Этот дом сумасшедших -Фейсбук

Под утро Мареев, почувствовав какую-то тревогу, вне-
запно проснулся. Пять часов! Скоро-скоро птицы запо-
ют, улица наполнится звуками машин, голосами кипр-
ских мужчин, громких и экспрессивных. Хорошо! Пока
ещё ни шума, ни завывания ветра. Из окна — море ти-
хое, на рейде Лимассольского порта — суда в ожидании
швартовки к причалу, на горизонте несколько рыбацких
шхун. Пляж необычно пуст, туристы спят; а бывало, не-
которые чудаки в это время уже выходили на пробеж-
ку… От берега выскользнула на воду тень и устремилась
к волнолому. Как это возможно? О, так это кто-то стоит
на доске, гребёт одним веслом. Это сапбордингом назы-
вается. В отблеске лунного света виднелся мужчина на
сапборде в широкополой шляпе, с рюкзаком за плечами;
вот он добрался до камней волнолома и взбирается на
них. Похоже, что рыбак.

Красота! Ранняя весна здесь, на Кипре, как в России
на Владимирщине в конце апреля… Температура днём за
двадцать пять переваливает, пора купаться, загорать, на-
конец-то почувствовать всеми «фибрами души» апрель-
ское лето. Весна вылетела, словно пробка из бутылки
шампанского, не оставив памяти о себе, но Мареев тут
же возразил — оставила, оставила… Разве Ираида Прон-
ская из Коврова не запросилась в друзья через фейсбук?
Женщина приятная, хотя на фото выглядит нафуфырен-
ной и, кажется, пытается обольстить его или «развести»
на дружбе. Эка важная птица! Муж из князей Пронских,
ведущих свой род с XIII-го века…
Но фейсбук — это не поместье князя, куда не каждый
доступ имеет. В фейсбуке встречи быстрые и расстава-
ния скорые. Нажал кнопку, и, если подтвердили, ты в
сообществе помешанных на обмене информацией. Не
нравится новоиспечённый дружок — устрани его на веки
вечные кнопкой. Но если ты уже «в домике», то на коне:
доберёшься куда надо и встретишь кого угодно. Написал
что-то в своей ленте — тебя читает полмира, поскольку
любителей заглянуть на чужую страницу пруд пруди. И
ты читаешь посты друзей, иногда можешь заглянуть в
гости к незнакомцу, если его дверь открыта. Такая опция
есть, а к фейсбучному другу заходишь легко, не стучась.
Меньше года, как Мареев включился в игру, а у него уже
больше трёхсот не закадычных, а всё ж солидных дру-
зей; почти каждый день у кого-то из них день рождения;
забыл — фейсбук напомнит, как вот недавно о Всемир-
ном дне поэзии: поздравления, поздравления… иногда с
непонятным подтекстом. Для некоторых поздравителей
Мареев — не поэт, а финансовый эксперт. Тоже не фунт
изюма вам, хоть и не из княжеского рода…
Словно из затерянных космических миров, послы-
шался какой-то вкрадчивый шорох и отвлёк от утренне-
го созерцания мира и осознания себя… Что-то происхо-
дит в рабочем кабинете, по соседству со спальней. Что
за звуки? В квартиру, закрытую на задвижку изнутри,
никому не войти. На балкон тоже не попадёшь, но опре-
делённо в кабинете кто-то был. Мареев с опаской вышел
из спальни и резко дёрнул дверь — никого! Но экран-то
к ночи забытого компьютера светился! Как это, по чьей
воле могло случиться!? Мареев взглянул на монитор и
застыл! Не может быть! Он в чате и ведёт беседу с Ира-
идой Пронской, хотя сейчас стоймя стоит и ничего не
пишет. Но явь есть явь: обмен приветствиями, вопросы
Ираиды, Мареев читает свой пространный ответ… фан-
тасмагория! Ведь кто-то от его имени выступает в фейс-
буке. Однофамилец? Двойник виртуальный? Переписка
начиналась как ни в чём не бывало c приветствия Ираи-
ды Пронской, но, ёшкин кот, казалось, что его мозг кто-
то протирает фланелевой салфеткой, словно нумизмат
монету:

— Всеволод, здравствуйте! Поболтаем?

И ответ якобы его, Мареева, из давнего сновидения:

— Приветствую вас, Ираида! Почему нет? Конечно да!

На синем фоне белые слова, ничего с ними не поде-
лаешь. Да проснулся ли он? Выглянул в окно — море,
сапбордист-трансформер разоблачается, взошло солнце
и висит в небе красным диском, но пустота и безлюдье…
Это реальность. А на мониторе что за чушь? Кто сидит
там, в этом ящике (или где-то ещё) и отвечает Ираиде за
него? А что, если это компьютерная версия его, Всеволо-
да Мареева? Ведь научились уже сложнейшие комплек-
тующие детали к роботам разрабатывать на компьютере
и распечатывать на принтере! Мареев как-то читал, что
доктор Ванесса Диаз из Лондона, экспериментируя, соз-
дала виртуальную версию больного, этакого человечка,
сидящего внутри компьютера? Для чего, кому понадо-
бился его виртуальный двойник? Как-то не по себе ста-
ло, Мареев готов был включиться в эту переписку и зая-
вить о себе, настоящем…

На экране монитора, в сером окошечке черными бу-
ковками появилось её послание — женщины ли?

— Вы пишете стихи, Всеволод? И прозу? Это так?
Сама я — тоже писатель, профессиональный. Сейчас
пишу сценарии для ТВ. Тяжелейшая работа. А обо всём
остальном можете расспросить Ксюшу, нашего общего
«дружочка». Как она вам? Не влюбились ещё в красави-
цу? А с Розой встречаетесь?

Мареев опешил от натиска женщины, вторгшейся в
его жизненное пространство, да ещё при их, что называ-
ется, шапочном знакомстве. Так бесцеремонно внедрять-
ся в его жизнь?! Его руки непроизвольно потянулись к
клавишам, чтобы тут же дать отповедь закулисной ма-
дам. Но уже высветились его ответные строки. Его ли? С
ума сойти можно! Он или, точнее, его двойник Виртуал,
как в уме прозвал его Мареев, отвечал скучно, подробно
и длинновато. Плюнуть бы на всё это, но ему очень хоте-
лось узнать, чем всё закончится?

— Ираида! Я посмотрел в интернете ваш послужной
список. Впечатляет количество написанных вами книг.
Обязательно найду и буду читать. Да, я пишу рассказы
и стихи. Есть кое-какие награды, но я отношусь к ним
иронично. Сел за стол — и пиши. При чём здесь награды?
Вашу знакомую Розу, сестру Ксении, знаю, но не
очень, встречался с ней на Кипре пару раз по делу и без
дела. Я не могу назвать её своим другом, но и ничего про-
тив неё не имею. Ксения мне ближе, хотя мало её знаю.
Насчёт влюбиться в неё, ну вы и замахнулись! У меня
столько друзей женщин! И что?

Спустя какое-то время увидел на ленте ниже письма
подтверждение даты «22 марта, 06. 21», что означало —
Ираида прочитала! И замигал, замигал точками чат, по-
казывая, что женщина отвечает ему.

«Скорая на ответ, уже строчит! Посмотрим, голубуш-
ка, как ты на это среагируешь! Врёт, врёт тебе Виртуал,
готов я влюбиться в Ксению, если уже не влюбился…»

— Зачем — во всех, Сева? В одну, в одну влюбитесь!
А вообще-то, бывает, что писатель влюбляется в своего
героя. Мужчины склонны из любимых ваять сказочных
героинь, посвящать им стихи и оды, — утрамбовывала
тему Ираида.

Ответ Ираиды — женское понимание любви — рас-
сердил Мареева, но зато сподвиг Виртуала на простран-
ные рассуждения о писательстве:

— Я использовал образ Ксении в моём рассказе как
прототип одной из героинь. Не знаю, как она к этому от-
несётся, если прочитает рассказ и узнает себя. Конечно,
проза — не пересказ жизни наших соседей или знако-
мых… Прежде всего — это фантазия писателя. Понима-
ете? Реакция реальных людей на образы, бывает иногда
и не совсем адекватная. Как-то человек, прочитав мой
рассказ в рукописи, стал учить меня и подсказывать, как
следовало построить повествование. В другом рассказе я
взял за прообраз героини Манану, грузинку из Лимассо-
ла, поведав историю любви и предательства. Так она со-
брала всех своих подруг на Кипре, и они читали историю
вслух. После прочтения женщины наперебой принялись
выкрикивать, что их мужья, в отличие от главного героя,
не способны на предательство… Чужая душа — потёмки,
да ещё какие: хотя есть женщины, у которых душа — на-
распашку, светится.

Мареев опустился на стул. Этот Виртуал довольно
точно отражает его мысли. Но как длинно, монотонно
он пишет. Но вот, что интересно, — Виртуал ловко скры-
вает отношение Мареева к женщине. Ксюша… Да, было
дело — он познакомился с ней в самолёте, рядом сидели,
и потом ещё пару раз встречались, в таверне обедали…
Стали друзьями там же, в фейсбуке, на странице Ксении
он встретил Ираиду Пронскую. Предложила подружить-
ся… Да что же это такое? Кто в фейсбуке действует под
его именем? Ираида отвечает ему, Марееву! Неужели и
вправду — это происки Виртуала? Но кто? Кто создал
Виртуала?

Обескураженный Мареев не знал, что и думать. Поче-
му он или его виртуальный двойник оправдывается, мол,
влюблён или не влюблён в Ксению? Какое её, Ираиды,
дело? Хотя Ксюша Левандовская — c виду очень даже
чувственная дама! И, положа руку на сердце, нравится
ему, да… У иных женщин прямо звериная интуиция, сра-
зу определяют соперниц! Ишь, засуетилась Ираида…
Ещё ни разу не встречались, а уже пытается какие-то
свои права на него, Мареева, заявить, иначе зачем эти вопросы?
Но ведь это не он, реальный человек, отвечает Ираи-
де. Чертовщина какая-то! Вот его страница в фейсбуке,
вот его послания Ираиде… Это его статусная фотогра-
фия. Да, он на фотографии, он! Вот Ираида, чернявень-
кая дама за сорок! Этот Виртуал очень похож на него,
изъясняется… хотя переписка «в личку», но вдруг всё-та-
ки дойдёт до Ксении? Да и эта самая Ираида рада будет
сообщить ей. А как потом разобраться, где он, Мареев, а
где Виртуал?


«Какого чёрта лебезишь перед этой бабой? Какое
ей дело до моих отношений с Ксюшей! Подозрительно
это», — прикрикнул Мареев на Виртуала, как будто тот
сидел перед ним и прислушивался к его мыслям.
Ему показалось, слышится из-за экрана монитора по-
тусторонний ответ: «У этой сценаристки фантазия заш-
каливает!»

На экране появились новые строчки риторики
Ираиды:

— Сева, я рада, что вы — творческий человек. У меня,
конечно, нет такой популярности, как у вас. Поклонни-
ки и поклонницы иногда пишут мне, но… Редкий случай,
когда хочется с кем-то сдружиться, погулять-выпить.
Розу и Ксюшу мы с вами уже обсудили. Ксюша мне тоже
намного ближе. А вот на Кипр я не поеду — ни за что!
Ведь это Остров брошенных жён. Так считают женщины
в России. И страшно: однажды Роза выслала мне фото-
графии своего сада, на одном из снимков была огромная
чёрная гадюка. Роза сказала, что на острове гадюк мно-
го. Не люблю я змей! Да и жаркий климат мне не под-
ходит, а ещё на острове какие-то сумасшедшие ветры, то
ещё что-то экстремальное случается: пожары, взрывы…
А вы — молодец!

«Вот-вот, я уже для неё Сева! Да пошла ты вон со
своими рассуждениями о поклонниках и поклонни-
цах! — разозлился Мареев. — Не хватало ещё с тобой гу-
лять-выпивать?! Сама ты та ещё гадюка!» Словно пере-
сохший сорняк с грядки, Мареев вырвал электрический
шнур из розетки, пощёлкал кнопками, чтобы отключить
компьютер от блока питания, и лёг спать. В последний
момент пытался вспомнить что-то важное, но провалил-
ся куда-то в тартары.

Фантастичные монстры с уродливо выпученными
глазами и зубастыми акульими пастями лезли к нему с
поцелуями… Чешуйки панцирей лязгали, щёлкали при
движении уродин и люминесцировали… Особенно дони-
мала одна гадина со светящимися буквами FB на лбу…
Мареев увёртывался от неё как мог, понимая, что если
она присосётся поцелуем, то втянет его в себя, живым
ему уже не выбраться.

«Ираида!» — вырвалось у него от ужаса, но нет… ни-
кто его не видит, не слышит и не отвечает ему никто.
Музыка — сплошной металлический грохот; чернявая
толстая рэперша, выпучив глаза, истошно выкрикивает
слова, видимо, вкладывая в них понятный только ей зло-
вещий смысл:

Океан бурлит, и нутро его пучит,
Пена клубится, ползёт и рычит;
Реки солёные, грохот излучин;
Камни белеют глухих городов…
Птицы на скалах овцами блеют,
Мечется горлица в небе пустом,
Ветры песчаные с Запада веют —
Хаос застал твою душу врасплох!

И он запаниковал во сне. О чём она? Конец света?
Компьютерные чудища победили человечество и правят
на Земле? И нет ничего живого вокруг, кроме его, Ма-
реева, души, и мечется она птицей в пустынном небе? А
люди где? На другой планете? Западные ветры? Как по-
нимать? От грохота музыки, от визжащего рэпа заложи-
ло уши, но осталось ощущение, что его голову сверлят…
Как спастись? И Мареев непроизвольно принялся во
сне шептать: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови
достояние Твое; победы православным на супротивныя
даруя…»
Проснувшись в липком поту, весь дрожа, Мареев ус-
лышал стрекот сороки в кабинете. Компьютер действо-
вал, хотя на экране — пустошь. Но как только Мареев
впихнул вилку в розетку, всё восстановилось в жанре
принятого «трёпа», ответ Виртуала Ираиде оказался
мягким и покладистым.

— Ираида, насчёт безмужних жён на Кипре — о, как
вы правы! Но и мужчин-киприотов тоже много, как мно-
го на острове и змей. Мужчины всегда готовы оказать
внимание даме. Общительные и весёлые, они ищут жен-
щин, бледнолицых и белокурых. А змей хотя и много, но
их редко видишь — прячутся от кошек, а котов не боятся:
те уж очень ленивые, чтобы за змеями гоняться. Я в про-
шлой жизни — кот!
— Некрашеная шатенка — это я! Значит, не грозит
мне внимание мужчин-киприотов. И сама я из поро-
ды кошек, любопытно, что коты у вас бродят сами по
себе…

Виртуал тут же среагировал в своём скучном стиле:

— В древние времена царица Елена, мать императо-
ра Константина Великого, отправилась на Святую Зем-
лю, чтобы найти Животворящий Крест. На обратном
пути посетила Кипр. Увидев, как много опасных змей на
острове, она приказала доставить на Кипр целый корабль
кошек, чтобы те уничтожали гадюк. Вот кошки и распло-
дились на воле, живут сами по себе. Я даже описал одну
в рассказе «Рыжий котяра». У Розы, как я помню, котов
нет, а гады плодятся. В остальном всё хорошо, даже кли-
мат замечательный на острове! Жаркие месяцы — с сере-
дины июля по сентябрь. Зима — комфортная, я купаюсь
в море! Цветы — круглый год, фрукты. В горах прохлада
в жаркие полдни. А виды какие! Диво дивное.
Не зря Виртуал повторял известную на Кипре поба-
сёнку о появлении мурлыкающей братии на острове, но
Ираиде хотелось доверительного разговора не о кошках,
а о мужчинах, пропади она пропадом со своей болтовнёй:

— Так что же, кипрские мужчины — ненадёжные му-
жья?
— Нет, я бы сказал, они хорошие мужья, любят семью,
детей, своих жён редко оставляют. Зачем? Жена — для
дома, любовница — для услады! А наши сперва жён при-
возят на остров, а потом обзаводятся юными подружка-
ми и оставляют стареющих северянок; такое своеобраз-
ное хобби у внезапно разбогатевших мужчин — бросать
надоевших жён и жениться на молоденьких секретаршах.
«О, этот Виртуал на что-то намекает Ираиде! Прого-
ворился, голубчик! Я-то ничего такого о ней не знаю», —
думал Мареев, но не мог пока додуматься, что за намёк?
— Вы меня уговорили, Сева! Готова я для визита
дружбы, но без мужа, а то вдруг уведут там моего князя
Пронского, — поддакнула Ираида.
— Приезжайте, Ираида! На Кипре — «вечное лето». Я
встретил здесь много друзей и с Ксенией познакомился,
летели вместе и вино пили, а через неё — уже с Розой…
вот теперь с вами.

Экран монитора стал почти бирюзовым! Раздражён-
ный репликами Виртуала Мареев окликнул его гром-
ко: «Виртуал, прекращай болтать с ней! Не видишь, она
тебя раскручивает на откровенность, а ты развесил уши
и веришь ей, этой прожжённой сценаристке! Судя по
дурацким сериалам на ТВ, вот такие, как эта Ираида, и
пишут высосанные из пальца сценарии. Ксюша, Роза!..
Что ты о них знаешь? Почему распинаешься, дифирам-
бы поёшь?»

И в ответ голос, как будто из небытия: «Женщины
они — и тем правы!»

А на экране появился ответ от Ираиды:

— Сева, видно, что вы — молодец и большой жизне-
люб! Нет, пока не могу на Кипр прилететь. Средств нет,
чтобы вот так… круглый год. Ксюшу туда муж отправ-
ляет пожить, Роза как-то по-своему устроилась в этом
мире, как могла. А я — наблюдатель, хотя и почти клас-
сик мировой литературы, как выражается Ксения, ваша
любимица!

«Ишь ты, хитрая какая! Денег нет! Зато князь-муж
есть! — комментировал Мареев фланговый манёвр. —
Похоже, она завидует Ксюше и Розе!»
А интернетный Виртуал гнул свою линию и гнул, но
осторожно: этакий дружелюбный мужчина, раздающий
бесплатные советы понравившейся женщине.

— У вас на Кипре, Ираида, теперь друзья: та же Роза,
значит, остановиться есть где. Проживание (питание и
прочее) на острове дешевле намного, чем в Москве. И
главное — солнце бесплатное, море бесплатное; пейзажи
великолепные — любуйся не хочу; остров благолепия,
подарок царя небесного. Возможно, здесь ещё не ступала
нога жён потомков князей Пронских… Первой будете.
«Какого чёрта распинаешься, идиот?! Зачем тебе этот
молодящийся „классик мировой литературы“ на Ки-
пре?» — шерстил в сердцах Мареев, хотя тут же пожалел,
что так нелицеприятно отозвался о даме, не молодой, но
всё же…

— Сева, время покажет, может, меня и занесёт судьба
на Кипр. Но у Розы я жить не буду, мы же ни разу не ви-
делись, не молоденькие тётки, у каждой — свои привыч-
ки и моментики. Зачем же стеснять друг друга?
— А я? Разве я не ваш друг, Ираида? — тут же нашёлся
Виртуал.

Мареев от возмущения аж подпрыгнул на стуле:
«Ты что? Приглашаешь её на Кипр? На кой ляд она мне
здесь, эта баба? Я не подписываюсь под этакой прокла-
мацией!»

Но Виртуал продолжал убеждать, возможно, самого
себя:

— Приезжайте, Ираида. Я сниму для вас номер в го-
стинице. Вместе походим по вечернему Лимассолу. Я не
люблю один ужинать в тавернах, делаю это редко, только
с собутыльницами. Я сам себе повар, придумываю меню.
Например, беру местные овощи, мелко режу и варю в
большой кастрюле. Затем добавляю крупно порезанную
рыбу. А вы как? Доверяете готовку графу? Сам я по жиз-
ни не наблюдатель, а участник… Всё новое люблю пробо-
вать, на вкус и на ощупь. Удовольствие! Экстаз, приправ-
ленный вином!
— Что же ты врёшь?! — вскричал Мареев. — Я почти
не пью! А ты — «с собутыльницами»!!!

Хотя словечко «собутыльницы» возмутило, но следу-
ет признать: «Этот Виртуал всё знает обо мне. Получа-
ется, что он — это я, а я — это он! А я ничего не знаю о
нём. Откуда он взялся? Ему даже известно, что я люблю
рыбный суп!!!» Потом до Мареева дошло, что Виртуал
знает и о его тайной страсти к Ксении Левандовской!
А если разболтает? Ведь этот фейсбук, словно большая
старая калоша-коммуналка… Да что там коммуналка!
Сумасшедший дом, в котором никто ничего не скрыва-
ет, все — на виду и всё — на виду. Что с сумасшедших
взять — говорят, что на ум придёт! «Нет, нет… в фейс-
буке люди искренне делятся своими мыслями, — возра-
зил сам себе Мареев. — Что взять c Виртуала, двойника,
и куда посадить или поставить в какой угол?.. Хитрит,
ловчит, отделывается витиеватыми фразами, на мою ру-
гань не реагирует, а чешет правду-матку, и не поймёшь —
откуда и почему, ведь краснеть не умеет. А Ираида — чер-
товка…» Но дальше, словно чувствуя нечитаемые мысли,
сама Ираида прервала Мареева, продолжая ворковать в
чате, как ни в чём не бывало:

— О рыбе с овощами очень вкусно написали вы, Сева!
Лето я обычно провожу на своей даче, на Владимирщи-
не. У нас такой уклад жизни — живём всей семьёй в лесу,
у реки, и принимаем гостей. Вы же так далеко, что ни-
когда не доедете до нашего леса… Да будет вам известно,
у князей Пронских всегда были большие семьи. Вот я
и кручусь, как белка в колесе. Так что наш с вами Кипр
пока ещё только в образах можно представить — далёкие
и незримые планы…

«И слава богу, что далёкие!» — вздохнул с облегчени-
ем Мареев.

— Удачи вам, Ираида! Если боитесь кипрских змей,
то я готов вместе с вами полететь на Сейшелы или на
Мальдивы, с превеликим удовольствием. В творческую
командировку! Как вам эта идея, Ираида? Приглашаю
вас! Возможно, в четыре руки напишем роман о любви,
возникшей в фейсбуке? — продолжал изощряться в сло-
весном блуде Виртуал.

«Свинья, — не выдержал и закричал Мареев. — Кто
тебя просит? Мне Ксюша по душе!»

Но призраки из фейсбука то ли слышали, да не слу-
шали и вели свою игру.

— Спасибо, Сева! Заманчиво! Может быть, всё может
быть когда-нибудь…. У вас, как я вижу в фейсбуке, бур-
ная жизнь?
— Так я же моряк! Капитан дальнего плавания!
«Виртуал ты, а не моряк, — возмутился Мареев, — это
я — капитан дальнего плавания! А тебе, кроме Ираиды,
ничего не светит! Разве только какое-нибудь озеро Злы-
дарь из владимирской глубинки!»
— И, чувствую, не раз брали объекты на абордаж! Ша-
лун! — игриво предположила Ираида. — Но Розу почему
не любите? Может быть, я не полюблю ваши стихи или
прозу.

«Начинается… Да она уже готова! Ей уже хочется,
чтобы её взяли на абордаж, что ли? Эка дурёха-писа-
тельница!» Мареев собрался отрубить компьютер от
электричества, но любопытство опять сбило его с пан-
талыку, он остался у экрана, взъерошенный и негоду-
ющий. А дама вовсю кокетничала в чате; без длинных
пауз, словно навсегда там поселилась. «Ух, жуть — еги-
петская сила!» — ругнулся в сердцах Мареев, а Вирту-
ал — само терпение:

— Конечно, может быть такое! Всё может быть, да и
ещё сверх того. Даже с Пушкиным было, а Гоголю соб-
ственное сочинение опротивело… Предположение, что я
не люблю Розу, — ваше творчество…. Хотя в этом что-то
есть! Роза — сродни роману, стоящему на полке много
лет и ещё даже не разрезанному.

«Обалдел Виртуал, что ли? К чему эти слова о рома-
не? Что я, собираюсь читать эту книгу?» — негодовал
Мареев, сжимая и разжимая кулаки. А Ираида продол-
жала вести разговор по своему сценарию:

— Сева, у меня в друзьях есть писатель Анатолий
Головкин, давно живёт в Израиле, в кибуце. Полю-
бопытствуйте заглянуть к нему на страничку в фейс-
буке. Вот его проза мне нравится. А вам? Если ваша
проза похожа на его вещи, то есть шанс у вас говорить
со мной как с коллегой. О Ксюше вы всегда говорите
возвышенно, среди нас, троих, она самая красивая. А с
Розой, что не так?

«Напрашивается на комплимент? И с Розой носится —
как дурень с писаной торбой… Какой такой Головкин? Это
так она кирпичи кладёт в постамент своего «я» с челядью
внизу типа Головкина… Что же ты так обмишурился, Вир-
туал долбанный?» — злорадствовал Мареев.

А Виртуал продолжал разглагольствовать:

— Мне всегда интересен другой человек, в особенно-
сти женщина. Для меня — это другой мир, неразгадан-
ный, таинственный и часто непонятно-сложный. У меня
нет друзей среди писательниц и поэтесс, а почему? И для
меня загадка… Что касается женщин, то каждая из них
красива по-своему! Вспомните историю Черубины де Га-
бриак!

«Придурок, что ты так расшаркался перед этой псев-
докнягиней? Ишь, на банальности перешёл. Каждая
женщина красива по-своему! — передразнил себя, вирту-
ального, Мареев. — А Лилю Дмитриеву зачем приплёл?
На дуэль поэтов Волошина и Гумилёва намекаешь?» И
правда — что за намёки? Возможно, Ираида — хромая,
а Виртуал знает об этом? Или Ираида — фейсбучный
фейк??

Но тут-то покоробил очередной перл писательницы:

— А если дама весит 100 кг? Она хромает от артрита,
у неё вставная челюсть, по ночам храпит как одесский
биндюжник? Зачем же говорить, что некрасивых тёток
не бывает? Я — за реализм. Понимаете?
— И такая женщина — не монета дорогая, затёртая,
музейная, а человек! — не остался в долгу у партнёрши
Виртуал.

Диалог в чате затягивался, cплошные унылые баналь-
ности, морось… Мареев приготовился закрыть фейсбук
и выключить компьютер. Но мадам Пронская выдала та-
кое, от чего он аж подпрыгнул на стуле:

— Да, я вижу людей насквозь, от этого и страдаю. Вам,
Мареев, меня, наверное, не жаль — нисколечко…
Марееву почудилось, что где-то там, под Ковровом,
навернулась слеза горючая из крупных коровьих глаз и
покатилась по одутловатой щеке…

Экран компьютера окрасился в какой-то жгуче-ко-
ричневый цвет. «Ну тётка даёт! Да кем она себя возом-
нила? Ясновидение?! — подумал с возмущением Мареев
и тут же, не выдержав, вскричал: — Виртуал, выдай ей
как следует, чтобы не зазнавалась эта статуя из камня и
дерева c коровьими слезами!»

И опять тот же голос — беззвучный, но явный, словно в
собственной голове родился: «Капитан, имей терпение!»
А Виртуал с прежним пылом уламывал Ираиду :
— В этой жизни общение свободолюбивых дорогого
стоит, проницательная вы наша! Наша! И мне очень хо-
чется встретиться с вами, посмотреть в глаза… Осталь-
ное — «суета сует, всё суета». Не раз я убеждался в этом.
Хорошего дня вам, Ираида Пронская!

«Мог бы и похлеще ей ответить! По-моему, ты, друг
мой, Мареев из компьютера, уже почти раскусил её!
Беспардонная особа! Из тех, кто чуть ли не княжеского
рода с патентом! Прохиндеи! Но зачем, зачем ты предла-
гаешь ей встречу?» — Мареев был готов придушить это-
го болтуна из фейсбука, иначе ему самому, что ли, надо
удавиться?

Целый день Мареев находился под впечатлением пе-
реписки его виртуального двойника с Ираидой Прон-
ской c клязьминского пляжа! И голос… Такой знакомый,
слегка надтреснутый, очень похожий на его, Всеволода,
голос.

Днём Мареев опять зашёл в фейсбук. Текст предрас-
светной беседы с Ираидой сохранился. Чудеса в решете!
Весь тревожный и суетный день доставали мысли об
Ираиде, Виртуале… После захода солнца он долго гулял
на набережной Лимассола, чтобы сон нагнать, но всё
равно спал плохо. Опять приходила Ираида в сиреневом
пеньюаре, толстая, килограммов под сто, с распущен-
ными чёрными волосами, но спокойная как Будда. Си-
дела у изголовья и посыпала его голову пеплом. Мареев
физически чувствовал, как пепел невероятным образом
проникает в его мозги и оседает на них сизой пылью. Но
вдруг Ираида подняла голову кверху, закатила глаза и
ликующе завыла волчицей:

Увау-у-у-у-у, уау-у-у-у-у…
Сегодня океан вернулся,
Наступает вода, тонут города…
Уау-у-у-у-у, увау-у-у-у-у….

Было невозможно слушать это жуткое завывание,
и он в ужасе вскочил с кровати. Пять утра. Несмотря
на ранний час, Мареев оделся и, не заходя в кабинет,
отправился куда глаза глядят. Шёл и повторял, поти-
рая голову: «Не одно, так другое. К чему эти ужасные
сны?»

Дул свежий весенний ветер, не сильный, но на море
образовались барашки. Мареев и его старинный друг Михалис обедали на
веранде таверны, вблизи лимассольского отеля «Эли-
ас». Безмятежное настроение. Весна и на Кипре — весна,
обычная и неповторимая! Несколько деревьев у тавер-
ны покрыты нежными бело-розовыми цветами. В море,
вблизи берега — сапбордисты.

— Михалис, а ты умеешь на доске кататься, как вон те
ребята?
— Мне — зачем? Бесполезное дело. И легко сковыр-
нуться с доски в воду. Путешествие из опасных, далеко в
море не поплывёшь. Рискованно.
— Ты прав, Михалис! В море ведь и акулы встречают-
ся, и разные другие морские гады…

Мало-помалу разговор переключился на фейсбук,
и Мареев рассказал другу о странном приключении —
встрече с неизвестной писательницей Ираидой и c не-
ким существом, вступившим с ней в переписку от имени
Мареева. Куда делось благодушное настроение Михали-
са, он посуровел, озабоченно сказал:

— Всеволод, фейсбук — не такое безобидное место,
как нам может показаться. Предполагаю, что в интер-
нете специально выделена такая площадка, где собра-
ны нужные кому-то люди. Легче манипулировать ими
через дружбу и разные чаты. Это изобретение дьяво-
ла (не иначе) — виртуального или земного; всего там
намешано, каждой твари по паре, как говорится: спец-
службы, хакеры и просто виртуальные хулиганы. Воз-
можно, эта сценаристка использует фейсбук для по-
иска героев своих опусов? Глядишь, потом появится в
том же интернете какой-нибудь сериал с соответству-
ющим названием «Этот дом сумасшедших — фейс-
бук»?
— И что же мне делать?
— Пойти в церковь, помолиться и поставить свечку
во здравие всех друзей: реальных и виртуальных. Авось
Господь сжалится и поможет от напасти избавиться? Но
и сам, Сева, что-то сделай. Убери её из фейсбучных дру-
зей — вот и всё.

Мареев не поверил Михалису, а зря! Последующие
события показали, сколь мудр был Михалис.
Вечером он не включал компьютер, но спать лёг позд-
нее обычного. И опять ужасный сон — появилась нагая
и потная Ираида со старинным серебряным подносом;
подобно бельэтажу, он располагался на её необозримом
бюсте. Ираида брала с подноса горсть серого песка и по-
сыпала им голову Мареева… И он чувствовал, как песок
просеивается через коробку черепа и оседает на мозгах,
вызывая жжение. Вот наконец Ираида отступила от
него, развернулась и медленно пошла к двери, Мареев
даже зажмурился, чтобы не смотреть на её медузоподоб-
ный зад, но скоро он сообразил, что всё видимое и дви-
жимое — сон, и заставил себя проснуться. На настенных
часах ровно пять утра. Что происходит? Почему Ираида
посыпает его то пеплом, то песком? Хоть петь перестала
и отступила сама…

И вновь… шорох и попискивание в кабинете.

«А плевать на дурацкий сон, — вздохнул Мареев, —
пойду! Посмотрю, о чём они тараторят там!» Они? Ведь
это он, Мареев, участвует в этой нелепой переписке со
взбалмошной женщиной! Экран монитора светился сала-
товым цветом, с появлением Мареева как-то сам по себе
включился фейсбук, и в чате Ираиды стали появляться
строчки — как обычно, чёрные буковки на сером фоне.

— Всеволод! Не спите? Приветствую вас!
«Поспишь тут… — подумалось Марееву, — какого хре-
на пристала ко мне? Что надо?» А вдруг она на самом
деле — тоже компьютерный двойник Ираиды Пронской?
А вдруг это персонаж из её книги «Мой герой c Чукот-
ки»? Мареев видел обложку и титул этой книги Ираиды,
но читать не cтал, глаза берёг.

А на экране тем временем пошло-поехало всё по-преж-
нему, словно и не было перерыва.

— Доброе утро, Ираида! Я посмотрел ленту Анато-
лия Головкина. Сразу скажу: он — не мой писатель! Так
бывает, даже известные и раскрученные люди, кому-то
всё-таки неинтересны. Вот вы мне — по душе… Для меня
вы — прежде всего женщина, Ираида! В этой жизни, кро-
ме сценариев и прозы, есть ещё много чего. И женщин я
люблю. Хотя не всё так однозначно, правда! Среди них
есть и авантюристки, и интриганки, и сплетницы, а пи-
сательниц полно с их коллективным героем с Чукотки
или ещё откуда-нибудь… Эти дамы — словно машины
по производству текстов, выпускают и выпускают свои
опусы, построенные в основном на примитивных сюже-
тах и диалогах… Да и графоманов мужиков, с мозолями
на пальцах от клавиатуры — хоть гать гати… В силу своих
дарований я пытаюсь исследовать нашу жизнь c женщи-
ной в центре Вселенной. А не махнуть ли нам, Ираида, в
Японию, в древнюю столицу Киото?!

От возмущения Мареев чуть не окаменел! Что этот
фейсбучный проходимец вытворяет?! Есть у него, Маре-
ева, планы отправиться в Японию, но… с Ксюшей. Он не
выдержал и закричал: «Какого хрена! Я с Ксюшей хочу в
Японию! Сам с этой Ираидой и отправляйся!»
Опять послышался ответ: «Не возникай! Дамы скан-
дальных не любят!»

И Мареев умолк, покорно уставившись на экран! От-
вет Ираиды его уже не удивил:

— Всеволод, вы — романтичный моряк! Никогда
ещё так круто меня не брали в оборот — никто! Вы —
первый такой оригинальный, но мой вес, предупре-
ждаю, 100 кг.

«Готова, голубушка! И про вес ввернула, чтобы ин-
тригу усилить… А что? Можешь, можешь дамочкам
очки втирать, братец из фейсбука! Ты — ещё тот Вирту-
ал, артист, я виноват, не сразу въехал в твой подтекст…
Размякла писательница. Готова к приключениям. А
как же князь-боярин Пронский?! — Мареев обратился
к своему двойнику с одобрением, словно он сидел ря-
дом с ним. — Плевать нам на князей настоящих и липо-
во-фейсбучных!»

Марееву показалось, что он в ответ слышит смешок:
«То-то… А я что говорил!»

Мареев был готов уже выпалить о явлении обнажён-
ной Ираиды во сне, но Виртуал прощался с партнёршей:

— До завтра, Ираидочка! Хорошего дня!

«Ишь, завтра он ей напишет… А меня спросил?» —
буркнул Мареев и нажал на кнопку перевода компьюте-
ра в спящее состояние. Экран замигал серым цветом и
погас. Накрыв монитор одеялом и обложив его подушка-
ми, Мареев ушёл досыпать.

* * *
Прошло три месяца!.. Три месяца без сумасшедших —
Ираиды, интернета, без кошмаров во сне и наяву. Он за-
претил себе входить в сеть липкой всемирной паутины,
чтобы не нарваться на каких-нибудь пауков или паучьих,
провёл всё это время в Москве. К осени опять вернулся
на остров, включился в фейсбук. На странице Ксении
Левандовской полюбовался её фотографией — ниспада-
ющие на плечи волосы золотистого цвета, глаза востор-
женно-удивлённые… Много новых постов — портреты
музыкантов, виды Балтийского побережья, оригиналь-
ная музыка, японская поэзия… Последний пост — на-
рисованный куст цветущей бархатистой сирени и танка
Аривара-но Нарихиры:

Под дождём я промок,
но сорвал цветущую ветку,
памятуя о том,
что весна окончится скоро,
что цветение недолговечно.

«Нравится Ксюше этот японский донжуан из импе-
раторского рода. А ведь больше тысячи лет стихам», —
думал Мареев и не удержался, чтобы не написать в ком-
ментариях лучшие строчки японского принца:
Я вновь и вновь хочу спросить,
Меня ты любишь ли?
А дождь,
Что знает всё,
Лишь льёт сильнее…

Отправил послание и испугался: «Разве Ксения ждёт
от меня подобных экзерсисов?»

Ночью во сне опять явилась Ираида в белом медицин-
ском халате и стала осыпать его голову пудрой, пахну-
щей мятой. Мареев представил, как порошок проникает
сквозь черепную коробку, и… ему во сне стало страш-
но. А запах мяты становился всё резче и резче, терпеть
было невозможно. Дрожа всем телом, Мареев вскочил
с кровати. «Опять сон похожий! Пудрят мозги! Значит,
дурят! Не иначе — ангел хранитель меня предупрежда-
ет!» — молнией промелькнуло в голове.
За стеной громко повизгивал компьютер. Пять утра!
Мареев испуганно и обречённо смотрел на экран, све-
тящийся угрожающе красным цветом. Появилось сооб-
щение от Ираиды Пронской:

— Мареев, прочитала ваше послание Ксюше… И ка-
кой стишок подобрали! Вы в неё точно влюблены! Но
этой фотографии более четырнадцати лет! Она теперь,
как вы сами понимаете, выглядит немного по-другому.
Да и вы, уверена, в жизни другой, чем на аватарке. Вы
собираетесь к ней в Калининград? Молодец! Не разоча-
руетесь? Уверены?

Мареев ждал, что двойник начнёт ей отвечать, но… ни-
чего не происходило. И тогда он решился ответить сам:

— Ираида, спасибо на доброй мысли. Что наша жизнь?
Игра! А интернет — тройная игра. Я люблю делать жен-
щинам приятное. Между прочим, я только что прилетел
на Кипр.
— Я помню вас и то, что вы любите Кипр, Всеволод.
Когда мы с вами имели короткую переписку, вы сарка-
стически отпустили что-то в мой адрес. Я думаю, что вы
всё-таки человек вредный, ускользающий игрун.
«Игрун? Словечко какое! А ещё писательница!» —
подумал Мареев, но ответил даме в слегка шаловливом
тоне:

— Ой-ой-ой… Игрун? Заманчиво звучит… Но я — не
публичный человек… И тень мне больше по нутру!
— А я люблю быть на свету. И мужу помогать люблю.
Он не только князь Пронский, но и геолог, и талантли-
вый скульптор. Я — организатор его художественных
выставок. Что касается вашей неприспособленности к
публичности, то… не очень верится. Я вижу в ленте ваши
снимки, где вы прижимаетесь к редакторшам в нескон-
чаемых застольях, что наводит на размышления…
— Редакторшам? Я люблю застолья как всякий рус-
ский Иван!
— Поскольку у вас ещё и украинские корни, Всево-
лод, значит, вы — Иван-хитрован ещё тот! Я вам советую
бочком прижиматься к Союзу писателей России. Это бу-
дет как орден или медаль. А мужчины ордена любят!
— Перед вами, Ираида, искривлённое зеркало, в ко-
тором видятся украинцы. Они такие же, как и русские,
но есть в сёлах и хитрованы, в хорошем смысле слова:
смекалистые и весёлые, скорые на шутку. Что касается —
прижиматься к Союзу писателей… Ведь он не женщина!
«Куда ты, братец-двойник, подевался? Давай, игрун,
включайся в игру, назвался Мареевым, пригласил даму
на свиданье, так и выкручивайся сам», — Марееву надо-
ела новая фаза диалога глухого со слепой, он никак не
мог заставить себя сменить тему разговора. А дама про-
должала рассуждать о звёздных писателях, академиках и
наградах из казённого мешка.
— Для мужчин награды имеют значение большое.
Особенно для писателя! И, как я знаю, у вас они есть:
медали, дипломы, грамоты… Мир слухами полнится.
— Я ничего не просил — ничего!
— Но вам давали, и вы брали. Вы — человек опреде-
лённого круга. Разве не так? Вот вас и награждают. Но
ваши стихи, которые я читаю иногда в ленте, недоста-
точно лиричны, значит, с женщинами не получилось, я в
этом разбираюсь чуть тоньше вас. Только без обид, Все-
волод!
Весна бежит ко мне с восторгом,
Средь снега крокусы цветут,
Вновь птичьим гвалтом сад наполнен,
Траву сухую рядом жгут…
Где здесь лирика? Зарифмованное описание приро-
ды… 19-й век, дорогой Сева!

Марееву стало обидно: за себя, за свою лирику, за
композиторов, которые сочиняют музыку, за артистов,
которые поют песни на его стихи.
Писательница-душеспасительница вдруг предстала
душеприказчицей… Будто ушат ледяной воды вылила.
И где здесь критика?! Мареев уже плохо понимал, что
дело совершенно не в его стихах, а в Виртуале… Ираида
ждала продолжения разговора о Японии, о каких-нибудь
Мальдивских островах, где знойные ночи с огромными
и близкими звёздами, где засыпаешь под шум океанской
волны, звучит загадочная музыка с барабанной дробью,
и под эту музыку извиваются в танце мускулистые тела
аборигенов. Неважно, будет ли поездка в Японию или на
какие-нибудь острова за экватором, но… даме хотелось,
чтобы длились мечты и диалог c удачливым фейсбуч-
ным двойником Мареева. И он, всамделишный и живой,
снова пересилив себя, среагировал будто механически:

— Без обид, но с любовью… Название нового вашего
романа? Эх, Ираида, как вы правы! Лирику в поэзию
привносит любовь. Да, показанные в ленте последние
стихи, скорее всего, об одиночестве… — начав за упокой,
тут же перевёл разговор во здравие, — ваш муж, Ираида,
из рода то ли бояр, то ли князей Пронских? Не так ли?
Но, как известно из истории, этот род иссяк во времена
Ивана Грозного! Или какая-то ветвь сохранилась и тя-
нется до нашего времени, если верить грамоте из ООО
«Княжеские титулы»?

— Да пошёл ты, знаешь куда? Знаешь! — Ираида упо-
требила крепкое словцо. — Какое твоё дело до моего
мужа?! Эй, ты! Петух из курятника под названием фейс-
бук, где курицы — и те с ума посходили! Не хватает сим-
волов из Facepalm, чтоб выразить моё презрение!
«А кто здесь курица? Челодлань-челодрянь! — маши-
нально прошептал Мареев. — Сама себя выдала! — и ме-
ханически продолжил в рифму: — Ида-Ида-Идаида, от
чего твоя обида?»

Тут же в окошке Ираиды высветилось и даже послы-
шалось:
— Болван, не коверкай имя! Правильно — Ира-И-
ра-Ираида!

Фейсбук закрылся, а экран компьютера продолжал
светиться зловещим бурым цветом. Мареев какое-то
время тупо смотрел, не понимая, что происходит. От-
куда эти голоса? Виртуала, Ираиды… Она слышит его?
А может, и видит? Тотальный контроль? На что обиде-
лась? И была ли в фейсбуке Ираида? А если от её имени
в переписке участвовал какой-нибудь двойник? «Двой-
ничиха»? Виртуалка? Кто придумал этот безумный сце-
нарий? Ираида? Чего она добивалась?!

Что случилось дальше, Мареев потом будет вспоми-
нать с ужасом. Он обнаружил себя в какой-то допотоп-
ной старой кровати, с головой покрытым стёганым бай-
ковым одеялом. А может, и не байковым, и не стёганым,
но он отчётливо ощущал эту материю, пока не отбросил
её и не увидел себя на экране вставленного в низкий по-
толок компьютера. А рядом — черноволосая женщина
с огромным бюстом и совершенно нагая. «Что это? —
ужаснулся Мареев, — кинофильм? Но как этот мужик на
меня похож!?» Тем временем экранная дама, похотливо
улыбаясь, привстала с кровати и потянулась к мужчине
целоваться. Мареев пошарил рукой, ведь должен быть
рядом пульт, надо выключить этот мерзкий фильм, но…
наткнулся рукой на мягкие и податливые груди… на экра-
не отражалось то же самое. «Зеркало это, — мелькнула
мысль, — а женщина — настоящая!» Закрыл глаза, чтобы
переждать наваждение, но ясно ощутил, как шершавый
язык облизывает его лицо… И вдруг… укус! Она его ку-
сает?! Больно! Мареев открыл глаза и увидел в зеркале
под потолком уродину с акульей пастью, на лбу светят-
ся буквы FB, и себя увидел — перепуганного и жалкого.
Ему стало так страшно, что он истошно закричал во сне и
заставил себя проснуться, резко вскочив с кровати, уда-
рился головой о потолок, искры посыпались из глаз —
всамделишные, да ещё и словно бы солоноватые.
На голове образовалась шишка, было действительно
больно. Сердце бешено колотилось, никакой кровати,
никакой женщины! Экран компьютера продолжал све-
титься противным бурым светом и похрюкивать. Мареев
лихорадочно постучал по клавишам и прекратил ужас-
ное похрюкивание. Какое-то время оставался непод-
вижным, пытаясь понять, что это было? Потом сообра-
зил, что задремал он сидя, и вот опять Ираида явилась…
«Пакость такая… Опять приснилось! Ишь чудище какое!

Смертельным поцелуем грозила во сне?!» — недоумевал
Мареев. Но никак не смог сообразить, отчего шишка на
башке? Спасаясь от Ираиды, подскочил метра на два до
потолка и ударился головой? И лицо всё мокрое от её
поцелуев или слёз собственных, горючих? «Да сон это
был, сон, а во сне расслюнявился!» — решил Мареев. Ре-
шил-то решил, но как в такое поверить! Может, на голо-
ве ничего нет, просто мозг саднит?.. Дурости скопилось
столько, что…

Через неделю случилась катастрофа: напали хакеры,
сайт Мареева взломали, удалив из него все книги и песен-
ные тексты владельца; полетело программное обеспечение
компьютера, и все попытки его запустить оказались безу-
спешными. Он почувствовал себя беспомощным рыбаком
на сапборде, далеко в море, где-то около африканских пу-
стынных берегов… Словно кто-то могущественный вынес
Марееву приговор и выключил его из международной
сети персонажей, вовлечённых в виртуальную жизнь…
Или фейсбук — это механизм анализа, контроля, управле-
ния не только геймерами, но и писателями?! Но кто осу-
ществляет операцию и для чего? Позже открылось, что
кто-то продолжает действовать от имени Мареева в фейс-
буке, переписывается с друзьями и даже ставит «лайки»,
пишет комментарии и размещает посты с фотографиями.
Мареев, как говорят друзья, есть в фейсбуке, хотя у него,
реального, нет доступа в интернет.

Что такое фейсбук и кто в нём правит? Где правда,
а где ложь, кто настоящие персонажи, а кто виртуалы?
«Слава богу, что хоть так закончилось. Ведь недолго
было попасть в психушку с этими заэкранными призра-
ками. Не иначе — ангел-хранитель уберёг! А ведь я мог и
сам постараться! Почему не позвонил в чате Ираиде, не
воспользовался видеокамерой?! Как же я не додумался
до этого раньше?» — ругал себя Мареев, пока не сообра-
зил, что надо попытаться войти в фейсбук с чужого ком-
пьютера и под чужим именем. Он загорелся этой мыс-
лью: пора расставить точки над «i», пора выбираться из
фейсбучной реальной нереальности, где мозги пудрят и
пудрят… Вдруг пришёл испуг: «А если это параллельный
компьютерный мир? — рассуждал Мареев. — Ведь есть
миры и есть антимиры… возможно, есть и антифейсбук,
устроенный взбунтовавшимися роботами-программами.
А если я случайно попал в этот ад виртуальный?»
И вот он рядом с Михалисом барабанит пальцами по
клавиатуре; через несколько секунд на экране появляет-
ся улыбающаяся Ксения Левандовская, и Мареев слы-
шит её мелодичный голос…

На следующий день, до восхода солнца, Мареев,
счастливый и весёлый, вместе с Михалисом прогуливал-
ся по пляжу Гермасойи. А потом, сидя на огромном валу-
не у моря, они долго наблюдали за тренировкой сапбор-
дистов и о чем-то оживлённо переговаривались.