История любви живёт в потомках

В каждый период истории, в каждый этап жизни человека возможен яркий поворот в судьбе. Иногда это происходит, казалось бы, нежданно, но на самом деле внутри тебя долго и исподволь зреет стремление к этим переменам. Так приходит в судьбу любовь.

Это произошло в далёкие 30-е годы XX века. Она была, как пламя на ветру, живая и энергичная, эмоциональная и сердечная. Он – собранный и строгий, юморной и интеллигентный. Она играла в любительском театре, он пел под гитару. Она работала секретарём финотдела местного исполкома, занималась спортом, участвуя в агитбригаде «Синяя блуза». Он был по образованию архитектором, затем, окончив военную академию, стал кадровым военным и, как артиллеристы в те годы, отлично ездил верхом. Она была  родом из Речицы, он – с Минщины. Его часть в тот год стояла под Речицей. Время было мирное. Но в один из прекрасных летних вечеров он увидел её в спектакле на сцене офицерского клуба и «погиб»! Синеглазая озорная красавица похитила сердце офицера. Приезжая на свидание, он гарцевал под её окнами на тонконогом белом породистом жеребце, и вся улица знала: «Это к Марии!»

А она повязывала на тонкую талию поясок праздничного ситцевого платья, укладывала непослушную копну волнистых густых волос и, немного робея, выглядывала из окна…

Так её судьба слилась с судьбой офицера, за плечами остались отчий дом, родители, четверо старших братьев. И потекла счастливая, но беспокойная жизнь семьи военнослужащего. За семь лет они переезжали шесть раз: Калинковичи, Смоленск, Августов, другие места. Явилось в этот период и время тревожной неизвестности, когда Владимир отправился воевать в Испанию. Жена знала только про командировку. Куда? На сколько? Всё было засекречено. Тревога и надежда день за днём жили в сердце Марии. Вернулся! Слава Богу… Как заслуженный итог – получение высокой награды в Кремле из рук М.И. Калинина. А потом праздничный банкет дома, куда пригласили друзей и соратников – И.С. Конева, К.К. Рокоссовского, Безручко, Сироченко, будущих героев Великой Отечественной… (Имена двух последних не сохранились в памяти – прим. авт.)
Незадолго до начала войны артиллерийский полк, которым командовал Владимир, был переведен на польскую границу, в район города Августов. Военный городок располагался в лесу. Мария растила двух прелестных деток – мальчика и девочку, была женоргом, заведовала художественной самодеятельностью, играла в спектаклях сама и ставила театральные постановки. Жизнь текла своим чередом, насыщенная делами и согретая теплом любви. Накануне начала войны сообщили, что Владимиру присуждено звание майора, но документы получить так и не успели.

В   ту памятную ночь 22 июня 1941 года в 4 часа в доме командира полка вдруг со звоном вылетели все оконные стёкла. Совсем рядом рвались бомбы. Мария в ужасе вскочила на постели. Владимир был на дежурстве и, забежав домой, обнял жену и взволнованно сказал: «Бери детей и беги в лес! Собирайся очень быстро!» «Что случилось?» – выдохнула Мария. «Учения…» – коротко ответил он. Женщина только и успела, что схватить документы, взять на руки испуганную сонную дочушку Ларочку трёх с половиной лет, сжать ладошку шестилетнего сына Володи, и бегом бросилась в лес… А за спиной раздавалась канонада… В лес бежали семьи всех военнослужащих. Владимир смог отправить на подмогу адъютанта с конной подводой. На неё посадили деток, а матери торопливо шагали рядом. Так выбрались из леса к дороге. Подвода вернулась в часть, и дальше Мария добиралась до родной Речицы на перекладных, как придётся в течение двух недель. Иногда попадались грузовые машины, беженцев брали в кузов. Но, как чёрная туча, налетали немецкие самолёты, бомбили дорогу, люди прыгали из машин в кювет. И тогда самолёты на бреющем полёте срезали пулемётными очередями бегущих. Мария, не заботясь о себе, спасала детей, в кромешном аду бомбёжки перебрасывая их прямо через борт машины на землю, и молилась: только бы остались живы! И Бог хранил их. Ларочку мама несла на руках, а маленький Володя порой падал от изнеможения на колени и плакал: «Мамочка, я не пойду дальше…» Страшен и тяжёл был этот путь домой…

На каком-то перекрёстке встретили советских солдат, шедший мимо офицер увидел синеглазую малышку-девочку, схватил её на руки и обнял крепко-крепко, вспоминая покинутых дома детей… И повесил ей на шею связку баранков. Долго потом Ларочка вспоминала этот гостинец и всё просила у мамы бараночек, но откуда было их взять в то голодное и холодное время? Так, постепенно, правдами и неправдами наконец добрались до Речицы. Вот он – родной отчий дом по ул. Вокзальной, с любовью построенный своими руками дедушкой Марии, известным местным плотогоном Петром Башмаковым, ещё в конце ХIХ века.

Мария обратилась в военкомат, им выдали пособие как семье военнослужащего, снабдили серым суконным одеялом и ванночкой для детей, стали оформлять документы на эвакуацию, но так и не успели отправить семью в тыл. В Речицу вошли немцы. Оставаться в городе для 28-летней Марии было неимоверно опасно, узнай фашисты, что она жена красного командира, разговор был бы предельно короток – расстрел. Или ссылка в Германию – эта угроза висела тогда над всеми молодыми женщинами. И отец отправил её к друзьям в д. Переволока. Там и пряталась она все годы оккупации. Дети же остались на попечении родителей Марии, бабушки Агафьи Павловны и дедушки Якова Петровича Башмаковых.

Дом отняли под жильё для немецких офицеров, а хозяев с внуками отправили в сарай. Оккупанты, конечно, не верили, что это их дети, мол – возраст преклонный. С пристрастием учинили допрос: где мать и отец? Старики ответили, мол, погибли, и ребятки сиротами остались… А дети были очаровательные: синеглазая белокурая малышка и озорной мальчуган с копной соломенных волос. Мальчишка есть мальчишка! Частенько поутру на воротах двора обнаруживались надписи: «Гитлер капут!» и «Фриц-шприц». И тогда адъютанты офицеров гонялись по улице за непослушным пацаном, который, в суматохе улучив момент, заскакивал в коридор дома, где на примусе жарилась печёнка, включал огонь на полную мощность и оставлял немецкие чины без обеда. Дедушка защищал внука, прижав к себе, мол, если будете расстреливать, то вместе… И адъютанты, махнув рукой, оставляли их в покое. А до смерти действительно был один шаг. Маленькой Ларисе врезалась в память женщина, повешенная справа у входа на рынок по ул. Вокзальной. Говорили, что это была партизанка, которая хотела взорвать важное собрание немецких чинов в Речице…

Во двор дома периодически приезжали подводы, нагруженные живыми свиньями и поросятами. Дедушку, который в жизни мухи не обидел, заставляли забивать их под угрозой пистолета, приставленного к виску. А потом адъютанты немецких чинов паковали мясо и сало в чемоданы и отправляли в Германию. А старики и внуки ели похлёбку из картофельных очисток…

В эти же скорбные времена Володя пошёл в школу, она была тоже на ул. Вокзальной, недалеко от рынка, а напротив располагалась немецкая комендатура, где фашисты с особой жестокостью издевались и убивали евреев. Дети порой могли наблюдать это прямо из окон. В учебниках тогда были заклеены все фотографии Ленина и Сталина. Но Володя был упрямым мальчишкой и отклеивал все полоски бумаги, открывая фотографии, за что получал нахлобучки от учителей… Так, по-детски, но неуёмно, он бунтовал против фашистов.

Каждый день под гнётом оккупации был равен году для местных жителей.

Но время освобождения неизбежно приближалось! Всё чаще звучала близкая канонада. Ещё в начале войны дедушка вырыл землянку в огороде, чтобы пережидать в ней бомбёжку. Когда началось наступление советских войск, старики и внуки спрятались там. Лариса, которой в ту пору исполнилось уже шесть лет, играла с деревянной куколкой, что сделал для неё дедушка, когда в проёме землянки чётким силуэтом на фоне неба появился немецкий солдат, наставил автомат прямо на них и гортанно выкрикнул: «Hande hoch!» Раздалась очередь, и… фашист рухнул, как подкошенный. За его спиной стоял советский солдат. Так пришло освобождение.

Хозяева снова перебрались в дом, девочку несли на руках, она от холода, голода, перенесённых стрессов и отсутствия нормальной обуви не могла ходить. На постой пришли советские лётчики, они старались подкармливать детей. И постепенно их забота и усилия бабушки с дедушкой сделали своё дело – Ларочка наконец встала с постели и сделала несколько робких шагов по комнате. Дедушка заплакал от счастья, а молодой офицер-лётчик подхватил ее на руки и закружил по комнате… А Володю лётчики брали с собой в полёт, и счастью мальчишки не было предела! Настоящим героем он возвращался домой, принося с неба полную запазуху гостинцев: сахара, шоколада, галет…

Когда через Речицу проходили наши войска, кто-то из соседей спросил имя командира шедших артиллеристов, прозвучала фамилия мужа Марии, Владимира! Но это было так невероятно! Семья получила уже к тому времени извещение о погибшем в августе 1941 года красном командире. Так больше они и не встретились.

И всё, что осталось – одно его фото, которое было отправлено в подарок родителям Марии, да чудом сохранившиеся уголки от военной формы. Накануне той страшной ночи начала войны Мария взялась стирать форму мужа и отпорола уголки, а их взял и положил в карманчик своей рубашки сынишка. Одетый в эту рубашечку он и бежал потом с мамой и сестрой в далёкую Речицу. А с документами тогда в суматохе Мария случайно захватила и маленькую записную книжку мужа. Он преподавал в полковой школе, и там был список всего командного состава, записанный его аккуратным твёрдым почерком. Эти редкие реликвии теперь с любовью трепетно хранятся в нашей семье, как и эта история. Потому что герои этого рассказа – мои любимые бабушка и дедушка, Мария Яковлевна и Владимир Тимофеевич Якимовичи.

Мой дедушка вполне мог стать генералом или даже маршалом, бабушка – отличной актрисой. Жизнь их детей тоже сложилась бы иначе. Но в их судьбы, как в судьбы миллионов людей той эпохи, пришла другая жестокая и героическая история. История, которую мы должны помнить, ценить и уважать во все времена. Потому что это история нашего рода и нашей Родины. Низкий поклон вам, наши родные, наши любимые и дорогие. Мы живём благодаря вам.

2015 год

Фото из семейного архива автора