     - Обвалится - через час, тогда за нами бегать будет. – Эвиэлт сдвинул брови. 

     - Я ему лапы отрежу! – Прошипел Кавиэнт. Все посмотрели на него удивленно: толщина хитина у настолько громадной особи не позволит отрезать ровным счетом ничего. Никак. Лапища одним ударом прихлопнет, насмерть. 

     - Буди остальных! Срочно! – Наконец, Кавиэнт не выдержал. Его затрясло. Ему явно хотелось жить. 

     Когда проснулись все, то смотрели на громадную тварь, заряжали пистолеты, надеясь ее в упор расстрелять. Коленки тряслись. Холод ходил по костям. Эрнест доставал клей. Тут, как назло, крылатая сволочь повернула голову, проснувшись, посмотрев на нас в упор. Всем стало дурно: там оказался вовсе не хоботок, а пасть… усаженая острыми зубами. Перед нами сидел чудовищный хищник, питающийся исключительно мясом.

     - Вообще-то я люблю бабочек, мотыльков, но не таких. Таких терпеть не могу, с пастью и зубами. – Произнес Эрнест. 

     И тут мотыль кинулся на нас, яростно, надеясь сразу схватить. Опыт военный сработал: все скользнули за булыжник. Посланник Дезидерии стал кружиться над нами, но почему-то не трогая, и сел на стену. Чтобы отдохнуть. Он летал совсем как ночная бабочка: низко, слегка помахивая крыльями. Красота поражала всех. Словно нитью вышиты крылья, огромные пятна-глаза на нижних крыльях… Я невольно залюбовался монстром. Может быть, одно крыло взять – на память? Или ус? Кто знает… По крайней мере, нам можно будет спокойно им укрываться. 

     Нет.

     - Стреляй! Ружье заряжено! Приклеим его, потом порежем, всем скопом! 

     Кавиэнт выстрелил, но промахнулся: на стене рядом осталось клеевое пятно. Гигант разозлился, взлетел, стал опять кружить над нами. Но когда  подлетел к стене вновь, то бросился на предводителя. Тот выстрелил. На этот раз раствор попал в глаз. Эрнест выстрелил в другой, ослепив монстра окончательно. Потеряв ориентир, существо забилось, начав метаться из  стороны в сторону. Сын вновь выстрелил, прилепив исполина к стене. Кошмар пытался оторваться лапами, но нет – крыло прилипло намертво. Кавиэнт не щадил клея, доканчивая насекомое, не оставляя ему никакого шанса на жизнь. Но тут гигант стал рваться, порвав себе крылья, сорвался,  упал, начал бегать. Тогда пришлось бить по огромным лапам. Это и решило исход схватки: красавец, липкий, изуродованный, стал кататься по полу.  Кинулся к нему Кавиэнт, выхватил меч, начав рубить урода, только кровь брызжет! Мы бросились к другу, и скоро изрубили тварь, что называется, до неузнаваемости, вымещая всю свою ненависть к постылой фее. На полу скоро ничего не осталось, кроме ошмётков, внутренностей, крови и прочего  от него. Все. Конец.

     Элла похолодела от увиденного. Она отвернулась, прижалась к мужу. Тот обнял, прижал к себе. Слезы покатились по щеке женщины. Стало страшно за всех. Если уж настолько чудовищные насекомые летают по подземелью, то что ждать дальше?! Непонятно. Но ничего еще не кончилось.

     - Не плачь… - Прошептал мой сын. – Монстр мертв.

     - Как я теперь буду смотреть на таких ночных мотыльков…?! Для меня с этого дня это – монстры, именно монстры, с такими чудовищными зубами! – Моя невестка навзрыд зарыдала, у нее случился нервный срыв. – Не смогу! Теперь мне будет казаться, - из-за угла вылезет та тварь, и сожрет! Долго ещё нам идти, лететь по этому подземелью? 

     - Нет. – Произнес предводитель, глянув в карту. - Осталось несколько сотен с чем-то километров. Надеюсь, больше никто не догонит. По крайней мере, мы выжили в этом гадюшнике. Без солнца, нормального воздуха,  среди монстров… 

     - Где бы постирать одежду? Она пропиталась кровью, соками насекомых, ее невозможно носить. В конце концов, будем идти в мокрой, так уж и быть. – Произнесли я с Эрнестом в голос. 

     - Должна быть вода. – Ответил Кавиэнт. И я в очередной раз поразился, насколько он умен и ориентирован по подземелью. Похоже, запоминает каждую мелочь в таких местах. Фотографическая память. Выжить в таком дерьме, не испугаться – честь и хвала ему! Такой молодой, а показал себя мужчиной! В полной изоляции от обычного мира.

     Мы набрали воды, капающую с потолка, в отдельные емкости, и постирали одежду. Кое-как, но получилось, работа заняла почти день. Брюки оказались не настолько грязными, как мундиры. Протёрли ботинки, помыли головы. Сразу разом полегчало. Хотелось растянуться на полу, и заснуть. Чтобы забыть весь этот кошмар.  Фарамис снял свой запасной мундир, который успел надеть после схватки, отдал мне.

     А Дезидерия тем временем решила, будто нас держит мотыль. Она сидела в своем обитом бархатом розового цвета кресле, закинув ногу на ногу, в прекрасном платье древней сизийской красавицы, прихлёбывала воду из кубка. Перед ней стояла чаша с черным, сладким виноградом. Заботливо принесенным слугами, чтобы умилостивить повелительницу. Сегодня день прошел отлично, слуги прекрасно со всем справились по дворцу. Будто здесь не было никогда нас. Чародейка искренне удивлялась,  как так мы смогли уничтожить драконов, ящерицу, едва не искалечили весь отряд, убежав от него.

     «А вот мотыль их как раз и загонит в угол. Деваться будет некуда! Я прекрасно постаралась магией, чтобы сработало устрашение. Бедная бабочка, за что это я ее так… - Злодейка улыбнулась. – Быстренько приведет пленников ко мне, я их пытать буду. Выясню так, почему убежали. Кстати, а как мотыль мой их держит? Жив ли он вообще? Я ускорила его вылупление в тысячу раз, как и размеры». 

     Она открыла книгу, тут же закрыв:

     - Убили… Убили! – Настроение разом испортилось. - Да что же им послать, чтобы задержать?! – Она призадумалась, потом ухмыльнулась, подняв брови. – Ага, сразу… Это будет последняя попытка, если не получится, - приду туда сама, и заберу Эллу! Тогда девчонка сполна получит от меня! 

     И тут же из пещеры раздался душераздирающий рёв. Дверь ее  приоткрылась, прошло немного времени, и к фее подбежал монстр. Взглянула женщина на него, ужаснулась сама: у него были лапы дракона,  голова мотыля с пастью, усаженной зубами в множество рядов по треугольным костям, хвоста два: дракона и ящерицы. Причем спереди, на груди - нечто вроде кнута. В чешуе, шкуре, он сел перед хозяйкой. На пол закапала ядовитая слюна, раздавался грозный рык.

     Придя в себя, правительница произнесла:

     - Не пускай их никуда, не убивай! А нахалку-изменницу приведи сюда, остальных  не трогай. Либо они там сами сдохнут, либо поплетутся следом. Справишься - получишь обед из свежайшего мяса! будешь сторожить мою пещеру у озера, чтобы впредь никто не высовывался наружу, на волю! Иди, да быстро! Порадуй меня!

     Оставалось только промолчать, какой шел от монстрозомби смрад разложившихся трупов. Дезидерия рукой помахала возле носа. Кашлянула. Поняв – это перебор. Но делать нечего. Они уже начали гнить. Но хоть какая-то польза. По крайней мере, ожившая тварь может принести пользу. От смрада никто не укроется, не убежит. Да даже подходить не будут к тому ходу в Ирик. В той злополучной зале, откуда Элла вынырнула. 

     Монстр угрожающе зарычал и скрылся. Колдовство быстро перенесет его к месту назначения. Портал работает. Пока жива сама хозяйка. А она бессмертна. Но существо решило самостоятельно, без колдовства, достичь цели. Благо, позволяли размеры с силой.


                7


     СПУСТЯ ВРЕМЯ:

     Мне стало интересно, как поступим, если фея совсем уж оборзеет. Кончалось продовольствие, и я решил серьезно поговорить с предводителем нашей экспедиции. Мы сели, принялись разговаривать.      

     - Что будет, если опять кто-то придёт? Оружие есть? – Спросил я его. 

     Тот ответил довольно спокойно, сдвинув брови, устремив взгляд в пол:
 
     - Вся химия у меня вышла. Больше ничего нет. Я знал: она погонится за нами, применит магию. Клей кончился, все ушло на мотыля, бетона нет,  гипса тоже, отравы, краски, растворителя. Моя ноша пуста, но не до конца. Я взял кое-что еще. Поскольку очень хорошо знаю план дворца, и что где лежит.

     - О чем это ты? – Я удивленно поднял брови. 

     Кавиэнт порылся в сумке, вытащив что-то вроде трубки с кнопкой. Мне это напомнило времена Ядерной войны. Похожее носили крамеристы у себя в лагерях. Может, такие же, но я не знал.

     - Расскажи нам об этой вещице. Чем она поможет? – Поинтересовался я.

     - Лазерное оружие. Стоит из него выстрелить - луч разрушит клетку того,  в кого произведён выстрел. Выжигает сразу, навылет проходит. Жертва сразу умирает. Такая вещица бьет с любого расстояния.

     Мой третий сын изумленно взглянул на товарища. Такого он еще не видел.

     - Можно посмотреть?

     Тут Фарамиса прорвало:

     - И ты молчал столько времени?! Почему?! Мы могли спокойно всех перестрелять, понимаешь?!

     - Потому что так надо. – Спокойно произнес полуэльф. – Если бы мы пользовались этой штукой, то тащили бы всю поклажу на себе! Логика где?! Сам подумай! Я не просто так взял столько вещей! А теперь мы пойдем налегке, убивая любую тварь, коя встретится на пути. Эрнест, возьми трубку.  Там металлическая цепочка, надень на шею. Теперь ты будешь нас всех защищать, я увидел твой характер. Потеряешь - всех растерзает тот, кто пойдёт за нами, тогда до выхода не добраться никогда. – Мужчина опустил голову. 

     - Не потеряю. Я сохраню оружие. – Император серьезно посмотрел на друга, выполнив просьбу. 

     - Где ты взял его? – Поинтересовался Фердинанд. Его явно мучило любопытство. 

     - Увидел у Дезидерии, положила его в шкафчик, потом забыла. Я и стащил. Хочешь посмотреть, как работает?

     - Да. – Ответил третий сын.

     - Перед нами озеро. Там водится непуганая рыба, которая никого не боится. Не кусается. Она слепая. Поймай мне ее. Посади в банку, коя осталась. 

     Эрнест выполнил просьбу. Ему попалась средняя особь. Налил воды в банку, принёс.

     - Смотри. – Кавиэнт встал перед трофеем, приготовился, приняв вновь из рук друга оружие. Прицелился, нажал на кнопку, послышался какой-то свист,  рыба всплыла мёртвой. Все вытаращили глаза от изумления. Кроме меня с Фердинандом. Мы-то навидались в свое время подобного. А вот моим следующим детям подобное было в диковинку. 

     - Ты что, её убил? – Вытаращил глаза Эрнест.

     - Да. Оружие так работает. Нажимаешь на кнопку, и все. Готово. Уж клянусь, сама фея подобного испугается. Разом мозги на место встанут. 

     - Оно мигом убивает. – Спокойно сказал я. 

     - Да. – Кивнул воин. 

     - Тогда Дезидерия нас не догонит. – Уверенно произнес Эвиэлт. 

     Мы шли в приподнятом настроении, тихо разговаривали. Вдруг Кавиэнт подошёл к жене Фарамиса, взял её за руку тихонько. Та удивленно повернула голову. 

     - Друзья, не ссорьтесь, не сердитесь. Элла, можно пригласить тебя на танец? Мы должны же здесь устроить праздник, в честь победы над монстрами?

     - Да. Не сердитесь. Так у нас принято. – Подтвердил двойник моего сына. 

     Воин взял за руку женщину, положил ей руку на талию, а она – на плечо,  и закружился в вальсе. Танцуя, вдруг запел, его голос громко звучал, отражаясь эхом от стен, и мы удивились, что он так прекрасно поёт.

     - Элла, ты очаровала меня на том балу. – Он опустил глаза. - Я буду с тобой танцевать, когда попросишь, если мы встретимся снова, в том же дворце Милика. Ты так красива, блистательна, очаровательна… Когда я увидел императрицу у себя в чертогах, пришел в восторг, как и мой друг. Не отдадим красавицу злой правительнице, даже если убьёт, даже если умру! Ты не останешься здесь,  вернём тебя домой, даже если злодейка заточит меня куда-нибудь! Я не сдамся! - Мужчина поцеловал руку моей невестке. - За нами никто не гонится, можно танцевать. - Прошептал он.

     После отошёл, и с женой стал танцевать Фарамис.

     - Милая, мы ради тебя идём, ради твоей жизни. Прости меня за ту ревность, пожалуйста! Ведь если бы я тогда не вспылил… 

     Он потанцевал немного, потом уступил другим. После, устав, красавица присела:

     - Потрясающе! Давайте посидим. Нам еще долго идти, или лететь.

     Мы решили тут переночевать. Уже все забыли, сколько время на поверхности. Стало все равно. Ночь прошла спокойно, никто не ходил, не ползал, утром (если это оно наступило) было тихо. Собрались, двинулись в путь. Шли, капала вода с потолка, в кромешной тишине слышно, как капли ударяются о камни. Казалось, все кончилось, но нет: через пять дней опять кто-то пробрался. Стало ясно: нас снова ищут. Но как?! Неужели гора камней позади разрушена?! Видимо, да. Вгляделись вдаль, особенно на стены, обнаружив следующее: чья-то тень приближается ближе и ближе. Наконец,  разглядели голову насекомого, лапы ящерицы. Змея? Нет. Дракон? Нет. Но увиденное потрясло. Глаза располагались по всей голове гусеницы, лапы в чешуе, тело невесть чье, вроде ящера, два хвоста по бокам в конце позвоночника, пасть усажена бесчисленными рядами острых зубов. Дезидерия собрала так называемый набор из убитых нами тварей. Чудовищные когти оставляли в бетоне или земле глубокие борозды.

     Кавиэнт побелел, как мел, от увиденного:

     - Ну, это уже слишком! Если бы я не взял лазер, то шансов выжить бы не предвиделось! Оно умеет нехило прыгать, благо не летает, а пасть откусит голову сразу! Сейчас бы нас растерзали! Эрнест! Жми на кнопку! Он сейчас кинется! Никому не бежать! 

     Мужчина взял в руки оружие, прицелился, нажал. Монстр подскочил и упал. Замертво. Только лапы дрожали в конвульсиях. Все. Пара секунд – и готово. Луч сделал свое дело.

     Все стояли, не могли поверить – тварь мертва. Через несколько минут я подошёл к ней, толкнул ногой, сильно пнул, - то же самое. Мечом разрезал монстру ногу - та же реакция. Нулевая. 

     - Мёртв.

     - Да.

     - Вы до сих пор мне не верите? Я же на рыбе показал. Оно убивает любое существо. Мгновенно. Без шансов на выживание. 

     - Не шевелится. – Я повернулся ко всем. Элла дрожала от ужаса. 

     - Убил наповал. – Эрнест сам пребывал в шоке.

     - Можешь убивать любого, кто за нами пойдёт. – Сказал я, улыбнувшись, теперь уж шансов на победу у врагини нет. 


     Настроение у феи было в тот день приподнятое. Ну, уж теперь, когда отправила чудовищного монстра, беглецы точно сдадутся. Открыла свою книгу, надеясь на лучшее…

     - Ну что, как там мой зверек поживает? Везёт императрицу сюда? Видать, пленники идут понуро следом. Гору камней он обойдет, магия все поправит. 

     Чародейка открыла книжку, тут же захлопнув:

     - Нет… этого не может быть!!! И он убит! Как?! Ну все, теперь я сама разберусь с той стервой, которой одного мужа мало, и тех двоих красавцев верну! Света белого больше не увидят, клянусь! 

     Она завертелась, открыв портал. Сил бороться с нами у нее больше не было. Поэтому решила ударить по больному.



     Мы сидели, уставшие, голодные. Поэтому, поужинав, решили переночевать. Не зная – нас уже нашли. Ночью к Элле, тихонько спящей на камнях, подошла правительница пещеры. На цыпочках, чтобы никого не разбудить, возникнув буквально из воздуха. Схватила за руку, тут же зажав рот, завязав тряпкой. Несчастная вырывалась, но силы были не равны. Чтобы как-то утихомирить жертву, Дезидерия ее ударила по лицу. Длинные ногти порезали щеку, оставив кровоточащую, глубокую рану. Быстро магией крепко перевязала руки с ногами, крылья также перетянула путами. Теперь бедняга могла лишь стонать. Один ее взгляд говорил об одном: не надо так. Подняв довольно грубо на ноги, прошипела: 

     - Пошли, пошли… Ты здесь уже много времени находишься, девочка! Слишком сильно красавицу любят парни. Та любовь коротка. Посмотрим,  мужчины ли они. Пошли! Давно тебя жду. – И толкнула в спину. Женщина могла лишь на носочках передвигаться, пятках.   

     - Поглядим, кто из них настоящий мужчина. Поглядим… Если никто не придет, придется пленницу убить… И хватит плакать! 

     Дезидерия ушла в другой тоннель, лишь тогда развязала заложницу, вытащив изо рта кляп. Она  довольно далеко скрылась, чтобы никто не нашел. До поры до времени. Позади до нас – много километров. Все. Императрица истошно, жалобно  кричала, плакала, звала друзей, мужа, меня, Эрнеста, Фердинанда…  бесполезно.

     - Можешь дальше кричать, пока не охрипнешь, дурочка! Я открыла портал, мы на таком расстоянии – никого больше нет. Слишком далеко я забросила нас. Брось, отсюда тебя никто не услышит, у кого-то из вас должна быть хоть капля мужества! Милик, конечно пришёл бы на выручку, но не знает, где мы. Эрнест тоже, а два старших сына скоро передерутся из-за ревности, любви! И оба тщательно это скрывают! – Она расхохоталась. - Каждый из них в огонь пойдёт, ради тебя, но не найдут! Никогда. В такой глуши искать бесполезно. Придется смириться со своей судьбой. А порталы ни ты, ни твоя родня с императоров открывать еще не научились. Не проще ли признать свою никчемность? Больше ты их не увидишь. Или увидишь,  если я захочу. Расскажу, кто ты на самом деле. Сразу отношение поменяется! Лишишься трона, начнешь полы драить всю жизнь! Опущенная дурочка! Да, они смелые, храбрые, но не найдут тебя тут. Хватит уже ныть! Все, кончилось твое веселье, девочка!

     Элла, горько рыдая, вскинула голову:

     - Ещё как найдут, ведь ты меня украла! Уволокла куда-то, держишь в заложниках! Пусти меня!

     - Милик, видимо, страну объехал, ища беглянку. Он еще не знает, что  убежала с подземного дворца. Мне искренне жаль Фердинанда, любишь ведь его. Зачем тогда бросилась в ручей мой Ирик? А как же Фарамис? Ах да, он же ревновал… 

     Элла догадалась: фея не отпустит её, и сказала прямо:

     - Я решила покончить с собой. Никто не знал, что в твоих чертогах столько пленных. Живых. 

     - Фарамис во дворце, я отведу тебя к нему. Если заслужишь.

     - Ладно, только кто придёт за мной?

     - Эрнест. – Сухо ответила хозяйка пещеры. 

     - А почему именно Эрнест?

     - Он любит тебя. Поэтому решит показать себя мужчиной, чтобы понравиться.

     Императрица вытаращила глаза от изумления: 

     - Любит?! Как так?

     - Любовь достигает многого. Если не знаешь. Когда ты с ходу влюбилась в Таримиса, то смогла достигнуть своей цели. Он душил тебя своим поцелуем той ночью, вы стояли, его руки скользили по талии, спине. Дальше продолжать? Разум победил, он как раз думал о том, чтобы девочка была счастлива, не горевала, не плакала. И вот как ты, нынешняя императрица, отплатила хорошего парня за доброту и заботу – в ручей бросилась, разрываясь между двух огней! Очень глупо поступила! Плачешь! Что плакать? Любишь его, это Фердинанд.

     Элла онемела, вытаращив глаза. Да уж… 

     - Задушил, нечего сказать. Поцелуем, ласками, которых от цесаревича получить было невозможно, любовными ласками, как в первую брачную ночь, а так хотелось… Он придёт, и задушит нежностью, как в тот раз, но не тебя. – Она ухмыльнулась.

     - Нет… Не смей! Ты с ума сошла! Ты же мне говорила, что найти надо Книгу Дракона… - Женщина поняла: разум у собеседницы окончательно помутился. За столько лет без мужчины. 

     - Говорила. Да, я многое говорила. Преследуя исключительно свои цели. Жить в вечной зиме мне бы тоже не хотелось. Понимаешь? Да, Фарамис мне понравился, я всего лишь хотела устранить соперницу… - Она хитро посмотрела на несчастную, у коей случился самый настоящий нервный срыв.

     - Ты желаешь разлучить меня с любимым! Не смей! – Императрица уже не знала, как оправдываться, чтобы ее отпустили.

     - Бесполезно пытаться меня разжалобить. Дороги обратно не знаешь, заблудишься, бежать от меня некуда! Будем дожидаться милого. Он тебя поцелует, обязательно, но сначала меня. Понятно? 

     - Нет!


     Эрнест, потеряв терпение, самообладание, ходил взад-вперед. Он пришел в неистовую ярость. Он всем своим видом желал убить обезумевшую правительницу, которая совсем разум и логику потеряла.

     - Где Элла? Кто её увёл?! Дезидерия?! 

     - Да. Она ещё написала послание, и карту оставила. Я нашел все там, где спала моя жена. – Фарамис опустил голову. – Ее попросту украли! Нагло, целенаправленно, чтобы причинить всем нам боль! Особенно похищенной. Давайте, в конце концов, убьем эту сволочь, чтобы она успокоилась! Лично поучаствую!

        - Какую ещё карту? – С подозрением спросил я. – Она перешла все границы. Выкуп хочет, чтобы мы убрались восвояси, оставив тех, кто ей нужен, по ее мнению. А именно: Эллу, Кавиэнта, Эвиэлта. Все. Тут и думать нечего.

     - Вот она. – Сын протянул мне бумагу, пожелтевшую от времени. – Ловит на живца. Не больше. Похоже, магия у нее кончилась. Решила на больное надавить.

     - Пошли. Их тут больше нет, они далеко убрались. Как вы не услышали крики?! – Сокрушался Фердинанд.

     - Это же женщина… Злая, ненавидящая именно мою жену. Поэтому надо по ней бить ее же оружием. Я вижу невооруженным взглядом: мужчину хочет заполучить. Обманутая. Вместо Эвиэлта, как мы все знаем, должен пойти был я двадцать один год назад.

     Тот кивнул.

     - Да. Вы бы видели, как фея психовала, услышав мое настоящее имя… Истерика, битье посуды, дальше – сплошная ненависть. Да. – Он покачал головой, подняв брови. – Там тяжелый случай.   

     - Там какой-то тоннель... Далеко отсюда? – Спросил я Кавиэнта, изучая карту. Тот быстро сверил данные с настоящей. 

     - Да, здесь. Идти долго, придется лететь. Только где Элла окажется? Может, там армия монстров нас поджидает? Женщина – приманка. Не более. По ходу, выживет только Милик в том месте. И его дети. Мы – отправимся к праотцам. Однозначно.   

     - Не нужно так категорично подписывать себе приговор. Мы даже не знаем, что нас всех там ждет. Она приготовила сюрприз, по ходу. – Ответил я. 

     - Дезидерию надо отправить обратно, любой ценой, а нашу любимицу -  вызволить. Вплоть до убийства той ведьмы! – Эрнест вскричал, потеряв терпение.

     - Не ори, все поправимо. Она нам ничего не сделает. Пошли.

     Мы все встали на крыло. 

     Добираться надо было довольно долго. Наконец, чувство обнаружения своих выдало обеих. Эрнест произнес:

     - Я иду, у меня лазерное оружие. – Сын сдвинул брови, стиснув зубы. – Пора ей показать, что не на тех попала, и полезла, куда не надо! 

     Решительно, бесстрашно он шагнул за камни, и скоро зашёл в проход,  кончающийся круглой площадкой. Там Дезидерия спокойно, во всем своем великолепии, сидела на камнях, довольно улыбаясь. Заложница, находящаяся рядом, вскочила, но преступница схватила её за руку, причем так – аж кисть посинела. 

     - Сядь, наглая, настырная, потерявшая стыд девчонка! Сейчас Эрнест пришёл, как я и говорила, а потом Фердинанд меня поцелует. Пора заканчивать тот балаган, который ты устроила двадцать лет назад. – Она ухмыльнулась, принявшись красоваться перед мужчиной, стараясь привлечь его внимание. Но тот был непреклонен. Шагнула к нему, улыбаясь. 

     - Нет! Этого не будет, ты не можешь… - Красавица расплакалась. Она попала в капкан, деваться было некуда. Неужели нашелся третий воздыхатель? Быть такого не может! 

     - Отпусти ее, Дезидерия. – Твердо произнес мой сын, сжимая в руке лазерное оружие. – Иначе я запросто перерублю тебя пополам, и никакое  бессмертие не поможет, дрянь! Пошла вон отсюда, сейчас же, забудь сюда дорогу! – Он был в своем репертуаре. Интересно, от кого он унаследовал такой нрав? Точно не от Митинея. Взыграла чисто силирийская кровь. От Физара, моего деда, видимо. Хотя тот был еще страшнее в гневе. 

     - Эрнест, ты мужчина. Ты ведь не ударишь женщину, не поднимешь на нее руку? Что, нравится она тебе? 

     - Отдай Эллу! Тобой движут лишь жгучие зависть, ревность, по половому признаку! У нашей любимицы семьи есть хотя бы муж и дети, ты же – пустышка, кою никто не хочет! Холодная, наглая, оборзевшая тварь! Соскучившаяся по мужскому нутру, рукам, ласкам! Чего сейчас пытаешься передо мной показать? Свою несуществующую женственность, да? Не получится, я не таков! Да, я любил ее, сильно, и люблю до сих пор, хотя она выбрала другого! Поэтому до сих пор не женат! Даже не ревную, понимаешь? Отдай женщину! Безжалостная дрянь, мразь!
 
     Да, он был непреклонен. Не по-детски озверев.
 
     - Знаешь, как я тебя здесь нашел? Бессмертие не подвело, я такой же, но не маг! Я чую своих! Или умрешь, или освободи мою любовь!

     - Нет, я её не отдам. Хочу как следует проучить, чтобы не прыгала в чужую постель! Вы все оказались тут по ее вине! Слишком девочка зазналась! Пора с этим заканчивать! Элла, расскажи-ка всю правду своей родне! Чего плачешь?! Говори! Говори, как врешь родному мужу! – Дезидерия от души расхохоталась.   

     - Не шути со мной, я держу оружие! Одно движение – разлежишься трупом у камней навсегда! Выбирай: или отдашь пленницу, которая ни в чем не провинилась перед правительницей, или умрёшь! Раз!

     Фея, поменяв выражение лица на растерянное, сделала шаг назад. Трюк не прошел. План провалился. Придется подчиниться. Ох, крепкий мужчина оказался, стойкий! Такому лучше в войско уйти, а не сидеть на троне. 

     - Два! - Эрнест приложил палец к кнопке. – Усвой одно: мне плевать, с кем там она спит! Раз счастлива – все в порядке!

     Злодейку перекосило от изумления. Такой речи она никак не ожидала. 

     - Интересно, как же ты столько лет обходишься без женщины? Странно. Ярость бы такому прекрасному и благородному полуэльфу убавить, авось сразу найдешь себе жену.

     Элла, пораженная действиями брата мужей, даже плакать перестала.  Дёрнулась. Родственник вытянул руку:

     - Три! - Он нажал на кнопку, выстрелив в стену. – Пошла вон отсюда! И никогда больше не возвращайся! Поняла?

     Императрица бросилась к своему спасителю, встала рядом, спрятавшись за его спину.

     - По крайней мере, не убил. Не считай себя слишком умным. Да, я бессмертна, но в разы постарше сына Милика… Я прожила долгую жизнь, любила, но ты, мальчик, многое не знаешь, не понимаешь…

     - Да, я оставил злодейку, обезумевшую от собственной злобы, даже отчаяния, в живых. Потом не говори ничего, ясно?! Тронешь Эллу – ляжешь мертвой здесь, на полу! Убирайся! – Грозно произнес он, сжав руку женщины.

     Эрнест обнял возлюбленную, и ушёл.

     - Я бы и не дал вам сцепиться. Она бы одолела. Пришлось поступить, как настоящий мужчина.

     «Элла… Ты жива!» - Раздался мысленный призыв сына Крими. 

     «Да, но я далеко».

     «Не плачь, все кончилось. Она больше к нам не полезет, милая».

     Он первым почувствовал любимую и брата. Первым на дорогу вышел Эрнест. Не помня себя, обезумев, Фердинанд кинулся в проход. Красавица с царапиной на щеке, услышав шаги, подбежала к стене. И тут произошло страшное. Откуда-то вышла Дезидерия, кинулась к мужчине, и он, словно в бреду, поцеловал её. Они обнялись, слившись в долгом, страстном поцелуе. В дело пошла магия: перед глазами моего сына стоял облик милой.   

     - Элла… Милая, незабвенная моя, я люблю тебя, никогда ни на кого не променяю! Иди ко мне… 

     Вот тут-то и выбежала несчастная. Застыв, как вкопанная. Не ожидав подобного от возлюбленного. Язык отнялся, глаза вылезли на лоб. Увидев обоих, слившихся в экстазе ласки, она упала в обморок. 

     Тот ничего не заметил, так как стоял спиной к милой. Не представляя даже, - жестоко ошибся.

     - Молодец, красавчик, ты очень хорошо целуешься! Мне понравилось! - Фея резко оттолкнула императора. – Вы друг-друга стоите. Поцеловал. Даже не поняв, кто перед тобой! 

     - Элла, зачем от… Нет!!! – Он отпрыгнул от твари, как ошпаренный, вытаращив глаза. – Ты приняла ее облик, сволочь! Умри! Я ненавижу тебя, мерзавка!

     Та ухмыльнулась довольно:   

     - Меня еще никто так не целовал, страстно, аж душил поцелуем! Изменник! Недаром вы тайно поженились с Эллой! Нечего сказать! 

     - Да как ты посмела так сделать?! Я никого, кроме любимой женщины, не возжелаю, не приласкаю, не поцелую, но теперь моя возлюбленная получит ласку в миллиард раз крепче, чем ты сейчас, развратница! – Он резко подошел к довольной, ухмыляющейся правительнице горы, и ударил по щеке. Слишком сильно, та аж отлетела в сторону.

     Та, потирая место удара, посмотрела на Фердинанда осуждающе:

     - Вот как, значит… Сначала ласки, объятия, а потом дерёшься? Вспомни свою прошлую жизнь, глупец! Приголубил, утешил в том поле, возжелал у реки, по-настоящему, когда достроил летательный аппарат! Даже не подумал: невестушка новоиспеченная может вернуться к жениху после победы! И она это сделала, даже не моргнув! Вспомни вашу связь, близость! Такую же страстную, как и впредь! Любил Эллу также страстно, с той же силой, как меня поцеловал только что… Показав свое настоящее лицо, сын Крими! Какие руки, мужские, настоящие! Вот это красота! Одновременно ласковые! И что же ты будешь со всем этим делать, а? Куда родного наполовину брата денешь? Пойдешь убивать? Он хотя бы женат. Твой брак – ненастоящий, поддельный, лишь бы ничего не раскрылось! Теперь посмотри на себя, неудачливый фаворит! 

     - Замолчи!!! - Вскричал пострадавший, блистая взором, сжимая кулаки. – Какая же ты поганая тварь… Хочешь получить моего брата – да я буду только рад, поскольку у меня не будет соперников! Ни одного! Бери, он здесь, чего встала, смотришь?! Думаешь, ты настолько всесильная, зазнавшаяся стерва?! Нет! В подобных тебе нет никакой любви, одна похоть, скопившаяся за века! Да даже выйдя за него замуж, на нашем троне бы ты не удержалась! Мы быстренько бы выгнали такую особу туда, откуда она вылезла!

     - Глянь на свою Эллу! Не тошно ли осознавать, что к ней регулярно прикасается твой брат, являющийся настоящим мужем? Не противно ли? Ложиться с ней по-тихому в постель, или жаться по углам, в саду? – Правительница не унималась, решив надавить на самое больное. – И Милик молчит, до сих пор! Где же его интуиция на любовников? Двадцать лет с лишним не видеть очевидного!

     Разозленный Фердинанд, оглядываясь, с пылающим взором подошел к возлюбленной, обнял ее, прижав к груди, обливаясь слезами. После своего гнусного, мерзкого поступка Дезидерия решила посмотреть, что дальше будет. Она наслаждалась. Получилось прекрасно унизить девчонку! Вот пусть теперь с этим и живет! Может, ума наберется. Но сын Изилии был до нее также далек, даже в таком случае. Благо, никто той перепалки даже не услышал. Это и спасло влюбленных. От гнева настоящего мужа. По сути обманутого.   

     - Элла, прости меня, я не сам, это все она! Я тебя не отдам никому! Даже мужу, которого ты по сути не любишь больше давно! Вспомни поцелуи, вспомни мои слова любви! Я люблю тебя, по-настоящему! – Он неистово зарыдал, не зная, как быть. 

     Элла приподнялась, не веря своим глазам. Такого просто не могло произойти! Он. Целует. Другую! Невозможно! Прямо при ней, обнимает, прижимает к себе… Глаза императрицы наполнились слезами.

     - Получай своего Таримиса! Думала, будто я такая добрая, буду поощрять подобные связи? Нет, дорогая! Ты сама довела ситуацию до того, что законный супруг приревновал, едва не убив! Чего тебе не хватало, дрянь?! Это же надо – завести на стороне роман, без зазрения совести, еще  тайно замуж выйти! Кто ты после этого, тварь?! Наглая шлюха, а не императрица! Ты не заслуживаешь даже жизни в императорской семье! А вот я – да! Ты сама не знаешь, кто тебе нужен, девка деревенская! Носишься уже двадцать лет со своими связями, как с красным яблоком из сада! Уж определись, с кем быть-то! Ах, Фарамис, как же ты несчастен! Сам не понял, на ком женился… У тебя двое мужей, зачем? Потом еще третьего заведешь… Я уверена. Не удержишься.

     И она громко, издевательски расхохоталась, стоя у стены, наслаждаясь горем женщины. А та, убитая увиденным, не в силах такое пережить, рыдала навзрыд, закрыв лицо руками. Все, это конец. Один женился на Фантагме, и второй туда же – к другой! Захотелось навсегда остаться в этом подземелье, отпустить всех, и умереть. Несчастная снова села на пол, продолжая сокрушенно рыдать. Даже не думая – Дезидерия чарами привлекла мужчину, тот в бреду все и сделал, лишь потом очнувшись. Женская психика работает по-своему.

     - Обычная шлюха… дворцовая. Надо же: еще родила от любовника! Выгнать бы тебя обратно, в деревню, чтобы больше у дворца не показывалась! Надо было мне освободить Силирию от зла, двадцать один год назад, а девку простую – в Чуму, в Иверк, в тот погребальный костер! Там вам обоим и место! Но игра еще не кончена, мы еще встретимся! Ты очень хорошо целуешься, Таримис-Фердинанд! Давненько же меня не ласкал мужчина! 

     Злодейка, продолжая дико смеяться, запрокинув голову, исчезла. Растворилась в воздухе. Месть от зависти свершилась.

     Бывший Таримис, придя в себя, бросился к жене. Та не желала его теперь даже видеть. Пытался приласкать, утешить, тряс, гладил по голове. Наконец, выплакавшись, беглянка посмотрела на него в упор, с соответствующим выражением во взгляде:

     - Как ты мог… изменяешь! Прямо так, в открытую! Я думала, мы семья, чисто, искренне любим друг-друга! А выходит, вот оно что! Сам набросился на нее, принялся обнимать, целовать, ласкать, чуть ли не в платье полез! Выходит. все эти годы ты не любил меня, а пользовался! Поскольку у самого женщины нет! И не смотри на меня так, словно не виноват! Целовал, но не любя… - Она сощурила глаза, рассвирепев, готовясь дать пощечину. – Какую там клятву даввал мне на свадьбе? Быть верным, да? И где же оно, в такой ответственный момент? Ты не любил меня, раз поцеловал другую. – Элла со всего маху дала по лицу тайному мужу. Не понимая, почему же ей так не везет каждый раз. Но не видела очевидного: у феи была четкая цель – вот так нагадить сопернице. Сделать больно.

     Император побелел. Все, это конец… Теперь ему никогда не отмыться от этого позора. Да. Он изменил. Поддавшись чарам. Как же извиняться, доказать правду! Он не желал так делать, но перед глазами тогда стояла возлюбленная. Конечно, правительница хотела убить всех. Но жестоко ошиблась, просчиталась. Потому как в дело вмешался я. А против меня переть – себе дороже. Мужчина решил попытаться найти себе оправдание.

     - Нет! Все произошло совсем не так, как ты поняла! Она первая выскочила! Я не видел ее, на меня словно морок нашел... Если не веришь и больше не желаешь со мной быть - сними нож, с моего пояса, и убей меня! Раз так упрекаешь в измене, давай! По горлу, да поглубже! Она заманила тебя в ловушку, я её обнимал, целуясь, приняв за тебя! Но теперь её нет, видишь?! Я весь твой! Я буду целовать тебя, вечно юную женщину, с прелестными глазами, шикарными волосами, великолепной фигурой, потому что люблю… 

     Элла, немного успокоившись, сняла с пояса мужчины нож, сжала его рукоять, но потом отбросила.

     - Я люблю тебя, милый… - Долгий поцелуй затмил её разум. Несчастная ни о чём не думала, не знала, что делает. Понятное дело, никто их не слышал – все случилась в другом близлежащем тоннеле.

     - Страстнее, чем обычно, сильнее, чем раньше… - шептал Фердинанд, принявшись утешать жену. Она прижалась, продолжая рыдать. – Ну что ты, что ты… Успокойся. А теперь сделаем вид, что ничего не было. - Он взял женщину на руки, отнёс к своим.


     - Дезидерия её ударила. – Вынес он окончательный вердикт, выйдя к нам с возлюбленной на руках.

     - Что?! – Вскричал ее муж, рванувшись вперед. Он готов был найти нахалку и расправиться с ней самолично, восстановив честь жены. 

     - У неё на лице царапина. – Фердинанд указал на яркую, красную полоску на щеке Эллы, проходящую аж от скулы до подбородка, где даже выступила кровь. 

     - Да. Вижу. И за что она ей лицо так расцарапала? 

     - От зависти, что я не с ней. – Внезапно заявил мой второй сын. – Волшебница мечтала с нами породниться, выбрав меня в мужья. Все эти годы вынашивала коварный план мести. Лишь бы моей жене насолить. Но Эвиэлт своим поступком спас трон. Когда разочарованная Дезидерия поняла, что ее обманули – принялась всех нас ненавидеть. Именно этим можно объяснить такое поведение. Элла теперь плачет.

     - Теперь ей точно не жить… - Я сжал кулаки. – Пойду и убью ее. Самолично. Хватит уже свои неврозы показывать перед царственными особами! Тем более, в подземелье!

     - Теперь наша императрица плачет. Не надо плакать из-за идиотки, у которой крыша поехала конкретно от одиночества. 

     - Не плачь, Элла, - Утешал ее супруг. – Фердинанд, что с ней? Что там произошло?!

     - Слышал: пленница истошно рыдала, ведь нападавшая держала её связанной, заложницей. На запястьях полосы остались. Воистину женский гнев страшен. Зависть тоже. – Так ответил бывший Таримис. 

     - Я грозил злодейке лазерным оружием, выстрелил, но в сторону, только тогда она отпустила императрицу.

     - Где Дезидерия?! – Спросил я довольно жестко и резко, намереваясь ее прямо здесь убить, чтобы наконец успокоилась. Я бы смог, никакая магия бы не остановила. 

     - Куда-то убежала. – Фарамис развел руками. 

     - За ней бы броситься, и лазером прогнать, чтобы знала свое место! – Хищно, также издевательски ухмыльнулся Эрнест, стоя у стены, почесывая подбородок. Он действительно хотел над врагом женского пола всласть поиздеваться, еще за старшего сводного брата отомстить. Плюс он надеялся: если Элла останется без мужа, то прекрасно, - она будет его. Никто и слова не скажет, даже отец. Великолепно!   

     Тема действительно намечалась интересная. Мы все явно почувствовали сладкий вкус победы, и решили по-своему отпраздновать. Разговорами.

     - А ведь она когда-то дала Хрустальный меч… - Произнес Фарамис. – Даже мне непонятно, что за двадцать один год с феей подземелья случилось, раз стала настолько злой. 

     - Все очень просто: в Хрустальном Мече на тот момент заключалась  судьба Силирии. – Ответил ему Фердинанд. – Я бы это оружие никогда не получил. Не дано. К тому моменту мое бездыханное тело лежало в гробнице. 

     - Но убила дракона я. - Сказала Элла, улыбнувшись.

     - Ты. - Подтвердил Эрнест, вновь хищно показав довольные эмоции.

     - Да. – Императрица ответила ему милой улыбкой. 

     Пришло время мне взять слова, и я задал конкретный, на данный момент важный вопрос:
 
     - Кавиэнт, ты вернёшься к Дезидерии, когда мы дойдем по конца пути? Или нет? Решай. 

     - Нет. Раздумал, еще когда познакомился с вами при побеге. Я вернусь к лесным воинам. У той злодейки, озабоченной по всем параметрам, озлобленной на весь мир и женский род, обиженной отсутствием собственных детей, я жить не буду. Увидев красавицу, решил вернуть её вам. А дальше жить своей жизнью. Я никогда не забуду Вашей доброты, император Милик… Императоры Фердинанд, Фарамис, Эрнест, и Элла… - На последнем слове его голос дрогнул. Он даже поклонился всем нам.

     Мы стали хлопать. Он действительно настоящий герой. Спас всех из страшной темницы, точнее, еще спасает. 

     - Эвиэлт, а ты? Куда пойдешь? Не возвращаться же обратно? – Кивнул я в его сторону. 

     - Вернусь в родную деревню. – Твердо ответил тот. 

     - Может, останешься у нас, и будешь при дворце жить? – Предложил я ему. 

     - Подумаю… - И усмехнулся. Ссылаясь на сходство с моим сыном.

     - Мы тебя там женим, будешь жить хорошо при дворе, в сытости, защите и заботе. Порвем любого, кто обидит! – Эрнест быстро подошел к нему и дружески хлопнул по плечу. – Сейчас лишь одежда различает тебя и моего брата. Больше никак не разобраться, кто есть кто. – Он продолжал ухмыляться. 

     - Только нас путать будут постоянно. -  Добавил Фарамис.

     Мы расхохотались.

     - А супругу мы тебе обязательно найдём, иначе я сгорю от позора. - Добавил Эрнест.

     Тот постоял, некоторое время размышляя. А затем принял окончательное решение. 

     - Хорошо. Может, мне тоже пойти тогда к лесным воинам?

     - Давай! - Кавиэнт обнял старого друга. - По рукам!

     Осталось совсем немного до конца пути. 

     - Ладно, только у кого я там буду жить? – Спросил мужчина. Он действительно был в недоумении. 

     - Да тебя сразу главным назначат! Ты же похож на Фарамиса, как близнец! 

     Оба громко расхохотались, двойник сложился пополам, опершись руками о колени. Я также посмеялся. Действительно, забавно получится.

     - Поживём с тобой лет триста-пятьсот-семьсот, послужим, а уж потом… - Продолжил разговор Кавиэнт. – Потом кто-то из нас умрет. Увы и ах. 

     - Жалко мне таких парней, как вы, - Произнес я. - Понравились очень, настоящие мужчины! Что же с вами будет через семь веков… - Задумывался свой план. Сделать обоим подарок. 

     - Не знаю… но женщину я уже нашёл. – Мрачно произнес спутник Эвиэлта, сдвинув брови.   

     - Уже?! – Я вытянул шею от удивления. Вот это да! - И кого же? 

     - Да. Приду к лесным воинам, но…

     - Что «но»?

     - Ничего такого. А впрочем, поживу семь веков с Эвиэлтом у лесных воинов, на службе. Он заведет себе семью, обзаведется детьми, а я перебьюсь, вот так. Мне обидно, больно, противно, но что делать?

     Я аж расстроился с таких речей, в которых явно звучала нехила обида на всех и все. Не в ту влюбился, видимо. Но это не повод рубить себе дальнейшую личную жизнь в будущем с кем-нибудь. Молодой еще, многое не знает. 

     - Пиши письма. - Ответил я. – Я всегда отвечу вовремя. 

     - Поменьше бегай за девушками и женщинами. - Добавил Эрнест. – Они сами тогда начнут искать подход. 

     Пещерный житель рассмеялся.

     - Ну, посмотрим. Время еще есть, дружище. – Горькая улыбка бродила по его губам.   

     - Сколько тебе лет? - Спросил я его.

     Тот назвал свой возраст. 

     - Сколько нам еще осталось идти?

     Кавиэнт достал карту, посмотрел. 

     - Триста километров. Если все точно указано. Врать не буду.

     - Дезидерия за нами уже не погонится. Она уже все перепробовала, уйдет обратно. Нечего лезть не в свое дело. Мы ушли навсегда. Мы дали ей достойный отпор. Пусть больше не суется даже! Или я пойду на убийство, чтобы вся тирания кончилась. Лишь смерть остановит жестокую хозяйку. 

     - Откуда такая уверенность, Кавиэнт? – Спросил Фарамис.

     - Лазер есть. Магия здесь бессильна.

     Он улыбнулся.

     Все встали на крыло после этих слов. Стоял вечер, или даже ночь, если верить ощущениям, описаниям наших новых друзей. 


                8

     Дезидерия в ярости, что абсолютно ничего не получилось, и пленники ушли с концами, вернулась домой, переполненная ненавистью, и начала с досады бить посуду. В слезах, неистово, рыдая за столом, выкрикивая проклятия сопернице. Всю магию обошли, как?! Никому это раньше не удавалось! Никак не ожидала колдунья моего появления. Поэтому ей пришлось отступить. Все-таки я имею огромный вес, мог даже злодейку отправить на эшафот. Полное поражение по всем фронтам, здесь не было шансов вернуть беглецов. Вволю прорыдавшись, прооравшись, хозяйка пещеры начала дальше психовать, перед глазами плыло. Заболела голова. Тусклый свет свечей в комнате украшал весь хаос. 

     - Убежала! Окончательно! Тварь, поганая девчонка! Крестьянская падаль, дрянь! И двоих с собой прихватила, как там оказались Фарамис, Эрнест, Фердинанд с Миликом?! Как попали сюда?! Зачем же я карту оставила?! Ее нагло украли из моих покоев! Отомкнув ящичек в столе… Если бы я привела Эллу-изменщицу сюда, то пытала бы! Но ничего, еще не вечер, рано радоваться, глупцы! Попытаю уже там, когда из пещеры вылезут…

     И злодейка утерла слезы, задумав свой коварный план для каждого из нас. Сдвинула брови, выбрав самого слабого, для начала.

     - От одного не убудет, лишатся того, кто все затеял…
 

     За нами больше никто не гнался, мы летели спокойно, без всяких монстров, прочих, без отрядов головорезов взбесившейся феи правительницы. Наконец, с радостью, облегчением достигли выхода. Перед нами предстала ржавая дверь, с обычным замком. Он давно проржавел, но меня это не испугало. Главное, добрались до воли. Вонзил острие шпаги в замок, повернул два раза. Дверь заскрипела, приоткрылась. Я распахнул ее настежь, и в пещеру, наконец, ворвались лучи утреннего солнца. Все  поначалу зажмурились: слепило глаза. Я вышел на порог, осмотрелся. Вдохнул в легкие чистый воздух. Наконец-то… Новая местность поражала воображение своей немыслимой красотой. 

     Впереди, внизу, расстилался лес. Мы оказались на уступе, где-то на высоком холме, или скале. В общем, не важно, главное – живые остались. На многие километры простиралась сплошная зеленая пена, природа, -  нетронутая, наверняка, никем. Да, выход оказался на самую красоту, чтобы и взлететь можно сразу было, и полюбоваться просто, сидя на темных, старых камнях. Трава расстилалась под ногами, роса блестела в лучах. Цветы различных цветов, в основном голубые с белыми, покачивались от легкого, прохладного ветерка. Голубое, глубокое небо принимало нас в свои объятия. Отсюда и правда не хотелось никуда уходить. Можно так сидеть день, два, просто свесив ноги, слушать жужжание пчел, самим летать, наслаждаться благодатью, любовью, нежностью, лаской друг к другу, если есть любимая женщина.

     На совесть строили тоннель, нечего сказать. Теперь все кошмары кончились. Можно отдыхать. Зато получится так называемый пикник, в награду. Я потянулся, огляделся, совсем как мальчишка, дальше все стали оглядываться, приходя в себя после всего пережитого. Такая мелочь, как обычный вид части Силирии, вызвала у всех неистовый восторг. Свежий воздух разнёсся по пещере, солнце резало глаза.

     Я огляделся. Мы все стояли на краю обрыва. Пришлось взяться за руки, чтобы не упасть с непривычки. Конечно: с полумрака сразу на солнце, плюс свежий воздух вместо затхлости. 

     - Дошли.- Выдохнул с облегчением я.

     - Мы далеко отсюда? – Спросил кто-то из любопытства. 

     - Да. Река Мизари далеко, даже слишком. Если судить по карте. – Я  поглядел вдаль. Внизу шумел только лес. Но очень далеко, где-то возле горизонта, блестела вода.

     - В какую сторону теперь идти? – Спросил Фердинанд, оглядывая горизонт. После изматывающего путешествия лететь обратно никому, естественно, не хотелось. Хотелось просто лечь, отоспаться на свежем воздухе, наесться и отдохнуть. При этом Элла подозрительно оглядывала местность, и вдруг произнесла:

     - Я была здесь… Я помню ее! 

     - Точно, милая? – Я ни на шутку удивился. С чего бы ей помнить? Мы все здесь в первый раз! Удивительно!

     - Куда нам идти, отец? – Спросил снова Фердинанд, погрузив руки в карманы брюк. Я огляделся, показал рукой в одну точку:

     - Туда. Больше Дезидерия нас не достанет, пусть бесится дальше в своем подземелье и принимает новых пленников. 

     - Пойдём. – Кивнул сын Крими.

     Я обернулся, подошел к выходу из пещеры, последний раз посмотрел во мрак, и запер дверь. Она и снаружи выглядела проржавевшей. То действительно оказался бункер, типа катакомб. Дверь выглядела точно также, как в лагере крамеристов. Может быть, это все они строили? Неизвестно. Теперь этого никто никогда не узнает, да и не станет узнавать: все враги с тех лет мертвы. 

     - Куда? Как же приятно увидеть небо, солнце, после тех ужасов! Где мы рисковали жизнями! 

     - Там, внизу, в лесу прохлада. Надо как следует отдохнуть. – Решил я. 

     - Пыльца, нектар, сладкие фрукты! Съедобные травы! Может быть, еще что-нибудь вкусное найдем. Как же хочется спать! – Женщина, не верящая своему счастью, не скрывала восхищения. Но вот на ее глаза навернулись  слёзы, невестка закрыла лицо руками. Я, конкретно говоря, вообще ничего не понял. Удивились и остальные такому поведению. 

     - Что с тобой?! - Я подбежал к ней, чтобы утешить. Вполне возможно, сказалось пребывание под землей. Нервный срыв, нужно и правда как следует выспаться. Иначе начнется настоящая истерика.

     - Нет, я рада, Милик. 

     - Не плачь, милая. Я рад за тебя. Будто не знал, не понимал, что хотела сделать с тобой та злая фея? Лично бы убил, голыми руками, если бы ты погибла там! 

     Элла обняла меня, нежно прижалась, прося ласки, утешения. Отцовской, не более. Я пригладил её длинные волосы, мягко поцеловал в щёку. Прижал к себе, поглаживая по спине. 

     Мы долго так стояли.

     - Бедняжка моя… Я люблю тебя. Ты больше, чем невестка, ты мне – как дочь. 

     Элла сквозь слёзы улыбнулась, я еще крепче прижал её к груди. Мой подбородок коснулся женских волос – я на голову выше, даже чуть больше.

     - Милик, пошли туда! - Вдруг крикнул Кавиэнт. Я оглянулся, разомкнув обьятия, взял Эллу за руку, повёл в лес. На её глазах блестела слеза, которая скатилась по щеке через секунду. Несчастная вытерла все ладонью. Да уж… Кавиэнт остановился. - Пойдём за мной.

     Так скоро все вышли к воде. Странно, мы сверху не заметили даже! Река искрилась в лучах, мы сели, смотря вдаль. И вновь женщина заплакала. Перед глазами поплыло. Воспоминания захватили красавицу. Такая знакомая местность!!!

     Только Фердинанд понял, почему императрица плачет. Он подошёл к ней, ласково обнял за плечи, тихо произнес: 

     - Я все помню, словно это случилось вчера, любимая. Из прошлой жизни. Ты летела одна, без меня, на летательном аппарате, где каждая ветка напоминала обо мне. Тело уже горело в погребальном костре, поменявшись от болезни до неузнаваемости. Шансов выжить тогда не было, поскольку у того воплощения время вышло. Даже если бы я вернулся с тобой в Силирию, то погиб бы через месяц, или неделю, последнее точно. Мы не просто так встретились. Полюбили друг-друга, причем сразу. Помнишь, я тогда за городом, у костра, умер… ты рыдала. Помнишь завещание, мои слова перед смертью? Да, я обнимал тебя в тот наш вечер, в губы целовал, там, у реки.  Был счастлив, опьянев от поцелуя, и не мог остановить его вообще. Никак. Как же давно в той жизни, до встречи с тобой, я не целовался по-настоящему с любимой женщиной!

     - Да… Я помню это, Таримис, любовь моя… - Элла посмотрела ему в глаза. 

      - Я целовал и целовал тебя в ту ночь, уста были алыми, как розы,  сладкими, подобны нектару. Шикарные шея, грудь, которую я нежно и аккуратно, ласково сжимал, немного усиливая хватку. Увидел, как понравилось, как прильнула ко мне, прижавшись, что еще больше раззадорило мою мужскую природу вожделения. Я желал любви, близости, ласк. Настоящих, искренних, жарких, без обмана. Мы получили их. Помнишь, ты тогда была счастлива, когда принялся ласкать дальше, без остановки целовать, раздевать, как и ты меня… Ведь он бросил, женился на другой, зачем вообще терпеть подобное, страдать? Поступил, как последняя сволочь,  цесаревич Фарамис. Наши длинные волосы сплелись, сияли звёзды, невозможно забыть такое никогда, любимая… По взаимному согласию взял тебя, красавица моя, любуясь прекрасным телом. Помнишь, как катались по воде, бегал в догонялки по лугу, и мы смеялись, на голове венок… Как  сдирал с кибитки холст, полетел с тобой, потом мы застряли в городе Ивэрке,  где я умер. Те дни были полностью наши, любимая. Ты была полностью моей, как жена. И плевать на предавшего жениха!

     - Я до сих пор помню, как ты выглядел раньше, Таримис…

     Элла уже не плакала. Она улыбалась, сжимая руку тайного мужа. Зная: тот никогда ее не предаст, не бросит. Дезидерия всего лишь хотела ей насолить, сделать больно. Считая – та не знает, кто на самом деле нужен, мол, хватит мужем играть. Но Фарамис сам виноват, по сути говоря. Он получил за это – сам не зная. 

     - Ты не спала всю ночь, милая. Тебе просто необходимо отдохнуть, чтобы не упасть с ног окончательно. Надышалась затхлым воздухом. Поспи, любовь моя, моя супруга, мать моего сына… Полежи на траве, Милик и я последим за ситуацией. Все переживали, пока летели эти восемьсот километров. Я рядом, помни об этом.

     Он улыбнулся тепло, мягко, заботливо. Императрица действительно очень устала, ее тянуло в сон, но расставаться с природой невероятной красоты не хотелось. Император отошёл, стал ходить по траве неподалеку, а женщина прилегла, уснула.

     Через некоторое время вскочила - я подошёл вплотную, чтобы позаботиться, проверить, все ли хорошо.

     - Ну что ты, что ты, лежи. – Ласково произнес я, погладив невестку по голове. Та потянулась. Снял мундир, укрыл. Щёки порозовели, она улыбалась. Проснувшись спустя время, уже бегала по поляне, счастливая. Я сидел, грызя травинку, любуясь на красавицу. Она действительно стала мне родной, как дочь. Даже своих дочерей я так сильно не любил, как жену моего сына. Точнее, сыновей.

     Кавиэнт куда-то ушёл, ничего никому не сказав, и вот вернулся. Принеся хорошие вести:

     - Я видел королеву реки Миуэлы! Пойдём туда! – Просил он. Я приподнялся, ни на шутку удивившись. 

     - Что?! – Встал, стал искать свой мундир. Но не нужно было беспокоиться:  Элла принесла мне его. Мы пошли.

     И действительно, вышли прямо навстречу прекрасной женщине. Я поразился ее красоте, даже древней. Словно Сиза вернулась, как пять тысяч лет назад. Поскольку незнакомка была облачена в алый хитон, а на ее голове покоилась маленькая блестящая корона из алмазов. Длинные, слегка вьющиеся русые волосы скатывались по плечам на грудь. Слишком красивая, слишком благородная… Она улыбнулась тепло, мягко, приветствуя меня с остальными. Особенно ее взгляд задержался на Элле. 

     Я поклонился, прикрыв глаза и склонив голову. Коллега, можно сказать. Собрат по короне. Так встретились царственные особы, два обычных полуэльфа.   

     - Идите сюда, я - королева реки Миуэлы! - Крикнула красавица, увидев нас.

     Пришлось подойти еще ближе, чтобы не обидеть правительницу. Я поцеловал ей руку.

     - Ваше Высочество, меня зовут Милик, я был им...

     - Да, Ваше Императорское Высочество, я рада Вам. И Вашим сыновьям, гостям моего прекрасного прибежища лесных воинов. Мне известна та  печальная история: Дезидерия преследовала целый отряд по смертельно опасному тоннелю, но вы выбрались из темного подземелья. Впрочем, я желала давно вас видеть, пойдем, угощу, отдохнете после такого путешествия, погостите. Мы всегда рады гостям, таков закон, традиции, и обычаи лесных воинов. Как и по всей Силирии. 

     Я шёл, озираясь, дивясь великолепию природы. Королева привела всех к  реке. На самом видном месте стоял трон, искусно сделанный, даже украшенный серебром, резьбой, остальными украшениями. По его бокам  стояла несколько молодых мужчин, и один из них внимательно разглядывал Эллу. Та поначалу их не заметила, но вот подняла голову, ахнув от радости.  Она увидела своего давнего попутчика, друга, - Комизара. Глаза женщины засияли. Королева улыбнулась.

     - Комизар!!! - Крикнула императрица, забыв обо всем. Стремглав  бросилась к нему, тот радостно побежал навстречу, оставив свой пост, и обнял её, дружески, крепко, ласково, не ожидав такого сюрприза.

     Он, прикрыв глаза, обнимал свою старую подругу, за которую взял в свою время ответственность в тот опасный путь. Без него бы Силирия погибла навсегда, погрузившись в снег, мрак, слезы. Так что он тоже герой страны. И перед ним в новом воплощении стоял тот, кто встретил женщину в том поле, у дерева, и умер от Чумы в Фирее.   

     Друзья поглядели друг на друга со слезами, не зная, с чего даже начать разговор. Снова обнялись. Воин от души прорыдался.

     - Элла… Моя дорогая Элла! Какой же ты стала… Красавица… Я помню тебя той юной девушкой, перепуганной, которая одна-одинешенька оказалась в наших краях. Меня назначила королева попутчиком, телохранителем. Я справился с заданием. Больше мы с тех пор не виделись.

     Наконец, моя невестка повернулась к нам, и сказала:

     - Это Комизар, он со мной шёл в Фирею, и мы вместе нашли Книгу. Прошло двадцать с лишним лет с тех пор. 

     - Я, растрогавшись, пожал ему руку. Прекрасная встреча! То же самое сделали мои дети, и два спутника.

     - Как Вас зовут? - спросил меня мужчина.

     - Милик. Рядом со мной мои сыновья: Эрнест, Фердинанд, Фарамис, и наши попутчики по подземелью - Кавиэнт и Эвиэлт.
 
     Тот поклонился в знак почтения, с уважением посмотрев на меня:

     - Я рад вашему приходу. Эллу я давно не видел. Она пришла к нам тогда,  бледная, в лохмотьях, заплаканная, голодная, испуганная, и королева взяла её во дворец. Выслушала, пообещала помочь. Накормила, напоила. Назначила меня телохранителем, чтобы сопровождал в пути. Правда, она великолепная девушка! Ночуя под открытым небом, я укрывал её мундиром, своим одеялом, обнимая, согревая, не помышляя ничего плохого. Защищал от любого шороха. Не ел даже порой - все отдавал ей. Девушка, такая простая, испуганная, слабенькая, рассказывала о Вас. Мне было очень приятно с ней общаться всю дорогу. Правда, никогда не видел подобных ей! Добрая,  приветливая, ласковая, очаровательная! Даже испугался, как дальше будет ее жизнь без меня, как она вообще одна пошла в Фирею?! Надеюсь, ей помогали в дороге до меня. И вот наша девочка тут, превратившаяся в женщину, красавицу императрицу, судя по одежде. - Комизар поцеловал Элле руку, та даже расплакалась от избытка чувств. - Как живёшь сейчас? Спустя двадцать один год? 

     - Я вышла замуж за цесаревича Фарамиса, уже двадцать один год живу во дворце, у нас двое детей. Они взрослые, сыновья. Очень похожи на отца. 

     Услышав такую счастливую новость, Комизар вновь расплакался от радости.

     - Вот что такое - счастливо жить, а я-то думал: Фантагма взяла в мужья Фарамиса, прежде чем ты спрыгнула на землю с летательного аппарата. Я  растроган.

     - А как ты живешь сейчас? Как прошли для тебя все двадцать лет?

     - Служу королеве, скоро женюсь.

     - Я очень рада за тебя, Комизар! – Теперь и Элла смахнула с ресниц слезу.   

     - Да. – Утвердительно кивнул он.

     Только сейчас до королевы дошло, кто к ней вновь пришел. Она с трудом узнала мою невестку. Обомлела, не в силах поверить своим глазам, обрадовалась очень:

     - Элла? Элла, девочка моя! Моя дорогая, моя хорошая! Так это ты?! Ах, какой же красавицей стала! Еще и замуж вышла за цесаревича! Какая умница! Приходи к нам пировать, как в прошлый раз! 

     Они обнялись, расплакались обе от избытка чувств. Какой же прекрасный день!

     - Мы счастливы. Пойдём пировать.

     Тут Кавиэнт подошёл к Комизару, произнес:

     - Я сказать хочу одно: я тоже из этих мест. Когда-то жил с лесными воинами, но ушёл силой обстоятельств, много лет назад, к друзьям. Так вышло. После все поменялось. А потом попал к Дезидерии, убежал вместе с Эллой и ее родней, спутниками, решив: надо вернуться обратно. Ты же не против этого?

     - Не против, конечно, о чем речь?! Я дружу с лесными воинами, но не слышал о тебе никогда. Может, видел, если вспомнить, нас здесь много.

     - Они здесь? Пока я вижу лишь королеву и ее свиту. 

     - Да. В пяти километрах отсюда. Я приглашу их, когда они узнают, что ты вернулся в родные места. – Ответил бывший спутник Эллы, пожав ему руку.

     Кавиэнт тепло улыбнулся, тронутый таким приемом:

     - Со мной мой давний друг, Эвиэлт. Ты не против, если он останется со мной? Навсегда? Нам все равно больше некуда идти. 

     - Конечно, давай! Будешь к нам заходить, друзья же! – Лесной воин очень обрадовался. Они всегда любят новеньких: общение, учеба стрельбе из лука, фехтование, и не только. 

     - Ладно, давай пировать. – Кавиэнт, обалдевший от счастья, не верил своим глазам. Он наконец-то обрел дом. Настоящий. 

     - Ты лесной воин? – Удивился Комизар, поглядев на его одежду. А действительно, он ее носил постоянно. И даже чинил, если та рвалась. 

     - Да. Много лет прожил у них. Я знал тебя, мы часто ходили в рейды и дрались с врагами порой. 

     Тот сощурил глаза, вспоминая:
    
     - Да… припоминаю. А ты мне знаком! Смотрю и думаю, где-то был. Да,  ты мне друг! Даже брат, раз один из наших! Где же я тебя видел? Не помню, честно. Много прошло лет. Не думал я, - окажешься в плену в женщины, от которой никто до вас не смог вырваться! Те несчастные так и останутся в подземелье, считая все благом: отсутствие солнца, рабство, даже комфорт, судя по рассказам. Потому как у такой дамы едва ли жизнь по Судьбе позволит завести детей, даже от пленников, теперь!

     Он покачал головой, с уважением рассматривая виновника экспедиции.

     - Главное, что живой остался, вместе со всеми, в том страшном подземелье! Вы настоящие герои! И если бы не Милик – ты бы оттуда даже не вылез, поверь!

     - Просто Эвиэлт решил написать письмо ему, чтобы Элла не осталась навсегда в плену у Дезидерии. Она бы не выдержала подобной жизни. 

     Старые друзья обнялись, крепко. 

     - Кавиэнт, так это тебя видели у речки?

     - Да. – Улыбнулся тот.

     - Дружим до смерти! – Ответил собеседник. 

     - Семьсот оставшихся лет.

     - Да. Не больше, и не меньше. – Мужчина кивнул, улыбаясь во весь рот. 

     Подошел Эвиэлт, сказал:

     - К сожалению, до семиста лет я не доживу: мне уже сто сорок два года. -  Произнес он спокойно, улыбнувшись уголками губ, опустив голову. -  Должен тебя огорчить, Кавиэнт.

     Тот лучезарно улыбнулся, рассмеялся:

     - Зря! Проживём! Теперь мы на воле, никакого ручья Ирика больше нет поблизости! Мы свободны! А та злодейка пусть ищет других дураков в рабы! -  И пошли пировать, положив руки друг-другу на плечи, заливисто хохоча. Видно было: оба соскучились по солнцу, воле, обычному счастью. Совершенно простые вещи радовали двух полуэльфов, столько лет проживших под землей, в плену у Дезидерии, не знавшей настоящей любви. 

     Стол ломился от еды посреди поляны, деревьев, трав, цветов. На почётном месте сидели лесные воины, пятеро. Парни разглядывали Кавиэнта, узнав его спустя столько лет. Тот также смотрел-смотрел на них, а потом радостно возопил:

     - Эльсиэйн! Это ты разве?! Где же ты был?! – Слезы радости брызнули из его глаз. 

     - Да, это я. А ты куда ушёл от нас так давно, Кавиэнт? – С улыбкой спросил тот, пожав руку другу по оружию, брату, лесному воину. 
 
     - Эвиэлт… это... разве ты? – Удивленно поинтересовался другой. 

     - Да. – Спокойно, твердо, в своей манере ответил тот. 

     - Куда ты убежал, Кавиэнт? – Начал третий. 

     - Эвиэлт. Двое.

     - Так, двое. – Подтвердил вернувшийся организатор экспедиции.

     Начался весёлый разговор.

     - Кевисайн, Акисайн, Вэлиэт! – Наш герой узнавал своих закадычных друзей, коих не видел так долго. Те радостно улыбались, прыгая от радости. 



     - Куда-то на столько лет ушёл. – Лесные воины были очень рады друг-другу.

     Герой опустил голову, положил кусок хлеба на стол, глянув в тарелку с салатом, мясом ящерицы, остальными кушаниями. Тяжелая тема сейчас начнется, тяжкая для него. И тут он начал откровенничать. 

     - Я любил, и был у Дезидерии, люблю и сейчас, но никогда не женюсь:  она замужем давно. Я сбежал от злой правительницы ради Эллы.

     Удивился лесной воин, до крайних пределов:

     - Кто же твоя невеста, Кавиэнт? Расскажи нам, мы порадуемся, даже если это несчастная любовь. 

     - Дальше. – Отмахнулся тот, резко помрачнев, прикрыв глаза и вдобавок отвернувшись. Никогда, никогда у него не будет даже простой свадьбы, не суждено. Но сердце уже отдано одной женщине. Которая его так и не полюбит. Ни разу не подарит даже поцелуя. Невозможно. Судьба такая.   

     Пировали так до пяти утра. Кавиэнт все равно был счастлив, и не мог не смеяться. Также он станцевал танец своих названных братьев, лесных воинов. Пытаясь как-то прогнать свою грусть.

     - Никуда больше не убежишь от нас. - Сказал Элисейн, хлопнув его по плечу. Стараясь хоть как-то ободрить. Но по одним глазам все видели: мужчина все равно неутешен, вот он сидит, чуть ли не плачет. Тошно ему среди чужой радости. Я также это видел, наблюдая за ним. 

     Кавиэнт обнял друга и улыбнулся:

     - Я не встречу девушку, которую люблю, не встречу больше никогда. Она вернется домой, к своим. А я останусь здесь.

     Лесные воины разом помрачнели. Тревожно, страшно им за своего стало. Как так-то? Как же без семьи, свадьбы, обручения, помолвки, наконец? Так нельзя! Но, похоже, молодой мужчина крепко вляпался. 

     - Да, взаимностью не ответит. Я полюбил красавицу тогда, как только  увидел, и решил, что не влюблюсь впредь. Ни в кого больше. В этой жизни. – Сокрушенно произнес герой экспедиции. Очень тяжело было у него на душе и сердце. Как же признаться ему, и кому? Я стал ломать голову над этим, не понимая, о ком он рассказывает за праздничным столом. 

     - Любовь - серьёзная вещь. Не надо так убиваться, сокрушаться. Все наладится.   

     Кавиэнт в конце концов не выдержал, вышел, окончательно помрачнев.  Пошёл на скалу неподалёку, встал на край. Я, не медля, пошел за ним, следя за его путем, чтобы предотвратить беду. Но, помимо нас, здесь прятался еще кто-то. Тут внезапно рядом с ним, из-за камней, вышла Дезидерия, злобно улыбнулась, подняла крупный камень, и кинула в несчастного влюбленного. Он прилетел как раз промеж лопаток. Мужчина запрокинул голову, не удержался, и упал вниз.

     Я услышал шлепок, удар, как покатились камни, и кинулся к нему. Яростно поглядел наверх, но злодейки там уже не наблюдалось. Она исчезла также, как появилась, отомстив. Выплеснув всю свою злобу. Наверное, также доберется и до Эвиэлта, лишь бы те умерли. Но я всегда вступлюсь за отважных парней. Темноволосый красавец лежал и не шевелился. Потряс за плечо, опасаясь худшего.

     - Кавиэнт, Кавиэнт, слышишь меня?! Очнись, брат! Прошу тебя, очнись! Ты не должен просто так погибнуть! Это все Дезидерия! Она за все заплатит! 

     Веки его задрожали, и он повернул голову ко мне, слабо улыбнувшись.

     - Милик, семьсот лет пропали, я сейчас умру, и ты никогда не вспомнишь обо мне. Я даже встать не смогу, мои крылья сломаны. Больше они не заживут. Сломана спина… Ноги также. Оставь меня здесь, дай умереть! Мне правда станет легче, уйдет вся боль, навсегда. Это все к лучшему, я заслужил подобной участи. – Он вздохнул устало, тяжело, отвернув голову. Я уронил слезу на его темные ухоженные волосы, идущие волнами. 

     - Нет! Не умирай! Ты не можешь просто так покинуть мир и нас! Мы любим тебя, брат! – Я уронил голову ему на грудь, зарыдав. – Ты – настоящий герой, спас нас всех, и каждого! Вытащив из страшного подземелья! Как и Эвиэлт! Я дам вам обоим звания! Ведь вы спасли императрицу! Только не умирай! Пожалуйста!

     Он поглядел на меня в ответ, уронил голову:

     - Нет. Все кончено. Забудь меня. 

     Я взял израненного полуэльфа на руки, отнёс к товарищам. Те не на шутку испугались, положили его на койку в одной из изб. К тому моменту вся одежда несчастного была алая, полностью пропитавшись, он истекал кровью. Я сел рядом, взял кисть руки разбившегося. Он еще дышал. Спина все, поломана в нескольких местах, часть ребер тоже. Не выживет.

     Опустив голову, я выл, рыдал. Мне очень понравился этот лесной воин. Добрый, благородный, влюбленный в непонятно кого. Зажмурившись, поджав губы, я продолжал ронять слезы на его грудь, руки. А он крепко сжимал мою кисть, как родной сын.

     - Нет! Ты в будущем проживёшь хорошо, все свои лет, я не дам тебе умереть, мой хороший! Только дыши! Крепись! Скоро все кончится, в лучшую сторону.

     Но он уже меня не услышал, так как потерял сознание от болевого шока и потери крови. Меня увели лесные воины, принявшись несчастного раздевать и обмывать. Никто не знал, что праздник оборвется так. Но случилось чудо.   

     Через два дня бедняга очнулся. Приподнялся, пошевелил рукой. Тут  вошёл я.

     - Очнулся. Ты два дня лежал, теперь будешь еще несколько минут лежать,  и проживешь не семьсот, а тысячи лет, с лесными воинами, Эвиэлт тоже. Можешь вставать. Все закончилось, мой хороший. Пожалел я тебя, и рассчитывай теперь на следующее: умрёшь только тогда, когда отрубят голову. Ко мне первым будешь выбегать, приходя в гости.

     Тот оробел, глаза вытаращил, резко приподняв голову с подушки, опешив:

     - Как… я проживу много тысяч лет?!

     - Да. – Я вновь улыбнулся, спокойно посмотрев на него. 

     - Так… хоть двести, хоть триста, хоть тысячу? И больше? – Не верил красавец. 

     - Да. – Вновь утвердительно повторил я. - Ты же бессмертен теперь.

     - Правда?

     - Конечно. Не веришь? До сих пор?

     - А Эвиэлт? – Вновь переспросил Кавиэнт. 

     - Он тоже. – Я спокойно улыбался. Не ожидал такого герой экспедиции. Настолько величайшей награды от меня в благодарность.   

     - А мои друзья? – Друга распирало неистовое любопытство.

     - Я, Элла, ты, Эвиэлт, Эрнест, Фарамис, Фердинанд и династия бессмертных. Мы связаны навсегда. При ми это. – Я с надеждой, теплотой посмотрел на него. Сжав руку в теплых ладонях. Улыбаясь. 

     Кавиэнт бросился ко мне рывком, крепко обняв, заплакав от радости и счастья. Он был явно удивлен, ошарашен. Еще через два дня он ходил с лесными воинами, также безумно радовался, но не мог сдержать слёз, когда мы уходили. Ему явно не хотелось расставаться.

     Когда герой экспедиции остался один возле дороги, а вокруг шумел лес, то подозвал Эллу к себе, дождавшись нас, и шепнул ей:

     - Я люблю тебя.

     Такого исхода красавица не ожидала. Никак. В ответ она ласково обняла его, поцеловала в щеку. Но придется расстаться. Возможно, навсегда. Больше Дезидерия своих пленников не увидит, они свободны. 

     - До свидания, милая, та, без которой я не смогу жить. Полюбил сразу, с первого взгляда. Прости меня за это. Я лишний здесь. Поэтому я ухожу. 

     - До свидания, Кавиэнт.

     Он развернулся и пошел прочь. Слёзы текли по щекам мужчины. Не выдержал, подбежал, и на глазах у нас всех поцеловал возлюбленную. Никого не стесняясь. Его также можно понять. Награда за помощь, и память о императрице. В ответ на то Элла поцеловала его в лоб, сказав:

     - Я никогда тебя не забуду. Благодарю за все, что ты для нас сделал в том подземелье. 

     - Я буду всегда тебя любить. Мне не нужна другая. Но я опоздал лет на двадцать с лишним, к сожалению. Буду скрашивать свое горе среди лесных воинов. 

     - Может, я увижу тебя как-нибудь. – Женщина вновь крепко обняла своего спасителя и проводника. Слеза скатилась по ее щеке. 

     - Не знаю… До свидания, Элла. – Он вновь тяжело вздохнул, поглядев ей в глаза, не в силах успокоиться. Кавиэнт поцеловал руку и ушёл прочь. Жена моего сына пошла к нам в дом, села у окна. Решено было отправиться на день позже. Весь день и вечер промолчала, словно виноватая. Никто, даже я, не осудил ее за сей поступок. Полуэльфа вполне можно понять. Несчастная любовь. Здесь ничего не поделать. 

     Мы летели долго, и дома стало спокойно. Виновница всего не отличалась с тех пор грустью, но ей всегда теперь было горько вспоминать подземелье,  где мы шли.

                Конец. 

                16.01.2001.