Инка или кошкина дочка?

Читала, что индейцы трепетно относятся к кошкам, как к своим детям.
Я тоже трепетно. Подобрала на улице 10, 7 и 5 лет назад крошечных-ладошечных, двух девочек спасла от голодной-холодной смерти, одного пацанёнка от лютого голода и собачьих зубов. Может быть, я инка?

Привезла их 2 года назад в Россию через 5000 км. Кто только не ругал – шеф, подруги, сестра – зачем они тебе нужны? Странный вопрос – они же, как дети. Пропали бы без меня. Даже представить не могу, как они,брошенные, снова скитались бы в холоде и голоде, не понимая, куда делась теплая, сытая  и весёлая жизнь.

Я им нужна, да. Но и они мне не меньше. Когда я, за те же 5000 км от своих детей, терпела тяжёлый ковид, эти трое были рядом. Заставляли вставать, кормить. Мыть чашки и лотки. Укладывались под боком и в ногах, мурлыкали целебно. Смешили, требовали любви и ласки и щедро отвечали взаимностью.

На новом месте освоились быстро. Чёрный кот, которого соседка зовет Басмач за неукротимый характер и боевые подвиги, без конца ходит на войну. Является раненный, вся бедовая голова в шрамах. Научилась его лечить лучше, чем ветеринары, на которых извела кучу денег. 
Мелкая, смешная шестицветка, быстро выскочит через окно, вернется и ждет брата на подоконнике, оповещая меня частым мелким мявом:
- Мама, Куся пришёл, скорее открывай!
Я при них служу швейцаром, только без ливреи.
Вытираю ему руки-ноги-хвост, кормлю, и он падает без сил в сон у меня в ногах.
Интересно: совершенно гладкий, холёный, лаково блестевший шерстью кот в августе начал обрастать густым недлинным мехом. Зиму, что ли ждет холодную?

Старшая, пятнистая на белом фоне королевишна, давно оставила половину роскошного хвоста в зубах у собак. Постепенно отрастила с конца густую маскировку, пушистая
красотка уже не может прыгать во двор из окна. Все время дома, и как только конкуренты исчезают, она немедленно оккупирует пространство вокруг меня – на столе у ноутбука, на диване. Обнимает лапами и начинает истово меня вылизывать – руки, шею, подбородок снизу.
Я догадалась: Леся  считает, что это я её дочка. И ей надо меня умывать, как делают кошачьи мамы со своими детьми. Убедившись, что я совсем чистая, она укладывается рядом и счастливо мурлычет.

Когда я принесла мелкого голодного котёнка домой, он кинулся к трехлетней Лесе, но она его не усыновила. Надавала ему, выкупанному и накормленному, оплеух, и я первый раз в жизни увидела, как кошка может страдать. Она вслух плакала у меня на коленях:
- Мама, зачем тебе это чёрный таракан? У тебя есть я! Нам так хорошо вместе! Выкинь его...
Стонала, как человек. Это меня поразило.

И эта ревность не оставляет её все семь лет. Если кот ложится ко мне поблизости от старшей, она шипит, потом рычит, раздаёт затрещины. Мелкую тоже гоняет, но не так свирепо. Завидует, когда Куся с Микой начинают скакать по дому, иногда снисходит до младшей. Может с ней немного побегать. Но смысл её жизни я. Большая, глупая дочка, которую нужно все время приводить в порядок, умывать и обнимать. Терпеть, когда я лечу и глажу других. Ждать. И любить меня изо всех кошачьих сил.