Настька

Ногу то на ледяную лужу поставит, да стеклянную поверхность не потревожит, воду через еную на поверхность не выплеснет, сапожки не замочит в отличие от бабы безумной, что от самой избы за девкой, да по всей деревне с криками гоняется.

– И чего взбесилась? – недоумевал народ, потревоженный криками. Повыскакивал на шум да толпился кучками малыми возле дворов, да калиток своих.

– Бедное дитяти! Весна нынче без тепла. Холодно. А она в платьишке... – переживал люд деревенский за девочку лет восьми в растрёпанном платьице, да кудрями огненно-рыжими не расчёсанными. Боясь вмешаться в дело Марфы. То ли справедливое, то ли грешное супротив девчонки. Знали характер соседки строгий, но справедливый и, если бежит, орёт, да кулаками размахивает знать так и должно быть. Не то осмелевшему поперёк встать достанется с лихвой. Мало не будет. А тут ещё и кочерга в руках разъярённой женщины, останавливала желающих вмешаться. Предупреждающе взлетало орудие опасное: то вверх, то вниз опускалось, не достигнув цели. И вдруг Марфа чуть не растянулась на глазах народа, глазеющего на происходящее. Споткнулась о бревно, брошенное кем-то к её ногам. Но этот благодетель остался в тайне. Никто не успел заметить человека с доброй душой и чистыми помыслами.

Продолжение....