Хозяин Долины Камней. Глава 1. Бегство

Ветер содрал капюшон плаща и разметал волосы. Кие зажмурилась от ледяных иголочек и громко выругалась, чтобы напомнить себе, что она ещё здесь. Раман оглянулся на крик. Его спина, покрытая ледяной коркой, маячила в десятке шагов впереди. Кие со злостью уставилась не него.

Её спутник отказывался остановиться и развести костёр, отвечая, что «уже близко», всякий раз как она предлагала. Они скакали сбивчивой рысью уже пару часов. Белая равнина, открытая всем ветрам, изрядно потрепала нервы. Следом за равниной пронеслось предгорье, и они въехали в лес. Ветер здесь неистовствовал не так сильно, но и этого хватало, чтобы вымотать душу. Приходилось то и дело замедлять скорость — беречь лошадиные ноги.

В лесу почти не было возможности для манёвра. Исполинские ели вонзались в ватное небо, а заснеженные юбки ветвей опускались до самой земли, создавая непреодолимые преграды. Кустарник и маленькие деревья, местами поваленные ветром, замело сугробами, способными проглотить лошадь. Шли медленно и осторожно. Упираясь в препятствие, возвращались по своим следам, нащупывая тропу.

Величавые деревья в другое время порадовали бы её глаза, выросшей в пыльных степях Кугутара, не знающих холода. Каждый кусок дерева там был на счету, растения не отличались сочной зеленью, а хвоя даже в сказках не встречалась. Зима на севере поначалу её очаровала. Увидев снег впервые, Кие подумала, что он должен быть вкусным…

Провались она, эта красота.

Они заблудились, замёрзли и с каждым шагом всё меньше беспокоились об этом. Чтобы встряхнуться, Кие прочищала горло ругательством, мысленно плевалась ядом и мечтала оказаться в жаркой пыли своего родного края.

Местность нацелилась вверх и окончательно распрощалась с ровной поверхностью. Между деревьями стали попадаться валуны. Кое-где снег с них обвалился, обнажив каменные морды. Может, виной тому игра света и тени, но выщербины на камнях очень напоминали страшные лица. Касающиеся их ветки покрывал лёд, и они сияли вокруг этих ликов в свете заходящего солнца, как короны.

Пятнистый мерин Рамана побрёл в просвет между огромными лиственницами. Кобыла Кие потянулась за ним, едва переставляя ноги.

Их всех мучила жажда. Кие набирала слюну и глотала её, снова и снова. По лицу хлестали ветви, и она хватала ртом облетающий от удара снег. Уже не уклонялась, потому что боли кожей не чувствовала. Сучья норовили содрать капюшон, и рука постоянно дёргалась его поправить.

Раман, казалось, не обращал внимания на погоду. Окончательно отморозил мозги…

Если бы он просто помер, ей оставалось свернуться калачиком на снегу и... всё. Но он дышал и дышал. И она должна была дышать вместе с ним. Она должна была о нём позаботиться. Как же она устала.

«Ну, нам удалось уйти из Ветрока», — напомнила она себе, и обнаружила, что тепло от этой мысли иссякло так же, как и из остальных источников.

Кобыла непрестанно спотыкалась и проваливалась. Побоявшись, что та сломает ногу, Кие сползла с её спины, когда Алпи в очередной раз утонула в снегу. Потянула за уздечку, но лошадь только переступила на месте.

— Алпи не идёт! — крикнула Кие.

Раман успел оторваться. Он осадил Канга и развернулся к ней лицом: целеустремлённое и слегка безумное выражение нисколько не изменилось.

— Нам надо отдохнуть, поесть и обогреться, — сказала Кие, процеживая слова сквозь зубы. — Так что если это не то самое место, я сниму тебя с лошади, хоть бы и за шиворот.

— Это здесь, — сообщил он удивлённо. — Совсем рядом. Я чувствую.

Неужели!.. Кие почувствовала слабость в ногах, свалилась в снег и проворчала:

— Значит, живём дальше.

Раман спрыгнул с коня. Его одежда захрустела. Переваливаясь как медведь на задних лапах, он приблизился и сел рядом. Сплошной тулуп, ощетинившийся мехом.

— Что со зрением? — спросила она, когда мужчина наклонился. Раман всё ещё щурился, а цвет глаз практически исчез за зрачками.

— Вокруг по-прежнему много снега, я прав? Вставай. Мы почти пришли.

Кряхтя от усилий, Кие заставила себя подняться и пообещала:

— Раньше тебя не помру.

— У нас ещё осталось?..

Вздохнув, она выпрямилась, вытащила из внутреннего кармана шубы и протянула ему флягу с тем, чем власхи грелись на охоте. Сама она не стала бы это пробовать — даже от запаха пробки внутренности начинали тошнотворно раскачиваться.

Раман сделал глоток и сморщился. Из глаз брызнули слёзы и сразу замёрзли на порозовевших щеках.

— Скажи ещё раз, как они это называют? Чудесная вещь.

— Креймат, — глухо отозвалась Кие, жалея, что дала ему выпить на голодный желудок.

Он сделал ещё несколько глотков. Она готова была поверить в то, что в нём есть примесь тлиннских кровей, как он неоднократно упоминал. Внешне Раман походил на тлинна не больше чем курица на орла, но здоровье у него было нечеловеческое.

— Живём дальше, — подтвердил он, стряхнув со щёк льдинки.

Кие села на Канга и повела его на вершину холма. Раман взялся за Алпи: он угостил её овсом с ладони и отошёл, забрав отощавший мешок с лошадиным провиантом. Потихоньку кобыла разогналась в погоне за мешком.





Ветрок дался им нелегко.

Кие мало понимала в энергиях, которые использовали мансеры, но Раман сказал, что в этом месте невозможно дотянуться до потоков. Оно словно впитывает их, вынуждая исчерпывать себя самого. Затерянная горная долина с одинокой покосившейся башней. Что-то Раман там исследовал, и что-то пошло не так.

Несколько часов после какого-то магического удара — она не поняла, что случилось, потому что ничего не почувствовала — он вообще не мог открыть глаза, и тогда Кие не на шутку испугалась, что им не выбраться. Но этот ненормальный не собирался сдаваться. Заставил её вести себя к месту переплетения силовых потоков. Обычные нити он перестал чувствовать, но особенно сильные узлы ещё мог, а они встречались не так часто.

Раман открыл врата настолько близко к этому месту, насколько позволили остатки его сил. Так они и очутились в заднице, а именно безлюдной глуши, без воды и съестных припасов, которые в спешке побросали. А ещё Кие потеряла шапку. Единственно важным было добраться до узла, чтобы мансер пришёл в себя.

На четвёртый день после бегства из Ветрока они нашли то, что искали.

Сегодня он особенно рвался вперёд, не давая Кие возможности добыть какое-нибудь пропитание. Её капканы тихо позвякивали в поясном кошеле, обёрнутые куском меха. В колчане осталось три стрелы. Последний раз они ели жареное сало с чёрствыми лепёшками около полудня. Не питаться на таком холоде было самоубийством, но сегодня Раман совершенно вышел из-под контроля и не хотел ничего, кроме своего узла.

Что ж, вот и оно, место переплетения силовых потоков. Невидимых, конечно. Только мансеры их прозревают, а Кие здесь особо нечем любоваться. Похоже на... гигантские ступени, и они забрались на самую вершину. Землю тут испещряли разломы — острые, как будто вырезанные ножом расщелины, где скрючились чёрные кусты с шипами. Тонкие деревья с серой чешуйчатой корой покрывали овраги густым слоем. А с другой стороны обрыв — даже дна не видно. Но там, наверное, столько снега, что если и свалишься, не разобьёшься.

К тому времени, как они провели лошадей на просторную поляну, протиснувшись промеж валунов, опустились сумерки. Кие развела костёр в прикрытой от ветра ложбинке, плеснула в огонь креймата и заорала на Рамана, чтобы помогал. Она набила снегом большую кастрюлю и поставила её к огню. На гладь замёрзшего бульона в маленькой кастрюле покидала заледенелые обрезки сала и поставила мансера властвовать над всем этим, вручив ему щербатую деревянную ложку. Дрожащими руками приготовила дров, чтобы спутник мог поддерживать огонь, и отправилась на поиски воды.

Когда они пробирались сюда, она приметила широкий извилистый овраг без растительности. Это мог быть ручей. В нём могла водиться рыба, если вода не промёрзла до дна. Казалось, на территории Нхикасля и земля промерзает на милю вглубь, но Раман утверждал, что здесь много тёплых подземных источников, поэтому некоторые ручьи замерзают только наполовину.

Под снегом в овраге действительно лежал лёд. Кие раздолбила его топориком, выковыряла из лунки куски длинным ножом и наполнила фляжки обжигающе холодной водой. Затем пошла вдоль ручья, выискивая звериные меты.

Скоро она наткнулась на цепочку заячьих следов, поплутала немного и поставила капкан, припорошив его снегом. Заяц был бы большой удачей. В Кугутаре тоже водились зайцы — маленькие шустрые животные бурого оттенка, но их никогда не промышляли на еду: мясо у них было жёсткое и невкусное. Здешние зайцы, огромные, жирные, белоснежные — совсем другое дело. Ей посчастливилось подстрелить одного на второй день после прыжка. Они съели его с костями.

Поразведав окрестности, Кие поставила ещё два капкана в подходящих местах, разбросала рядом ароматную травку, которую берегла во внутреннем кармане шубы в тепле и сухости, и вернулась к Раману.

Дрова закончились. Кие примерилась нарубить сучьев, но он остановил её:

— Не надо. Я сам могу поддерживать огонь. Иди сюда, отдохни.

Она уселась на снег, подмяв под себя плащ. Фляжки положила рядом с огнём, чтобы немного согреть воду, иначе от неё бы выпали зубы. Разворошила костёр прутиком и спросила:

— Ну, как дела?

— Мне нужно три часа.

— Сначала отдохни. Я попробую что-нибудь раздобыть.

— Три часа.

— Но я уже расставила капканы. И вообще... я не позволю тебе рисковать.

Раман тихонько рассмеялся, закашлялся и попросил ещё креймата.

В его нормальном состоянии он мог открывать врата за секунду. Она не знала, сколько должно пройти времени, прежде чем он восстановится настолько, чтобы не нуждаться в сильных узлах. Может быть, месяцы…

Не важно. Только бы выбраться из Нхикасля.

— Тогда соберу капканы.

Лошади с несчастными мордами разрывали снег в поисках пищи. Кие расседлала их и отвела к проруби. Вода на поверхности успела покрыться корочкой льда, но её она без труда разбила сапогом. Начерпала кружкой из лунки в деревянную лохань, привязала лошадей так, чтобы они могли до неё дотянуться, и отправилась за стальными зубами. Сначала добралась до самого дальнего и осторожно нашарила его веткой.

Второй капкан таки поймал зайца. Повезло. Зверь был ещё жив. Кие стянула рукавицу, взяла нож и быстро ударила его в горло. Кровь пропитала снег и забрызгала шкурку. Сотрясаемая голодными спазмами, которые только усилились при виде добычи, Кие быстро замела следы. Запах крови мог привлечь хищников. Им ни разу не встретились хищники за эти четыре дня, но она боялась представить, какого размера здесь могут быть волки.

Повесив тушку на сгиб локтя, Кие продолжила поиски и вскоре уже торопливо взбиралась наверх вместе с лошадьми. Огонёк костра показался среди переплетения ветвей, когда она вдруг оступилась, зацепившись за корень под снегом. Кие подобралась и быстро оглядела темнеющие окрестности.

Внизу кто-то был. Она успела заметить движение, а потом обзор загородила лошадиная морда: Алпи проверяла, что стряслось с хозяйкой. Животные не проявляли беспокойства. Кто бы это ни был, он не пах опасностью. Или же они настолько выдохлись, что перестали чуять.

Сначала она не могла отличить одну тень от другой, но потом увидела одинокую фигуру, занавешенную тёмными ветвями. Под горой, куда они только что забрались, в окружении елей стоял кто-то огромный в объёмной шапке, которая издали напоминала звериную голову. На секунду Кие показалось, что это медведь.

Поняв, что его заметили, «медведь» вышел на открытое место. Власх. Ну кто же ещё?.. Всю грудь северянина укрывала заиндевелая бородища. Он был одет в короткий тулуп, перепоясанный широким ремнём, на котором висели метательные топоры. За спиной торчал лук и колчан, полный стрел.

У Кие был только нож, и на всякий случай она за него схватилась, хотя и понимала, что топорам ей противопоставить нечего.

Власх больше не делал шагов в её сторону. Высвободив ногу, Кие выпрямилась во весь рост и отряхнулась. Меньше всего она ожидала наткнуться на человека в этих местах. Им не попалось и намёка на какие-нибудь поселения в этой области. С неба он, что ли, свалился...

Превозмогая желание броситься прочь, она сделала три шага вниз по склону.

— Кто ты? — спросила на общем языке, воинственным тоном маскируя усталость и страх. — Как давно ты за мной идёшь?

— Я Латар, — отозвался власх вполне дружелюбно. — Я здесь охочусь.

Кие покрепче прижала зайца.

— Я дарю его тебе, — усмехнулся он.

— Как давно ты за мной идёшь?

— Вы уже четыре дня блуждаете в моём лесу. Я думал, мужчина умрёт ещё вчера. Тогда я бы помог тебе.

Она тоже так думала, и вчера, и позавчера.

Так… что? Он шёл за ними четыре дня? Это невозможно. Они хоть и не гнали лошадей, пешему всё равно не поспеть. Значит, у него где-то припрятан конь или лыжи. Но она не видела его следов. Может, проглядела от усталости?

— Ты здесь один?

— Мы здесь одни, — неопределённо ответил власх. — Я подожду, пока мужчина не умрёт, или пока вы не исчезнете.

— То есть как — исчезнем?

— Так же, как и появились.

Кие выругалась про себя. Не заметить преследования этого... как его там... Поначалу слепой Раман занимал все её мысли, но уже на следующий день их пребывания в этом лесу ей следовало быть более бдительной.

— Мы исчезнем, как и появились, уже сегодня. Не стоит мёрзнуть здесь напрасно. Отправляйся восвояси.

— Я подожду, — власх потянул за край шапки и закрыл лицо. То, что придавало ей объём и странную форму, оказалось маской. Она откидывалась как забрало у шлема и имела вид морды не то лисы, не то волка.

Власх попятился к елям и растворился в сумерках. Когда ветви скрыли его спину, Кие подхватила лошадей и бегом взобралась по склону.

Раман выпучил глаза при виде зайца. Он сидел прямо и выглядел почти нормально. Она сразу занялась разделкой тушки. Не стала говорить, что какой-то власх под горой дожидается его смерти. Вряд ли этот одинокий охотник навредит их делу. Можно просто забыть о нём. Даже если Орден Шай на него наткнётся, они будут слишком далеко, чтобы волноваться из-за этого.

— Ты понял, где мы? — спросила Кие.

— Да. Это Трёхглавый остров. Мы перенеслись через Китовое море.

Кие припомнила карту. Острова за Китовым морем, которых она не знала по именам, располагались немногим южнее Ветрока и были ещё далеки от их цели. Но это уже не имеет значения: к Раману вернулось его чувство пространства.

— Трёхглавый остров… Ну конечно. Источник такой силы… Как я раньше не догадался.

— Трёхклятый остров! Мы уходим, надеюсь?

— Всегда хотел тут побывать.

Кие оторвалась от мяса и посмотрела на мансера.

— Почему?

— Это знаменитое место. Одно из тех, откуда начиналось Нашествие. До сих пор неизвестно, образовались ли гигантские узлы энергии в результате разрывов пространства между мирами, или всегда были там и обусловили открытие врат именно в этих местах. Вокруг разрывов всё ещё происходят странные вещи. Мы в аномальной зоне.

— Я вижу, тебе лучше, — сказала она. Верный признак: начал болтать, значит, ожил.

— Нам не встретилось ничего необычного, — с досадой сказал Раман.

Все мансеры сумасшедшие!

— Может, и встречалось, просто ты ослеп, помнишь? И чуть не умер. Мы тут не на прогулке. Давай уже свалим, если ты готов.

— Может, сначала поедим?

Она не возражала.

Раман открыл врата как раз между валунами. Еле приметная рябь в воздухе поднялась от земли и медленно разрослась в широкую, колеблющуюся простынь. Края этой простыни мерцали серебристыми точками. Задержав дыхание, Кие шагнула в кисельную тьму. Она временно ослепла, как всегда при переходе таким способом. На ощупь отступила куда-то влево. Раман, моргая, появился следом.

Они обменялись измученными взглядами.

Вокруг была пустота. Врата привели их на лысую возвышенность. Внизу спала равнина, исчерченная линиями дорог, которые хорошо просматривались с этой позиции. Все они уходили к большим холмам, за которыми лежало море... если Раман ничего не перепутал. Холмы ободряюще подмигивали огнями сторожевых башен.

— Так, мы в центральном Намрикане? — Кие с недоверием относилась ко всему, что делали мансеры, и близкое знакомство с одним из них только укрепляло её опасения. — За холмами столичный город, как его там?

Раман покивал в ответ и предложил найти спуск.

Полчаса они брели до маленькой рощи, чтобы уснуть там. После севера воздух казался тёплым, ранняя весна чувствовалась в лёгком танце ветра. Они не стали взбираться на лошадей, а шли с ними рядом, проваливаясь по щиколотку, цепляясь за узду и пошатываясь, как пьяные. Кие задрала голову вверх, не заботясь об упавшем капюшоне, и смотрела на небо в звёздах.

Отдалившись от источника, Раман снова стал беспомощным по части магии. Костёр развели как обычные люди и принялись за лежак, пока тот догорал: примяли снег, выстлали землю толстым слоем веток и прутьев, так что получился эффект пружины, и постелили сверху одеяла. Концы одеял Кие связала узлами, а боковые прорехи закрепила прищепками. Свой плащ она протрясла от снега и засунула в получившийся мешок мехом наружу. Затем полностью разделась и юркнула в спальник.

Было холодновато, пока немного погодя Раман не лёг рядом.

— Ты уши отморозил, — сказала Кие и уснула.