Инстинкт Убийцы 3. Глава 4. 24

24
Он понял, что затея с отключением лазеров провальная, едва вошел в комнату охраны. Здесь по-прежнему был газ, из-за которого он мало что мог рассмотреть, но комната была погружена в абсолютную темноту – все приборы умерли. Как и члены команды, подумал Игорь, медленно продвигаясь по помещению, в котором был впервые. Фонарь на респираторе освещал темные мониторы и панели управления, пустые кресла и плывущие облака газа. Картина напоминала кадр из фильма ужасов. Лицо, закрытое прозрачным пластиком, не чувствовало ничего, но руками Игорь ощущал то, о чем говорила Фатима – так ее назвал Роман, и он запомнил имя – движение воздуха. Однако газа меньше не становилось, и он вынужден был признать ее правоту: снаружи тоже был газ, а значит, были и погибшие. Но здесь тел он не видел, помещение было совершенно пустым, и это не могло не радовать. Каким-то образом они сумели выйти, думал Игорь, может, это взрыв разрушил стену и освободил им проход?
Заранее зная, что ничего не получится, он всё же подошел к одному из столов, посмотрел на темные экраны мониторов, робко нажал первую попавшуюся клавишу на панели управления – ничего. И что дальше, спросил он себя, вернуться в тоннель и попытаться догнать эту женщину? По воде им не уплыть, теперь он это понимал, но снаружи всё еще оставались люди, те, с кем он жил бок о бок, некоторые относились к нему лучше, чем его семья. Возможно, кому-то сейчас нужна помощь, кого-то можно спасти, если помочь прямо сейчас.
Жуткие картины возникли перед его глазами: люди, лежащие под завалами или просто задыхающиеся - как и он сам всего несколько минут назад - от газа, люди, отчаянно желающие жить, но теряющие надежду. А ведь шанс есть, подумал он, меня спасли, и я могу сделать то же самое хоть для одного. Найти, затащить в тоннель, там нет газа… А дальше? Как-то спастись или ждать конца, остров ведь самоуничтожится совсем скоро. А может, мы найдем выход, подумал он, чувствуя, как отчаянно бьется надежда в груди, как не желает сдаваться и терять волю к жизни, может, нам удастся что-то придумать на поверхности… или умереть, глядя на звезды. Если, конечно, их будет видно из-за газа.
Приняв решение, он двинулся вдоль приборов, намереваясь найти выход, по ощущениям, воздух дул откуда-то спереди, напротив двери, через которую он вошел.
- Эй! Есть кто живой? – позвал он своим металлическим голосом. – Это Игорь, повар. Если вы меня слышите, дайте знать.
Тишина. Он был здесь один, как последний человек в царстве призраков. Внезапно ему стало жутко в этом доме-склепе, никого, кроме трупов, здесь больше не было. Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле, страх начал удушать. Стараясь не поддаваться панике, Игорь почти побежал, фонарь выхватывал приборы, перевернутое кресло, пустую чашку на столе. Впереди из газа выплыла стена, и тут ноги Игоря обо что-то споткнулись, какую-то коробку, и он полетел вперед, выставляя руки и отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Ему это почти удалось, он не упал только благодаря близости стены, уперся в нее руками и ударился лбом, защищенным прочным пластиком респиратора. Тяжело дыша, он замер, движение воздуха он больше не ощущал, он бежал не в ту сторону. Паника снова попыталась выйти из-под контроля, но Игорю снова удалось отразить атаку. Правда, он подозревал, что это его последняя победа, если он сейчас же отсюда не выберется.
Комната стала лабиринтом без выхода, точно как в ужастиках, которые он редко, но смотрел. Прижимаясь к стене спиной, он оглянулся на коробку, из-за которой чуть не упал, она была открыта, из нее торчали маленькие лопасти, похожие на вертолетные. Какие-то игрушки охраны, теперь уже бесполезные. Он сделал шаг вперед и заглянул в коробку. Дрон, вот что это такое! Рядом с похожим на стрекозу корпусом лежал пульт управления – джойстик с кнопками, рычажком и небольшим экраном в верхней части.
Времени было в обрез, он помнил, что остров разрушится примерно через полчаса, но это был шанс. Если снаружи всё в руинах, по земле путь займет огромное количество времени… но это еще если знать, куда идти, а Игорь понятия не имел, во что превратился остров и что поджидает его за стенами дома. А ведь отсюда тоже еще надо было выйти. Эти мысли пронеслись в голове за долю секунды, и он принял решение. Просто попробую, сказал он себе, если он не включится или управление окажется сложным – брошу и пойду дальше… не знаю, куда. Но попробовать стоило.
Пыхтя в респиратор, как Дарт Вейдер, он вытащил дрон, похожий на стрекозу, и поставил на пол, потом достал пульт, нажал наугад несколько кнопок, но он не ожил. Не то, понимал Игорь, надо найти кнопку включения. Она нашлась на боковой поверхности справа, это была не кнопка, а маленький переключатель. Игорь сдвинул его пальцем, затаив дыхание, и экран загорелся, а металлопластиковая стрекоза дернулась и издала короткий жужжащий звук. Тяжело дыша от возбуждения, он начал лихорадочно изучать пульт. Кнопки были подписаны буквами, как на настоящем игровом джойстике, на экране не было никакого изображения, кроме индикатора батареи – она почти села. Мне нужно только включить камеру и поднять его в воздух, думал Игорь, высшее пилотирование оставим на другой раз. Только он прекрасно понимал, что другого раза не будет, это будет последний полет дрона. Если ему всё-таки удастся его запустить.
- Ну давай, птичка, - шепотом уговаривал Игорь, бегая глазами по кнопкам, - полети в последний раз.
Он постарался вспомнить всё, что видел в многочисленных сериалах, понимая, что это, возможно, будет не совсем реально, но приблизительно правильно. А сейчас большего ему и не надо было, только верное направление. Рычаг на джойстике предназначен для управления, тут всё было понятно, а вот с кнопками… он решил, что времени на бережное отношение у него нет, и впервые в жизни начал нажимать всё подряд, не заботясь о том, что может сломать дорогую вещь.
Что именно он сделал, он не смог бы сказать даже под угрозой смерти, но изображение на экране вдруг сменилось – индикатор батареи переместился в верхний правый угол, а сам экран заняло зеленоватое изображение ножки стола. Ночное видение, понял Игорь с восторгом и благодарностью неизвестно кому, то ли Богу, то ли охранникам, оставившим дрон в таком режиме. Пока ему везло, и он собирался использовать это везение по полной. На пульте выделялась одна большая кнопка, подсвеченная белым, он решил, что это включение винтов, и не ошибся, мотор заработал, винты начали набирать обороты. А уже через несколько секунд дрон плавно поднялся над полом по команде рычажка. Здорово, пронеслась в голове мысль, жаль у меня не было таких игрушек! Его лучшей игрушкой было воображение, создающее роскошные автомобили из пластиковых обшарпанных останков чьих-то игрушек, армии из пробок от вина и лазерные бластеры из веток.
Неровно, рывками, дрон полетел по комнате, показывая всё то, что Игорь уже видел: пустые кресла, мертвые мониторы и панели с кнопками. Он направил летуна влево, опасаясь, что он врежется в какую-то из стен и упадет, понимая, что надо выводить его из помещения, но он и сам не знал, где выход.
- Давай, - прошептал он, не сводя глаз с экрана, в темноте жужжание казалось пугающим, - найди мне выход.
Не дожидаясь, пока дрон ударится о стены, он сделал полукруг рычажком, и жужжание начало приближаться, держась слева. На экране появились какие-то шкафы, тумбочки, заваленные папками и посудой, а за ними на стене висела карта. Дрон пролетел мимо нее слишком быстро, чтобы Игорь мог что-то рассмотреть, но одно он понял – это карта острова. Сейчас она была так же бесполезна, как и все эти хитроумные системы, умершие навсегда. Все постройки снаружи разнесло, думал он, и без дрона мне точно не обойтись – там, где человек не пройдет по земле, этот малыш легко пролетит и всё мне покажет.
Он решил использовать его прежде всего для поиска людей в округе, на то, чтобы облететь весь остров, не хватит ни времени, ни батареи дрона. И у него всё еще теплилась надежда, что лазеры тоже отключились, как и системы, управляющие ими. Тогда у нас будет шанс, думал, хотя готовил себя к мысли, что никаких «нас», скорее всего, не будет, возможно, он единственный живой в этом умирающем мире. Тогда я попробую уплыть один, рассуждал он, пока дрон летел к нему по темной комнате, как гигантский комар-мутант, или просто выберусь к воде, если это возможно. О том, чтобы вернуться в тоннель, он не думал – какой смысл? Фатима уже уплыла или еще как-то покинула остров, и он сомневался, что этот путь спасения рассчитан на нескольких человек. На этом острове была одна госпожа, и один шанс на спасение – для нее. Скорее всего, я всё же умру здесь, подумал он. Это пугало, но не так сильно, как должно было бы. Может, потому, что в глубине души он верил и надеялся на спасение.
Немного освоившись, он пустил дрон по правой стене, теперь смутно, но представляя картину помещения охраны, выход должен быть где-то справа от него, оттуда же шел поток воздуха, когда он только вошел в помещение. Камера показывала коробки возле стены, потом просто свободное пространство, а потом Игорь увидел то, чего так ждал: приоткрытую дверь из толстого металла. Вот почему здесь никого, подумал он, ощущая ликование, преждевременное, да, но в этом аду даже маленькая победа была бесценна. Но как они открыли дверь? Неужели их браслеты работали? Если так, тогда они наверняка отключили и лазеры, они ведь тоже люди и хотят жить, думал он, ощущая, как расцветает в груди прекрасный цветок надежды. Они выключили все эти жуткие системы, которыми был набит остров, и ушли искать спасение.
Воодушевленный, Игорь направил дрон к себе и даже сумел посадить, потом, не выключая – он помнил, что батарея на исходе, но времени не было – подхватил летуна и побежал к двери, теперь он знал точное направление. Добравшись, распахнул дверь, даже не заметив, что толстые металлические цилиндры замка торчат – он защелкнулся, но вхолостую.
Первое, что ждало его за дверью – смятый, покореженный навес, закрывающий вход в помещение охраны, сверху были обломки и, казалось, тонны пыли. Смятый, расплавленный пластик блокировал выход, и радужное настроение Игоря сразу улетучилось. Он сильно недооценил масштабы разрушения и теперь серьезно засомневался: удастся ли ему вообще продвинуться дальше поста охраны. И уж тем более абсурдной казалась мысль о возможных выживших. Но дверь открыта, напомнил он себе, значит, они смогли отключить и лазеры. Я могу спастись.
Держа дрон и пульт в левой руке, правой он слегка толкнул покореженный материал, на его счастье, это был не металл, но из-за нападавших сверху обломков, шифер не поддался. Не позволяя себе думать вообще ни о чем, Игорь навалился всем своим немалым весом на преграду, и на этот раз навес сдвинулся. В образовавшуюся щель он видел ступеньки, засыпанные пылью и обломками, но по ним можно было пройти. И я пройду, решил он, вспоминая всё то, что пережил за эту ночь, он больше не был слабаком, нерешительным и робким – такие не выживают, а он выжил. Только вперед, вспомнил он слова этой странной женщины-киллера, вперед, несмотря ни на что.
Вдруг он вспомнил про рюкзак Романа, болтающийся у него на шее – куча денег, новая жизнь. Она отдала это ему, она в него верила, он должен был спастись и взять то, что заслужил. Собрав силы, Игорь с рычанием навалился на навес и сдвинул его, ненамного, но он тут же занял освободившееся место и снова толкнул покореженный материал. Всю жизнь, билась в голове мысль, всю свою проклятую жизнь я был несчастлив, я жил в аду… я не должен подохнуть в этой разновидности ада, я заслужил немного счастья. Держа дрон перед собой, он рванулся в образовавшееся пространство, плечи больно сдавил покореженный навес с одной стороны, и стена дома с другой, но сейчас он почти не чувствовал боли, он хотел выбраться, хотел жить, хотел потратить деньги, доставшиеся ему в такой трудной борьбе. Не всё еще потеряно, твердо говорил голос в голове, время еще есть, просто доберись до воды и найди что-то похожее на плот. А если повезет, компанию тебе могут составить и другие.
Выбравшись из дома, он застыл, пытаясь понять, где находится – его разум, привыкший к определенной картине местности, пребывал в полнейшем недоумении. Газ больше не шел, и ночной ветер уже начал разгонять густые ядовитые облака, а вот дым продолжал поступать со всех сторон, потому что на острове не осталось ни одного здания – всё полыхало и лежало в руинах. Выйдя из-под рухнувшего навеса, Игорь оказался на пустыре, заваленном обломками разных размеров, ни деревьев, ни гаража, только дом за спиной высился, как пирамида, на тысячи лет пережившая своих создателей. Неужели я выбрался, пришла мысль, а за ней вторая: здесь никто не мог уцелеть, в такой мясорубке…
Прямо у его ног валялся обгоревший, исковерканный кусок металла, возможно, раньше это было одним из дорогих суперкаров Ады. Вот во что превращается даже самая немыслимая роскошь, почему-то подумал Игорь, как бы блестяще и красиво всё ни выглядело, а конец всегда один – прах.
Он больше не думал, что сможет найти людей или кого-то спасти, глупец, неопытный, наивный мечтатель, надо было слушать ту, кто имела опыт в таких делах. Она ведь говорила, что здесь нет ничего, кроме смерти, подумал Игорь с горечью, ему стало страшно, он впервые начал в полной мере осознавать, что мир, в котором он провел столько приятных моментов, уничтожен, все его обитатели мертвы, и лишь он остался, как призрак между двух миров. А ведь я мог уйти с ней, сокрушался Игорь, мог быть уже далеко от острова. Вот почему благими намерениями вымощена дорога в ад. И я уже в нем. Но в глубине души он понимал, что если бы мог отмотать время назад – при условии, что снова не знал бы, что творится снаружи – он опять отказался бы идти с Фатимой в тоннель. Совесть - сущность крайне упрямая. И крайне жестокая.
Что ж, решил он, попробую хоть найти более-менее подходящий путь к воде. Ногой он отпихнул кусок металла и поставил дрон на покрытую пеплом и мелкими обломками поверхность, где-то под всем этим была плитка, но сейчас не было даже намека на то, что тут был двор и цивилизованное покрытие. Индикатор батареи угрожающе мигал в углу экрана. Дотяни до моря, мысленно попросил Игорь, найди мне короткий путь.
Не теряя времени и драгоценного заряда батареи, он поднял летуна в воздух и направил туда, где, по его прикидкам, был гараж, а рядом с ним аллея уводила к границе двора. На экране в зеленоватом фоне ночного видения Игорь не замечал ничего знакомого – одни руины. Ни статуи, ни клумб, ни даже деревьев, вместо них кое-где торчали обгоревшие скелеты, тянущие сломанные ветки в разные стороны и как будто обвиняющие. Дрон летел на небольшой высоте, не выше второго этажа дома, и Игорь даже порадовался тому, что на его пути нет препятствий.
Впереди показалось то, что раньше было забором, вся пышная растительность, лавочки и цветущие кусты, которые так нравились хозяйке, но вызывали аллергию у многих жителей острова - всё исчезло, как будто какая-то жестокая рука стрела всю жизнь, кропотливо создаваемую на протяжении стольких лет, за один миг. Так, собственно, и было, подумал Игорь, Ада создала этот мир, она же его уничтожила.
Большую часть кованого забора снесло, фрагменты разметало в разные стороны, но некоторые еще держались, храбро возвышаясь среди пепла и груд обломков, как выжившие после страшного сражения солдаты. Нет, не мог тут никто уцелеть, с ужасом подумал Игорь, здесь как  будто атомная война прокатилась. Но он был здесь, живой и не желающий эту жизнь терять.
За забором дорожка вела в поселок охраны, то есть, так было раньше, теперь только поваленные и сломанные деревья, с веток свисали какие-то обломки и обгоревшие куски, в одном из них Игорь с ужасом узнал занавеску с выгоревшими краями. Некоторые деревья всё еще горели, другие – просто тихо тлели. Игорь уводил дрон от огня, свет слепил камеру, к тому же, он боялся, что дрон просто расплавится. Но опасения оказались напрасными, наткнувшись на несколько горящих деревьев, дрон послал последнюю картинку – зеленовато-белую вспышку, потом дернулся и рухнул. Экран на пульте некоторое время показывал черноту, потом тоже погас.
- Замечательно, - выдохнул Игорь, - и куда же мне теперь идти?
Деревья окружали дом и весь остров кольцом, здесь всё было покрыто растительностью, и если всё это сейчас горело, он всерьез опасался, что может не пройти сквозь такое огненное кольцо. А какой у меня выбор, задался вопросом Игорь, вернуться в тоннель и ждать смерти? Или попытаться дойти до моря и уплыть. Он понял, что не хочет возвращаться в дом, в этот склеп, замурованный и полный мертвецов, нет уж, и умирать в подземелье ему тоже совершенно не хотелось, этот как быть погребенным заживо. Его рука непроизвольно легла на рюкзак, висящий на груди.
- Только вперед, - повторил он металлически голосом респиратора, – несмотря ни на что. И будь, что будет.
Он решил идти в сторону гаража, там было большое поле, сейчас наверняка заваленное обломками, но, по крайней мере, там не было горящих деревьев и зданий. Доберусь до границы двора, если получится, думал он, а там, если повезет – или кто-то наверху смилостивится - найдется лазейка к воде. Иметь план, хоть какой-то, оказалось очень приятно и успокаивающе, вдохнув очищенный респиратором воздух, Игорь почти торжественно сделал первый шаг к своей цели, возможно, и к новой жизни. Он в это верил, вера помогала переставлять ноги и не смотреть по сторонам, чтобы не сдаться.
Он осторожно переступал через обломки, видимость была вполне достаточная – весь остров пылал. Удаляясь от дома, он почему-то испытывал страх, а не облегчение, как будто ребенок, покидающий родительское гнездо, чтобы вылететь в опасный мир, о котором он так мало знает. И он действительно еле узнавал двор, по которому столько раз ходил – ни забора, ни деревьев, взрыв снес всё, теперь его окружала пустота, заваленная пеплом. Без ориентиров, вдруг подумал Игорь, я могу блуждать по острову кругами, пока не истечет время. Сейчас ориентиром был дом и поле, а что за ними – он даже не представлял. Фонарь на его голове высвечивал искореженные куски того, что раньше было его миром, это усиливало страх. В очередной раз перешагнув через какую-то погнутую железяку, его нога наступила на что-то маленькое, поехавшее под его тапочкой, он едва удержал равновесие, а когда невольно наклонился, чтобы не упасть, разглядел в серо-черной пыли знакомый треугольник с золотым быком – всё, что осталось от роскошного Lamborghini Ады. Скоро то же самое останется и от острова, понял Игорь. Паника ласково пощекотала грудь изнутри.
На месте гаража зияла воронка, заваленная мусором и камнями, но вот обломков вокруг было меньше – их унесло взрывной волной. Ветер принес откуда-то обгоревший кусок материи, то ли скатерть, то ли простыню. Вот так выглядит конец, подумал Игорь, так полностью и не осознавая, как такое могло случиться, и что он вообще здесь делает.
Миновав воронку, он пошел через поле, на дальнем его конце пылали коттеджи для гостей и дом Романа, ему он уже в любом случае не понадобиться, подумал Игорь и содрогнулся. Свет пожара, как ни странно, давал силы, пробуждал энергию, как будто в нем проснулся древний инстинкт – огонь в ночи означал, что сон отменяется. Воздух вокруг стал горячим, даже ветерок, долетающий с моря, не мог его остудить, и чем ближе Игорь подходил к горящим домам, тем сильнее чувствовал этот жар. Если подойду еще ближе, просто спекусь, как яблоко в духовке, подумала он и остановился на середине – дорожки, конечно, уже не было, ветки, доски, обломки и слой пепла покрывали зеленый некогда газон полностью. Он домов загорелись деревья, огонь беспрепятственно гулял по острову, не останавливаемый никем.
Но лазейка была, остановившись, и усилием воли заставив себя отвести взгляд от гигантского кострища, Игорь заметил небольшой участок почти напротив себя в дальнем конце – туда еще огонь не добрался, а так как построек там не было, взрываться и создавать очаг возгорания было нечему. Но времени оставалось мало, и не только потому, что остров разрушался – огонь захватывал территорию с невероятной скоростью, как будто знал, что скоро его веселье закончится, и стремился успеть «зажечь» по максимуму. От этой мысли на губах Игоря затеплилась улыбка. Все мы здесь обречены, подумал он, даже стихия.
Деревья вокруг острова пылали или тлели, создавая тропическую жару, и Игорь снова подумал, какой ужасной смертью умерли те, кого он видел каждый день, с кем жил в этом закрытом мире.
- Какая же ты сволочь, - с горечью произнес он, пыхтя и пробираясь к единственному просвету в огненной стене. – Жаль, что она не может убить тебя еще раз.
Да, теперь, глядя на всё это, он вдруг захотел, чтобы Ада Терер на себе испытала сначала газ, а потом взрывы и раскаленный воздух, превращающий легкие в тлеющую бумажку, а кожу – в угольки.
От физической нагрузки и раскаленного воздуха пот начал заливать глаза, под маской респиратора вообще стало невыносимо жарко, но он боялся его снимать – газ он на себе уже испытал, а если его соединить с дымом…
На поле всё же было меньше обломков, и Игорь порадовался, что выбрал правильное направление. Когда он приблизился к дальнему концу, там, где гигантским костром пылал дом бывшего начальника безопасности, волна раскаленного воздуха обожгла кожу, синтетический халат, который он накинул, казалось, тысячу лет назад в своей комнате, нагрелся и стал жечь. Вот почему в самолет не рекомендуют надевать синтетику, подумал он, удивляясь, откуда разум берет такие странные мысли в такие неподходящие моменты.
Прижимая рюкзак к груди, он постарался ускорить шаг и при этом не сломать ногу о какой-нибудь покореженный обломок. Среди обгоревшего хлама попадались и на удивление целые вещи: один раз он перешагнул через диванную подушку, обитую атласом, на ней даже сохранились кружева, а чуть дальше на самой вершине обгоревшей кучи восседал фарфоровый мудрец без головы. Почему-то его вид насмешил Игоря, и он захихикал, сначала тихо, но смех нарастал, напряжение рвалось наружу смехом, как река, заточенная плотиной. Подходя к границе поля, он уже хохотал как безумный, одновременно заливаясь слезами, но он этого даже не замечал – они смешивались с потом и стекали в дренажные отверстия маски. Звуки из динамика респиратора напоминали агонию какого-нибудь космического чудовища, и это еще больше рассмешило его.
Правда, смех оборвался, как только он подошел к деревьям – возле широкой дорожки, уводившей к морю, лежал человек. Неестественная поза с вывернутой головой и нелепо разбросанными руками  красноречиво говорила об одном – он мертв. И это было совсем не смешно.
Продолжая всхлипывать, Игорь нерешительно приблизился к мертвецу, не представляя, что будет чувствовать, если его лицо окажется знакомым. Человек лежал на животе, голова повернута к морю, как он здесь оказался и почему умер – теперь ответов не найти никогда. На нем были обычные спортивные штаны и один шлепанец, тело в ссадинах и ранах, но ни одной достаточной опасной, чтобы умереть. Может, рана у него в груди, подумал Игорь, не желая приближаться, но понимая, что выхода нет, или он умер от газа? На ватных ногах он подошел к мертвецу, фонарь на маске безжалостно высветил глубокие раны с рваными краями и гарь, покрывавшую неповрежденную кожу.  Он бежал от взрывов, понял Игорь, он просто хотел жить. И, возможно, выжил бы, если бы не газ.
И снова ему захотелось проклясть женщину, для которой он готовил и прихоти которой исполнял целых 3 года. Он сделал еще шаг вперед и склонился над трупом, понимая, что не сможет спокойно уйти, если не увидит его лицо. Но опознать островитянина всё равно не получилось, наклонившись, Игорь ахнул и тут же отшатнулся – вместо лица у незнакомца было обгоревшее кровавое месиво, и только голубой глаз без века отчаянно таращился в пустоту. Игорь не хотел думать об этом, но мысли сами заполнили его голову, картинки замелькали перед глазами, как будто кто-то подтащил его к телевизору и запустил трансляцию прямо у него в голове, чтобы он не мог закрыть глаза и избежать просмотра.
Простой рабочий, которого, вероятно, на материке ждет семья, просыпается среди ночи от газа, каким-то чудом выбирается из дома и попадает в ад. Он отравлен, дышать тяжело, сил бежать нет, но его ведь ждут дома, он нужен своим родным, они на него рассчитывают – на правой руке, как будто протянутой к морю, блестит обручальное кольцо – и он цепляется за жизнь, борется… И тут начинаются взрывы… Но даже израненный, он продолжает идти к воде, он хочет вернуться домой, вернуться к тем, кого любит, ради кого торчит на этом острове и терпит все придури госпожи. Скорее всего, он даже не понимает, как сильно ранен, в голове лишь ужас и желание выжить. И мозг посылает тело вперед, и он идет, пока не падает здесь, возможно, он еще не мертв, но уже на земле. Понимал ли он, что это конец? Какими были его последние мыли? Было ли ему страшно или он слишком устал? А может, он умер еще до того, как его голова коснулась заваленной пеплом земли? Или сожалел о том, что нет сил встать, и теперь его семья будет носить траур?
Слезы покатились сильнее, Игорь вдруг с ужасающей ясностью понял, что никого нет, он один здесь, в обреченном мире, а все остальные превратились в такие же обезображенные трупы. Его приятели, люди, которые улыбались ему еще несколько часов назад, сейчас валяются под завалами или среди пепла и обломков, лица обезображены, тела изранены, пустые глаза смотрят в вечность. Игорь больше не пытался сдерживаться слезы, рыдания разрывали грудь, отчаяние лишало сил, ему вдруг захотелось лечь прямо здесь, свернуться клубочком и плакать, пока не наступит конец. Ради чего ему сейчас идти вперед сквозь этот тлеющий слой деревьев? Чтобы умереть на берегу? Скольких мертвецов он еще увидит на этом пути?
Не зная, что делать дальше, он просто стоял и плакал рядом с телом, как огромный ребенок, потерявшийся и повстречавший настоящих чудовищ.  Возможно, он так и простоял бы до самого конца, но внезапно недалеко от него с треском рухнуло дерево. Звук был настолько громким и неожиданным, что Игорь вскрикнул и дернулся, это заставило его очнуться, как будто какая-то неведомая сила влепила ему пощечину. Огонь приближался, сжирая всё на своем пути, от коттеджей загорелись деревья, и теперь пламя стремительно подбиралось к нему, сужая свободный просвет между деревьями.
Стоило ему отвлечься, как тут же заговорил инстинкт самосохранения. Он-то еще был жив и хотел как можно дольше оставаться в таком статусе.
Жар усилился, пламя подбиралось к нему. Сейчас или никогда, решил Игорь, жизнь редко дает вторые шансы, а ему в эту ночь она дала их удивительно много… И он побежал, не думая, просто рванулся вперед в свободный от пламени просвет, по дорожке, еще не заваленной обломками и слоем пепла. Там, впереди, его ждала широкая плоска берега, уходящая к воде, там не было ни деревьев, ни построек, там он будет в безопасности… хотя бы какое-то время.
Пробегая по узкому коридору из еще не горящих деревьев, Игорь вдруг задался вопросом: а как выглядит остров с материка? Такое пожарище сложно не заметить, значит, сюда наверняка прибудут настоящие спасатели! Эврика, хотелось крикнуть ему, новая надежда ворвалась в его сердце, как прорвавшая плотину река затапливает измученные засухой поля. Рано он сдался, чуть было не лишил сам себя возможности жить – даже если остров развалится на куски, или что там еще запланировала Ада, ему надо только продержаться в воде до прибытия помощи, а она придет, и скоро, в этом он теперь не сомневался.
Надежда наполнила мышцы силой, и он ускорил бег, однако лишний вес и пережитое за эту ночь быстро вернули всё на круги своя – примерно на середине пути он стал задыхаться и вынужден был перейти на шаг. Но это уже не имело значения, он верил: он будет жить. И у меня есть кое-что, что сделает мою новую жизнь гораздо лучше, подумал он и погладил рюкзак. Значит, план такой, рассуждал он, а за его спиной огненное кольцо незаметно сомкнулось, отрезая путь назад (что тоже было очень символично), добраться до берега, найти что-то, на чем можно уплыть… если, конечно, лазеры отключились. Но сейчас, на подъеме, он верил, что никаких лазеров в воде нет, и он без труда отыщет катер или обломок двери на худой конец. Надо только продержаться в воде до прибытия спасателей и надеяться, что они меня заметят, думал он, сквозь пелену дыма и газа прорвался ветер, принесший запах моря, Игорь в респираторе не почувствовал запах воды, но уловил контраст температур. Я близко, понял он и с новой силой устремился вперед, а за его спиной уже бушевал пожар.
Впереди показался просвет между деревьями, ветер теперь всё время врывался в лесополосу, раздувая пожар, небо над головой было черным – от пламени звезд было не видно. Игорь понимал, что дорога заняла у него совсем не много времени, но ему показалось, что прошел уже не один час. Или эта женщина всё неправильно поняла, решил он, всё еще пребывая в легкой эйфории, и остров не разрушается, кто знает, что это за обратный отсчет? На этом острове тысячи загадок.
Последний ряд деревьев нависал над набережной, опоясывающей остров, здесь разрушений не было, а пожар еще не добрался, так что всё выглядело как обычно. Всё, даже лазеры в воде. Едва он вышел из-под деревьев и увидел море, как сердце тут же упало, а отчаяние обрушилось на него, как груда камней – море светилось привычным нежно-бирюзовым светом, лазеры никто не отключил. Пути к спасению не было.
Игорь застыл, пораженный картиной, пока еще густые ветки скрывали его, как жемчужину в створках раковины. Везде, насколько он мог видеть, море светилось, он повел взгляд справа налево, пустой берег, бирюзовые волны, темное небо, подсвеченное гигантским пожаром… Внезапно слева он увидел что-то темное на берегу. Игорь резко повернул голову, мыслей не было, только удивление и испуг – нервы были натянуты до предела, так что сейчас его пугало всё – слева от него на линии берега возле самой воды была группа людей!
- Не может быть! – пробормотал он, часто моргая и напрягая глаза. Это, наверное, спасатели? Хотя, где тогда их вертолет, ведь по воде они прибыть не могли? Нет, это опять не спасатели, это… неужели выжившие?!
Снова то ли всхлипнув, то ли хохотнув, он сорвал респиратор и протер глаза. Темные фигуры на берегу никуда не исчезли. Зато воздух, свежий и холодный, пахнущий газом и дымом, тут же отрезвил его. Радость и грусть разрывали сердце, он больше не один на этом острове смерти, есть уцелевшие, его знакомые, люди, которых он знает – а в критических ситуациях любое знакомое лицо становится родным – но их было так мало! Неужели, это всё, что осталось от целого небольшого общества, эта горстка раненых, растерянных людей?
Теперь он видел, что некоторые лежат, держась за поврежденные места, другие сидят, обхватив голову руками, какая-то сутулая фигура переходила, хромая, от одного человека к другому, в руках у хромающего был какой-то чемоданчик. Да это же доктор, радостно понял Игорь, ему хотелось бежать к ним, обнимать их и плакать, но ноги не слушались, они как будто приросли к пыльной дорожке. Слезы потекли по щекам, но он снова не заметил этого, там были люди, живые, а взявшись за руки, как говорится, и в ад не страшно идти. Хотя, подумал он, зачем куда-то идти, если мы уже там? Эта мысль вызвала истерический смешок.
Их было не больше 20, и многие были тяжело ранены, теперь он видел. Парень лежал на камнях возле воды, из-под ребер торчало что-то бесформенное, за ним вдоль берега ходил какой-то человек, держа в руке другую руку, неестественно согнутую – чудовищный открытый перелом, кто-то сидел, обхватив себя руками и качался взад-вперед. Игорю стало дурно, ужас и жалость сдавили грудь, он всхлипнул, понимая, что вблизи картина будет еще ужаснее, и таких картин будет еще немало. Парень с осколком - не жилец, понял Игорь, и даже если мы найдем способ убраться с острова, нам придется бросить тех, кого транспортировать не получится.
В груди вдруг появился камень, настоящий валун, он знал, что это – тяжесть тех решений, тех ужасов, которые ему еще предстоит принять и пережить. И даже если он выживет, эту тяжесть ему придется нести до конца своих дней.
- Будь ты проклята! – рыдая, прошипел он, но на самом деле прокляты были они, им предстояло умереть или жить, с той ценой, которую они заплатят за эту жизнь.
Жар за спиной усиливался, он оглянулся – деревья за ним уже вовсю пылали, отрезая пути к отступлению. Я больше не могу вернуться и пойти в тоннель, подумал он, испытав удивительно сильное облегчение. Иногда иметь выбор – это наказание. Только вперед, подумал он, и шагнул из-под веток.
Здесь дорожка, ведущая вокруг острова, не имела ограды, так что он просто сошел с нее на каменистый берег и пошел к группе выживших, респиратор болтался в руке, он совсем забыл про него, однако не выбросил – подсознание всё помнило. Он не звал их, не пытался окликнуть, просто шел, стараясь как можно быстрее сократить расстояние, пока его никто не замечал, все были заняты своими ранами и попытками осознать пережитое. Ближе всех к нему сидел какой-то парень, в оранжевом свете гигантского пожарища Игорь пытался разглядеть его лицо, но расстояние пока не позволяло. Он просто сидел и смотрел на бирюзовую воду, подсвеченную лазерами, на вид он был в порядке. Человек с чемоданчиком – теперь Игорь мог убедиться, что это островной врач – встал, оставляя очередную жертву Ады лежать на песке, и повернулся к сидящему парню. Вот тут он и заметил Игоря.
- Эй! – крикнул он и замахал рукой, крик стоил ему сильного приступа кашля, пожилого доктора буквально сложило пополам, но теперь все повернулись в его сторону.
Послышались возбужденные реплики, Игорь не смог разобрать ни одну полностью, лишь обрывки: «кто это?», «где-то видел», «он знает..?». Игорь перешел на легкий бег, здесь ветер с моря уносил оставшийся газ и дым, но воздух стал нагреваться даже в такой близости от воды.
- Ты откуда? – мрачно оглядев его, спросил парень, сидящий на берегу, на груди у него была большая рваная рана, но в остальном, кажется, он не пострадал.
Его взгляд тут же выхватил респиратор в руке Игоря, и он почти зловеще добавил:
- А это еще откуда?
Другие начали подходить, те, кто не мог, повернули головы.
- Что там?
- Что случилось, ты знаешь?
- Ты видел что-нибудь уцелевшее?
- Знаешь, как выбраться отсюда?
Они наперебой заваливали его вопросами, и у него были ответы почти на все, кроме самого главного. Но Игорь не спешил отвечать, слишком много эмоций, слишком много событий. Тяжело пробежав оставшиеся метры, он налетел на первого встречного мужчину и крепко обнял, только потом, когда тот поморщился и застонал, поняв, что здесь все ранены и следует проявить осторожность.
- Господи, я так рад! – слезы снова полились из глаз, Игорь осторожно отпустил мужчину – его лицо не показалось ему знакомым, вероятно, он жил в другой части острова или вовсе был из новоприбывших временных рабочих. – Я уж думал, я тут один остался!
- Пока нет, - доктор сумел совладать с кашлем и теперь тоже подошел поближе. – Что ты видел? Что знаешь? Нам тут очень нужны ответы. Особенно на один вопрос: знаешь, как убраться с острова?
- Нет. – Игорь опустил глаза и покачал головой, было видно, как тяжело ему самому произнести это. – У меня столько… столько надо рассказать, а времени нет…
- Да мы как-то не торопимся. – Вставил парень с раной на груди, он всё еще сидел, обхватив колени руками, и мрачная усмешка искривила его испачканное сажей лицо.
- А вообще-то надо бы, - Игорь тоже старался восстановить дыхание, - слушайте все! Остров разрушается и будет полностью уничтожен примерно через… ну, не знаю, через 30 минут!
На мгновение повисла тишина, они смотрели на него большими пустыми глазами. А потом накинулись с вопросами, обступив плотным кольцом.
- Я… мне… подождите…
Игорь пытался собраться, но не мог отвечать на все вопросы сразу, плюс некоторые, кто еще был в силе, стали тормошить его, желая ускорить получение информации. Они потеряли бы еще много драгоценного времени. Если бы не доктор, у него как будто был иммунитет к панике.
- Так! Народ! – крикнул он, и на этот раз не закашлялся. Он сделал шаг вперед, заслонил собой Игоря и поднял обе руки вверх, призывая к тишине. – Тише. Давайте успокоимся и выслушаем его.
Люди притихли, но напряжение никуда не ушло.
- Ты повар, кажется? – доктор пристально смотрел на Игоря, отчего ему стало не по себе, как будто это он был виноват в том, что случилось со всеми ними.
Игорь кивнул, мысли в голове летели со скоростью урагана, складываясь в легенду, которую он повторит потом еще не раз. Но сейчас она собиралась по частям прямо на ходу, как будто ураган мыслей действовал как в прокрученной назад пленке – из разрозненных кусочков чего-то разбитого рождалось нечто целое, готовое занять подходящее как раз для него место.
- Я жил в доме. Слушайте все! Хозяйка мертва, видимо, это и запустило программу самоуничтожения…
По группе прошел гневный и изумленный шепоток, и Игорь продолжил.
- Я жив по чистой случайности, мне нереально повезло – я проснулся, чтобы попить воды, как раз пред тем, как пошел газ…
- Мы подходили к дому, - кашляя, сказал один мужчина, лицо было знакомым, но Игорь его не знал. – Он запечатан, как гребаный бункер. Как ты вышел?
- Когда я был в ванной, свет вдруг погас и послышалось шипение. – Игорь решил, что расскажет всё, что может, и пусть каждый услышит и поймет, как сумеет. Времени прерываться на постоянные вопросы у него не было. У них у всех не было. – Потом пошел газ. Я побежал наверх в спальню мадам, но дверь была заперта – замок уже заблокировался. Я стучал, но она не открыла, там было тихо. И по всему дому сработали замки, и ставни опустились. Я оказался в западне, газ чуть меня не доконал…
- Она что, пустила себе пулю в лоб? – спросил парень с раной на груди. – Ну дела!
- А нас-то за что?! – возмутился кто-то.
Ропот снова начал нарастать, и доктор опять вынужден был успокаивать людей.
- Сначала я прятался в кладовке, там газа не было, думал отсидеться… не знаю, чего я ждал, просто не представлял, что делать. Но потом послышались взрывы, аж дом дрожал. Я испугался, что дом тоже взорвется, и решил поискать выход.
- И нашел, - буркнул кто-то.
- Я бы умер там, - уверенно и одновременно просто заявил Игорь, - но дверь на пост охраны оказалась открытой, они ушли, не знаю как, может, у них еще работали браслеты. Я тоже вышел через ту дверь и оказался снаружи. В комнате охраны нашел вот это, - он поднял руку с респиратором, - один остался. Там ничего не работало, все приборы стояли мертвые, только один браслет лежал на столе, экран горел в темноте, а на нем – обратный отсчет. Видя, во что всё превратилось, я не сомневаюсь: остров скоро исчезнет…
- Как гребаная Атлантида, мать ее, ты это хочешь сказать?! – истерично выкрикнул человек с поломанной рукой.
- Я не знаю, - покачал головой Игорь, - я только знаю, что всё рушится, и отсюда надо валить.
- Если охрана и сумела уйти, - покачал головой доктор, - сюда они не приходили. Может, они на другой стороне острова, хотя вряд ли, дом недалеко, они вышли бы на этот берег. Скорее всего, они погибли от взрыва, раз у них были респираторы, газ им был не страшен.
Игорь кивнул, он и сам так думал – воронка на месте гаража, пылающие деревья. Он не знал, были ли у них респираторы, склонялся к мысли, что нет, но до берега они не дошли, а на острове оставаться было невозможно.
- Я поискал людей вокруг, никого не нашел, я думал, я один остался, думал, дом меня защитил…
Ком снова поднялся в горле, мешая говорить.
- Я хотел уплыть, хотел найти катера или что-то… решил…
- Что лазеры тоже отключились, да? – мрачно сказал парень с раной на груди, бывший охранник. – А только черта лысого. И из дома ты бы тоже ничего не отключил – для этого надо знать коды.
Поймав изумленные взгляды, парень добавил, грустно усмехнувшись.
- Я был охранником. В той комнате был всего один раз. Младший чин, до чего-то значимого нас не допускали.
Он нахмурился и добавил:
- Но подумайте: в той комнате был старший смены, он знает коды, при необходимости мог связаться с Романом, и если они решили спасаться и бросили пост, неужели они не попытались бы отключить лазеры? Нет, я думаю, что всё вырубилось, ничего больше не работало. Он, - парень кивком указал на Игоря, - прав: тот отсчет был до полного уничтожения.
Повисла пауза, люди пытались осмыслить услышанное, но продлилась она не дольше нескольких секунд.
- Так это правда, остров разрушится?
- Почему не взял с собой браслет с обратным отсчетом? Мы бы точно знали сколько у нас времени…
- А с чего ты вообще взял, что это обратный отсчет до уничтожения? Мы точно не знаем…
- А где же Роман? Не верю я, что он так просто мог умереть…
- Значит, есть путь спасения? Может, они с хозяйкой уже далеко?
Вопросы опять посыпались шквалом.
- Я не знаю! Не знаю, ясно! – не выдержал Игорь, он ведь тоже много пережил за эту ночь. – Я никогда не был в комнате охраны, я понятия не имею, как и что там вообще включается и отключается. Я не знаю ничего об этом долбаном острове и что будет дальше. Я вообще ничего не знаю! Я простой повар! Я едва не умер там…
- А теперь, видимо, мы все тут и умрем, - сокрушенно добавил он, - я правда думал, что лазеры больше не работают. Мне очень жаль…
И тут они погасли.