Любовь и войны

   Родители Алексея жили в Санкт-Петербурге и работали на автозаводе «Руссо-Балт». Никифор трудился инженером-конструктором, а его жена Мария - чертёжницей.
В 1914 году, когда Алексею исполнилось восемнадцать лет, его родители погибли.
Полиция сказала, что их застрелили грабители. Однако друзья семьи поговаривали, что родителям Алексея удалось разработать новый автомобильный двигатель, аналогов которому пока нет ни в России, ни за рубежом. Якобы это и стало причиной их гибели. Вроде бы какая-то страна охотилась за созданными ими чертежами, но пока без результата. Самому же Алексею стало казаться, что после смерти родителей за ним тоже стали следить.
Поэтому, когда 28 июля 1914 года началась война с Германией Алексей сдал экзамены на прапорщика и пошёл добровольцем на фронт. Воевал он довольно неплохо. Его взвод был одним из лучших. Правда, его три раза ранило, но зато он быстро продвигался по службе, и к февралю 1917 года дослужился до капитана, став командиром стрелкового батальона.
В царской армии кровь, пролитую за царя и Отечество, было принято высоко оценивать. На груди командира батальона красовались целых пять орденов.
Так получалось, что его командиры погибали или с тяжелыми ранениями оказывались в госпиталях, а он оказывался единственной подходящей кандидатурой на вакантные должности. Вот так Алексей и продвигался по службе, можно сказать, на чужих костях. При этом он зла никому не желал и никого не подсиживал. Что сделаешь: война есть война.
Обязанности свои он выполнял хорошо, за чужие спины не прятался, каждой пуле не кланялся. Три тяжелых ранения - это тоже показатель его храбрости, ведь все они были не в спину.
После первого ранения в грудь прапорщик попал в госпиталь, где познакомился с очаровательной молодой и очень красивой вдовой штабс-капитана, погибшего в первые дни войны. Ей было двадцать пять лет, а Алексею восемнадцать. Как многие дворянки, она работала в госпитале сестрой милосердия и стала ему одновременно матерью, сестрой, любовницей и женой. Её звали Ксения, она была из не очень богатой, но все же довольно обеспеченной дворянской семьи.
Все началось с того, что однажды Ксения, перевязывая Алексея, оказала ему недвусмысленное внимание, прижавшись к нему всем телом. Прапорщик был совсем не слишком искушён в любовных вопросах. До этого он общался лишь со сверстницами, которых с друзьями они просто лапали на молодёжных посиделках.  Поэтому вполне естественно, что в тот момент от близости женского тела у него закружилась голова в сладкой истоме.
Он неожиданно для себя крепко обнял Ксению. Она даже вздрогнула от неожиданной силы его объятий. Алексей же на этом не остановился и поцеловал её в губы. Женщина не стала сопротивляться, а наоборот задрала юбки и прижалась к нему всем обнажённым телом, что есть силы.
Молодой прапорщик и сам не заметил, как вошёл в неё.  Несмотря на то, что в перевязочную в любой момент могли войти, Ксения не останавливалась, пока не насытилась и не откинулась назад. А потом в течении дня она ещё несколько раз заманивала Алексея в тёмные безлюдные места, где ласкала и любила его.
Так завязались отношения неискушённого мальчика и соскучившейся по ласкам молодой красивой вдовы, которая замужем-то была всего один год и ещё даже не успела получить от своего мужа настоящих ласк, поскольку он постоянно был занят на службе.
Ксения готова была целый день любить Алексея, что и старалась делать.  Как у него только швы не разошлись.
Прапорщик пробыл на излечении в госпитале почти три месяца. После выписки из госпиталя Алексею дали месячный отпуск для полного восстановления здоровья. Он снял небольшую квартирку, где и поселился вместе с Ксенией. Работая в госпитале добровольно и бесплатно, она могла позволить себе передышку. Ксения воспользовалась этим, поставив в известность главного врача.
По утрам она ходила на рынок, и пока Алексей спал, быстро готовила какую-то еду. А потом целые сутки они занимались любовью, время от времени отвлекаясь на приём пищи. Питаться после ранения Алексею следовало хорошо.
Молодой человек даже предположить не мог, что существует столько способов любить. Раньше он думал: сверху он, сверху она и сзади - вот и вся любовь. Но не тут-то было. Ксения знала столько способов для проявления своих нерастраченных чувств, что Алексей обалдел от неожиданности.
За этот месяц Ксения реализовала все свои скрытые желания, реагируя на каждое движения Алексея и сходя с ума от многочисленных оргазмов. Алексей осуществил с ней все свои даже самые тайные и сокровенные сексуальные фантазии.
Когда отпуск закончился, Алексей уехал на фронт, получив в награду Георгиевский офицерский крест. А вскоре ему присвоили звание подпоручика.
В феврале 1915 года осколками шрапнели ему посекло ноги. Возникла даже угроза ампутации. Слава Богу, всё обошлось. Его вовремя доставили в тот же самый госпиталь, где его уже ждала Ксения. Именно она упросила докторов не ампутировать ему левую ногу, а попробовать вылечить.
Почти четыре месяца Алексей провел в госпитале, и все эти месяцы они с Ксенией любили друг друга. Она добилась, чтобы подпоручика поместили в отдельную палату, и теперь молодая женщина оставалась у него ночевать.
Алексей был влюблён в Ксению и даже решил сделать ей предложение руки и сердца.  Однако молодая женщина сказала, что если она выйдет снова замуж, то останется без средств к существованию. Таким по завещанию было условие её погибшего мужа.  Алексей не мог, конечно, предложить ей ничего, кроме небольшого офицерского жалования, которого и ему одному хватало еле-еле. Поэтому молодые люди до конца войны решили оставить всё как есть.
Как все юные любовники, Алексей очень ревновал Ксению, но она поклялась ему в верности и любви, обещая не предавать их светлых чувств. Конечно, может случится так, что чувства к другому человеку нахлынут внезапно. В этом случае, она пообещала, что Алексей узнает об этом первый.
        После этого заявления молодой офицер успокоился и с новой силой продолжил любить Ксению.
Всё шло по прошлогоднему сценарию, каждую свободную минуту Ксения и Алексей любили друг друга, а месяц полученный после выписки из госпиталя они снова провели вместе, с большой пользой для своей любви. Только на этот раз они наняли кухарку, чтобы не тратить драгоценное время на походы на рынок и приготовление блюд.
Следствием этого стало то, что Ксения забеременела. Ей удалось скрыть свою беременность от знакомых. А ближе к родам она сказалась больной и уехала в имение мужа, которое располагалось недалеко от города Бронницы. Там она нашла крестьянку с таким же сроком беременности. Их дети появились на свет в один день. Крестьянка, которую звали Марфа, родила девочку, а Ксения - мальчика.  Марфа и выкормила обоих детей.
 В сентябре 1916 года Алексей, уже поручик и командир роты, был ранен в грудь. Также пострадали ключица и плечо. Учитывая тяжесть ранения, его хотели отправить в Санкт-Петербург, но Алексей настоял на том же госпитале, где лечился ранее. Он отправил вперёд ординарца, чтобы тот разыскал Ксению и сообщил ей о скором приезде поручика.
Ординарец сообщил ей эту новость за полтора часа до прибытия раненых. Ксения не знала, что ей делать - радоваться или огорчаться. Радоваться тому, что любимый опять будет с ней, а огорчаться - серьезности его ранения.
Но всё обошлось, лёгкое оказалось не задетым. Они опять провели всё время вместе, и снова Ксения забеременела и через девять месяцев родила девочку. Алексей ещё раз предложил ей выйти за него замуж, но она опять категорически отказалась.
В декабре 1916 года он вновь был на фронте уже в должности командира батальона. Ему было присвоено звание штабс-капитана. Февраль 1917 года Алексей встретил в звании капитана, и был награждён ещё одним орденом.
В этом же месяце жизнь в России перевернулась с ног на голову. Произошла революция, свергнут царь, а вместо него назначено Временное Правительство.
На фронте солдаты только и делали, что митинговали. Никто больше не хотел умирать за Отечество. А после Октябрьской революции и вовсе поменялись все представления о мире, о войне, о жизни, о добре и зле.
 Ксения написала, что поместье их сожгли крестьяне, хотя они ничего плохого им не делали. Она же с детьми едва успела уехать в Рязань к своей малознакомой тётке. Больше он никогда не слышал о Ксении и их общих детях. Она не написала больше ему ни разу. А может письма просто не дошли, ведь после последней революции почта стала работать с большими перебоями, а то и вовсе не работала.
 После Гражданской войны Алексей пытался искать Ксению, но тщетно. Никто не вёл никакого учёта. Он даже съездил в Рязань, пробыл там три дня, но никого не нашёл. У него была фотография Ксении, он показывал её прохожим, но это ему ничем не помогло. Рязань - очень красивый старинный город, но Алексей не обратил на его красоту никакого внимания.       
После Октябрьской революции отечество точно стало никому не нужно, и у Алексея началась новая жизнь. С фронта бежали целыми полками и эшелонами, иногда даже дивизиями. Солдаты выбрали Алексея в солдатский комитет, а потом и командиром полка.
Но командовать этими людьми было невозможно. Они уже никому не подчинялись и не признавали единоначалие и командиров. Алексея даже два раза чуть не шлёпнули его же подчиненные. Хорошо, что солдатский комитет вовремя успел встать на его защиту.
В конце концов, Алексей принял решение сняться с фронта всем полком. Но не бежать, а организовано отступить. Он распорядился взять с собой всё полковое имущество: полевые кухни с пекарнями, артиллерию, пулемёты, ну и, конечно, всех лошадей полка.
Полк потихоньку организованно отступал, связывая германцев небольшими боями, не давая им беспрепятственно продвигаться вперёд. У Алексея в полку осталось по три-пять снарядов на орудие, по одной-две пулемётные ленты на один пулемёт, да и у солдат по пять-десять патронов на винтовку. Жалование его солдаты, да и он сам не получали с октября 1917 года. Обувь и верхняя одежда истрепались, а часть и вовсе пришла в негодность.
Алексей с трудом удерживал солдат от мародёрства и грабежей мирного населения. Кое-как нашли провиант. На станции Озерки в декабре 1917 года набрели на армейский пакгауз. Удалось раздобыть шестьсот пар обуви и столько же комплектов солдатского обмундирования, включая шинели. В пакгаузе нашли немного снарядов к его трёхдюймовым орудиям по двадцать пять штук на пушку, а также патроны к пулемётам и винтовкам.
Полк опять превратился в боевую единицу. Дальше решили двигаться по железной дороге. Вагоны нашли, осталось найти два паровоза для эшелонов.  Паровозы прождали на станции до 15 января 1918 года. Раздобытый провиант почти весь закончился.
Вечером того же дня на станцию приехал представитель большевиков и привёз приказ от Реввоенсовета за подписью Ленина о принятии их полка в Красную гвардию. Им было предписано отразить нападение приближающихся к станции германских войск.
Вместе с представителем партии большевиков приехали сто пятьдесят рабочих, вооружённых винтовками. Они привезли немного продовольствия, которого могло хватить на трое-четверо суток. 
Однако солдаты полка, уставшие почти за четыре года воевать, не горели желанием идти в Красную гвардию. Солдатскому комитету пришлось сильно поработать, прежде, чем бойцы решили взяться за оружие и выступить на стороне большевиков.
Немецкий передовой отряд был уже совсем рядом. Командир полка послал арьергард для обхода вражеских войск и удара германцам в тыл. Это помогло отбить обоз с провиантом и оружием, а также посеять панику. Главные силы полка ударили в лоб растянувшейся по дороге немецкой колонне.
Первая операция стрелкового полка в составе Красной Гвардии завершилась полным успехом. Немцы были отброшены от станции.
Пока полк ждал паровозы, Алексей познакомился с очень милой, скромной и красивой девушкой Натальей, дочерью местного обходчика. Они с ней подружились.
Алексей все чаще стал задумываться о том, что надо жениться. Ему скоро исполнится двадцать два года, а Наталье почти восемнадцать лет, лучшего варианта, как ему казалось, не найти.
Шла война, и когда она закончиться неизвестно, а семья нужна. Поразмыслив, он пошёл к родителям Натальи просить её руки. И сразу же получил благословение. Буквально через день молодые обвенчались в ближайшей к станции церкви. Пока на фронте стояло затишье, тянуть со свадьбой не стоило.
Командирами батальонов Алексей назначил представителей солдатского комитета. Роты в них укрепил рабочими-большевиками, прибывшими с представителем Реввоенсовета. Он, кстати, стал комиссаром полка. И теперь все приказы выходили за двумя подписями: командира и комиссара.
После удачного боя солдаты получили новое обмундирование, а, главное, обувь. В полковых котлах булькал горячий кулеш, настроение у солдат улучшилось. К тому же перед сменой обмундирования удалось сводить личный состав в баню. Таким войском и командовать стало легче.
 Наладили связь с соседями слева и справа, воевали неплохо. Однако немцы давили настырно. Силы были не равны, пришлось отступать, время от времени огрызаясь и ожидая приказа к наступлению.
Вскоре после венчания Наташа забеременела, и Алексей стал уже подумывать о том, чтобы отправить её в более безопасное место. Но она взмолилась и попросила мужа оставить её при себе. Он с трудом, но согласился. Времена тяжёлые, поезда не ходят, еда не всегда есть, деньги не в ходу. Если будет суждено хлебнуть лиха, так уж всем вместе. Муж хотя бы кашей накормит из общего котла.
21 октября 1918 года Наташа родила мальчика Семёна. В полку Алексея теперь стали называть «Батей». Вообще он никогда не лебезил перед солдатами, был справедливым и требовательным прежде всего к себе и к другим, не прощал трусов и предателей. У него было особое отношение к пьяницам и мародёрам. С ними он не церемонился, иногда дело доходило до расстрела.
Полк сначала воевал с немцами, потом под Питером с Юденичем, а затем на Юге страны с Деникиным и Врангелем. В общем, хлебнули лиха. К окончанию Гражданской войны от первого состава полка в живых остались лишь несколько сотен бойцов - чуть меньше батальона.
Алексей так и служил командиром полка. За взятие Перекопа его наградили орденом Красного Знамени. А за защиту Пулковских высот он получил памятное оружие: именную саблю и самозарядный револьвер «Наган».
В августе 1919 года Наташа подарила Алексею прекрасную девочку Надежду. 
После окончания Гражданской войны полк перекинули на финскую границу, для оказания помощи по охране государственных рубежей. Когда погранслужба была реорганизована, Алексея назначили начальником пограничного отряда. На этой должности он прослужил до сентября 1939 года, до самого начала Финской кампании. Его участие в ней было отмечено орденом Красной Звезды. К тому времени он был уже полковником.
Как Алексея Никифоровича не арестовали в 1937 году, остаётся загадкой. Видимо не нашлось в пограничном отряде завистников, которые написали бы на него донос.
В марте 1940 года закончилась война с финнами. Чуть ранее был подписан Пакт о ненападении с Германией. Наступил долгожданный мир, казалось бы, живи и радуйся. Но в воздухе, по-прежнему, чувствовалась напряжённость.
За эти годы семья Алексея разрослась, Наталья родила ему пятерых детей - трёх мальчиков: Семёна, Григория, Прохора и двух девочек: Надежду и Любовь. Семён окончил артиллерийскую военную командную школу, получил звание лейтенанта и был направлен на реку Халкин Гол. Почти год, до сентября 1939 года, он провоевал там. За участие в боевых действиях он был награждён орденом Красной Звезды и именным оружием -  пистолетом «ТТ». Также Семёну досрочно было присвоено звание старшего лейтенанта. Его оставили служить на Маньчжурской-Китайской границе.
Надежда училась на последнем курсе мединститута в Ленинграде. Григорий второй год учился в Качинской лётной военной школе. Прохор заканчивал девятый класс, и в июне 1941 года должен был закончить десятилетку. Любовь закончила седьмой класс и готовилась поступать в педагогический техникум.
Несмотря на заявление Правительства о стабильной обстановке в мире, в воздухе всё-таки пахло войной. Особенно это чувствовалось на финской границе. В сентябре 1939 года немцы напали на Польшу, тогда еще никто не знал, что это началась Вторая Мировая война.
Видя такое дело, Алексей перед началом войны с финнами отправил жену и младших детей в Москву к её старой тётке. Она жила в трёхкомнатной квартире на Малой Каланчёвке в бывшем купеческом двухэтажном доме. Тётка давно звала Наталью к себе. На семейном совете было решено, что Прохор и Любовь будут учиться и жить с матерью в Москве.
После отъезда Натальи с женщинами полка что-то случилась. Они словно взбесились. Их в полку всего-то насчитывалось три молодых незамужних богини. И вот теперь каждая из них почему-то считала своим долгом прижать Алексея в тёмном месте, даже несмотря на идущие боевые действия. Он всячески избегал таких встреч и, как мог, уклонялся от них. Но тут в начале декабря 1939 года командир полка получил легкое ранение в плечо осколком от снаряда.
В начале января, когда рана почти затянулась, Алексей решил пойти в баню. Он был большим любителем попариться, и знал практически все способы парилки и правила запарки веника, что очень важно в банном искусстве.
Обычно в баню Алексей ходил с начальником штаба полка, тоже большим специалистом в банном деле. Но этой зимой он схватил воспаление лёгких, и по понятным причинам не смог составить ему компанию.
Алексей хорошо поддал парку и залез на полок. Вдруг, через несколько минут дверь скрипнула, и в баню проскользнула тонкая женская фигура.
- Или убьют, или изнасилуют, - подумал он.
Сквозь пар Алексей разглядел фельдшера, лейтенанта медицинской службы, Татьяну из полкового медсанбата. На ней была только одна тонкая женская сорочка.
Если быть честным, она была очень хороша - стройные точёные ножки, красивая небольшая слегка оттопыренная попа, узкая талия, плоский живот, крепкая грудь первого размера с упругими сосками, тонкая точёная шея, красивая головка, небольшие слегка припухлые, почти детские губы, прямой ровный носик, зелёные глаза. Открытый лоб, пожалуй, бы немного большеват для неё, но он её совсем не портил. Скорее, наоборот. Всё это завершала огромная копна густых рыжих волос, которые заканчивались где-то ниже пояса. Чудо как хороша!
Она ни слова не говоря, взяла дубовый веник и стала обхаживать Алексея по спине, аккуратно обходя раненую руку. Тот расслабился от веника и просто получал удовольствие. Поддав парку Татьяна скомандовала ему перевернуться. Алексей беспрекословно подчинился. Уж очень умелым парильщиком оказалась Татьяна. Девушка, не останавливаясь, прошла веником все части его тела, потом попросила спустится на нижнею полку и повернуться на живот, что он с удовольствием и сделал.
Татьяна намылила ему спину, руки и ноги, затем смыла мыло и попросила перевернуться. Алексей машинально выполнил просьбу. Девушка начала тереть мыльной мочалкой грудь, руки и ноги. Наконец, она добралась до того места, которое бережно обходила веником, взяла его руками и намылила, потом смыла с пену, но одной рукой продолжала держать этот его предмет.
Алексей напрягся, и «он» тоже. Татьяна, не обращая внимания на его протест скинула сорочку и взгромоздилась на Алексея, да так ловко, что он даже сам не заметил, как он вошёл в неё.
Уж баня почти остыла, а Татьяна всё не отпускала его. Такие ласки он не испытывал никогда, а настолько мощных оргазмов у него не было даже с Ксенией, хотя она то была мастерица до любовных утех. Алексей подумал,
- Вот и изнасиловали, - подумал Алексей.
С другой стороны, всё в жизни надо попробовать.
Наконец, Татьяна его отпустила, и он вышел в предбанник, а девушка подложила дров в печку, чтобы стало теплее. Алексей хотел было одеться, но Татьяна, как пантера, опять набросилась на него. Одни искушения. Через некоторое время она изверглась бешенным оргазмом и отпустила полковника.
Алексей оделся и вышел из почти остывшей бани. Он сразу пошёл в свою командирскую землянку и быстро лёг спать, опасаясь, что Татьяна вновь придет к нему. Хорошо, что у его землянки стоял часовой.
Прошло три дня, командира полка никто из девушек больше не беспокоил. Алексей был очень рад, что от него, наконец, отстали.
К тому же все эти дни были хлопотными. Командир полка спал одетым по три-четыре часа в сутки. На четвёртый день дел поубавилось, после ужина он пришел в землянку, снял сапоги и разделся, в надежде нормально выспаться.
Но стоило Алексею уснуть, как его разбудили настойчивые женские ласки. То-то сосал «его». Полковник чуть "не приплыл» во сне, но вовремя проснулся. Открыв глаза, он увидел, что на нём сидит его радистка - очаровательная Зоя и вводит в себя его хозяйство. Не успел он что-то сообразить, как она ввела его в себя и, изгибаясь всем телом, стала качаться и подпрыгивать на нём.
Надо сказать, что Зоя была по-своему прекрасна. У неё была слегка полноватая, но очень красивая фигура с четвёртым номером бюста, очень симпатичное лицо с короткой стрижкой соломенных волос.
Наигравшись и накричавшись, Зоя принялась ласкать «его» губами и языком. Потом всё продолжалось очень долго. Она не ушла, как ожидал Алексей, а осталась ночевать у полковника, пристав к нему ещё и утром.
Проснувшись и выйдя на улицу, Алексей спросил у часового, почему он пропустил Зою. Тот ответил, что у неё была срочная радиограмма, она ему даже её показала.
Полковник приказал больше ни её, ни других девушек к нему не пускать. С этого же дня он стал выставлять пост охраны у бани, когда шёл париться.
После окончания боевых действий Алексей почти сразу получил отпуск и поехал к семье в Москву. Там он и встретился с сыном, который тоже находился в отпуске. Алексей предложил ему перевестись к нему в полк, но Семён воспринял это в штыки, будто отец звал его на загородную прогулку по Подмосковью, и отказался.
В воскресенье, 22 июня 1941 года, фашистская Германия напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. Почти все боевые действия полка, которым командовал Алексей, прошли на Карельском перешейке. Он охранял Ленинград до тех пор, пока 20 июня 1944 года советские войска не перешли в наступление, прорвав немецкую оборону на Карельском перешейке и освободили город Выборг.
В начале 1943 года Алексею поручили командовать дивизией, а после взятия Выборга присвоили звание генерал-майора. Когда он стал командиром дивизии к нему прикрепили личного фельдшера, якобы для того, чтобы следила за его здоровьем.
Но она следила не только за этим, но за его настроением и разговорами, докладывая о них, куда надо. Одной из её обязанностей была и обязанность спать с командиром дивизии. Алексей знал, на кого работает Кира, так звали девушку-фельдшера. Она сама ему во всём призналась.
Кира влюбилась в него, как кошка. Они не расставались до 1946 года, пока в дивизию Алексея не приехала его жена. Кира была очень красивой девушкой - высокой, стройной, со вторым номером бюста. Она была слега склонной к полноте, хотя на её фигуре это нисколько не отражалось. Питалась Кира очень скромно, ограничивая себя в сладком, мучном и жирном, очень боясь располнеть.
Когда приехала жена, Алексей выдал Киру замуж за капитана из своей дивизии. Она была ещё та штучка и заткнула бы за пояс всех его женщин своей сексуальностью и смелостью в любовных отношениях. Это очень ему нравилось, но иногда и пугало, ведь в 1945 году ему было уже сорок девять лет. Благодаря Кире он забывал о своём возрасте, так она была хороша и очень умела.
До 9 августа советские войска прорвали оборону финнов на Онежско-Ладожском перешейке и освободили Петразоводск. За освобождение Выборга и Петрозаводска Алексея наградили высшей наградой Родины: медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.
Войска Ленинградского фронта очистили от противника острова в Выборгском заливе и уже вели наступательные действия северо-западнее Выборга.
В составе 3-го Белорусского фронта под руководством маршала Александра Михайловича Василевского дивизия Алексея участвовала во взятии Кёнигсберга и освободила его к 10 апреля 1945 года. Алексей очень дойти до Берлина, но не случилось. Под Кёнигсбергом он был ранен. Впрочем, не приняла участие в Берлинской операции и его дивизия. Его брали другие части Советской армии.
Однако боевые столкновения продолжались и после подписания Германией акта о капитуляции. Гуляли по тылам недобитые окружённые немецкие войска, в основном части «СС». Они пробивались к нашим союзникам, не желая сдаваться Советским войскам.
 Дивизия Алексея осталась в Германии. Он присоединился к ней в начале августа 1945 года после выписки из госпиталя.
Части дивизии приняли участие в параде Союзных войск в Берлине, который состоялся 7 сентября 1945 года. Сначала из неё выбрали два полка, а потом на их основе собрали один сводный полк в составе двух тысяч человек, которые под руководством Алексея Никифоровича и участвовали в совместном параде Союзных сил. Сводным полком командовал Герой Советского Союза подполковник Г.М. Ленев. Парад принимал маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.
В по Берлину в парадном марше прошли колонны войск и бронетехники берлинских гарнизонов СССР, Франции, Великобритании и США.
После парада Победы, состоявшемся в Москве 24 июня 1945 года, советское руководство предложило союзникам по антигитлеровской коалиции провести похожее мероприятие в самом Берлине.
Союзники дали своё согласие, но проведение парада в честь Победы отложили до завершения разгрома Японии и полного окончания Второй мировой войны. Они надеялись, что Советские войска завязнут в борьбе с японскими милитаристами на несколько лет. Но к счастью всего советского народа этого не случилось.
 В итоге парад союзных войск решили провести в сентябре 1945 года в районе Рейхстага и Бранденбургских ворот, где проходили завершающие бои во время штурма Берлина. Глава Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин поручил принимать парад Маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову, как наиболее достойному.
После войны Алексей снова принялся искать своих детей, родившихся от Ксении. Делать это приходилось очень осторожно. Боевые действия закончились, военные стали не нужны, многие из них находились под подозрением, и их сажали пачками за малейшее нарушение, ни в чём не разбираясь, по любому навету.
Алексей связался со своим бывшим сослуживцем живущем в Рязани с просьбой поискать следы Ксении. Однако найти её так и не удалось. Зато удалось установить, что первый сын Алексея был командиром Красной Армии и погиб под Сталинградом в январе 1943 года.
 А дочь его и Ксении, как мать в своё время, работала в госпитале сестрой милосердия. Осенью 1942 года немецкая колона прорвала фронт, и эти звери в упор из пушек расстреляли госпиталь, а медицинский персонал и раненых добили из пулемётов. В этот же день контратаковавшие советские войска уничтожили тех фашистов. Уйти не удалось никому. В плен этих животных не брали. Кого не добили «Катюши», сожгли из огнемётов. Но, к сожалению, расстрелянных раненых и медицинских работников, уже было не вернуть.
Говорят, что эта история фашистского зверства дошла до Иосифа Виссарионовича Сталина, и он приказал солдат и офицеров из этой фашисткой дивизии в плен не брать. Ведь из всего госпиталя осталось в живых только трое медицинских работников и двенадцать раненых.
В 1953 году Алексей завалил всех запросами и всё-таки нашёл следы Ксении. Оказалось, что она умерла в 1951 году от остановки сердца. Ей было всего 58 лет.
Все дети Алексея Никифоровича и Натальи пережили войну. Семён дослужился до полковника, ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Всю войну он командовал батареей, дивизионом и артиллерийским полком, а незадолго до Победы стал начальником артиллерии Гвардейской армии. 
Семён Алексеевич всю свою жизнь прослужил в артиллерии дослужился до звания генерал-полковника. Умер, находясь на посту в 1991 году, в возрасте 73 лет. Видимо, его сердце не выдержало развала СССР. У него было трое детей два мальчика и младшая девочка. Дочь стала врачом, а мальчики тоже офицерами, один моряком, другой пограничником.
Григорий закончил войну в апреле 1945 года командиром истребительного полка в звании подполковника. Ему тоже было присвоено звание Героя Советского Союза. Выполняя боевой вылет, Григорий всегда подкладывал под сиденье большую чугунную сковороду, поэтому, когда в его самолет попал зенитный снаряд, задело только ноги. Сковородка спасла ему жизнь. Левую ногу удалось сохранить, а правую пришлось ампутировать по колено. Она была раздроблена осколками на мелкие части, и спасти её, даже несмотря на приказ Сталина, было невозможно.
После выздоровления Семён Алексеевич пошёл на работу в Осоавиахим, который в 1948 году был переименован в ДОСААФ. Там он и работал до 1959 года, когда у него шевельнулся осколок между сердцем и лёгким, оставшийся там от первого ранения. В результате сложной операции ему удалили одно лёгкое, но через два месяца он все-таки умер от остановки сердца.
Алексей после смерти среднего сына взял пригласил его жену с детьми жить к себе. Он к тому времени получил шикарную четырёхкомнатную квартиру на Чистых прудах в Москве. Также в его распоряжении имелась отличная двухэтажная дача в посёлке Кратово Раменского района Московской области с огромным участком. На целом гектаре росли вековые сосны, а за участком находилось небольшое озерцо.
Правда, дача была государственная, но в шестидесятых годах уже при Леониде Ильиче Брежневе она полностью отошла в собственность Алексея Никифоровича и его близких. Шутка сказать, семь участников войны, три Героя Советского Союза, да еще три заслуженных боевых генерала в одной семье. 
Прохор тоже воевал почти всю войну. За три месяца он окончил танковое училище и, став младшим лейтенантом, принял под свою команду взвод танков.  Войну Прохор закончил уже в звании полковника и в должности командира танковой бригады.
Он тоже был дважды ранен и даже один раз горел в танке. Прохор прошёл непростой путь офицера. После войны, в 1948 году, его даже пытались арестовать. Но каким-то образом Бог миловал, под следствие попал тот, кто написал на него кляузу.
Прохор дослужился до звания генерал-лейтенанта танковых войск и в 1990 году с почётом ушёл на пенсию в возрасте 70 лет.
У Прохора было, как у его отца, было пятеро детей и все мальчики. Когда ребята выросли они, не сговариваясь, пошли учиться в Суворовское училище, став впоследствии офицерами. Они служили своей Родине, как дед и их отец.
Надежда всю войну прослужила военным врачом в медсанбате. Она встретила Победу в Берлине начальником медсанбата в звании подполковника медицинской службы. Надежда вышла замуж за коллегу-военврача, а сразу после войны родила двоих детей: мальчика и девочку. В дальнейшем она работала главным врачом в одном из санаториев Подмосковья.
Любовь после школы окончила курсы радистов и в 1943 году тоже ушла на фронт. Закончила войну сержантом в Праге. Затем была на партийной работе в Москве, вышла замуж и тоже родила двоих детей, только девочек.
Наталья пошла в военкомат вместе с Прохором и тоже стала проситься на фронт. Как я уже рассказывал, Прохора определили в танковое училище, а Наталье предложили на выбор: или идти на завод «Красный Пролетарий» учиться профессии, или работать санитаркой в военном госпитале. В станках она не разбиралась, а для ухода за раненый опыт ей вполне хватало, ведь Наталья вырастила пятерых детей в нелёгкое для молодой страны время.
В госпитале она работала до сентября 1946 года и заслужила две медали: «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Сам Алексей Никифорович, дослужившись до звания генерал-лейтенанта ушёл на пенсию в 1961 году, попав под хрущёвское сокращение Советской Армии. Ему тогда уже исполнилось 65 лет. Пенсию ему назначили очень хорошую, поэтому работать он никуда не пошёл, а стал занимался с внуками, а также садом и огородом на даче, где и жил до самой своей смерти. Умер он счастливым отцом и дедом в 1981 году в возрасте 85 лет.
Наталья всю свою жизнь была хранительницей домашнего очага, очень любившей своего мужа. Он был для неё идеалом мужчины, отца, мужа и офицера. Наталья родила и воспитала в сложное, даже можно сказать, очень тяжёлое послереволюционное время, пятерых детей.
Ведь не было ничего. Порой даже еда была на столе не каждый день. А потом пришла война, а за ней были не менее сложные годы восстановления народного хозяйства. Но Наталья всё преодолела и перенесла.
Особенно тяжело Наталье было потерять сына уже после войны, в мирное время. И хотя его смерть стала последствием войны, но хоронить своих детей всегда страшно.
Хотя Наташа была и значительно моложе мужа, пережить его надолго не смогла. Как она сама говорила, когда он умер, для неё словно свет выключили. Жизни без мужа она себе не представляла. Наталья, похоронив мужа, прожила без него только один год. Её похоронили рядом с ним на Ваганьковском кладбище в Москве.            
Это правдивая история произошла с моим родственником, двоюродным братом моего деда Григория Васильевича Воронцова. Я изменил в ней совсем немного, только лишь для художественного фона.

Алексей Кутырев