По Забайкалью на маршрутке. Легенды и Быль

                ПО   ЗАБАЙКАЛЬЮ   НА   МАРШРУТКЕ.    ЛЮДИ   И   ДОРОГИ.    ЛЕГЕНДЫ   И   БЫЛЬ.


По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.

Идет он густою тайгою,
Где пташки одни лишь поют...
   *************         

НАЧАЛО  ПУТИ.  Стремящимся в «дикие степи Забайкалья» уже давно нет необходимости «тащиться с сумой на плечах». В незапамятные советские времена, когда билет на самолёт в сравнении с поездом был непомерно дорог, ездили мы Забайкалье из Москвы на плацкарте. Но теперь, когда цены практически сравнялись, зачем терять около пяти дней? Сел в самолёт и часов через 6 часов ты в желанном месте. А чтобы ещё меньше проблем было, туристический багаж недели за две до вылета удобно самому себе отправить посылкой до востребования на главпочтамт города Улан-Уде. Многие так делают. Прилетишь, погуляешь по городу, заберёшь с почтамта багаж, и уж потом по желанию следуй дальше.

Солнечная Бурятия так теперь называют этот край. И Забайкалье, конечно, тоже солнечное. Бурятия и Забайкалье – формальное и позднее по территории разделение. В столице Бурятии городе Улан - Уде подвозил меня как-то на своей легковушке до вокзала молодой человек: точнее сказать, молодой местный джентльмен. Погода была пасмурная. Собирался дождь. Но ведь это на один день. Завтра, в крайнем случае, послезавтра снова будет солнечно.
– А вот у нас в Петербурге солнечные дни пересчитать можно. Особенно осенью и зимой.

– Правда, правда! – откликнулся молодой человек. – Знаете, я с малых лет слышал: «Солнечная Бурятия!»; «Солнечная Бурятия!» Ну, и как-то не вдумывался. Что всегда рядом, то как бы само собой разумеется, – иначе и быть не может. Такова уж человеческая психология. И вот на радость родителям я получил диплом инженера. Работаю. И послали меня в командировку в Санкт-Петербург. Зимой послали, в ноябре - декабре, на целый месяц. Помню, коллеги ещё завидовали: дескать, такой город бесплатно увидишь! За проживание платят, чего тебе ещё?! Прилетел я в Петербург: очень красивый город. Всё прекрасно. Вот только солнца нет. День нет. Два - три нет. А тут ещё мокрый снег летит и ледяная каша под ногами. Небо как серым матрасом заткнуто. Если какой лучик и прорвётся, то ненадолго: только раздразнит.

– Вы неудачно приехали. Ноябрь, декабрь, да и, честно говоря, январь с мартом – по погоде самое тяжёлое, безрадостное время, нездоровое. Вот в мае, в июне у нас красиво. Белые ночи. Сирень цветёт.

– Но я-то попал в декабре! До этого не знал я, что это такое депрессия. А тут недели через две такого бессолнечья впервые в жизни скрутил меня самый настоящий депрессняк. Усталость такая накатывает и ничего не хочется. А рвануть домой нельзя: работаю я. Сразу понял, что Бурятия – солнечная. И теперь из своего родного края никуда жить не уеду. Кроме того я вдруг понял, почему русские поэты часто сочиняли такие печальные стихи: в школе меня это очень удивляло. Понимаю так, что петербургские поэты самоё печальное если и не в декабре сочиняли, то у них как бы «откат» был от бессолнечья.

Пока мы так интересно беседовали, доехали до улан - уденского железнодорожного вокзала. С одной стороны площади, собственно, ЖД вокзал, а напротив него, на другой стороне для путешествующих совершенно необходимые маленькие кафешки – 24 часа. И маршрутки дальнего не городского следования: вся ночь или даже часов 15. Мне, например, в Читу ехать с 9 вечера до 7 утра. Не так - то легко по далеко не гладкой дороге проехать - протрястись в маршруточном кресле всю ночь.

Конечно, можно на том же маршруте на поезде выспаться в нормальном лежачем положении. Но на поезде, во-первых, дольше. А во вторых, если подадут поезд под посадку не на первый путь, и тащись тогда, сгибаясь под огромным тур-рюкзаком (палатка,  спальник, котелок и всё остальное нужное) по крутой лестнице вверх на акведук, и потом с него вниз. Язык высунешь и спину надсадишь. Да и вообще, маршрутка – это начало в Забайкалье очередного приключения, а поезд – так себе, просто удобное полежачему месту, ноболее медленное средство передвижения. Ведь поезд не может "срезать" путь, как может маршрутка под управлением хорошего водителя. В отличие от маршрутки не может поезд и превысить заданную графиком скорость,

Итак, напротив жд вокзала стоят в ряд на 24 места маршрутки типа «Газелькин». Сейчас много всяких не отечественных, китайских и японских марок машин стало, да разница только в более или менее удобных креслах. На переднее стекло прикреплена табличка – пункт назначения: «Иркутск», «Аршан. Тунка» (популярный местный курорт), «Чита» – мне сюда. Шофёр лезет на крышу, на багажник, и с помощью пассажиров – мужчин закидывает багаж наверх, накрывает чехлом от дождя и пыли, привязывает. Прочие пассажиры между тем спешно занимают ненумерованные места: здесь уж как повезёт. Я лично предпочитаю справа одиночные места. Потом шофёр проверяет билеты и вот уже – тронулись. Уф… Можно расслабиться.

Плавно убегает назад симпатичный светлый город Улан-Уде. Часа через два шофёр остановится на полчасика около – придорожного кафе: по местному бузной или закусочной «Сэсэг», «Боян», «Сытый хан». Чтобы, значит, едущие наелись на ночь, чему сам водитель покажет знатный пример. Ещё раз остановится маршрутка ночью минут на 15 быстро попить чайку с молоком либо с лимончиком или там минеральной воды купить. Ну и ещё раз-два остановят перекурить и сбегать, понятно куда, или топливом подзаправиться. Кормят в бурятских-забайкальских придорожных бузных на удивление хорошо. Стараются готовить как дома. Прямо скажем, плохо с государственной работой в Забайкалье. Самый всегда обеспеченный работой класс – шофёры. Но и частное кафе – тоже прибыльное, часто семейное дело. И главная прибыль от дальнобойщиков – водителей огромных фур и маршруток: все 24 пассажира сразу идут есть. А не понравится водителю еда, он в другой раз здесь не остановится. Кафешек то на оживлённой трассе хватает.

Кормят хорошо, вот только овощные салатики выходят дороже мяса. Бурятия – Забайкалье испокон веков земля животноводческая. Оттого и вкусное мясо, что оно, может быть, ещё вчера по полю гуляло. Зачем мясо заготавливать впрок, когда само в степи в живом виде отлично сохраняется? Коронное местное блюдо бузы: вроде знаменитых сибирских мант, или на русский лад - больших пельменей, так что вкуснейший бульон оказывает внутри «домика» из теста: сначала вкуснейший бульон высасывают, потом остальное съедают. А вот овощи в Забайкалье большей частью привозные: из-за постоянных сильных ветров плохо растут овощи. Только если в теплице. Да вот проблема: такой ветер иногда садит, что теплицы сносит. Слишком много труда выходит: а окупится ли? А скотиной кто заниматься станет? Да и вообще, буряты по историческому прошлому не огородники: картошку сажают, а остальное уж на любителя.

А ещё рядом с придорожными бузными часто находится какой-нибудь камень, посвящённый хранителям местности (невидимые существа не физического образа – духи то есть). Если не камень, то шаманский столб, обвязанный синими шарфами - хадаками и цветными ленточками; а иногда и белая буддийская ступа. Все такие объекты местные пассажиры старательно три раза обходят и кладут копейки, или конфету или там печенинку, а если ничего такого не припасли, то три спички или сигарету. Окажешь хранителю местности уважение: будет в дороге удача, а обидится хранитель,- можно и в кювет полететь. Оставленные копейки подобрать – жуткое кармическое преступление. Вот и лежит иногда у камня или ступы ковёр из заржавевших копеек.

Страшных историй про последствия неуважения к духам - хранителям туристу по пути местные уж порасскажут! Надо же просветить чужеземца, чтоб не ошибся ненароком, да и не слишком нос задирал. Суеверие ли это? Может быть и суеверие. Да только олицетворение родной земли – хорошее суеверие. Родная земля – живая. Это уважительно. И такой древностью вдруг повеет ночь за окнами несущейся на изрядной скости маршрутки! Не воины ли Чингисхана затаились в тёмной степи?! Но вот уже светает. Часов в семь утра машина въезжает в Читу. Вылезаешь из маршрутки после ночной трясучей полудремоты несколько ошалевший, зато свободный: привезённые с собой проблемы как бы по пути выветриваются - рассеиваются - растрясаются на плохих дорогах.

Чита город дождливый и мрачноватый: бывшая царская каторга, да и после тюрем здесь хватало. Не поэтому ли многовато не слишком опрятных граждан неопределённых профессии и местожительства (бомжей, то есть)? Чем-то Чита похожа на уменьшенную и мрачную копию Петербурга. Около вокзала старинный с полукружьями окон дом из бурого кирпича: прямо замок графа Дракулы. В центре вокзальной площади обсиженный голубями фонтан. Напротив вокзала с фонтаном памятник архитектуры: – симпатичный православный собор. На входных церковных вратах строгое объявление: «Буддистам и шаманам святую воду не давать!»

Скажите, хоть один шаман или буддист вламывался в православный храм за святой водой?! У буддистов свои святые целебные источники - аршаны, откуда целебную минеральную воду таскают домой канистрами. И зачем им после этого пузырьки с неизвестной, только что постоявшей в церкви водой? А если уж хочется супер святой воды, то в дацанах из аршана воду настаивают на шафране, отчего вода приобретает солнечный цвет. И любой может бесплатно налить себе такой воды припасённую бутылочку из-под минералки.

Конечно, попадаются в религиозной сфере и граждане непонятной конфессии, пытающиеся и здесь, и там урвать: сбегал к ламе и к попу завернул, потом можно ещё и к шаману на всякий случай. Ламам и шаманам это, в общем, всё равно: они с чужой верой не борются, пришёл к тебе человек, – значит, карма у него так сработала. Шаманы в большинстве по передаваемому в роду дару целители. Притом же в Забайкалье большинство исповедовало и исповедует буддизм и лечится у шаманов: костоправы они замечательные. Выходит так, что объявлением этим читинская православная церковь вроде как сама себя в осаду посадила. Но, между прочим, некогда тут на постороннюю тему рассуждать: надо успеть схватить билет на первую на 8 утра маршрутку, а то потом будешь часов до двух дня томиться. Учитывая отдалённость посёлков от города, местные маршруты пользуются большим спросом.

Читинская маршруточная станция тоже на ЖД вокзале. Но это уже маршрутки не особо дальнего следования между окрестными сёлами: три-четыре часа, пару рейсов день. Багажника на крыше местных маршруток нет, и багаж по мере возможности втискивается за самые задние кресла. Что сзади не поместилось, распихивается по салону под сиденья либо складывается спереди у кабины водителя. Так что приходится иногда ехать, поджав ноги или положив их на свой же рюкзак или на чью-то коробку.

Стремительная езда ночью, конечно, таинственна и волнует сердце романтичной неизвестностью, зато днём всё видно: необъятные степные просторы бегут за окном маршрутки. Чем дальше от города, тем чаще встречаются табунчики лошадей на вольном выпасе, коровы, овцы. Встреченный в пути скот считается благой приметой.

На первый взгляд картина за окнами маршрутки открывается, может быть, и не слишком яркая. То там, то здесь попадаются мёртвые рощицы иссушённых ветром и злыми зимними морозами кривых берёзок - недоростков. Будто скелеты стоят, и от их корней тянутся свежие веточки, у которых тоже нет шансов прожить долго и вырасти большими: смолоду они уже трухлявые. Больные берёзки навевают грусть, зато уж сопки прекрасны! Всё Забайкалье – чередование сопок и низин.

Под Читой больших гор нет. Сопки, а вернее, очень старые осыпавшиеся горы бывают поросшие кустарником – диким абрикосом, но с какой-нибудь стороны непременно есть причудливо изломанный каменный скат, а бывают и совсем каменисто лысые, похожие на замки, на застывших животных, или даже на заколдованную армию. Серый камень на солнце кажется голубоватым и розовым. И розовые и жёлтые пятна разбросаны по низинам: полянки цветов. А между голубым небом и разных оттенков зелёной летней степью плывут вдогон за маршруткой необыкновенно пухлые, похожие на белые взбитые подушки и не мешающие солнцу облака. Кажется, что очень низко плывут: вот-вот опустятся – накроют машину или уж, точно сядут на верхушку встречной сопки: за одинокое деревце или острый камень. Но это, конечно оптический обман: облака высоко. И такой кругом простор, такая свобода!
               

ЛЮДИ -  СУДЬБЫ  И  ОБЫЧАИ. Местные пассажиры окружающими видами обычно особенно не восторгаются: они же сидят всю зиму в каменной городской коробочке квартиры или офиса. Что видишь постоянно, то как бы само собой разумеется: иначе и быть не может. К тому же местные частенько друг друга знают, поэтому заняты разговорами, однако непроч узнать, куда и по какой надобности едет явно не местного вида незнакомец?.. В сельской местности по старинке считается, что незнакомцев быть не должно: разъяснить нужно незнакомца. И если ты не дуешься, а отвечаешь, да ещё частенько общие хоть понаслышке знакомые найдутся, тогда уж к тебе будут благожелательны. Не все ведь петербуржцы и москвичи забираются так далеко в Забайкалье. Буряты на первых порах замкнуты и суровы, но к принятому в свою компанию гостеприимны: и накормят, и ночевать оставят.

Лет пятнадцать первый раз погостить в Забайкалье меня привезла моя хорошая знакомая родом из местного посёлка Агинское, куда на прямую маршрутку мы не успели. Не успели на пересадку. И вот мы уже в сумерках на середине пути. Никаких маршруток до утра уже не предвидится, и гостиницы в деревеньке тоже нет. Вздохнула моя очень скромная подруга, и стала вспоминать: нет ли каких дальних родственников или знакомых? (У бурят, обычно, большие семьи, и немало родственников.) Припомнила она про из этой деревни приятеля своего давно почившего отца. Но оказалось, что приятель тоже умер, а дом был продан: живут теперь в доме совсем незнакомые люди. И среди них очень старенькая бабушка незваным гостям – представьте! – даже очень обрадовалась!

По древнему бурятскому и монгольскому поверью приютить усталого путника – заработать благие заслуги . По буддистской вере благие заслуги и для этой долгой жизни и для жизни следующей очень нужны. Благие заслуги предков и по роду потомкам передаются. (Буддисты верят в многократность жизней, хотя в большинстве люди о прошлых воплощениях и не помнят.) Так нас спать не где-нибудь – в гостиной на парадном диване уложили. Утром накормили завтраком, да ещё и подносят пачку монгольского плиточного чая и каждой гостье по сто рублей. Я почти в шоке отнекиваюсь, а подруга шепчет: «Бери, а то они очень расстроятся. Подумают: посланным буддами и кармой гостям не угодили!» Скажите, в Петербурге или в Москве такое возможно?!

Сколько-то лет спустя я у подобной же бабушки чай пила. Завернула на скотоводческую ферму живого молока попросить (из коробки выхолощенное восстановленное молоко разве с натуральным сравнится?!) А меня сразу цоп – и к бабушке на чай с молоком, потому как поговорить с завернувшим проездом человеком это для уважаемой родоначальницы семьи – удовольствие и развлечение. А надо отметить, что старость в Бурятии и Забайкалье уважают: ведь это и долгая жизнь потомков. Уважение к старости – это и душевно, и рационально.

В Бурятии и Забайкалье к деду ещё можно обратиться на «ты», а уж к бабушке или прабабушке – только на «Вы». Теперь этот обычай сохраняется только в забайкальской глубинке, а жаль! Напомним: в русских дворянских семьях тоже к родителям обращались на «Вы»: «Вы, мама!», «Вы, папа!» Жаль, что в силу исторических печальных событий стёрлась эта замечательная традиция! От всей души желаю бурятам нами утерянное благое сохранить.

Сейчас в забайкальской глубинке возле каждого неказистого покосившегося домика «тарелка» имеется: голубые экраны везде светятся. Да только с голубым экраном ведь не поговоришь по душам: общие это новости, да и верить ли им?! И вот сидит такая бурятская бабушка в верблюжьей шерсти бежевом жилете. («Верблюжка» согревает подостывшую от многих прожитых лет кровь и продляет жизнь, поэтому и морозной зимой и даже в жару при насквозь продувающих ветрах не лишняя.) Сидит бабушка о жизни размышляет: жизнь прожита, – остаётся осмыслять да радоваться каждому ещё одному подаренному судьбой дню.

Позади пожилой бурятской леди на стене ковёр с восемью счастливыми буддистскими символами: узел вечности, две танцующие рыбки, лотос – символ из грязи рождающейся чистоты. Или всадник с бунчуком (с конским хвостом) на шлеме; или просто ярко жизнерадостные узоры. По правую руку в специальном резном шкафчике алтарь: фото и статуэтки будд и бодхисатв (святые), перед которыми приготовлена для молитвы или уже вздрагивает язычком пламени масляная зула (на топлёном масле чашечка -лампада с ватным фитильком). Перед сидящей родоначальницей семьи гостя сажают лицом к алтарю. Ну, это только так говорится, что чай попить пригласили . Потом следует довольно плотный обед. Потом обмен благопожеланиями, а потом тебя внуки или правнуки ещё и подвезут, куда надо. Конечно, сейчас уже не на коне подвезут: на легковушке. Одна такая древнего возраста бабушка поведала, что поимённо насчитывает около тридцати правнуков, а потом сбивается… Память уже не слишком хороша.

Удивительная судьба была у мамы той моей скромной бурятской подруги. Мама – вдова участника русско - японской войны 1904 — 1905 года. Осталось девять детей – мал мала меньше. Пережила коллективизацию 1930-х. Память кристально чистая была, но на тему политических перегибов не желала распространяться. Только и сказала с усмешкой: мужиков на войнах поубивали, так я работала на тракторе: «Говно – трактор был! Ломался всё время, и сиденье железное: того и гляди, что твоя задняя часть тела отморозится. Кому в голову влетело сиденье железным делать?! Так приходилось на тракторное сиденье войлок подкладывать. И кто и на какие условия такую технику изобретает?! Что они там вообще в Москве думают?!  Степь нельзя пахать: в степи сантиметров 10 - 15 корневой травяной слой, а глубже — песок. По велению партии в 1930-х степь пахали - уродовали, поэтому скот пришлось порезать: корма - то сгинули. Голодали всем краем: по глупости вышестоящих начальников ни зерна, ни скота. Для восстановления пастбищ 40 лет понадобилось. А ныне в Думе, разве умнее люди сидят, чем лет 50 назад?!»

Вдруг уже в каких-то двухтысячных годах наша Дума принимает закон: вдовам русско - войны всем полагается по миллиону. Они там, в Думе, наверное, думали, что никаких таких вдов уже на белом свете нет, и ничего платить не придётся. И всё-таки на всё Забайкалье нашлось таких около пяти здравствующих в крайне преклонных годах вдов погибших на русско – японской войны. Так что вы думаете?! В суде потребовали привести знавшего погибшего мужа свидетеля. И нашли!

Нашли древнейшего бурятского дедушку – в юном возрасте мобилизованного на русско - японскую войну. Привезённый в суд на кресле – каталке, от возраста обезноживший, но с ясной головой дедушка не постеснялся хлёсткими народными выражениями высказать всё, что он об этом суде думает. Пришлось государству раскошелиться: от общественного обсуждения подальше хотя бы пяти вдовам отдать по миллиону. С неостановим временем, – увы – уходят из этого мира такие светлые бабушки и дедушки – родоначальницы и родоначальники. А жаль. Ох, как жаль! Совесть рода и эпохи уходит: как бы что сохранить на пользу потомкам?!

Прошу прощения! Рассказчик сентиментально отвлёкся на эстетически и душевно милое его сердцу прошлое, а ведь мы всё ещё едем из Читы по месту назначения на маршрутке. Разговоры ведутся в салоне самые разные: нынче в июне в Чите такие дожди шли, что река Читинка, в этом году от сильных непрекращаемых дождей необычайно разлившись, затопила высохшую в предыдущие многие жаркие лета речную широкую пойму. А там гаражи были понастроены. Сколько затопленных легковушек в ржавый металлолом превратилось! Да и лет уже десять как отстроенные коттеджи подтопило: огороды размыло, сортиры поплыли… И поделом! Говорили же мудрые старики: не стройся на высохшей пойме. Против природы не попрёшь: в любой момент вода вернётся. Ну, и пока обсуждали этим летом невиданно дождливую погоду, подъехали к месту назначения: к большому селу Дульдурга – в переводе на русский «Котёл ветров» вполне оправдывает своё название. Разница только в том, какой ветер: холодный или нет?

Выхожу из маршрутки. Забираю рюкзак. И на ближайшем сером от многолетнего некрашения покосившемся заборе зрю, собственно, уже по прошлым годам знакомую табличку: «Улица – 30 лет Октября». А к водителю маршрутки тем временем уже знакомые дядьки подошли новостями обменяться. Тут я, по четырёхчасовой жаре в салоне раскисши, возьми да и брякни: «Давно уж не тридцать лет Октябрю . Не пора ли улицу переименовать соответственно новому времени?» Потом спешу через шоссе в ближний магазин, за нужными для палаточной жизни продуктами, бо в месте моего стремления с этим плоховато: семечки, шоколадки и чипсы в ларьке так это ж, разве, жизненно необходимая еда?!

С отягощённым картошкой и тушёнкой пакетом возвращаюсь из магазина к оставленному у маршрутки рюкзаку. Местные дядьки с шофёром вместе всё ещё курят с глубокомысленно задумчивым видом. И один мне та серьёзно говорит: «Не-ет, не надо нашу улицу переименовывать! И вообще ничего не надо переименовывать. Вот, милицию в полицию переименовали, – так больше четырёх миллионов на новые форму и вывески потратили! А толку?! У нас же тут и вообще лишних денег нет. А время пройдёт – и опять переименовывать? Пусть уж лучшевсё остаётся, как было». Вот так скажешь что-нибудь невзначай, а к твоим словам серьёзно отнесутся: не столица же. Каждый новый человек на счету. Это помнить надо.
               

ПУТЬ  НА  АЛХАНАЙ. Посёлок Дульдурга расположена в низине: с одной стороны по дороге на посёлок городского типа Агинское уже не сопки, а настоящие горы – каменные замки. С другой стороны дорога в знаменитый на весь край национальный парк «Алханай»: ещё 30 километров впереди, и никаких в помине маршруток. В Забайкалье с многокилометровыми расстояниями между сёлами-деревнями, легковушка, и правда, не роскошь – совершенно необходимое средство передвижения. Наверное, поэтому озабоченная только прибылью от сдачи коттеджей администрация одновременно и туристического и святого места Алханай о маршрутках не заботится: особо верующим в пути пусть в пути будды и бодхисатвы помогают, а обычные местные все на своих машинах ездят и продукты, естественно, с собой привозят. Если дня на два приехали, тогда ещё терпимо, а когда с неделю всей семьёй около пяти человек  раза три в день в бузной заседать, то дороговато выходит. А если с тур - маршрута после 9 вечера пришёл, когда столовая уже закрыта?! Всё в порядке: в багажник личного авто не только продукты, но и шезлонги и остальные шмотки с мангалом для шашлыка впихнуть можно.

Ну, в общем, нет маршруток. До Алханая такси нынче тысячу стоит, а жить на сэкономленные рабочей зимой средства вместе с авиабилетами и маршрутками ещё полтора месяца. В последние годы бензин всё дорожает и дорожает, а значит, ежегодно дорожают и маршруточная цена за проезд. Неплохо бы, знаете ли, и сэкономить. И что же, спрашивается, в этом случае безлошадному - безмашинному небогатому туристу делать? А очень просто: встать на повороте, поднять руку и ловить попутку, благо место-то популярное. Здесь главное, когда стоишь, слегка заслонить собой рюкзак и увесистую сумку с продуктами. Потому как когда машина остановится, то уже отказать стыдно будет.

Пока нужная - именно твоя попутка ещё не остановилась, интересные мысли приходят в голову про путешествия вообще: «Эх, дороги! Пыль, да туман…»  Замечали, как путешествия – даже недлинные туристические поездки  -общение с природой с неожиданной стороны могут раскрыть вроде неплохо знакомых людей? Иной в комфортных условиях – душа компании, вежливый, воспитанный. А окажешься с ним на тур-маршруте, – отвратительный окажется спутник. Хорошо ещё, если только капризный, и нытик. И устал-то он, и перетрудился, и т.п. А другой, может быть, в городской жизни вредноватый такой приколист или язва. Или необщительный. А в походе без всяких просьб поможет. И рюкзак поднесёт, и речку первый вброд перейдёт, а потом костёр возьмётся разжигать. Вот так живёшь и думаешь, что тебя окружающих хорошо знаешь! А себя-то мы хорошо знаем?! Но, между прочим, мы ещё на алханайском повороте ловим попутку!

Примечательно, что дорогие иномарки чаще безжалостно проносятся мимо.
А когда попроще, но донельзя перегруженные легковушки проезжают этот известный поворот, то водитель исхитряется, на пару секунд отпустив руль, развести руками: извини, дескать, полная машина родственников, да ещё собака под ногами. Хотел бы помочь, да не могу!..

Ну, вот! Наконец останавливается тоже довольно плотно набитая заслуженная машина: не бросать же страждущего на дороге к святому месту?! Сам едешь отдохнуть - подлечится, так и другому помоги: тебе путь легче будет! Вещи и люди мужественно уплотнятся: самого маленького ребёнка сажают на колени. Глядишь и поместился турист. И все довольны: подвезти путника – заработать благие заслуги: улучшить свою карму с буддистской точки зрения. Но конечно, не молча едем: надо поведать, кто ты и откуда? Почему именно на Алханай рвёшься, и как здорово тебе это место помогло?.. В долгу подвозящие добрые люди не останутся: о себе тоже расскажут.

Считается, что не слишком хорошие люди на Алханай автостопом не ездят. Такие по местному поверью даже и на личных средствах передвижения до Алханая не доезжают, а если там плохо себя вели (водку пить – курить – сквернословить, и всё такое прочее), – благополучно, уж точно, не отбывают: поломка или в самом крутом случае кювет всегда к их услугам. А с хорошим подобранным на дороге попутчиком и поговорить, и познакомиться всегда приятно. Припомнят и водитель, и не в первый раз автостопом едущий пассажир, как еще пять лет назад дорога здесь была такая, что за машину было страшно: сейчас забуксует или совсем рассыплется. Хорошо, не рассыпалась машина, а вот яйца в контейнере в тот раз не довезли: побились на ухабах яйца, хотя коробку в руках держали! А теперь асфальт – красота. Наконец-то дорожники - подрядчики оказались честные: предыдущие лет тридцать дело не двигалось с места строительство. Дорога, конечно, теперь хорошая, однако крутых поворотов, подъёмов и резких скатов и ныне хватает: и при духовной чистоте не зевай водитель!

Едем. Справа близёхонько цепь высоких зелёных сопок с торчащими на них каменными зубьями. Слева зелёная пышнотравная, но пощипанная пасущимся скотом низина, а сине туманные сопки где-то далеко у горизонта. Говорят, там в своё время местные землянику корзинами собирают. И над всем этим необъятным простором ястреб - летучий страж парит. Может быть, ястреб, и правда, наблюдает: кому позволить доехать, а кому нет?! Наблюдает и куда-то там на небо докладывает.

По дороге имеются достопримечательности: на половине пути за селом Алхана у дороги изваяние лося - как бы символ въезда в Заповедник. Все охотно с этим лосем обнимаются и фоткаются, а верующие ещё и поднося белую пищу - для такого случая припасённые зёрна риса, или монетки, или синий ритуальный хадак шарф. Уже совсем близко от туристической сердцевины Алханая белая ступа - по местному Субурган: здесь в июле 1991 года приземлился вертолёт духовного главы буддийского духовенства мира, лауреата Нобелевской премии мира Его Святейшества Далай-ламы XIV Тензин Гьяцо. В честь этого благодарные забайкальские буддисты на свои средства и своими силами и возвели этот субурган.

Далай Лама XIV молился за чистоту природы Алханая: за сохранение этого уникального сакрального объекта на благо всех людей. Удивительно,что то время в Забайкалье шли проливные дожди, дороги утопали в грязи.Плащи не спасали от мокрости. А в день приезда Далай-ламы в Агинское и далее в Алханай дожди прекратились, и все шесть дней визита держалась солнечная погода. И вставала радуга. Перед въездом на Алханай Высокого уровня буддистского практика всегда является радуга: автор этих строк сам такую "мистику" несколько раз видел.

Всё это можно прочитать и в официальных источниках. Нельзя прочитать как бы уже частное высказывание Его Святейшества. Сказал он, что не нужна хорошая дорога на Алханай, ибо должны сюда попадать только те, кому положено: путь к святым местам должен быть трудным, дабы постичь и навсегда запечатлеть в сердце благодать такого важного в жизни достижения. С тех пор лет 30 хорошую дорогу всё собирались провести, да никак начать не могли. Местные, впрочем, ехидно замечают, что дело было совсем не в уважении чиновниками мнения святого человека Далай-Ламы XIV, а в гораздо более приземлённых и совсем уж не святых причинах. Но как бы там ни было несколько лет назад всё же провели на Алханай по местным меркам шикарную трассу.

Около Субургана в честь Далай-Ламы Тензин Гьяцо машины останавливаются: доехавшие не менее трёх раз почтительно обходят субурган и сложенные вместе ладони сначала подносят к макушке,и потом к горлу и груди: как бы подносят учению Будды самое у человека ценное - тело, речь и ум (ум в данном случае находится в сердце: т.е. вцентре груди). На легкомысленно проезжающие мимо Субургана легковушки смотрят с неодобрением. Ну, вот мы тоже поклонились и благополучно доехали: пропустили нас. Последняя часть дороги - въезд в собственно летом густо населённый туристами Алханай: символические ажурные ворота с не символическим настоящим шлагбаумом: цивилизация и здесь не дремлет, – за въезд личной машины в заповедник заплатить надо.
             

О, АЛХАНАЙ! И  НЕМНОГО  О  МЕСТНОМ  ЦЕЛИТЕЛЬСТВЕ. С 1999 признанный Национальным парком - заповедником Алханай издавно место силы для северного буддизма святое: способствующее постижению скрытой внутренней просветлённой природы сознания место уединённых практик монахов и йогинов. Геологически же Алханай - это кратер древнейшего потухшего вулкана – сто с чем-то километров в окружности: самый крутой от трёх до пяти дней туристический маршрут по гребням сопок - бывшим краям кратера. Поэтому Алханай - ещё и восторг старых геологов, указывающих привозимым сюда студентам на уникальнейшие - как на стенде демонстрируемые - слои вулканических пород. В середине – в сердцевине Алханая между поросших кедровником и соснами стен – сопок огромная чаша с уникально целебным климатом.

На дно этой благословенной чаши по каменным руслам бегут хрустально прозрачные стремительные в любую погоду холоднейшие ручьи – полуречки (смотря по количеству воды конкретным засушливым или дождливым летом!), купание в которых особенно полезно для позвоночника и вообще по местному поверью для исцеления всех мыслимых болезней. Алханайская насыщенная минералами вода снимает воспаление и делает кости гибкими. Окунёшься в такую ледяную водичку - выскочишь из неё – и ты сам, и мир видятся первозданно обновлённым.

Для удобства импровизируют своеобразные ванны: на камнях из жердей или не толстых древесных стволов укрепляется на средний рост четырёхугольник. Ложишься в такую импровизированную ванну: руками хватаешься за боковые жердины, голову и ноги кладёшь на жердины поперечные (руки и ноги не следует морозить!), тело окунаешь в водичку, и по спине и позвоночнику кипит - шпарит стремительный поток. Временной ценз – три минуты – далеко не все выдерживают: в большинстве окунаются и выскакивают. Зато все счастливы.

Другой более щадящий вариант – желоба: опять же на камни пристраивают выдолбленные в сердцевине половинные стволы либо сколоченные под углом 90 градусов две доски, по которым льётся ледяная живительная струя. Под эту струю подставляется позвоночник от затылка до копчики, и в этом варианте руки и ноги (больные коленки и всё прочее) тоже подставляются. Выскочишь из ледяной водички, - и жарко в любую погоду. И никто ещё от этой странной нетрадиционной для европейкой медицины процедуры не ещё болел: только выздоравливают.

По местному обычаю после такого купания отправляются к пребывающему в летний сезон на Алханае местному костоправу (он же по роду шаман), на почве природной благодати (кости-то после целебной воды пластичные!) и родового мастерства правящему такое, что во сне не виделось столичным остеопатам - мануальщикам. В Забайкалье же по древней традиции все мыслимые болезни от насморка и депрессии до грыжи начинают излечивать у местных целителей через правку позвоночника. И ведь помогает!

В первые годы своей дружбы с Алханаем как-то я там встречалась с пожилой бурятской леди – костоправшей. Тогда я ещё не в палатки жила, а снимала место в сдаваемых местной администрацией домиках. Вот, – представьте! – в довольно ветреную прохладную погоду в тёплой куртке вхожу в свой четырёхместный номер, а там новоприбывшая леди мне с ходу и говорит: «Ой, сразу видно, что из столицы. Как же можно с таким перекрученным позвоночником жить?! Наверное, и голова часто болит?»

Тогда ещё не в курсе местного целительства я в ответ: «Откуда же вы знаете?! Ведь я от вас далеко, да ещё и одетая». Так новая соседка только руками всплеснула: «Милая! Если врачу нужно тебя раздеть, чтобы кривой позвоночник увидеть, – к такому не ходи: это не костоправ, а костолом». Подружились мы, и вот что мне соседка о себе рассказала:

- Мой отец тоже был известный костоправ: дар по роду от своего деда получил. И было у отца четыре сына, и я младшая – последняя любимая дочка. Отец, конечно, хотел бы одного из сыновей костоправству обучить, а они – слепые. Не в прямом смысле слепые: с обычным зрением всё у них в порядке было, да только не видят другой уровень. Пришлось отцу меня к делу приставить: по роду дар нельзя так просто выкинуть. Помню, отец мой ещё сожалел: "Такое, - говорил, - у тебя будет благородное, но не признаваемое властями дело. Руки у тебя – что надо, да с людьми работать тяжело: мало ли от чего их перекосило? Карма – штука сложная. На себя проблемы не бери. Природе поклоняйся: помощи проси. Помни: без помощи Свыше человек и сам себя не вылечит, не то, что другого..."

- В молодости-то я сильна была, а теперь только детишек правлю, и вот тебя с твоей хлипкой конституцией тоже могу. Силы тут особой не надо, а мастерство при мне остаётся. Мужчинам здоровым уже отказывать приходится. У нас же, как сенокос, так после все работники с натруженным позвоночником правиться идут. Уж это не моё: годы сказываются, – что тут поделаешь?!

Очень мне эта костоправша тогда помогла: минут за десять травмированный копчик вправила, чего традиционная европейская медицина проблематично добивается операцией, а то и двумя.
               

АЛХАНАЙСКИЙ  ХРАМ  ВОРОТ  - ДВЕРЬ  В  ШАМБАЛУ. Благословенное природой и всеми буддами и бодхисатвами (приближающиеся к состоянию будды буддийские практики - йогины) место Алханай знаменито не только целебной водой.Помимо программы лечебной есть, так сказать по одному маршруту вместе сакрально - туристическая и духовно -целительная в зависимости от того, кто на что настроен: на красивые виды или на накопление благих заслуг, - здесь одно другому не мешает. Идём по малому горо: часа на четыре круг по Алханаю около 10 километров. В пути непременно захочется пить, поэтому берём с собой бутылку из того же источника, где обливались. Начало горо - на всём маршруте самый крутой подъём в гору (1200 метров), увенчанную скалой Димчик суме - Храм Димчига или божества - Хозяина Алханая.

Скала - дворец Димчига над до неё добравшимся нависает наподобие согнутой и наклонённой вперёд ладони, так что образуется естественный грот, где прохладно и даже холодно в самую жаркую погоду. Из щелей в каменной егрота сочится вода, считаемая особо целебной, поэтому под капель подставляют какую-нибудь посуду. Далее снова крутой подъём как бы на спину горы, где образовалась естественная, ровная смотровая площадка, круто обрывающаяся вниз. Смотришь вниз - дух захватывает: внизу крошечные домики и машинки - букашки ползут по ленточке дороги. Совсем уж крошечные люди - букашки к источнику купаться. Сверху даже видна посвящённая Далай-ламе ступа - на подъезде к Алханаю белая точечка.

 Далее половину пути будет снова подъем, и ещё несколько тоже посвящённых различным буддистким божествам причудливых скал. Тропа ведёт как бы по гребню: справа круто срезанный склон. Слева то то сосны, то каменные россыпи. Идёшь дышишь таким воздухом, что кажется его можно есть ложками. Пьёшь припасённую водичку, и все хвори выходят потом. И вот вдруг тропа падает вниз так круто, что рискуешь съехать по камешкам на собственном седалище к серебряному ручью с самой вкусной водой: торжественно умойся или даже окунись и можешь уже не торопясь (цель совсем близко!)шествовать ко второму из наисакральнейших мест Алханая - к сотворённому природой Храму Ворот Уудэн Сумэ.

Одно из красивейших мест - природная арка Храм Ворот считается одним из входов в легендарную, закрытую для ещё не достигших духовного совершенства страну Шамбалу. Узреть Шамбалу могут лишь  приближающиеся к ступени святости практики буддизма. Не имея достаточно благой кармы дабы узреть Шамбалу, обычные люди, проходя через Храм ворот, очищают карму и получают благословение. Поэтому и служат Алханайские ворота особым местом паломничества верующих. Но даже люди светские признают, что место это помогает как бы обновить сознание: стряхнуть с с души лишний груз - накопившийся духовный мусор.

Под аркой Храма Ворот установлена ступа - субурган около которой не утихающий в этом месте ветер весело играет большой связкой ярко синих хадаков, верующими поднесённых Будде и Хранителям местности. Когда бы гиды время от времени не освобождали место от излишков подносимых хадаков, то верно под воротами лежал бы изрядный слой хадаков... Впрочем вездесущий ветер разнёс бы их по святой горе, представляющей как бы городок из прочих сакральных объектов. Вездесущий ветер задувает лампады и не хуже чем вода в источника продувает - холодит.д

 Ступа субурган восстановленная: первоначальная ступа в 1930 была разрушена рьяными атеистами - коммунистами. На поляне в начале последнего этапа пути к Храму Ворот воинствующие деятели 1930-х успели ещё взорвать каменный дом для медитации знаменитого и достигшего необычайных  с и д х и (святой силы, могущей при нужде действовать вопреки физическим законам) бурятского йогина и монаха Намнанэ ламы(1825-1897).

Оставшийся от Намнанэ  ламы дом для медитации был местом поклонения верующих, вот его и взорвали в порядке борьбы с вредными религиозными предрассудками. Вопрос только в том - не с партийной, а с человеческой точки зрения кто были те разрушители? Замечали вы, что грубые жестокие люди питают какую-то непонятную ненависть ко всему прекрасному и к чужой искренней вере?! Наверное всё прекрасное в физическом и духовном плане является как бы зеркалом, отражающим моральное уродство во всём безобразии. Не хотят видеть разрушители себя в этом зеркале, вот и стремятся его уничтожить. От взорванного дома Намнанэ большую часть камней даже куда-то далеко в злобе зашвырнули.

  Позже, когда борьба с религией в 1950-х несколько ослабнет, из найденных оставшихся камней упорно не желающие расставаться с буддисткой верой сложат подобие маленькой белой буддистской часовенки, доныне являющей местом поклонения перед восхождением на гору. А тогда в 1930-х борцы с религией жаждали и мешающий построению коммунизма и Храм Ворот взорвать, да будто взрывчатки не хватило. А ещё иначе рассказывали старики, что будто уже и пошли на гору рьяные исполнители взрывать Храм Ворот, да из них самый главный с горы и упал - расшибся насмерть, у другого же сознание помутилось. Как же иначе атеистические власти могли объяснить его якобы видения Хранителях Храма Ворот?!

Дескать, будто вдруг явился взрывателям огромного роста монгол во всём чёрном и лицом от неистового гнева тоже тёмный, да и вышвырнул нарушителей с горы. Правда это или быль?! Говорят ещё, что тот Хранитель, уже не разгневанный, является иногда у Ворот особо упорным практикам когда в тёмной повседневной национальной одежде, а когда и в золотой парче. Видимо, смотря по личному настроению и заслугам практикующих.

 Правда это или быль? Алханай вообще место туманов - своеобразный в пасмурную погоду аккумулятор туманом. Между с Храмом Ворот горой и другой напротив в глубокой узкой низине вьется серебряная лента стремительной горной речки. Оттуда и выплывают причудливыми слоями туманы. Иногда на расстоянии вытянутой руки уже ничего не видно. Так мало ли что при нечистой совести не благое, а при богатой фантазии благое может привидится?!

Вот ещё вокруг вокруг Алханайских ворот камни причудливые будтоживые: то драконья морда высунется, то как живой, только огромный орёл сидит. Так мало ли что и от камней да ещё по жаре привидится?! Хотя с другой стороны, для одного, может быть, только туман да камни, а для другого и не только туман. Каждому по вере его! Вот говорят ещё, что ночью или ранним утром в одиночестве практиковать на горе (днём поклоняющихся и просто туристов с гидами многовато!), можно услышать перезвон ритуальных буддистских колокольчиков и пение мантр: слышно, да никого не видать. А иногда и видать, будто бы где плеснул и пропал прямо в каменной стене подол бордового ламского монашеского одеяния.

Некоторые практики пускаются на иногда приводящую к желанному результату хитрость: опять же в одиночестве недалеко от Алханайских ворот с закрытыми глазами долго и беззвучно про себя начитывают мантры, а потом вдруг глаза распахнут и видят вместо в горе выщербленного ветром и похожего на арку отверстия дивные белокаменные врата с изваянными на боковинах драконами. А за теми воротами белый город: по белокаменным желобам хрустально прозрачная вода бежит. Везде плодовые деревья и цветы, и люди все такие счастливые и доброжелательные...  А потом вдруг засмеётся кто-то, и погаснет - исчезнет дивное видение. Да подсмотревший счастлив уже и мгновенно увиденным.

Каждому по вере его! Кто просто серые причудливые камни видит, а кому Алханай предстаёт будто хрустальным: всё голубой, синий и розовый хрусталь. Так Алханайские врата и побывавшие на священной горе художники, не сговариваясь, изображают.  Увидишь такое и идёшь осторожно как по хрупкому льду, или будто скользишь по канату либо танцуешь, дабы не повредить - неосторожным движением не разбить красоту.  А со стороны то кажется, что боится оскользнутся на каменной осыпи человек.

Вот ещё слышала я историю: одна местная бабушка за всю свою жизнь 108 раз прошла большое Алханайское горо, что в 108 километров проходят с ночёвками за три - пять дней. По одиночке обычно не ходят: заблудится можно, и немало таких заблудившихся доставляло забот спасателям. К тому же и не всегда доброго медведя либо кабана встретить можно. А когда в одиночку пойдёшь, да и ногу подвернёшь?! Ходят по большому горо обычно компаниями - группами, и в проводники по возможности приглашают ламу, чтобы заодно и практики по пути начитал.

И вот подотстала уставшая бабушка от такой своей группы. Смотрит, - а вместо одного из огромных камней те самые белые в Шамбалу врата. Будучи смолоду знакома с преданиями бабушка это поняла. А стой стороны Врат её зовут - знаками войти приглашают. Бабушка однако подумала, что надо бы и товарищей по горо позвать. А то искать её будут, волноваться: нехорошо выйдет. Позвала. Вместе вернулись они к тому месту. Глядь, а никаких ворот и нет: просто серая каменная глыба.

И сказал тогда лама - проводник бабушке, что были те ворота только для неё: "За твои благие заслуги тебе на твоём сто восьмом горо (в буддизме священное число) позволяли при жизни в Шамбалу уйти. Другим - прочим, и мне самому нельзя было Врата в Шамбалу видеть. Не надо было нас звать: не всегда нужно на других оглядываться. Карма то у тебя своя, и жизнь тыживёшь свою. А кому-то другому из-за тебя и поволноваться иногда положено. Ошиблась ты. Вот и придётся теперь как и всем нам в своё время умирать. Но в следующей жизни переродишься ты в Шамбале, раз уж при жизни войти приглашали".

Однако случается, что подобными сказаниями пользуются не очень честные граждане.  Например,  поехал на Алханай и не вернулся домой - якобы пропал, и не нашли егони живого, ни бренных останков. А так через годик выясняется,  что вовсе и не ездил данный гражданинна Алханай, и - естественно! - не уходил в Шамбалу (ждали его там - как же!), а ложный слух пустив, по тихому сбежал от на кругленькую сумму набранных и неоплаченных  кредитов в Китай. Что тут сказать?! Только повторить: каждому по вере его. Ох,аукнутся когда-нибудь подобные фокусы: не любит такой лжи Охранитель Алханая.

Есть и такое предсказание, что в положенное время явившиеся из Шамбалы Силы Добра восторжествуют на Земле. Тогда исчезнет - как лёл от солнца растает и развеется всё злое; тогда и откроется всем духовно преображённым людям заповедная страна Шамбала. А может быть, и вся Земля станет станет обиталищем мудрых и милосердных людей?! Хочется верить! А пока Добро в Шамбале копит силу.
               

ПУТЬ  В  ПОСЁЛОК  АГИНСКОЕ. Но ведь, кажется, обещалось поведать о забайкальских дорогах и маршрутках?! Обещанное следует исполнять: подробно о чудеснейшем живительном месте Алханай расскажу как-нибудь потом, а теперь мне нужно с Алханая добраться в гости к друзьям до посёлка городского типа Агинское.

 Система продвижения с Алханая до Агинского всё та же: встаёшь у выездного с Алханая шлагбаума и голосуешь. Поскольку палатка, спальник, и вообще основной туристический груз остаётся пока на стоянке, то выехать значительно легче, чем въехать. Лучше выезжать во второй половине (после трёх дня) воскресенья или с утра в понедельник. Но и в иные дни хоть и постоишь подольше, а на дороге не останешься. Труднее всего выезжать в ливень, а это здесь, ох, как ещё случается! Здесь погода раза по четыре в день может меняться. Но сей момент солнце… Кстати, вот уже и тормозит машина с добрыми людьми.

Сначала нужно добраться до Дульдурги. Вот и спрашиваешь: «До Дульдурги не подкинете?» – «Садитесь! А где вас в Дульдурге высадить?» – «Поближе к повороту на Агинское» – «Так вам в Агинск? Мы туда и едем» – «Меня прихватите?» – «Так уж прихватили!»

До Агинского больше двух часов езды по знакомой дороге, поэтому для местного водителя попутчик – это кроме благих заслуг возможность поболтать или даже укорить в чём-либо любимых родственников. Вот и сейчас водитель как бы между прочим рассказывает.
- Мы вчера только из Читы – из гостей. А супруга мне и говорит: “Быстро доехали. Дорога хорошая.”  Нет чтобы припомнить, что водитель у неё хороший уже больше тридцати лет. А плохой водитель и на хорошей дороге гробанётся.

Вообще и в сумме дороги в Забайкалье частенько оставляют желать лучшего. По пересечённой местности грунтовка вылетает на в глубоких выбоинах шоссейку. Размывает дороги, и разбивают их огромные, тяжело гружёные фуры -дальнобойщики: ползут вереницами из Китая в Забайкалье и обратно в Китай. А вдоль дорог то там, то здесь камень с венком, то искусственные цветы к придорожному дереву привязаны. Реже – православный крест. Значит разбился здесь кто-то. Хоронят-то, как положено, на кладбище, а на месте аварии ставят памятный знак.

Сколько-то лет назад посетив Забайкалье, нынешний Господин Президент, заметил местному руководству, что слишком придорожных крестов - памятников много: так и дорог не хватит!.. (Видимо, это был президентский юмор?!) На что один смелый местный руководитель, не растерявшись, высказался: «Вы нам средства на ремонт дорог выделите, или хотя бы не мешайте, тогда и крестов у дорог меньше будет!» На это ничего не ответил – политично промолчал Господин Президент, к прибытию которого на предполагаемых участках передвижения президентского эскорта убрали придорожный мусор и повесили флаги, а памятников придорожных, конечно,не тронули. Нельзя обычаи нарушать: попрёшь поперёк обычаев, – никакая Москва не поможет. Кроме того печальные придорожные знаки полезны для охлаждения излишнего пыла рьяных любителей слишком скоростной езды. Всё это по пути поведал мне словоохотливый владелец подобравшей меня легковушки.

Дорогой не обошёл словоохотливый водитель вниманием и в последние лет двадцать притчу во языцех — постановления Госдумы РФ. Что они там с ума сошли?! Дообсуждались в этой дурной Думе уже до... Видите ли, милостиво разрешили забайкальцам в лесах хворост собирать без специального разрешения! Юмор в коротких штанишках! Веками сухостой и хворост на дрова брали, и будут брать, хоть бы и запрет вышел. А фуры и огромные товарняки с хорошим лесом в Китай гнать можно?! От этого, видите ли, выгода государству… Губят природу, мерзавцы - рвачи - бюрократы!..

Не любят в Забайкалье китайцев. Если услышите, что якобы, полное-де согласие: что в Забайкалье места на всех хватит, и что забайкальцы согласны делись своей землёй, – не верьте этой подтасованной информации. Есть такая история: в одном из посёлков по найму у одного местного бизнесмена работали китайцы, и вдруг в том посёлке собаки начали массово пропадать. Причём в первую очередь не бесхозные шавки, а е не слишком тощие домашние, кого на время хозяева отпускали погулять. (В глубинке стерилизация до сих пор не в моде) Когда хозяева собак разобрались в чём дело(съели собак китайцы!), то потом начали бесследно пропадать китайцы, которых местные, повязанные обширным родством представители правоохранительных органов, не особенно рьяно стремились сыскать.

 «У всех людей была мать. А у китайцев изначально матери  не было: из камня они вышли, поэтому и сердце каменное!» – сказала одна бурятская бабушка. «Землю в аренду возьмут: после мёртвая, залитая химикатами земля. Улыбается тебе современный китаец – переселенец или торгаш, а сам в любой момент готов предать - в спину ударить. Нет у них одного лица, и уважения к не своей культуре нет. И не надо нам их: не надо нам такой навязываемой “дружбы”!». Эпидемия ковида хоть ту пользу принесла, что с закрытием границ значительно повымело из Забайкалья проблематичных ближних пограничных соседей. (Не было бы счастья, да несчастье помогло, – как гласит народная пословица.)

Пока так рассуждали, проехали две трети расстояния: как раз до поворота на местный водный курорт Угсахай. Двенадцать километров от поворота до курорта дорога такая, какая примерно раньше на Алханай была. Маршруток никаких. В последний раз меня местный парень на личном грузовичке подвозил до ажурных ворот: добро пожаловать! Ворота есть, а забор чисто символический, потому как не нужен он.

Вполне современная гостиничка в Угсохае, только интернет - вайфай ловится по погоде далеко не всегда (дождь с вайфаем плохо совместим!) и в строго определённом месте – в углу гостиничьевого коридора, где и кучкуется отмытый целебной водичкой сосредоточенный народ с мобильниками. За проживание и питание платишь, а пожеланию тёплые или горячие ванны уже бесплатно. Природно горячая водичка такого удивительного свойства, что не требуется мыла и мочалки: вылезаешь из ванны - даже самотмывшиеся пятки младенчески розовые.

Отдыхают в Угсахае в основном местные: столичный человек – редкость. Да и не нужно больше отдыхающих: не поместятся. Рядом деревенька, жители которой и обслуживают курорт, в прошлом организованный по инициативе местного ветерана Великой Отечественной. (Что греха таить: плохо с гос-работой в глубинке Забайкалья!) Очень душевно изваянный бюст первооснователя утвердился между в центре между гостиницей, столовой.

Замечали вы, что когда что-то делается для себя или «для своих», то душевно выходит?! Вот по личной инициативе на свои средства, своими руками и на свой страх и риск, так сказать, местные взяли да и построили маленькую гостиничку и ванным корпусом. Потом расширились: настроили маленьких домиков для семейного отдыха. Забайкалье вообще богато целебными водами. Природно горячих источников, пожалуй, даже больше. И, конечно на курорте есть ещё холодный целебный питьевой целебный источник. Есть крутая сопка - горка с беседкой для обозрения окрестностей на вершине, есть и белая буддийская ступа: полечился – поклонись. Есть чему поклониться: природа первозданнейшая. Тишина. Словами всё не опишешь. Принял целебную ванну, можно потом ещё на массаж сходить. Недурно поел в столовой и спи - отдыхай – восстанавливай нервную систему. 

Завернули мысленно на курорт Угсахай и стремимся – едем далее по месту назначения. От Дульдурги до Агинского, или в сокращении Агинска часа два с чем-то езды. Во-первых, Агинск знаменит своим дацаном – вроде (почему «вроде» - объясним позже!) буддистского монастыря в шести километрах от Агинского в селе Амитхаша. Во-вторых, Агинское и в советское время, и ныне известно единственным в стране выпускающим врачей тибетской медицины колледжем. И в третьих, Агинск в последние десятилетия известен связями со своим верным другом и спонсором — певцом и депутатом Госдумы РФ Иосифом Кобзоном.
             

ОЧЕНЬ  КРАТКО  ОБ  ИСТОРИИ  БУДДИЗМА  В  ЗАБАЙКАЛЬЕ. Собственно на любой дороге можно встретить вехи движения по своему пути всей страны. Стоит только повнимательнее присмотреться, да призадуматься. Смотрите! Вот уже за поворотом завиднелись островерхие жёлтые и зелёные крыши храмов Агинского дацана: по углам водостоки в виде драконьей разинутой пасти. Зачем, например, золотом или медью крышу крыть, когда главное не материал, а цвет?! Вот традиционно и красят дацановские крыши солнечно жёлтым.

Жизнерадостное видение дацана хозяева легковушки и подвозимый пассажир по традиции приветствовали поднятием руки. В знак почтения к святому объекту водитель по традиции кидает в машинное окно щепотку белой пищи – риса, обычно имеющегося под рукой про запас у всех местных путешествующих. Но видели мы не совсем тот, на этом же месте основанный в 1811-м Агинский дацан «Дэчен Лхундублинг»:(в переводе с тибетского – Обитель спонтанной реализации великого блаженства». Это по возможности восстановленная копия того, первого дацана. Здесь не лишнее будет наконец то вкратце поведать об исторических особенностях буддизма в Забайкалье.

Как известно, родившийся в Индии буддизм обосновался в Тибете и оттуда перешёл в Монголию и Бурятию, Тыву, Калмыкию, Алтай и Забайкальский край. (Процесс исторически насыщенно сложный, детальное описание которого не входит в планы данных очерков.) В 1741 году «дщерь Петрова – Кроткая ЕлизаветЪ» – императрица Елизавета Петровна указом утвердила буддизм как одну из официально разрешённых в России религий.

К этому времени забайкальские буряты уже давно исповедовали буддизм, и мудрая императрица не стала возражать: насильственное «сверху» внедрение иной веры, как из истории известно, неизбежно приводит к беспорядкам и большой крови. Зачем же тогда ломать мировоззрение вполне мирных и довольно исправно платящих налоги подданных?! Пусть в своей глубинке веруют по утвердившимся обычаям. Впоследствии многие русские исследователи отмечали, что всё-таки проводимая в тех краях по частной инициативе православная миссионерская деятельность приводила к оригинальным – с точки зрения морали и порядка не слишком-то благим результатам.

В западном и восточном христианстве принято отпущение грехов, чего нет в буддизме. Буддистская философия гласит, что совершённый дурной поступок (убийство, кража, клевета и т.п.) для такое негативное деяние совершившего чреват негативной кармой: несчастьями, укорочением срока жизни, последующим рождением в дурной участи, и т.п. Дабы этого избежать, раскаявшемуся должно искупить содеянное добрыми деяниями: испортил в мире обстановку – некоторое количество благой энергии, так исправь. Всё логично! Почему другие за тебя должны твою грязь расхлёбывать?! Ламы - буддистские монахи, конечно, по сану обладают способностью исполнять очищающие карму практики, но без личного раскаяния и участия «нагрешившего» это работает проблематично.

Дело теперь прошлое. А было это дело в том, что ещё при некотором царе – батюшке некоторые новообращённые в православие забайкальцы принимали, так сказать, двойной стандарт веры. Жили под двумя именами: под своим национальным и вторым русским именем, полученным при крещении в зрелом возрасте. Что же получалось? Скажем кражу или убийство совершал новообращённый Иван, который после на исповеди каялся, получая отпущение грехов. И после тот же самый по родовому имени, скажем, Бадала (имя выдуманное во избежание обид!) преспокойно шёл в буддистский дацан или к шаману. Бадала ведь ничего такого плохого не делал?! Удобно, что и говорить! Да вот только с наличием личной морали выходила проблема. Да и вообще: религия ли это, а если религия, то, скажите, какая?!

В 1764-м по происхождению немка - лютеранка, но одна из самых умных русских императриц Екатерина II подкрепила указ Елизаветы Петровны: Екатерина Алексеевна утвердила официальный в Российской империи сан Пандито Хамбо Ламы — главы ламаистской церкви Восточной Сибири и Забайкалья, наподобие того, как православной церковью до 1821 года управляли Патриархи, а после обер-прокуроры Святейшего Синода. И вот теперь из общественно-выборного сан Пандито Хамбо Ламы стал государственно официальным: религии уравнялись в правах. За эти великие милости благодарные российские буддисты объявили «белую царицу» Елизавету Петровну и после неё Екатерину II — реинкарнациями одного из восьми самых почитаемых буддийских божеств — Белой Тары (Сагаан Дара Эхэ) — божества долгой и плодотворно счастливой, избавленной от внезапных несчастий жизни. (Реинкарнация здесь не в прямом смысле: у одного человека может быть несколько «подключений», в том числе и почётно «назначенных» по каким либо мотивам, хотя бы и политическим.)

Так что русские исповедующие православие императрицы, некоторым образом, считались как бы главами российского буддизма к неудовольствию особо рьяных представителей высших православных чинов. Но, как говорится, ничего не попишешь, когда сама великая императрица повелела: плетью обуха не перешибёшь. (История показывает, что в любом государстве церковь и правящий монарх бывали ревнивы к власти друг друга!)

После важного для Забайкалья указа Екатерины II буддизм в России на отведённых ему территориях развивался, укреплялся. Строились дацаны - монастырские комплексы с несколькими дуганами - храмами. С юных лет отдавались в дацаны обучаться на лам мальчики, что считалось благом и большой честью для всей семьи. Потом такие обученные, уже в сознательном возрасте приняв полные монашеские обеты, служили в дацанах. И всё шло в согласии с национальными интересами и традициями, но тут в 1917 в прекрасной столице России — в Санкт - Петербурге грянула Октябрьская Революция, отголоски которой в своё время докатились – ударили по Забайкалью.

До 1928-го новая власть ещё раздумывала: нельзя ли религию «приспособить к делу»?.. Речь тогда, в основном, шла о православии: не до далёкого от столицы забайкальского буддизма в первое десятилетие новому правительству было! Однако с 1928-го в СССР началось массовое закрытие религиозных учреждений. А после 1937-го хлынула уже лавина массовых жесточайших репрессий: вкупе с уничтожением «врагов народа» уничтожение религии в лице всех «под гребёнку» религиозных деятелей и несогласных с новым атеистическим курсом партии упорно верующих.

 Тогда-то в конце 1930-х дацаны закроют. В январе 1938 года последних не репрессированных из Агинского дацана о лам увезут в Читу, где и расстреляют. Храмовые постройки Агинского дацана частично снесут, а уцелевшие использовались под туберкулёзный и наркологический диспансеры. И это ещё повезло! Ещё более старейший в Хоринском районе Анинский дацан особо злобные власти приспособили под скотобойню. Хуже издевательства нельзя было измыслить: массовые убийства и кровь несовместимы с буддийским культом.

Анинский дацан – Увы! – до сих пор не вполне функционирует. И дело тут не в средствах или материале для реставрации здания: здание ныне восстановлено. Но начатым в 1990-х реставрационным работам всё время что-нибудь странным образом мешало: то пожар, то гроза и тому подобное. Как считали старые люди и ламы, дело было в загрязнённой, трудно поддающейся отмаливанию территории. Дабы исчерпать ситуацию в 2011 году вокруг на то время ещё развалин Анинского дацана по результатам священного гадания были воздвигнуты 108 субурганов - буддистских ступ по числу 108 семей - родов хоринских бурят. И рассказывали, рассказывали очевидцы, как во время освещения ступ в дивно ясную погоду вдруг налетел резкий ветер - закрутил чёрную, затмившую солнце пыль. Кидал ветер пыль-прах участникам молебна в лицо, в глаза... Упоминание о каких видениях, естественно, не попало в официальную прессу.

Но вернёмся к истории Агинского дацана: после его закрытия (вернее – погрома!) принадлежавшие дацану ценные предметы религиозного искусства были отправлены в музеи Москвы, Ленинграда, Улан-Удэ, где большею частью без всякого внимания пылились в запасниках, что, надо думать, их и спасло от переплавки. По официальной версии принято считать, что не отправленное в музеи имущество было разграблено. Однако имеется и другая весьма правдоподобная версия! Конечно, были и мародёры, но в большинстве втихаря и с риском для жизни местные верующие уносили, кто что может, дабы сохранить. И многое из унесённых - спасённых предметов культа через 50 лет будет передано уже детьми или внуками унёсших в возрождённый дацан, когда в 1990 году по требованию жителей Агинского Бурятского автономного округа дацан вновь обрёл свою территорию и сохранившиеся здания.(С 1946 дацан частично функционировал.). После чего и состоялся единственный в истории как СССР, так и теперь РФ визит в нашу страну - в Забайкалье Далай-Ламы XIV и им освящение возрождённого дацана.

Пятьдесят лет по меркам одной человеческой жизни немалый срок. В военные и революционные годы многие и до тридцати-то дожить не успевали. Может быть, ныне не все понимают, что такое в 1930-е означало «с риском для жизни»?! И что для требования забайкальских буддистов в 1990-е необходима была кроме сохранённой веры ещё и кое-какая на базе печального прошлого смелость?! Вспомним, что в 1930-х уничтожению подлежала любая религия кроме веры в партию: задача была – выкорчевать основы религиозного сознания, если нужно, то вместе с поколениями его носителей. Православие и буддизм одинаково подлежали выкорчёвыванию. Вот тогда-то Советская власть добралась до Бурятии и Забайкалья.

       

БОРЬБА  С  РЕЛИГИЕЙ  В  ЗАБАЙКАЛЬЕ.  ИСТОРИИ  ПРО  ЙОГИНОВ.  Как логично предположить, в удалённую от столицы «дикую национальную глубинку» (Иосиф Сталин вообще не желал признавать особенностей национальных культур!) на борьбу с мешающей построению коммунизма религией посылались на работу особо рьяные, с фанатичной антирегиозностью настроенные партийные активисты - атеисты. А так как в требуемых на такие опасные посты кадрах новой власти особо разборчивой быть не приходилось, то в числе этих активистов – Увы! – не так уж редко имели шанс оказаться вчерашние амнистированные новой властью бандиты. И к первым, и ко вторым посланным, как водится в таких случаях, присоединялась вся местная шваль, бездельники и бандитствующее отребье. (Простите за не литературный язык, но точнее определения найти трудновато!)

Есть такая категория морально патологических личностей: какая бы власть ни разрешила им лить кровь, — той и служат. Немало, конечно, было и искренних командированных «красных» фанатиков с полномочиями «по мелочам» практически не контролируемыми. Что такое в данном контексте в то время значит — «по мелочам не контролируемым»? Пристрелил от плохого настроения (косо смотрят местные!) человека в бордовом ламском одеянии, — так это именно мелочи. Бывало, расстреливали деревнями. Явится такой красный комиссар с подручными в поселение, соберёт жителей и вопрошает: «Веруете в такого-сякого будду?» И, конечно, ему в ответ, как следует не разобравшиеся в обстановке местные (где им в глубинке было до новейших постановлений партии!): «Деды наши веровали, и мы верим». — «И не отрекаетесь?!! Ах, вы!..» И положат всех, кто под пулю попался: и старых, и малых.

Тогда забитые не падшим скотом - человеческими трупами рвы в Забайкалье закапывали. А бывало и людей вместе со скотом. Потом, когда местные уже разобрались, что к чему, присланные из столицы комиссары тоже стали регулярно безвестно пропадать, что, как нетрудно догадаться, обстановку не умиротворило. Война – есть война: по карме самая худшая – есть гражданская в одной стране война. Да!.. Очень упорными в своей вере оказались забайкальские буддисты! Несколько времени спустя даже научились к новым их уничтожающим обстоятельствам приспосабливаться.

А знаете, что самое удивительное, достойное поклонения в национальных культурах?! Самое удивительное, что в тяжелейших ситуациях рождаются красивые легенды о стойкости человеческого духа и силе благой веры. Легенды или быль? Кто знает!.. Тут всё опять же зависит от веры: другие доказательства не работают. (На мобильники тогда никто ничего не снимал: мобильников не изобрели ещё!) Так вот, считается, что много лет со всем усердием веры практиковавшие буддистские практики монахи и йогины (мирской человек, но очень «крутой» в суровых условиях практик) способны достигнуть недоступных обычному смертному  с и д х и  –  удивительных способностей: летать, ходить по воде, проходить через стены, перемещаться с невиданной быстротой и т.п., и т.д. Словом, непонятным образом силой духа нарушаются непреложные физические законы.

Вот что рассказывали мне забайкальские долгожители. В кровавые 1930-е одного немолодого монаха - ламу неоднократно арестовывали: запрут в сарай или подвал, а через какое-то время глядь: замки и дверь в полной сохранности, а арестованного нет.  Гуляет на свободе арестованный. Его и расстреливали несколько раз, да вот только пули не берут: будто оружие игрушечное. Пропадают куда-то пули!.. Потом этому монаху надоела такая, по его мнению, детская игра. Сказал он: «Видно, время такое, что пора мне уходить. Сейчас я слишком известен, а новое перерождение моё, когда не захочу, кто найдёт?! Так и быть: расстреливайте, – я защиту сниму. Об убийцах помолюсь, конечно. Да вот только без осознания своих не благих деяний поможет ли им?..»

Немало таких историй до последнего времени ещё бытовало в Забайкалье. Как то уже под 1940-й повели другого ламу - монаха зимой расстреливать поодаль от села в степь. Видно, по напряжённой обстановке хотели втихую с упрямцем – врагом разделаться без привлечения к печальному зрелищу изрядно на новую власть злых местных жителей. Всего вдвоём повели: присланный из Читы и местный подпевала. Думали, что на старика и двоих конвойных карателей хватит. А старый лама вдруг сел на снег. Глядят конвойные, а из снега расцвёл огромный лотос, на котором лама и восседает. (Лотос в буддизме – символ рождающейся из земной грязи небесной чистоты.)

Так присланный из московских карательных органов, бросив оружие, в непонятной панике убежал, а местный вместо расстрела стал перед лотосом простирания делать: сработала родовая память. Есть в буддизме такая традиция: перед святыми изображениями и буддийскими монахами – высокими ламами простирания на земле делать. Куда делся тот подлежащий расстрелу лама - йогин простиравшийся потом не смог толком объяснить: вместе с лотосом исчез старичок. Ну, вроде как бы на небо вознёсся. Только нетронутый – не измятый чистый снег и остался. Не в нирвану ли живым ушёл?!

Конечно, не поверили власти дикому в своей нелепости рассказу конвоиров: наверняка сочли пособниками побега, да только их дальнейшая печальная судьба, честно говоря, не очень интересна. А вот обещано было рассказать, как к новым властям местные буддистские монахи приспосабливались. Ну, это всем в Забайкалье известно. Тут уж совершенно никакой мистики нет. Стремясь сохранить основы своей веры, припрятав священные тексты (благо они их знали наизусть!), ламы фиктивно сняли монашеские обеты, якобы – тоже по существу фиктивно – женившись на бедных вдовах с детьми. Но ведь все в селе знали, что кем новообращённые были,  тем по сакральной силе и остались.

 Местные к якобы уже не монаху и не ламе втихаря прокрадывались обряды исполнять: то есть на словах в гости к знакомым чаю попить. Опять же бывшей вдове хорошо! Ведь ламе в благодарность по традиции что-нибудь да подносят: глядишь – и дети сыты. Так вот и получилось, что по тибетской буддисткой системе бурятские и забайкальские монахи в суровые 1930-е стали и после остались просто ламами, поскольку советская власть монахов тоже не жаловала.
         

АГИНСКИЙ  БУДДИСТСКИЙ  ДАЦАН. С точки фэншуя расположен Агинский дацан изумительнейше правильно! Сзади высокая сопка-гора Улиртуй с картинно выплывающими из-за её вершины облаками. На вершине горы наподобие короны, как традиционно и положено белая буддийская ступа, так не из неё ли облака рождаются?! Впереди перед дацаном за шоссе обширное поле – выпас со стремительной речкой Агой вдалеке. По другую сторону речки заросли ивняка, потом лес и ещё одна в округе известная гора, куда ходили, да и ныне ходят шаманить.

Территория возрождённого дацана со стороны шоссе ограждена сквозной решёткой, не мешающей обозрению. С прочих сторон как в старину белая каменная стена, в лихие годы, где уцелевшая, а где и заново достроенная. Два внешних входа в дацан: новый въезд для машин (ныне и многие ламы на машинах на работу в дацан ездят). И вход традиционный: похожие на часовенку тоже под жёлтой крышей массивные белые каменные ворота, так что внутри получается коридорчик, способный укрыть от дождя и в жару хранящий прохладу. Поэтому в нём частенько спят окрестные, не реагирующие на проходящих собаки, а иногда и корова норовит протиснуться. Собак не положено гонять: кто-то в таком дурном животном воплощении отбывает дурную карму. А вот коров гоняют безжалостно: иначе они все  высаженные в дацане цветы  пожрут.

Итак, перешагнув через растянувшуюся на прохладном камне собачью мамашу со щенками, толкаешь не запираемую ни в какое время суток дверь в коридорчик. Оповещая о входящем,  глухо звякает колокольчик, и вот с другой стороны ты как будто уже почти в ином мире. Дальше – от ворот прямо дорога к самому большому дугану: как бы дацану в дацане. Но мы туда дойдём в следующий раз: не в последний же раз завернули в Агинский дацан! Сейчас мы пойдём налево по тропинке до внутренних ворот как раз напротив въездной аллеи: за эти ворота машинам уже нельзя.

Обычно у входа в буддистские храмы и дацаны установлены два мифических каменных льва - охранителя, иногда просто каменных, а иногда белых с зелёной гривой: традиция, пришедшая из Тибета, на флаге которого изображён белый снежный лев с зелёной гривой. Но здесь две такие львиные морды вырезаны на створках ворот, куда входят по большим праздникам. А для обычных дней есть две калитки: по традиции слева для - входа, справа - для выхода. И вот мы во внутренней территории дацана, где несколько дуганов и специальный павильон с выращиваемым там тепличным методом теплолюбивым индийским деревом бодхи, под сенью далёкого предка которого достиг просветления – стал буддой Шакьямуни индийский принц Сидхардха Гаутама.

Вдоль белокаменной дацановской ограды наподобие стражей роскошные сосны, а меж соснами ламские домики. Раньше ламы здесь жили круглый год, теперь в положенное время только принимают посетителей, а живут в Агинском или Амитхаше. На воротах можно увидеть список: в домике под каким номером врач тибетской медицины, или астролог, или читающий очистительные практики. Вообще работы у лам хватает: кроме приёма они участвуют в хуралах  проводимых в дуганах два раза в день(хурал - службах - начитка священных текстов с 10 утра и с трех часа дня примерно по часу), а надо ещё и личные практики исполнять и за дацановским хозяйством следить т.д., и т.п.

Эту левую часть дацановской территории делит на две части аллея, ведущая мимосеми ступ к самому большому дугану. Но мы сейчас сразу не пойдём по аллее. По традиции пришедший в дацан должен сначала сделать  г о р о: один или лучше три раза в знак почтения обойти по символическому кругу всю территорию и всему поклониться. (Г о р о  –  от тибетского слова «корло» – колесо)

По ходу  г о р о  установлены молитвенные барабаны  –  х у р д е: надетый на ось вращающийся полый цилиндр, внутри которого тоже в тугой цилиндр скрученные ленты, с написанными на них мантрами. Самая популярная мантра  –  О м – М а н и – П э д м е – Ху м. Не дословный перевод: «Да будет благо всем живым существам!» Идёшь по  г о р о,  толкаешь - крутишь  х у р де – молитвенные барабаны, и вместе с ними вращаются многие тысячи мантр, будто ты их сам начитал. Такой метод очищения.

Ходят по  г о р о  семьями с детьми разных возрастов до грудных на руках у родителей. В выходные и праздничные дни барабаны не перестают со скрипом или лёгким жужжанием крутиться от многих прикосновений. Но нынче в утро буднего дня идёт по  г о р о  всего несколько человек.  Идёшь медленно, с чувством - с толком, думаешь о жизни. И вдруг что-то с непривычки поражает, но что? А это мирную тишину рассеивает мощный вороний хор. Карканье ворон здесь не предсказывает дождь. Вороны над Агинским дацаном каркают всегда всё светлое время суток: своеобразная ненаучная достопримечательность. Один старый лама сказал, что так и положено! Пока вороны каркают – существует дацан.

По преданию ворон – птица из окружения бодхисатвы (бодхисатва - "сын всех будд": достигший предпоследней перед буддством ступени) Авалокитешвары – воплощения бесконечного милосердия всех будд. Другое имя этого бодхисатвы – Ченрезик: в переводе с тибетского языка  –  Сострадательно Зрящий на всех живых существ. Приближённая к бодхисатве Авалокитешваре мудрая птица ворон была когда-то белоснежной и сказочно красиво пела. Но люди в большинстве плохо понимают, что принесёт им благо, а что только проблемы.

Люди по неведению совершают немало дурного, отчего сами же и страдают. Поэтому ворон стал траурно чёрным и больше не поёт: только от огорчения вроде бы неприятно каркает. И быть ворону таким траурно оперённым и хриплым до прибытия на Землю через три тысячи лет с чистых небес Тушита очередного будды  –  Матрейи. Этот великий в прошлом бодхисатва и ныне ещё не явившийся будда грядущего исчерпает океан людских страданий, ибо люди благодаря проповедям - учению от будды Матрейи станут мудры, милосердны и целомудренны. Тогда и вещая птица ворон обретёт свое прежнее красивое обличье и прекрасный голос. Такая интересная, красивая легенда.

Идёшь по  г о р о  вокруг Агинского дацана, крутишь барабаны, а вороны каркают, словно внушают: «Торопись! Крути! крути барабаны – очищай дурные поступки. Торопись делать добро! В сравнении с Вечностью нынешняя жизнь так мимолётна: торопись воспользоваться ею на пользу всем живым существам и себе самому. Потому что любое деяние возвращается к совершившему приумноженным! Добро вернётся добром, а зло – злом...» Где то на середине  г о р о  гранитный камень с вырезанной на нём священной мантрой  –  О м - М а н и - П э д м е - Х у м. А дальше на лужайке синего цвета изваяние будды Медицины - целителя недугов.

Полное имя будды Медицины в переводе с тибетского – «Владыка Лазуритового (Бериллового) Сияния». Он из высших миров целитель – наставник всех врачей тибеткой медицины, лекарством своего учения целящий недуги, происходящие от превратностей  с а м с а р ы (наш подверженный несчастьям земной мир, чреватый потерями,болезням и уходом - смертью). Около изваяния Будды Медицины в рост человека доска для простираний: недугов хватает, – и желающих поклониться будде - целителю в Забайкалье немало. Будда Медицины лазурный - синий, потому что безмерное, бесконечное пространство обладает силой растворять - преображать в благо негатив. Пространство же символически представляют синим. Что нам кажется огромнее кроме неба?! Океан?! Космос?! Но и они тоже воспринимаются - изображаются безбрежно синими.

Буддизм работает с преображением человеческого эмоционального восприятия мира: как мы мыслим – как воспринимаем окружающее, таков и мир вокруг нас. Преображение с себя следует начинать, а не с других. Преобразятся не благие мысли в благие, – тогда преобразится в благую и поглощаемая человеком энергия этого мира, и жизнь тогда изменится к лучшему. От обновлённого мировоззрения почему же не способны кое-какие проблемы растворится?! По этому поводу могут, ох, как могут воскликнуть ехидные скептики: «Совершенно не научная бредовая система представлений!..» Кто знает!? Опять же каждому – по вере его. А пока мы дошли до одного из сохранившегося с 1930-х буддийского храма, около которого два каменных - белых и зеленогривых льва приглашают на другое совершенно удивительное малое  г о р о.

Храм посвящён божеству (на санскрите божество – д э в а) Калачакре, что на санскрите означает – «Колесо Времени». Основная философская идея здесь в том, что все внешние в мире явления и процессы взаимосвязаны с телом и психикой человека, поэтому, изменяя себя, человек изменяет мир, хотя и не всегда может или способен увидеть последствия такового изменения в текущей жизни. И когда-нибудь совместными усилиями будд с сыновьями - бодхисатвами и земных практикующих - Колесо Времени повернётся в благую сторону,  образно говоря.

Буддийская философия сложна и не совпадает с западными понятиями. Поэтому сейчас лучше обратим внимание на, так сказать, внешние прекрасные проявления. На малом  г о р о  вокруг храма Калачакры установлены вывезенные из Тибета исполненные на белых мраморных плитах барельефы (выпуклое скульптурное изображение) буддийских божеств. По преданию эти барельефы привезены из Тибета выдающимся бурятским и русским учёным и путешественником Геможабом Цыбиковым (1873–1930; 1899—1902 — время путешествия Цыбикова в Тибет). О, есть в нашем мире явления – произведения искусства, превосходящие свой материал и малодоступные словесному описанию! Как можно описать прекрасный, излучающий милосердие лик?!

Вот первый барельеф Львиноголосого и восседающего на льве бодхисатвы Авалокитешвары с лотосом – символом чистоты в руке. Тоже на мраморе высеченная надпись гласит, что это буддийское божество призвано избавлять человека от змей. Но не собственно от змей - явлений внешнего мира, а от змей двойственной (добро и зло) природы человека: от отравляющих жизнь змей – себялюбия, эгоизма, жадности, жестокости. Считающийся царём зверей Лев в данном случае символищирует силу и победу над негативом.

Честно скажу, что в очередной раз – в очередной год – встретившись с этим ликом Авалокитешвары, я стою, смотрю – исчезает вся суета, и не хочется никуда уходить, потому как перед этим ликом, образно говоря, в обмороке перечисленные выше личные внутренние змеи. И немало их становится вдруг виднодоселе убеждённому, что человек он хороший. Хочется только припасть -спрятататься за силу милосердия Авалокитешвары и на смотреть, смотреть, отражать дивный образ и духовно преображаться. Но так нельзя: опираясь на буддистское учение Дхармы, человек должен всего достигать сам.

В заднюю стену храма вправлена тоже мраморная доска - барельеф – изображение Белого Старца: у монгольских народов хранитель жизни и долголетия, один из символов плодородия и благоденствия в буддийском пантеоне. Белый Старец – символ единения человека с природой.

Традиционно Белый Старец - Сааган Убген - изображается в буддийской иконографии как преклонного возраста белобородый и умиротворённый мудрец, держащий в левой руке чётки и в правой посох. У ног Белого Старца склоняется олень, вокруг него деревья и цветы. Блестит отполированный руками проходящих  г о р о  мрамор - изображение Белого Старца: каждый стремится в знак почтения прикоснуться, приложить свои чётки к чёткам мудреца,оставить - поднести монетку...

Знакомый из Агинского дацана уже немолодой врач тибетской медицины - монах с полными буддийским обетами (целибат и ещё много всего) начинает своё рабочее утро с того, что двадцать один раз один раз обходит по  г о р о  дацан Калачакры и после, когда нет посетителей, тоже гуляет вокруг или отдыхает перед дацаном на скамье: по его мнению, это очень помогает в целительстве и для личного душевного равновесия. Ну, чего нельзя описать словами, то, верно,  и не должно долго описывать! Не интереснее ли как-нибудь летом самим добрать до Агинского и своими глазами посмотреть?! Летом приятнее, потому что здоровый, но суровый климат Забайкалья известен перепадами плюс - минус: зимой случается и под минус 40, так что не всякому путешествующему будет до обозрения местных достопримечательностей. Хотя, с другой стороны, сухой мороз легче переносится.

 Один мой забайкальский знакомый зимой - почти весной (календарь с текущей погодой не всегда совпадает!) прилетел в гости обозреть Санкт-Петербург. Был тогда у нас тогда с оттепелями март месяц: ну, так от ноля до минус трёх. Ледяные лужи везде, и вообще не очень комфортно. И вот, отправляется наш друг гулять по историческому городу без шапки и шарфа, в ответ же на настоятельное предложение заботливых хозяев утеплиться гордо так отвечает: «Я шапку дома надеваю, только когда больше минус пятнадцати»!

 И что же вы думаете?! Дня через три, к своему удивлению, получил-таки он по опыту петербургских жителей вполне предсказуемое ОРЗ с длинными соплями. Очень наш гость возмущался: «Да я в Агинском и при минус тридцати выхожу на двор по домашнему легко одетым покурить, и ничего. Лет двадцать уже ничем подобным не болел. Что за климат у вас?!» Сухой мороз с мокрой оттепелью несравним. Это путешествующим в Северную столицу учитывать надо.


ПОСЁЛОК  АГИНСКОЕ  И  ЕГО  ДРУЗЬЯ. Прошу прощения за то, что мы отвлеклись на другое время года! На сей момент нашего путешествия рассказа у нас Забайкальское довольно жаркое лето. Прошлись мы по  г о р о  в Агинском дацане, куда в своё время ещё вернёмся на хурал – праздник почитания будды Матрейи. Пока же выходим из белых дацановских ворот: приглашая вернуться, колокольчик звякает как-то совсем не прощально. Едем дальше – и вот уже въезжаем в городского типа посёлок  или даже городок – собственно Агинское. На подъезде - на перекрёстке символические ажурные ворота и перед ними скульптура в национальной одежде легендарной народной героине древности Бальджин-хатан, которая предпочла борьбу и смерть подчинению: так можно символически выразить содержание легенды, ознакомиться с полной версией которой каждый может самостоятельно. будто подносимым всем въезжающим  х а д а к о м  в руках. 

За приветственными воротами сначала маршруточная станция (Улан-Уде – Чита – Агинское и дальнейшие местные маршруты), а потом и центральная площадь, на который православный собор мирно соседствует с вещевым рынком и интереснейшим краеведческим музеем имени уже известного нам учёного и путешественника Геможаба Цыбикова, коллекции которого и явились начальными экспонатами музея. В музейной, пропитанной неким всевременным элексиром прошлого тишине загадочно улыбаются из застеклённых витрин статуэтки будд и различных божеств. Перед мраморным барельефом тоже улыбающегося знаменитого Ламы Цонкапы лежат жёлтые и синие х а д а к и. Лама Цонкапа или Цонхава основатель одной из школ буддизма - г е л у г п ы - основы уже буддизма Забайкалья.
 
Х а д а к и – это в буддизме ритуальные такие шарфы, в прошлом весьма дорогие шёлковые, а ныне из современной синтетической ткани шарфы. Хадаки бывают пяти символических цветов радуги: белый (чистота) – жёлтый (монашеская добродетель) – красный (благая активность) – зелёный (жизненное пространство) – синий (долгая жизнь). Обладавшему высшими монашескими обетами ламе Цонкапе подносят жёлтый в знак уважения, или синий  хадак дабы получить благословение святого, как считается ныне пребывающего в высших мирах.

Кроме ритуальных культовых предметов буддизма в музее представлена национальная бурятская одежда,  украшения; стоит в зале остов юрты без войлочного покрытия, но со всеми внутри находящимся хозяйством. Есть портрет некогда посетившего Забайкалье Николая Второго - последнего русского царя. И конечно есть зал с фото и биографиями работавших в Забайкалье на благо науки учёных и воевавших в Великую Отечественную. В музейном дворе - садике бюст самого Геможаба Цыбикова. Сирень в Забайкалье цветёт много позже, чем в наших столичных широтах, поэтому в начале августа музей окружают ещё кое-где сиреневые грозди цветов.

Думается, что Геможаб Цыбиков  был бы доволен и экспозицией, и по архитектуре стилизованным под дуган зданием музея. Но - увы! - известный путешественник не избег тяжёлых неприятностей времени репрессий 1930-х годов. Однако самая странная ая непричастная репрессиям 1930-х неприятность ждала замечательного бурятского учёного за пределами земной жизни.

Испокон веков и в индуизме, и в буддизме, и в шаманизме, и даже, будто, в язычестве для ритуальных целей использовались сделанные из верхней части человеческих черепов чаши  – г а б а л ы (или  к а п а л а, что и означает – «чаша»). Временем естественно освобождённые от бренной оболочки черепа обычно брали на старом, уже не используемом по назначению - закрытом кладбище. В Тибете, например, для обычных людей  существовали разные варианты похорон: разрубая тело на части скармливали грифам, или просто оставляли завёрнутое в ткань тело на кладбище, не закапывая: звери и птицы сами съедят. Так что на старых кладбищах, так сказать, уже ничейных черепов для габал хватало, но иногда в добывании материала для ритуальной чаши случались не весьма эстетичные исключения.

 Дело в том, что череп мудреца для сотворения ритуальной  г а б а л ы  считался особо ценным. И вот первым совершивший путешествие в закрытую для иноземцев страну Тибет Геможаб Цыбиков 1930-х годах чудом не став репрессированным - расстрелянным (простите за иронию!), скончался, или как уважительно говорят про выдающихся личностей, отбыл в Вечность своею смертью.

Трудно дальнейшее описать адекватно и с должной почтительностью: неизвестные нехорошие личности из гроба голову учёного украли - отрезали для ценной  г а б а л ы,  надо полагать. (Замечательный русский прозаик Михаил Булгаков тогда ещё не успел завершить свой ныне известнейший роман «Мастер и Маргарита». Так что в обе стороны аналогии про украденную из гроба голову редактора Берлиоза абсолютно исключены!) Правда ли это про украденную из гроба голову известного бурятского учёного?! Официальные источники информации эту местную тему освещать тщательно избегали и избегают до сих пор, но старые местные жители по преданию так мне полушёпотом рассказывали. Да и вам, может быть, расскажут, если приехав, сумеете обрести их благорасположение.

Совершили сей странный поступок уж точно никак не искренне верующие буддисты: подобные тёмные деяния никоим образом буддизме не приветствуются. Того времени местные коммунистические власти в таком акте первобытного вандализма тоже трудно заподозрить: зачем атеистам - коммунистам тайно украденная из гроба голова?! Кто же тогда украл? История гласит, что в любой стране в любое время встречается категория личностей вроде как тёмных, склонных к неэтичным деяниям, как бы они себя ни называли и какими бы интересными мотивами свою деятельность ни обосновывали. (Клянусь, что никого не хочу оскорбить!) А уж доставила укравшим украденная и так и не найденная властями голова укравшим мудрость и силу – сиё весьма сомнительно. Не благие деяния по всем этическим, эстетическим и религиозным нормам не благими последствиями и чреваты. Но это мы, как говорится, опять не на ту по времени и теме тропинку свернули.

Центральная площадь Агинского душевно симпатичнейшая! Фонтан в центре и для детишек аттракционы. А напротив христианского храма - символическое и сквозное каменное изваяние дацана, так что всё уравновешено. Кстати, перед музеем целая аллея бюстов погибших в Великую отечественную героев, спиной к музею и лицом к христианскому храму. Так что вроде воины и музей защищают, и на православный храм  взирают: каждый может понимать по своему разумению, и никто не обижен. 

В окаймляющих площадь гранитных вазонах цветы, которые, как уже говорилось, в Забайкалье сами по себе растут, но требуют постоянного присмотра – труда – полива и т.д. На самой площади аттракционы для детишек - напрокат электрические автомобильчики. Метрах в восьмистах напротив местного универмага есть и вторая мини площадь с замечательной конной статуей бурятского воина. Есть ещё и не уступающий столичным стадион, где проводятся все общественно торжественные мероприятия. В частности по национальной борьбе  с у м о. Для конных скачек есть в Амитхаше ещё другой стадион.

Для селения городского типа вообще всё в центре Агинского даже слишком по столичному. Кто бывал в российской глубинке, тот поймёт разницу! Кто ещё видел в забайкальской глубинке село - чистенький городок с фонтаном в центре?! А откуда на то средства изыскались: неужели государство вдруг так для российской глубинки расщедрилось?! Конечно, нет! Внешнему процветанию Агинское немало обязано его благодарному другу  известному артисту - эстрадному певцу, депутату Госдумы РФ и просто интересному с благой кармой человеку Иосифу Кобзону (1937 — 2018). В 2011 году Иосиф Кобзон будет избран депутатом Государственной думы ФС РФ VI созыва от Забайкальского края, но к тому времени его уже многое связывало с Забайкальем. Как это началась эта дружба – не могу сказать.

В биографии известного певца скупо сказано, что в начале 2000-х годов у Кобзона начались проблемы со здоровьем. В 2005-м он перенёс в Берлине сложную многочасовую и не совсем удачную по общим последствиям операцию. После чего в состоянии очень слабом прибыл уважаемый человек в Агинское к своему хорошему знакомому и основателю при Агинском дацане школы тибеткой медицины Владимиру Лхамаевичу Чимитдоржиеву (1956 — 2011), в местной традиции известном как — Бабу - Лама (бабу на санскрите - господин).

Опять же по местным преданиям Владимир Чимитдоржиевич сказал Кобзону примерно следующее: «Почему сразу как заболел не приехал? Человек ты на всех сценах яркий, языкастый, мнение своё так и режешь, так как же тебе завистников и врагов не нажить?! Вот и влепили тебе... на иврите не знаю, а на русском языке будет вроде порчи или проклятия. Это сначала нужно было снимать - отчитывать, а потом уж лечиться. Теперь что можем, сделаем, конечно. Жаль, время упущено...».

Отчитывали - продляли жизнь Кобзону всем  дацаном: привозили именитого пациента почти лежачим в дуган, где ламы на него читали. И отчитали на то время. Ещё лет пять лет жизни не такой уж малый срок. Между прочим, деньги и социальные титулы здесь не при чём: далеко не всякому состоятельному страждущему даже высшей  правительственной категории буддийские ламы часами очистительные практики читать будут. Для этого нужно немало уважать отчитываемого человека. Пробовали вы часа три - четыре без перерыва вслух во весь голос декламировать что-либо?! Кто пробовал, тот поймёт. А в данном случае человек под тридцать хором декламировали священные практики Долгой Жизни. Как же после такого Кобзону было с ещё большим усердием не помогать Агинскому дацану, при нём школе тибетской медицины и вообще не способствовать процветанию Агинского?

Анекдоты не сочиняют про неинтересных ординарных людей. И Чапаев, и Штирлиц – в известном кинофильме актёр Вячеслав Тихонов были личности яркие, интересные. Вот и про Кобзона не известно где – в Москве или в самом Забайкалье анекдот сочинили: дескать, Моисей потерял одно колено евреев в пустыне, а Кобзон, спустя столетия, нашёл потерянных в Агинском... Так переиначили публичное заявление известного певца, что он обрёл в Агинском своих духовных родственников. Однако есть такие люди: что про них ни сочинят – всё в их пользу.

А ещё Иосиф Кобзон почему-то никак не мог правильно произнести официальный титул своего друга «Бабу – Лама»: получалось у Кобзона – «баба - лама», над чем Владимир Чимитдоржиевич первый очень смеялся. Отчитал он – продлил жизнь другу и сам внезапно ушёл. В согласии ещё с тибетской традицией про уважаемых людей в буддизме не принято говорить, что «умер». Очень хотел Владимир Лхамаевич, чтобы агинской школе тибетской медицины официально присвоили равный университету статус академии, а официальная медицина в лице её управляющих этого совсем не хотела.

 Пользоваться то в личных целях и при нужде сильной тибетской медициной многие госслужащие непроч, а вот чтобы у официальной гос-медицины звание или денежный  кусок отрывать… В этом и Кобзон искренне желал, да не смог помочь. Так что, можно считать, что перетрудился - погиб замечательный человек на неравной войне как истинный рыцарь на неравном турнире. (Агинский медицинский колледж с 2012 г. носит имя В. Л. Чимитдоржиева. Он в 2002 г. — автор книги «Сотереологические мотивы в буддизме».)

Рассказывали, рассказывали лично мне молоденькие  х у в а р а к и  (будущие ламы в период длительного , от 8 и более лет, процесса обучения), что была у Бабу - Ламе ручная сова: вернётся он откуда-нибудь и первым делом сову с рук свежим порубленным мясом кормить. Потому что кроме него мудрая птица больше никого не признавала – не шла на контакт. А ушёл Бабу - Ламе, так сова, не льстясь на вкусный корм, полетала с неделю над дацаном, и исчезла. Такая вот странная с мистическим оттенком история.

Считают старые люди, что сова была – личный от природы охранитель человека высокого уровня: ушёл человек – и охранительница - сова ушла. Есть ещё и лично моя память: какого друга я потеряла! Всего раз в год встречались (то есть учитываются все встречи за летний визит в Агинское): посмотрит Владимир Лхамаевич – посоветует на весь год, что сделать, дабы всё по меркам не идеальной сансары было в текущей жизни гладко… Ну, это мы, как говорится, опять не на ту, хотя и лично мне дорогую тропку памяти свернули.

В действительности с центральной площади Агинского отправляюсь я уже пешком к моим давним замечательным бурятским друзьям на улицу Подгорную, вполне соответствующую своему названию. Если без рюкзака, то идти недалеко: минут пятнадцать по центральной улице и далее около вполне современного по исполнению мед-центра реабилитации (опять заслуга  хорошего и благодарного человека Иосифа Кобзона!) поворот: уже среди частных сельского типа домиков дорога в гору и впереди эта самая крутая гора, с непременно выплывающими из-за неё крутобокими облаками. Ну, и конечно, резкий переход от города к деревне: коровки иногда встречаются, и бродяшие у ворот псы по службе натявкают на незнакомого прохожего. Сиё по жаре более ритуальное облаяние – есть вроде как достопримечательность: знак перехода в иное не городское измерение реальности. У подножия горы тоже лепятся – изгибаются домики. Такой вот в российско - забайкальской глубинке быстрый переход от города к селу.
            

О МЕСТНЫХ  ОБЫЧАЯХ  И  УЛИЦЕ  ПОДГОРНОЙ. О, мои уже по многим годам знакомства старые, (воспримите как высший комплимент!) друзья - буряты! Вы храните и хорошие, и странноватые традиции: Умоляю! – храните их и дальше! Потому как в случае какого-нибудь непредсказуемого на политике замешанного мирового катаклизма именно из глубинки более независимый от излишков – от столичных политических и бюрократических ошмётков культуры – народ и выживет на вольном воздухе и на своём собственном, так сказать, подножном обеспечении - прокормлении личным скотом и огородом с картошкой.

Представляете?! Заявляетесь вы к своим забайкальским друзьям один раз в год в летнем месяце июне - июле - августе недели на две, а вас встречают как своего изумительно обыденно: «Мы уж думали, почему ты так долго не приезжаешь?..» Тем не менее, вот кое-какие полезные сведения насчёт местных с первого взгляду странностей в пользу будущих в Забайкалье туристов. Дорогие Путешественники по Забайкалью в первый раз! Соблюдайте местные обычаи: здесь только внимание к бытовым вроде как бы мелочам и интуиция – так называемое шестое чувство – правильное подскажет.

Например, все окна в парадной гостиной и одновременно в общей спальне наглухо заколочены: зачем открывать, когда лето три - от силы четыре месяца, а суровая осень - зима - весна – месяцев восемь?! Кроме того, открыть окна на северо - запад, это по старинным понятиям значит, дурных, несущих болезни духов в дом напустить. Тут проблема: на какую часть света дома окнами построили – так уж и построили. Крыльцо тоже не должно бы быть открыто на север или запад, а так нередко иногда и есть. Приходиться изворачиваться: пристраивать на крыльце второй поворот, а окна наглухо навсегда запирать.

Учитывая эти обстоятельства в Забайкальской глубинке, в доме вас приютивших не пытайтесь в жару без спросу открыть окна. А как проветривать помещение? Да через входную, от мошкары и мух завешенную кисеёй дверь. Вот и закрывайте сразу за собой кисею! И перед входом снимайте уличную обувь – облачайтесь в домашние тапочки, заранее оставленные в пристроенном коридорчике - прихожей (Она же кухня с газовым баллоном, потому как повсеместной газификации пока в Забайкалье нет, да и трудно её в недалёком будущем представить.). Потому как в сельских забайкальских домах обычно идеальная чистота, какой в столичных квартирах, возможно, и не снилось. Если шлёпки – сланцы с собой не привезли, так попросите: вам выделят. Да и вообще в первый раз ничего без спросу не делайте. Что у вас от пары косвенно намекающих на проблему вопросов язык отвалится?!

Вот автор этих строк не в Агинском, а в столице Улан - Уде как-то вечером отправляясь гулять, заодно решил помочь гостеприимным хозяева и прихватил в коридоре пакет с мусором, дабы вынести на помойку. Как схватили автора за руки с двух сторон: после пяти вечера нельзя мусор выносить: дурная примета.

Кроме этих бытовых мелочей, всё прекрасно. За заколоченными окнами огород с тщательно ухаживаемой - окучиваемой картошкой. На периферии личного семейного участка – необходимый для естественных потребностей маленький домик (сельский туалет). Далее – забор. По участку бродит с виду суровая хозяйская собака: она не тронет – ещё и преданно лизаться будет, как только хозяева при встрече вас поприветствуют. За забором если не соседский дом, то непосредственно та самая крутая гора - сопка, от которой улица и получила своё название – Подгорная. Собственно, в Агинском все улицы можно бы назвать "Подгорные" (лепящиеся у подошвы сопок), и "Низинные" (т.е. совсем низинные – далече от горы, ближе к по низкомулугу бегущей речке!)

Гора эта – место отдохновенных прогулок жителей Агинского. Особенно для молодёжи. На вершине горы, как водится, вышка высоковольтная вышка, но это, так себе, по современности неизбежные бытовые подробности. С вершины горы как на ладони виден весь посёлок Агинское с его городским центром, сельскими окраинами и их окамляющей серебристой лентой речки. На вершине практически всегда сильный, будто насквозь пронизывающий ветер. Так что любителям интересных видов и в одиночестве единения с природой лучше спрятаться за какие-нибудь камни или найти более или менее защищённую от ветра ложбинку – впадину. И в придачу к восторгу от красивых видов сразу понимаешь, почему забайкальцы даже летом нередко носят жилетки из верблюжки – валяной верблюжьей шерсти: и летом продуть ветер может - не будешь здоров.

Я бы много чего хотела бы ещё порасскать о милом моему сердцу месте паломничества и здорового отдыха посёлке Агинском, да заявленная о путешествии на местных маршрутках тема снова зовёт в дорогу. (В Агинское мы ещё вернёмся!)

            (Продолжение следует во благовремении)











о благовремении)