Поллиграфф

               
     К читателю не от писателя, а от сочинителя литературного допуска.

   Хочу предостеречь от прочтения сего произведения читателя, который не имеет чувства юмора или имеет его в малой степени, а также ищущего во всём книжном то, чего там нет. Вникать такому читателю, даже хорошо разумеющему грамоту, в содержание моего опуса не только не рекомендуется, но и категорически воспрещается. В получении литературного допуска к прочтению данного повествования таковым субъектам отказываю. Остальным рекомендую: что на какой бы должности ты не числился, в каком бы чине или звании не состоял, будучи простым тружеником или считающим себя птицей высокого полёта, всё ж таки надо учесть, что многого в описании на свой счёт и счёт других не принимать. Так как всё изложенное  -  чистейшей воды вымысел, от имён и фамилий до событий и обстоятельств, приключившихся с героями, изложенных в виде фантастической прозы.
   Целью моей было обнажить не достоинства, а более недостатки, ибо о достоинствах и достижениях и без того трубят из каждого утюжка, да и каждый сам о себе не прочь заявить. А при таком приукрашивании действительности изменить что-то к лучшему будет проблематично. Как не гримируй бабушку Ягу, Василисой Прекрасной она не станет. В другую крайность тоже, конечно, впадать не стоит. Всё хорошо в меру. Но и тут у каждого свой аршин.
Политических и экономических основ в обществе я изменить не в силах. Это в руках исторических задач мироздания. Я лишь стремился толику духовной азбуки человека постигнуть и хотя бы отчасти  развеять повседневную рутину. Так что, читатель, не суди строго, а добавь к этому то, что ты можешь добавить; или отвергни то, что можешь отвергнуть... Коли же не удалось мне задуманное, на то воля Божья. Получилось ли, нет ли… пусть каждый  домыслит по-своему… Как писал  Денис Соколов автор книги «Утерянные страницы Евангелия (Евангелие  от Диониса)» от имени Иисуса: «Ибо если глаза никогда не видели света, то как узнаешь, что ты во мраке». На сей цитате, ни на что не намекающей, а дающей лишь повод осмыслить бытие наше, я и заканчиваю вступительное слово и желаю доброго пути по страницам повести.

____________________________





Васёк Самоваров с детства мечтал стать писателем. Ещё в младенчестве, начав читать, писать и говорить практически одновременно, уже в месяц с небольшим правой ладошкой он пытался найти что-то похожее на ручку. И вот как-то в субботу поутру, уже в зрелом возрасте, часов в десять, он решил в очередной раз взяться за перо. Светило в это время, оторвавшись от края земли, разгоралось в голубом небе, осыпая тёплыми лучами деревенские виды: заброшенные коровники, поросшие крапивой овраги, зелёные лужайки и дома жителей с разным достатком и семейным положением. Василий, поглядывая сквозь запылённые стёкла, начал выводить:

« За****рилось за окном со сранья. Толкались ещё облака в раскорячившейся небесной глади, но тени уже едрили прочь. На душе у Онания Козловича было погано и нескладно. Щемило где-то в промежности от половой неудовлетворённости, но всё одно хотелось жить и досаждать самому себе…» - писал он в тонкой школьной тетрадке, усевшись на деревянном топчане за сколоченным из хорошо оструганных досок столом.

В дверь постучали. «Кого там ещё принесло», - недовольно пробормотал Васька, увлечённый литературными трудами.
- Заходи, не заперто! – крикнул он в сторону сеней.
    Показался его сосед Федька Дрочилов. Они дружили с детства. Его приятель был такой человек в деревне, что куда не пойди - его встретишь обязательно. Федька на днях вернулся из города. Он ездил устраиваться на работу. В деревне с работой было туговато, денег платили мало, а работать надо было от зари до зари. Автобус был проходящий, и мужик, сидевший с ним рядом, сумел вытащить у него из кармана все деньги.
    Пропажу он обнаружил уже когда того и след простыл. На автовокзале Федька зашёл в туалет и забыл сумку с вещами, а когда  через пять минут вернулся - сумки уже не было. Женщина, продававшая билеты в нужник, сказала, что какой-то парень с ней вышел. Хорошо попался знакомый из  Пропендеевки - деревеньки в двух верстах от их села, и занял ему пятьсот рублей. По пути к месту будущей работы он снял на минутку перчатки в маршрутке, чтобы заплатить за билет. Перчатки сунул в задний карман брюк и сделал шаг к кондуктору. Этого мгновения хватило, чтобы кто-то утащил его новые  краги. Но на работу его взяли, да и ещё куда… в городскую администрацию чернорабочим. Туда без рекомендации было не попасть, а ему, короче, повезло.
    На выходной он вернулся в родные Малые Уинки и сразу к другу. Хотелось рассказать о своём знакомстве с городской жизнью и заодно позвать того на заработки. Директор предприятия «Горнасрач», обслуживающего администрацию, -  Сергей Сергеевич Мудко предложил поначалу Федьке должность завхоза, но ответственность была слишком велика. Он должен был отвечать за все административные строения в городе, и у него было бы восемьдесят начальников, а зарплата всего на тысячу больше, чем у чернорабочего.
    Федька решил агитировать на эту должность Василия. Как-никак тот отучился в сельскохозяйственном институте на зоотехника, но работы в деревне ему не нашлось. СССР к окончанию института распался на полугосударства, родной совхоз «Красный лапоть» тоже, и ему ничего не оставалось, как перебиваться случайными заработками. Он и металл сдавал, сантехником работал в близлежащем санатории «Кирдык здоровью», водителем у частника без зарплаты. Последние же дни сидел дома и писал  романы. Пока из-под его пера вышло четыре строчки, но: как говорится, лиха беда начало.
   - Здорово, дружище! – надоедливо скрипнув дверью,  прогрохотал Федька из сеней.
   - Здорово! – неохотно отозвался Васёк, отрываясь от увлекательного писательского ремесла.
   - Всё пишешь? – ухмыльнулся Федька.
   - Пишу, - кивнул Вася, остановившись в самом начале своего романа «Путь в никуда».
  - А я вот за тобой приехал. Поехали в понедельник в город на работу. Я и тебе работу нашёл, - предложил Федька, довольный собственной щедростью.
   - Что за работа? – заинтересовался Василий.
   - Завхозом будешь в городской администрации, - шесть человек в подчинении. Я в том числе. Ты парень головастый – справишься, - отреагировал Фёдор.
   - А что делать-то?
  - Всё, Васёк, по хозяйству:  подкрасить, подштукатурить, кран поменять…
  - Зарплата какая?
   - Семнадцать тыщ.
   - Маловато...
  - У меня шестнадцать, но премии обещают, питание в кафе при администрации дешёвое.
  - Твоя согласилась? –  жена Феди  была родом из соседней деревушки Большие Уи. Звали её Аннушка, в девичестве Засранцева. Федя звал её просто – пила. Она на днях ушла в декрет и часто смотрела телевизор, где с каждым днём её жизнь становилась всё лучше. Аннушка долго и безответно была влюблена в президента. Она очень обрадовалась, когда Фёдор известил, что начинает движение по служебной лестнице в городской администрации. Ей пришла в голову мысль-мечта, что если карьера сложится, он даже может перейти на работу в Кремль… Это про их семью кто-то написал: «Жили они долго и счастливо – пока не повстречали друг друга».
   - Согласилась! – ответил Федька. – Куда ей деваться?
   Сам Васёк жил с матерью, в этот час сторожившей теплицы с огурцами у местного предпринимателя. В официальном браке не состоял и только дружил иногда в постели с Гадей Шпендель, так что ему особого согласия ни от кого не требовалось. Познакомился он с Гадей несколько лет назад, когда вставал на воинский учёт в районном посёлке Еблучье. Она ставила штемпель в военный билет. Гадя иногда приезжала к нему, но чаще навещал её он. Она давно мечтала перебраться в областной центр. Вот и привалило счастье…
     Васёк собрал необходимые документы. Взял справку в местной одноэтажной, слегка покосившейся больничке, где работали два врача, прозываемые на селе Джеки Чаном и Танцором Диско. Оба лечили сельчан разными методиками. В основном прописывали ставить трёхлитровую банку с водой возле кровати, но один врач требовал её ставить слева, а второй - справа. Если не помогало  -  надо было начинать по утрам потряхивать руками и ногами. От болей в желудке Танцор Диско советовал кушать уже хорошо кем-нибудь переваренную пищу.
    Медсестра Джеки Чана – Гадюка Ивановна, ставившая перед приёмом врачей каждому пациенту клизму, выдала Василию нужный документ. Доктор Чан заверил печатью. Глава сельской администрации Хапугина Валентина Сергеевна и её муж, тот самый предприниматель Пёсьев Владислав Дурович, который  был не только владельцем теплиц с огурцами, но и всем, что было вокруг деревни, носивший на всякий случай другую фамилию и мечтавший о возвращении крепостного права, против его отъезда не возражали.
    Во вторник за окном замелькали знакомые с детства виды: речка Вобля, извилистая, как сама жизнь, с илистым дном и крутым берегом с одной стороны, где они с Федькой ловили раков, а потом жарили в сметане. Пролетали мимо деревушки: Дристово, Жопкино, Брехуново, Малый Выпердыш…
   В среду Василий принял дела завхоза. Место работы у него было во дворе здания администрации. Напротив, через дорогу, они сняли квартиру. Хозяин однокомнатной малосемейки, Профанов Николай Петрович, работал советником мэра. Он сделал им, деревенским недотёпам, большую скидку. Обедать можно было на первом этаже администрации, в принадлежащем его жене кафе «Объебани». Цены были приемлемые. Жизнь потекла своим чередом.
   Федька свободное время проводил в рюмочной: «Пей до дна». Он был крепок и хорошо сложен, служил в ВДВ и научился за год службы глотать кирпичи. На днях был городской праздник, где Фёдор занял первое место в соревнованиях, организованных специально для бывших сельских жителей, кто выше обписает сруб. В субботу друзья сходили на концерт известного певца Соси, выступавшего с ВИА «Ку-ку». В воскресенье посмотрели в кинотеатре «Пи-пи», что был поблизости с домом, неплохой фильм «Последний лопух». А потом всё пошло в одном ключе - два часа на приём пищи, четыре за просмотром телефона и телевизора, остальное работа, а в перерывах и по ночам думы о сексе.
    У Василия, в отличие от Фёдора, были и другие интересы. Физически он тоже был строен и симпатичен, но, несмотря на это, им часто овладевала всенародная русская грусть. Васёк тогда снова брался за перо и писал продолжение романа:

     «…Уже оголились сучья, зелёный наряд тревожил расколдобинку в душе Онания Козловича. Синело выпендренное небо над головами прохожих.  Индевели по утрам от заморозков куски асфальта. Хотелось Онанию большой любви и больших денег. Он понимал одним из закутков своего внутреннего промикала, что настало время, когда большой любви без денег не испытаешь. Только богатый мудопред для современной женщины в любом возрасте будет молод, красив, умён и талантлив.  Бледнело от этого внутри тела и хуже отходили газы…»

    Он откладывал ручку и думал о том, что всё складывалось в его городской жизни не так уж и плохо. Василий даже открыл счёт в «Спёрбанке» и скопил уже рублей восемь. Единственным неудобством для него и Фёдора можно было считать появившийся платный пешеходный  переход через улицу к месту работы. Движение было довольно интенсивное, но пока переход был дармовой, они удачно переходили дорогу. А тут новый мэр Билядова Ирина Викторовна озадачилась получением дополнительных доходов, и решение пришло к ней само собой. Платную парковку на сторонах всех городских улиц ввели  в строй ещё при прежнем мэре Анатолии  Карловиче Пустоедове, а вот пилотный проект платного перехода - это было то новое, что привнесла Ирина Викторовна. Заместитель специалиста по разработке новых форм налогообложения Дебилов Степан Вдулович подготовил необходимую  документацию, и переход заработал во всю мощь. Скорость перед переходом за пятьсот метров до и после разрешалась для авто до двухсот километров в час. Так что и за плату не всегда можно было успеть перебежать дорогу. Приходилось делать по две, по три попытки  -  деньги в администрацию полились рекой.
    Василий и Фёдор со временем  научились перебегать улицу бесплатно. Чуть дальше, за перекрестком, где было несколько выбоин, автомобили притормаживали. Они в этот момент мчались быстрее ветра.
    Период правления нового мэра вообще ознаменовался не только платным пешеходным переходом, но и всплеском  экономического развития. Только вокруг места жительства Фёдора и Василия открылось семь аптек, шесть похоронных бюро, восемь частных клиник и три платных скамейки  -  в единственном городском сквере.
    Как-то прогуливаясь по соседней улице, Василий заметил вход в городскую библиотеку. Это было в двух шагах слева от похоронного агентства «Весёлый могильщик» с красочной афишей: «Если ты душой широк, закажи себе гробок» и по правую руку от частной клиники с надписью над входом: «Если ты герой – приходи лечить свой геморрой». С недавнего времени все улицы  запестрели множеством всевозможной - подобно этой, рекламой. Экономический рост, однако. 
    Библиотекарь Аскарида Петровна, разговорившись с Василием и узнав, что он начинающий писатель, посоветовала ему перво-наперво записаться в клуб литераторов: «Бездарность ещё не приговор», а потом, глядишь, и в союз «Графоман плюс» можно будет вступить. Там каждому, пусть и за плату, предоставлялась возможность печататься в литературном журнале «Карликовые поэты и писатели».
    В союзе, как понял Василий из её речей, мужиков было мало: Максим Четвертинкин да Евгений Мартышкин. В основном в нём состояли женщины. Негласно его прозвали: клуб агрессивных старух. Они продвигали только своих, дружно аплодировали и хвалили друг друга, а за критику могли выцарапать глаза. Но попытка, как говорится, не пытка.
     Чтобы быть во всеоружии, перед посещением клуба Василий проглотил несколько популярных книг: «Путь какашки вниз по кишке», «Любовь Дауна и его жизнь», «Выстрел из гроба почти не слышен», популярный поэтический сборник Евгения Мартышкина «Розовый карлик ещё жив».
     В следующий четверг Василий пошёл на заседание и попал сразу на презентацию книги «Пис-пис» известной в городе поэтессы Наты Задуренко. Большой зал библиотеки быстро наполнился пожилыми дамами, несколькими неопрятными юнцами и парой скрюченных артрозом дедушек. Вошли с чувством собственного достоинства Максим Четвертинкин и Евгений Мартышкин.
    Василий присел ближе к выходу. Поэтесса вышла к микрофону с гордо поднятой головой, и зазвучали проникновенные строки:

   Мне без тебя тяжело,
   Пусть мы расстались давно.
   Холодно без тебя не тепло,
   Мне без тебя ногу свело…

   Зал взорвался овациями. Одна из поклонниц рвала на себе волосы. Тут же бард Семён Кривожопкин сочинил на её стихи песню и вместе с женой исполнил. Зал ликовал. Все зрители дружно подвывали. Такие забытые поэты: как Николай Рубцов, Борис Пастернак, Вероника Тушнова и прочие, отдыхали в сторонке.

   Пусть мы расстались давно,
   Всё вокруг теперь не того.
   Как от птичьего гриппа темно,
   Так без тебя ногу свело… - звучали слова песни.

    Кто-то из старух поэтесс воскликнул:
  - Вот как надо писать! Гениально!
    Все вновь стали дружно аплодировать, стараясь заглушить друг друга. Председатель союза «Графоман плюс» Серафима Громко-Пукина вручила Нате грамоту, а поэт Мартышкин  -  огромный букет роз.
    «Вот она слава», - подумал Василий и у него тут же сложились строки:

 «… Так и стал после тяжелых, сами собой навертывавшихся свердопупек, протаптывать Онаний Козлович кульдебашенки к новой жизни. Попал он однажды  на вечер разъядрёной поэзии. Закочевряжилось в голове от стихов распрудившейся, проскурдившийся, незакустившейся поэтессы, защекотало ноздри и всё нутро, а особенно место, готовое отозваться неутихающим поносом, и сладко посасывало буромедом ниже пупка и выше колен…»

    Надо сказать, что время, в которое Фёдор и Василий оказались в администрации города, выдалось не совсем обычное. У губернатора области Муделя Фекалия Павлиновича,  как раз в момент творческих излияний Василия начиналось совещание по поступившему с самого верха новому указанию. Совещание было сверхлимитное. По уложению о городском устройстве можно было проводить не более тридцати шести совещаний в неделю, а это было тридцать седьмое.
   В довольно просторном зале за большим овальным столом собрались члены правительства области и другие официальные лица. После оглашённого управляющего аппаратом губернатора Семёном Воровкиным регламента к трибуне, установленной во главе стола, вышел сам Фекалий Павлинович. Вид у него был хмурый и не обещал ничего хорошего своим подчинённым. Он без обычной улыбки произнёс:
   - Здравствуйте, коллеги!
   - Здравствуйте, Фекалий Павлинович… - послышались недружные голоса в ответ.
   - Вынужден сообщить вам о неожиданно наметившимся мероприятии, ниспосланном нам свыше.  - Фекалий Павлинович, многозначительно поднял глаза вверх. – Которое мы должны исполнить в ближайшие дни. Более подробно о проведении эксперимента вам доложит представитель Санкт-Петербургского института головного мозга…  - Он указал правой рукой в сторону молодого человека приятной наружности в сером костюме и клетчатой рубашке, сидевшего в дальнем от него закруглении стола.  -  Анархистов Вячеслав Михайлович. Фамилия же у него, -  пробурчал он и уже громче добавил: - После его выступления, как только что до вас доводил в регламенте управляющий аппаратом, нам необходимо решить: будем ли мы проводить эксперимент повсеместно или ограничимся областным центром. Нам такое право дали. – Губернатор снова многозначительно вознёс глаза кверху. – Пожалуйста, Вячеслав Михайлович, - взглянув на молодого человека, добавил губернатор.
  Молодой человек поднялся и, обходя по правой стороне длинный ряд с членами правительства, подошёл к месту для выступления. Губернатор в этот момент опустился на мягкий стул рядом с докладчиком.
   - Здравствуйте, уважаемые! – с доброжелательной улыбкой заговорил молодой человек. – Для начала я хотел бы кратко вас ознакомить с деятельностью нашего института, нашей научной группы, а затем перейти непосредственно к сути эксперимента, который нам с вами предстоит провести. Я постараюсь избегать сложных научных терминов и говорить простым доходчивым языком.
   Он сделал небольшую паузу и продолжил:
    –  Наш институт проводит комплексные исследования структуры головного мозга, его функций, психических свойств личности. Направлений очень много.  Но конкретно наша группа под  руководством доктора технических и медицинских наук Геометрия Альбертовича Пшика занимается изучением одного из его отделов, в частности, миндалевидного тела: corpus amygdaloideum, или амигдалой, находящейся в белом веществе височной доли полушария, создающей вокруг себя биополе определённой амплитуды, разное по своим смещениям от точки равновесия,  индивидуальное для каждого человека, способное фиксироваться специальными приборами. Учёным удалось выяснить, что амигдала играет важную роль в принятии решений и эмоциональных реакциях. Особенно это касается такой важной функции: как любовь к родине. Оказалось, что эта функция непосредственно влияет на поведенческую и творческую деятельность человека, определяет его отношение к работе, верность долгу, стремлению удовлетворять свои потребности. Кроме того, она формирует такие черты характера: как агрессивность, тяга к накопительству, да и просто жадность и зависть, часто независящие от материального достатка индивидуума, которому всегда будет мало… Нам удалось разработать вакцину, которая, воздействуя на миндалевидное тело и пробуждая у человека любовь к отечеству, уменьшает, а порою сводит на нет негативные поведенческие черты характера. Мы её так и назвали  - «Родина». Если кратко, то суть заключается в том, что человек, любящий родину,  не будет у неё красть, более того, будет трудиться для её процветания, не покладая рук. В крайнем случае, совершая неблаговидные поступки, он будет сильно страдать. Всё это может странно звучать здесь.
   Молодой человек обвёл взглядом зал.
    –  Среди вас, людей заслуженных и благородных. Но вы сами понимаете, не все – такие, как вы, - с грустью прибавил он. - Подводя черту, можно констатировать: что во всём этом, мною вышесказанном, в основном и будет заключаться суть эксперимента. Испытуемый будет проходить через специальное приспособление в виде большого овала-рамы синего цвета. Вам, думаю, приходилось видеть подобные на железнодорожных вокзалах и в аэропортах. Мы его назвали «Специальный поллиграфф» или просто «Поллиграфф».  На приборе у оператора и над овалом будут загораться лампочки: красная будет означать: к управлению негоден, требуется прививка, жёлтая – годен условно, прививка требуется, но слабо дозированная и зелёная – годен к управлению: прививка не требуется. В дополнение необходимо ещё прохождение пары бумажных тестов на способность человека предвидеть результаты своей работы, без чего, как вы сами понимаете, нет смысла быть руководителем,  и умение логически мыслить. Но это уже вторично. Главное – «Поллиграфф». Всё будет делаться на абсолютно добровольной основе. Если человек хочет продолжать работать управленцем – он делает прививку. Не хочет – не делает. Соответственно, в случае отказа от прививки на время эксперимента испытуемый от работы отстраняется. На его место назначается человек, успешно прошедший испытание.
 - Какая же тут добровольность? – раздался чей-то негромкий шёпот, но не получивший поддержки от остальных и не услышанный ни губернатором, ни докладчиком, оставшийся без внимания.
 
   Продолжение следует...