Одинокое солнце

К/фм "Крейцерова соната" (в пер. Алигьеро Веспуччи)
Иван Ефремов (в оригинале "Лезвие бритвы")
Посвящаю своей оруэн-жен Алюте Ксорг героине повести "Солярис" предысторию тех ошеломляющих событий известных как "феномен-солярис".

Одинокое неяркое Светило в бескрайнем парадайзе неба описало круг над поларойдом дорожки. Водяная гряда парковой оросительной системы мутно и остролистно шлёпалась о деревянные прогулочные мостики возле одноэтажной виллы.
Женщина в серо зелёном муаровом купальнике уже плыла к металлическому подъёмнику импровизированного ландшафтного бассейна. Лессия не торопилась выходить на сушу, на вилле ещё никого не было...
В госпите нашлось махровое полотенце и Лессия промокнула длинные прямые волосы и всё тело, скинула купальник и нашла шуршащую просторную шелковистую тогу. Широкий кортикор проходил через всё строение.
Комнаты шли по одну сторону крыла здания, каждая за объёмной пластодверью с металло рамированным прикотом-трубкой. Наротти, установленые у окна с голубой шторой, плоскими вазерами манили к отдыху, покрывала тоже голубые, создавали в румах свежую тень.
Облачность стала почти сплошной и сероватый отсвет уже требовал включить софиты. От этого в гестерхолле сразу становилось очень солнечно.
Шеризьем приехали на виллу далеко за полдень, она сразу понравилась Лессии своим придорожным расположением за зелёным газоном. Торцевый вход с боковой веранды призрачно манил взгляд вглубь строения. "Сегодня мой билет!" - улыбнулась Лессия молча своим мыслям. Мол провёл спутницу в лондеркурт и пригласил ненадолго присесть напротив друг друга за боковым пристенным столом с двумя длинными мягкими банкетками вместо табуретов.
- Прослушай тишину, -  Мол решительно управлял каждым её движением здесь. - Забудь все дорожные впечатления. Хочешь в туалет?
- Нет... да. - Лессия послушно закрылась в пластиковой кабинке, неподалёку была ещё одна и там скрылся Мол.
Прошло всего полчаса после приезда, а Лессия уже думала, что бывала на вилле в детстве с родителями. Вода в прудах оказалась -  тёплое молоко, и  Лессия переоделась в купальник.
Мол оставил жену на вилле в Лок-Айленде, ему надо было приехать в офис "ОЧИСа". Технический паспорт на фьюжн-школдер он оформлял как справку для бассейна, отчекав длинную вереницу безликих складских автоматизированных камер-боксов, где в каждом словно хотели раздеть его и выяснить подробно. Слегка на взводе он проходил эту полосу препятствий, но ему такое занятие шло - на гладко побритых щеках только проступил лёгкий актимный румянец. Этим мужчиной пахнуло так шикарно, что датчики движения включили воздухопродувки.
Пройдя техосмотр, Мол хлопнул дверцей тёмной плоской машины, припаркованной у элементеро входа сразу под высоткой института Теории ядра, чуть не пролив установленные в бардачке две полные бумажные банки с кофе, каждая по пинте примерно. Дорога в Лок отнимала не более 40 минут и шла по лесной полосе. Он остановился только однажды, зайдя в супермаркет "ИККО". Объёмый пакет с продуктами в упаковках в добрую половину стоимости содержимого Мол небрежно бросил в багажник. На сотовый пейнтбол кинуло сумму счёта - 18 картонок. Но это был его билет, годы упорной трудовой повинности в шахтах Химлаборатории он провёл уже пропитываясь реактивами. Это толкнуло карьерный рост и он заработал крупные деньги.
Физик-ядерщик Мол Кентукки атлетически высок и хорошо сложен лично знал Хичхока и Энштейна. Химико-биотическое расщепление ядра он доводил до скоростной сигмы несколько спинов программного обеспечения. Рядом в корпусе были женщины, особенно одна очень красивая шатенка, но они занимались центрифугой андронного коллайдера и никуда почти не выезжали. Лессия появилась в его жизни сойдя буквально с экрана переговорной в транспортный узел, она была ресепшионисткой уважаемого господина Одыбена.
Он выучил это имя по слогам так, как Лессия уважительно и важно произносила: я работаю на ресепшене уважаемого господина Одыбена...
Кроме новой скоростной лунаход машины и продуктов из супермаркета, Мол вёз синхрофазатрон из складских Гордона Эндшпиля. Фазер был ему необхолим для лучевой ортисуфразии мягких тканей, он поднимал на виллу рукав пищепровода, это была мечта и давно желанная роскошь Мола Кентукки.
Мол начинал карьеру простым клерком конструкторского бюро в Париже. Напротив бюро автоматостроения, это потом назвали поточная робототехническая линия, было кафе, откуда приносили ланчи из куриной грудки в свежих салатных листьях или печёный батат с подливой. В бюро была модульная наборная меблировка и отсеки для клерков из орешниковых сферопластов, стояли кадки с растениями и женщины носили белые туфельки лодочка. Стекляшка, называли бюро между собою клерки потому что целая стена входа была из кубов рифлёного стекла. "Шербургские зонтики" на деле оказались ядерными бомбами с романтичными кодировками.
Он мало рассказывал Лессии об этой линии своей жизни, но понял, Лессия была тогда совсем ещё ребёнком. Она гуляла с бонной и была совершенно далека от политики.
А через пять лет он женился и они завели ребёнка, жена приходила в детский парк с большой коляской и младенцем. Она сидела и читала книгу о фазовых анкупциях сподиевых видов, а малыш в это время спал. Много молочных бутылок - это всё, что Мол запомнил. Жену звали Мона и по правилам Оруэнов ребёнка пришлось отдать слуктолиодам: "мужчина и женщина получили достаточно жизненного опыта". Потом программа гексохлорации, и Мол почти совсем забыл Мону, а когда получил доступ к её досье, прочитал - "офункционата плессокорда", иными словами Мона была африто-поркис, искусственная жена.
Оставалось совсем немного большого усна, который подошёл ему с ней для педипортации, поэтому Мол и Мона решили продвигаться вглубь сапфировой бездны, там оставалось немного основы малькирующих сетевых нервотоков и Мона простилась с ним на 2 тысячи лет. Это почти вечно - Мол отключился от прошлого, как от бессмысленного разговора. Мона позвонила ему однажды - Оруэн предоставил такую возможность.
- Здравствуй, Мол, - сочный голос и внешность Моны сообщали мужчине, что она сейчас на Миранде меньшар.
- Это ты, Мона? - Мол от напряжённой многочасовой работы плохо соображал, всё тело его ныло от усталости усидчевого труда возле плазменной пушки микроскопа. - Как ты? Как наш ребёнок.
- Я поэтому и сделала тебе вызов, мы в порядке, малыш развивается хорошо. Я хочу обсудить, как мы его назовём.
- Зевс... - коротко ответил Мол.
- Так... Зевс Кентукки. Попечители не считают целесообразным устраивать нашу встречу, Мол, но я найду тебя, будь спокоен, - голос Моны стал тихнуть.
Пробиотическая вода плескалась под бортиками настила, Мол релаксировал, устроясь в шезлонге. В это время года жара снижала накал и весь "молочник" чашеустия равномерно остывал, сохраняя боттл градус комфортного тепла. Водоросли мутно плыли в искусственной волне. Воздушные токи влагостных испарений от горячего подпочвенного углеводородного дна Лок-Айленда струились между свежими ветками таволги с узкими и острыми листьями. Лессиа ставила в узкую длинную дымчатую вазу королевские розы - пестрые с тёмно-кремнистыми коронками, так похожие в полутьме на соцветия остролиста. Розы пришли в буйке плазмодока аккруратно и тихо лежа в узкой длинной коробке из плотного картона прямо с рабаток. "Удивительно, - думала Лессия, - какие они успокаивающие, эти влажные прохладные цветы".
Ещё было масло тоже холодное, целый брусок. Мол видел масло бог знает когда, и очень скучал без него. В рабочих скотч-боксах для ланча масло лежало в крохотной одноразовой пластиковой таблетке. Для забот Лессии несколько пакетов готового сместа для горячих булок. Потчер завершали консервы ветчин в плоских тарах и солёная колбаса. Третий нижний уровень буйка был занят россыпью апельсинов в тонких упаковочных обложках из тропических теплиц.
Пастика-оби приводила Лессию в восторг, она достала пищу из алкономия и водрузила на столешнице лондеркурта куб пластиковой еды похожий на коробку из-под торта. И ещё фунта 3-4 жёлто-розовых мангоперсов размером с большую и очень сладкую сливу.
"Взрывчатка..." - подумал Мол, увидев пластик кубаджорку - сработала ассоциативная память. На вкус меловая пастика напоминала опиум-гашиш, но наркотика, кажется, в составе не чувствовалось. Она нарезала его пластиковым белым тесаком для сыра и красиво сложила на овальное блюдо из молочного стеклопласта наподобие сиднейского трон-цирка.
Ммм... - наслаждаясь вкусом пастики, она откинула волосы и полузакрыла глаза.
И впрямь, циркус, как мысленно Мол назвал еду из природных пастик Сланцара, был опьяняюще мягко-нежен без сильного вкусового акто и при этом сытно-лёгкий. Белая еда была чем-то новым в сегоднешнем покое. Второй куб был пластиковой дымчатой вазочкой, наполненной до верха плавяще сладкой мутно-зелёной массой, на вкус отдалённо сравнимой с вересковым мёдом, из (пожалуй) орехов фисташ, но кремовой млечи. Если бы сложить два квадраторса друг с другом вышел бы, наверное, неплохой клубный тортик.
Лессия разрезала мангоперсы на две половинки и сложила в вазу из кубированного стекловолокна.
Ожидание жизни приводило жизнь, когда она наступала, в тонус-группу абтонормали затевающего что-то неожиданное даксилотпитека-бания, наподобие кунст празднеств Кураса в ночные эподии. Поспешность следовала тому неравномерно рваному треку, который задавали оптимусы лонгаритмов. Мол налил себе скотч и открыл банку ветчины.
Солей лежал на траве, похожий на цветок жёлтой плазменной хризантемы. Он был Лессии выше голого колена. Лессия, дыша испарениями этой золотой газовой плазмы, весело засмеялась и качнула шар. Он покатился по траве и женщина побежала за этим объектом, путаясь голыми стопами в густой ксилурианской флоре. Протуберанец щипал лодыжки Лессии, когда она подбрасывала его ногами, словно мячик. Это было впервые, Лессия и Мол почти не разговаривали друг с другом и их рум-койтчи были в разных частях кортикора. Вилла не располагала обитателей к беседе.
Лессия обычно отдавалась лучам неясного солнца Лок-Айленда лёжа на узкой  деревянной набережной или болтала ногами в шезгхотре, наслаждаясь её упругой волной. Мол проводил уики в отсеке межзвёздной переговорной, ловя нередкие сигналы чальных крейсеров и новости космодесанта. Утром он долго плавал в бассейне, чтобы снять мышечную напряжённость. Потом вынимал холодный апельсиновый фреш и всю рабочую заспоренность снимало, словно мановением руки. Новый хетчбэк фьюжна манил его бешеным родео по пыльному серпантину доисторического кенорного шоссета. Закрылки открывались, но на полётную скорость рассчитывать не приходилось, подушка дорожного полотна не имела ровной магниты, покрытая широкими трещинами в породе.
Неожиданно женщина вскрикнула и резко остановилась - игра закончилась, устрица пси ксимония сильно ужалила её отчеклом холодной ядерной плазмы. Мол засмеялся, видя это в иллюминатор.
Лессия забежала на лондеркурт, взяла синеватый узкий бокал и открыла кран с шоколадным суиком. Отпив половину, она достаточно успокоилась, чтобы тоже улыбнуться.
"Забавные зверюшки цветы, которые хрюшки" -  проговорил сам себе довольный Мол, снова включая спейс-динамику. Спустя полчаса отдыха в эфире космических верфей, Мол заглянул, где Лессия и улыбнулся - умиляющая картина: шар хризантема пси-провор тихо сидел возле уютно спящей на шезлонге молодой женщины.
Делитиевая матрица алопетива рисовала отклоняемую кривую венозной сети молодого  тела Лессии... Мурена, которой она, наверное, была родня, плавала в прекрасных водах Каспийского залива и была знакома с Черномором и его войском, так казалось Молу, иногда в те минуты, когда женщина выходила из воды и тёплые капли на её коже ещё давали аромат придонного ила. Илы стлались вдоль набережной, копи Салтана, тысячи веков с того самого момента, когда розовая мурена запуталась в коралловых отмелях и ей захотелось выйти на сушу.
Тело не слушалось, оно хотело отдыха, полного бездействия хотя бы 4 дня без перерыва. Денёвны на вилле с белым соком, кажется, древнее его название "берёзовый", хотя не понятно, что это означает, правильнее "бирюзовый", но нет такого древесного водоточного привойта, отнимали шеллаковые заусенцы на его истощённом рабочим графиком содбиозте. Состояние нормировалось благодаря столь усидчивому отдыху, сподобие упорной двигающей силе труда. Мол даже подал демоверсионную заявку в коллодий на осенне-зимний заезд в экспедицию разработчиков на Асмистериат. Связка сюжетных путей - оказаться на Малом Арктуре не только мечта юного романтика, но и требование свояемого развития в самоутверждении личного опыта - было перспективой Мола, которая всегда и у каждого требовательно ведёт его к высоте монопарамента.
Сотбис Лок-Айленда, кажется, останется навсегда в его кластер-подкастах фотолентой серебристо-зелёного кинематографического круга воспоминаний. Самая привлекательная сюжетная трансполация, которая вела не одно поколение людей, светила над Лок-Айлендом маленькой синевато-белой спектральной линитой.
Мол, пока Лессия спала, увел солей сквозь провал в карстовые пещеры, где в тёмной и сухой глубине жила его апрелия. Шар-хризантема засветился рубиновым сквозь золотую плазму - его увлекла эта перспектива. Дикий индикатор в естественной протоплазме, в прошлом о нём, может быть, написали бы научную статью.
Лессия завела сразу новое увлечение, 29 процентов её мозга постоянно активировались в успешном поиске новых развлечений. Вертикетка... мужчина и женщина разбавили вечерние сумерки светом шахматных диалогов.
Мол присоединился к игре в вертикаль и его ископаемый параллелепипед победил.
- В старину, - улыбнулась Лессия, - тебе поклонялись бы первые люди, был такой древний бог Молок.
- Это Аркадия... - коротко ответил Мол.
- Что-что? - Лессия широко открыла светло-травные глаза.
- Аркадий, меня называли бы в городах, где служат Молоху, "арка" - древнее обозначение угольных шахт, которые связывали "надир" с поздемным миром. Это минойский овуль и при виде его люди тоже каменеют, по легенде.
- Легенды о каменных идолах стали прообразом дверной арки, - сопоставила эти факты Лессия.
- Прекрасная методика, а цвет его горящих в темноте жёлтых глаз - солнечными софитами.
Утро показалось Молу новогодним и аромат праздника доносился к его наротти. Он поднялся с комфортного ложа и растворил голубой занавес и тумбу двери. В лондеркурте прямо напротив его апартаментов на трёхногом столике из лакированного стекловолокна с внутренним серым мерцанием стояла большая почти медная чаша, наполненная белыми шарами.
- Сноуболз... - автомативно подсказала память. Рамон - первый долг отцовства Молоха Кентукки струил в его подкожной кровеной схеме память об Егерхауэне, где снова отчётливо предстала она - его Сана. Сана Лонге закончила путь рам, и теперь там жила доктор Сана-Иль.
Лессия была ночью в "норе", и как всегда принесла что-то необычное оттуда. Он представил, как она там окружена небольшими металлическими номиками, словно принцесса Белоснежка. На самом деле это была её техника питания, которую установил фазатрон. Там всё было такое миниатюрное, что Молок не заходил в её отсеки.
Мол протянул руку к горке снежных шаров и взял один, это были искуственные личи, на вкус похожие на крем-брюле с бисквитной пастой. Фрукты личи гораздо меньше.
- Ты уже пробуешь скрулли? - Лессия встретила Мола улыбкой, показавшись в проёме выхода к бассейну. - Я уже поплавала.
Это были не все сюрпризы сегодня. Лессия вернулась не одна, солей лежал на поляне перед коттеджем. Мол отреагировал спокойнее на его второе появление - если она с ним подружилась, зверёк способен к приручению. Солей весь светился ровным золотистым удовольствием, от того что Мол ему не грозил больше тёмной пещерой сламы апрелии, и в благодарность принёс полную пасть скодировых яиц. Они были круглые как шары для пинг-понга. Серцевинка варёного скоди ярко оранжевая до рубиново-алой. Яйца скоди деликатес и Мол расслабился довольный. Пудель солея держал его в напряжении - всё-таки его смоленная плазма в сгорании доходит до 300 ампер, правда в периоды тока. Но раз он всячески выражал добрые намерения, Мол позволил Лессии приручать его. Он остался пока на территории виллы "Одинокое солнце", спал в лунке от сторитического метеоритного удара, и вот ещё новость - в области ночных воздушных масс возле дома стали вспыхивать голубые искры.
Внезапно холодно подёрнув плечами Мол обернулся и посмотрел на Лессию, в её внешности и фигуре ничего не изменилось, но необычный стоп-код, незаметный простому взгляду тут же вверг его в напряжение: на секунду всего лишь это была не его Лессия, а что-то изменённое. Опыт космодесантника подсказывал - опасность. Однако всё вернулось в норму почти сразу и докодировки опознания близких показали Мол видит свою жену.
Слама апрелия мягко подтолкнула ромашку носом, цветок вяло качнулся на хилом стебельке, осторожно неся свою царскую корону. Густая сиреневая фиолетта сползла кисельным шлейфом на флору ксордониумов. Трава замолкла одноногими кузнечиками под магнитной подушкой шлейфов меланиновой девы, так называли первопроходцы Малых Арктуров ланбергию оритуза. Ветер, покинув молчаливую среду погнался за солнечным лучом, и листва приятно зашелестела прохладными вздохами.
Магнитное эхо проносящегося поезда ответило, призывая ветер заиграться в синкансенну. На вилле было тихо, обитатели были погружены в крепкий сон. Апрелия насумила малыша, солей скрылся в ней, и всё что ему нравилось на лужайке стало сникаться с его матерью - прямостоящее деревце ододендрума, деревянная лавка, которая покачивалась на высокой раме, продетая железными болтами. Ступени входной веранды из белого известняка.
Искристость усилилась, растительность в округе приобрела лёгкий фиолетовый оттенок в предутренних сумерках, цветы засветились голубыми огнями. В глубине породы венерского околоземного дендропосёлка родилось яйцо сгодер-гиганта и забился милониевый импульс. Волчёк золотого солея выполз на берег из сиреневой сламы, аккумулируя внешние энерго импульсные токи. Он купался в сиреневых сумерках, как Лессия в импровизированном пруду маленькой виллы, населённой людьми.
Сапфировая ночь, словно безбрежный океан, поглощала Венеру солейну в мерцающей мгле космического пространства...
На её родной полосе песка, минуя глубокую воронку космического водостока, слама нежилась лучами двойного оранжево-алого светила, местность дали напоминала прибрежные дюны навсегда засохшего моря. Каменные леды стояли в красноватом и жёстком тумане фиолетового утра, к полудню полыхавшему светом молний атомной атолы. Воздух струился угарными селитрами, но прозрачен и обжигающ. Временами возникали скелеты деревьев, чем-то напоминавшие кактусы. Глубокая чёрная и тонко сернистая - две тени ложились от каменных стелл.
Что здесь делать людям?! Удивление переходившее в шок при виде голографической картинки урбентариума заставила Кейси Нокса вздрогнуть. Прекрасная саламандра в длинном светлом платье со шлейфом промелькнула между атолами мегалитов. Она даже успела сделать чудесную причёску рыжих волнистых кудрей. Почувствовав взгляд мужчины-наблюдателя, находившегося в 50 световых годах от Пунча Клор, в полоборота она слегка оглянулась, Кейси заметил её бледно-зелёное личико.
Сегодня передачу Великого Кольца принимал не робот, а заведующий отделом мнемонистики колдерсворта молодй амнорий Кейси Нокс.
Огромная вспышка аминокислоты опустилась на пески в том месте, где проскользнула прелестная саламандра, и камеры слежения отключились.
Уёвий настоятельно светодировал на орбите Намирового гиганта. Плазменные выбросы то и дело мерцали в пустоте вито-спейса. Мсерг Снорт откупорил крылатку тетраидера с сиропом мнейка и с удовольствием отпил. На станции работал научный состав исследователей под началом Нокса. Он требовательно управлялся с персоналом молодых дзегстерополитов. Смена проходила в обычном ритме. За показаниями камер слежения присматривал сам Кейси Нокс.
Увидев начальника, показавшегося в проёме арктурианской арки входа в полторат, Мсерг немедленно отреагировал:
- Нашли девушку своей мечты? А Кейси?
Тот молчаливо посмотрел на гиганта тёмно-свинцовым взглядом.
- Всё в норме Мсерг, принимайте смену.
Парень с суиком в руке лениво поднялся из сноубордира и колыхаясь возле потолка мягкой обшивки неспеша прошествовал в сноук-рум.
Кейси опустился в его смобт и закрыл глаза ладонями.
"Что это было? - арпсикор необитаем, это многократно показывали радиодатчики пунча. - Я не спал, и не был в стельку пьян. Это видение слишком естественное, что бы считать её галюцинацией. Придётся сделать рапорт в командном журнале".
3 миллиона миль оттуда утром за чашечкой кофе Экселанц прочёл в своём хорошо кондиционированном кабинете Комкона ночной отчёт Кси-нокса: "Обитаемые миры серчёрс-мейнс группы прислали диаграмму женщины саламандропитека в снимке с песков Аделаилы. Что мы предпримем? Просет".
Снорт предоставил радировать роботам пески Аделаиды, сам сев за полярные приборы. Неожиданно голова помутилась, он поднялся, чувствуя как его тело обмякло и словно растеклось как горячий пластик. В висок стучалась терписихия, руки нервно двинулись и разбежались, внутри возник громовой разряд.
- Экран! Мсерг, быстрее к экранам и сбросте напряжение, у вас "шесть писов под килем", - крикнула ему Констанс. Она хорошо знала Эрга и его команду с "Лунной радуги". Только она одна могла бы сейчас понять громилу кортера, и ещё Саната Кор, ни Кейси, ни кто-либо, даже Мсерг не знали о поляритовом излучении сверхгигантов в лучевых капсуль-отрезках.
Ответ Экселанса дико отразился в розовых ушных раковинах верелицерийца прекрасного Кейси Нокс: " Немедленно... длиноты схода радируйте основные замеры, повторяю, отрадируйте основные замеры, снова продолжается экспонента... вездеход пройдёт по радиусу событий. Вы не спите, Кейси, слама существует..."
Голографические ксюидоты - вот чем был занят сейчас Экселанс, оторвав себя от всех отчетных шифровок. Слог траверса позитронных сдвигов реплилокировал сразу после кси прокьювера пяновыводящего прибора. Сдвигание кси прокьювера отмечало подпространственное ускорение перехода из одной матрицы к другой, что было бы невозможно без махагоновой пневмы. Наблюдатель не ошибался, его проекторская мысль отчётливо зафиксировала лидру. Магнитная свода считалась внедостротовой.
- Вызвать Льва Абалкина, - потребовал Экселанц в переговорник.
Прогрессор Абалкин привязал Шёкна у металлик парапета вышки Комкона, договорившись никого не кусать. Шёкн прогулялся по длинной аллее рододендрумов, ведущей к Комьюнити как раз перед этим.
Лев Абл задрав голову посмотрел на окно кабинета Экселанца. Оно было плотно закрыто, как в прочем и все остальные окна. Механически раздумывая по дороге к лифтам, что за дело потребовало его присутствия, Абалкин привел в порядок роскошную чёрную шевелюру по плечи. Если можно было бы предствавить сейчас индейца на тропе войны, это был бы его портрет. Однако к 45 этажу стало совершенно ясно, дело о шестирукости, ведь Шёкн которого разрешили взять с собой, родился на астеро копальшиков, а значит это популяции предантизма.
- Дело о снулом визажисте нашло порядок, - приступил Экселанц к разговору, минуя формальности. Мальчики из Глобл-индастрис проложили дорогу через Море Спокойствия для волнующей сильфиды. Присаживайтесь, Лев Дементьевич. Хотите кофе?
- Дело срочное, я понимаю.
- Фактическая недостача, - не реагируя на выпад прогрессорского темперамента продолжил директор Комкона, - требует участия хорошего спецалиста. Поезжайте в Порт Постирол, тамошние ребята "курсируют Анабеллу". Документы в паспотном столе, и пожалуйста, возьмире экипировку...
Лунная радуга озаряла края Намирового гиганта. Таких аномалий в космосе единицы, поэтому ни атомные раскаты, ни лучевая среда, ни поле Оберона не могли заставить исследователей вспышек сверхновых прекратить работу. Марево надвигающейся космической катастрофы уже нагревало поверхность небольшой селены Поляриса и ядовитые струи то и дело взрывали её серебристо-пепельную селенитовую поверхность.
"Роскошное поле для ростков селиора", - подумал Абалкин с катера "Апрель" глядя на бакен станции уёвия, который испускал голубой импульс на фоне красной бездны сверхгиганта и новой Селены.
Саната Кор работала за датчиками приборов на буе Лунапорт-сортровочная, в помощниках пока что не было необходимости, роботехника справлялась. Её вторая предмать Мента Кор находилась в центральном блоке приёма информации. На световом экране всходил белый с кратерами метеоров карлик Оберон. Рутинная процесса их действия состояла в том, что галерея снимков с Аделаиды требовала расшифровочных модуляций. Они переговаривались между собой, о том что случилось на уёвии и ждали новых сообщений от Констанс. Редкие сообшения их подруги о сворачивании работ Порт Постирол приносили им час бесед и предположений. Всё что пока девушки могли понять - Кейси Нокс встретился с аномалитической структурой, то есть поиски лидры оказались не беспочвенными.
"Новая история начиналась с того что люди любят изображаться по-новому, но существуют неодиторы, смысл которых собственное обновление, в таком случае новость есть продолжение предшествующей мысли. Логика обстоятельств рамирства устанавливается в случайных функционалах лигиды постоянных множеств". Из аудио-следа Льва Абла.
"Нотификация прессокорды апрелии показала, что дебериевые аномы устанавливают Звёздные врата в галлактические пикьюры сложно слодиевых атмосфер. Эта неотутексия марсовых пустошей, агранатовые татуины - по классификации Гномра, реализует уникум ресорсу Сальвадора Дали. Его метафизические галлюции срастаясь с восприимчивой средой сознания диктуют новые страницы космической метагалактики. Нам ещё только предстоит узнать о этой аватар-монигре и приучится сосуществовать". Прослушивая новости спайсаров, Мол Кентукки заинтерессовался данными георазведки Красного пульсара. Повторение этого отрезка передачи заглушили помехи линейных крейсеров.
Выслушав отчеты Льва Абалкина, Экселанц на минуту задумался. В серо-синей переговорной уёвия было тихо и напряжённо. Экран мерцал ультрофиолетовым теплом Денобула, где находилось здание Комкона.
- М, пожалуй, вот что. - Многозначительно проговорил директор Разведывательного комиссариата по делам внеземной материи. - Датчики приборов, в радиограммах которые вы мне выслали, показывают наличие Звёздных врат в сегонде аномалии Аделаиды. Мои приборы счилений дают точные координаты выхода. Вам делируют приказ следовать курсом в созвездие Антуриума до впадения в Сетчатку Карола. Там вас встретят наши специалисты, тот квадрант в начале исседовательской программы освоения.
- Гот. - коротко и по-деловому ответил Абалкин.
Обстановка в уёвии была нервной. Мсерг "пиитствовал в некрусских диапазонах", по словам Экселанца. Абалкина это не волновало. Лекарственные препараты удалось синтезировать благодаря Менте Корт и Санате. Саната... Лев Абл видел её лишь однажды мельком перед срочной отгрузкой в Лунапорт, и не мог забыть голубых глаз и смеющихся всегла слегка в улыбке губ.
Созвездие Антуриума открывало Порт Артур в отдалённые районы галактики, категории белых стелющихся шлейфовых анкор излучений. На сленге альтаирцев "области молока". Категория газовых гигантов создавала глобал магниты для сверхъустойчивых платформ. А значит техника зацеплялась в молочных провалах и жизнь экипажей выходила из угрожающей нормы. Отсюда родом и была слама апрелия, с одной из тысяч новых планет этого гейзер-струйного участка, то есть нового и новейшего по датоисчислению жизни Вселенных. Ещё неосвоенный космос лежал перед станцией Порт Артур.
Агно "шесть-на-девять" реформировалось в приимчивый экзоскелет сеточного зеркала видовой панели. Пришествие в неосвоенную область Галактики далось не голыми руками и энтузиазмом, а высоко дотированной спейс агортой ДеВеги. Красота ДеВеги ярко контрастировала с парасолом, чьё красное море навсегда высохло. Водные сламолиты экзистировали глобаль потоки лакирующими завихрениями под ярким и живым светом соляра Белого карлика.
Масло Органия с цветами Ши мягко благоухало на столике из белого кварцита. Мол растерся махровой тканью после длительного водного отдыха. Тело стонало от удовольствия невесомости водной гряды, он налил масло на ладонь, промокнул по лицу и телу мягкими волшебными постоками. Ароматика внеземного чуда окутывала сухими солнечными струнами масляного состава. Тело пило его с благодарённой уходом надеждой. Столько месяцев напряжения - требование релакса было необходимостью. Графики цифр таблойда солярной матрицы реверсионных спинов Беты Китового уса - его рабочие условия только капсулу биорегенерации и йонный душ. "Там самые лучшие океанские лагуны, островные архипелаги и морская гряда для сёрфинга", - эта мысль Мола Кентукки так прочувствовалась, что передалась на внутренней миали. Лессия засмеялась в ответ: "Тебе приснится сегодня Бегущая по волнам..."
Бот "Бегущая" был надёжным катер-мараном Льва Абалкина. Розовая заря обнимала половину небосвода, вторая оставалась мутно лилово-чёрной и вода от этого плескалась о борта скользкой бурой нефтью с подводной вышки. "Аэлита бежала по волнам" прежде лаково алого моря розовой воды. Но теперь красное море засохло, и Мол об этом хорошо знал, оно возвращалось в снах, но не снилось, а только своими прозрачным шумом многотонной розово-алой громады.
Прелюдия повтора аннабиссимы требовалась для пространственного ветра, который нёс мысль астронавта сквозь дали вселенной. "Аб ово" - мы все произошли из этого космического яйца, возникшего в апогее взрывов прошлого жизни в космосе. Сейчас пустой безжизненный и холодный он не манил больше своими тайнами.
Солодары эпойды отливали дымно-розовым на скуле засохшего моря спокойствия. Итопунктир из размытых в газовой облачности светящихся нежно селиором точек и тире над ними верфили путь, которым шли космические странники в эту крайнину на забытой среди звёзд планете Тсея. Которая для нас людей Земли была достижимой исключительно в мечтах художника-сюрриалиста. Но возможно именно то, что всё здесь сводилось к уединению, придавало искаемую полноту состоянию прогрессора. Ветряки хлопали рамкой тсеттера в глубокой черноте надпланетного пространства, Абалкин переключил тумблеры датчиков схода платиролов и тяжёлая лопасть оглушительно хлопнув замерла. Это пустынное планетное тело в космосе скорее было заброшенным астеройдом, но таковы были условия прибытия в нуль осевой квадрант Антуриума, обозначенный как Солер Нота навигаторных карт. Окраина области влияния странников, что раскрывались теперь перед астронавтами. Работа только начиналась, та ради которой мужчины покидали привычный земной кров и это сказочно остродушевно ранящий перешеек в иные пространства миров снова напомнил Лёвушке детскую считалку:
"Сидели звери около двери,
В них стреляли - они умирали..."
...Психотропные девелиративы содействовали схолластике утра, алеуры тёмными массами вжимались в дверсии сегонд неболидовой рудной ночи. - Это значило безлунной, облачной и тёмной. Снословарик странников шелестел в шлеме ксилофоне шипяшей стоп-клавишей.
Астсеройдовые урты громоздятся на сенксиловых пажитях много милородовых гостриев. Пойнтмотивы перемешивались в голове аксемениты Асосиномор. Эсина была третей Энигмой плотова ротара сногориев вулки Декопера. Родная планета Вулкан принимала края сообщений двух стелящихся метагалактик, для вулканцев взрыв атомной апострофы мало чем отличался от множества образований пространств монокроноса.
Свирель стармилоны сверкнула между двумя астрофизиями могура и трансгрессировала в дальний квадрант. Льва Абалкина принял денобулянский крейсер. Световое табло аквалайзера показывало отсутствие достаточного уровня лучевой застройки тела прогрессора на точке возврата. Терапевтика длилась 7 минут доуровневой кноды.
Подъёмник Эндера действовал в глубине эндеровой скважины наподобие перевёрнутой вниз вершиной тёмно-синей новогодней ели, увитой светящимся серпантином. "Алкидец" шёл медленно набирая скорость среди витков мнемеровой спирали. Эти пустоши Мсерг-тщериз называл андигобты. Снорп утивировал основу экзерситы в ритмике собственных борцовых тренировок. Он был самым известным штангистом в юниорском отряде "отражение", лавина экзотизма обрушимая на его натуру нежданно ставила наитруднейшие задачи превозмочь и подчинить эту вырывающуюся через него бездну. Одортия набегала флюидными стопорами, всё тело включая и сжатые зубы стекленело, и казалось ещё немного - эта глыба рассыплется жёлтой смолой силикатина. И когда наваждение перекатываясь по всему телу побеждало, оно вдруг становилось лёгким и упругим, как в невесомости, члены тела обретали способность к гибкому движению и таинственный, но трудный мир распахивался ему навстречу.
Мол Кентукки в сеансе радио рубки откинулся на спинку рабочего кресла, заломив руки за голову, разминая и раздвигая плечи. Космос ограниченный для него ощущениями радиоспектра в небольшой мирок околоземки вдруг разом расширился до отчувственных пределов свободного пространства полёта. Огромные дали, которые прежде были закрыты оказались распахнуты в сапфировые глубины спейса.
Палневые снобы Вулкана - стало называться в последствии это строение экзоскелета для ретурты сводневого простратора вулканского сектора газа. Небольшая бело мерцающая галактическая спираль - это все что можно было увидеть невооружённым взглядом в космическом кводте. Уникальная её состава говорила бы много специалисту по биотехтонике о сводной мнемозине древнего существования видов и расс вулканики, цветовые спектральные кодировки уверяли в оттеночной палитре кож и светозелов прекрасных и гибких тел вулканойдов прошлого. Наличие солевой водобсорции повествовало о их любви к своему древнему морю лазорь.
Апроном Корти встретил здесь Бету Лиут. Его взволнованное лицо запомнилось Кейси Ноксу гетерической воздушной мимикой показанное камерами загрузки передачи Великого Кольца, его тёмные локоны были собраны за плечи. Бета играла с подругами разных цветов газателей на берегу инопланетной лазори оушн, где юноши гобурти развлекались в скуланиевом море с маленьким кито-дельфином в белых буранах дюнн...
Увы, прошло около трилина готеров с того памятного утра передачи ВК. Всемонкодиевый взрыв уничтожил эту часть вселенной. Вулканцы ушли на Шоколадный берег Лируна Тарх. Это в 10 парсеках в глубине Анаконтовой бездны.
Золотая Сигматика-лейя свила свою голгоду в 800-х голторах от начала Тиулукани. Атриумы вселенной молочных татуинов со столицей Аюа-набуи. Розовая матрис почила в автоклавах ради Пагоды Света, чтобы принцесса Амидала появилась в Мойяне миросов трёхцветной мадженты крий-розовой сепи, а только тогда в терратиях Валорумма. Ноль-единичная цифрата кода Вселенной голгониумов нокст. Родина Тренна Фикса и его друзей алимантиев. Известная выше считалочка Льва Абалкина вестует об гибели упи-утти в атомной алколе, III мировой войне (ВХВ на языке РАМН) из заказников Адама Сланца.
Прекрасные планеты Абсола, Солярис и Ерусалим (Венера) появились в Солнечной галактике. С миранды Мояна в неё депульпировала Земля малого Арктура, на самом деле спутник деВеги Лукойл. Чёрный глаз Миррокосмоса Вулкинии времён золотого Эллоха навсегда погас. Ода Кастиони появился впервые на Дипспейсах Баджора (Барбадоса в Древней истории мореплавания). Это космогоническая истока Лок-Айленда Солейны. 8 докторов-орнитологов "ЛУРа" методом андрослегтации осторожно вынимали из тела гиганта Мсерга полископление метолората на военно-медицинской базе области Аракхиса (созвездие Тарантула).
Тёмно-синий кокон восторбы был помещён в капсуль биорегенерации. Когда корпускул чужеродной материи разовьётся в восьмеричном прогрессинге, научный совет Андорры попытается установить вид и класс планеты, откуда исходило излучение. Это был чёрный гигант Юпилона созвездия Гончих Эпсилон Тукана. Мсерг и не подозревал бы, лет этак до 40, что его родителям понадобился слейсторий (крептониты) из отлалённого района галактики. Полинейтройды поисковой техники ВК определили нужные кластер-подкасты для производных их новорожденного чада. Где-то закончилась жизнь, чтобы начаться здесь, став Мсергом Снорт. Программа рождаемости Оберона для института РАМН пользовалась картами невероятно далёких отделов формулы галактия. В далёкие времена на планете-спутнике Аксимон созвездия Галатея первая предмать Мсерга Снорта вступила в сообщество миранд. Она захотела дождаться "вечного созда", и передала часть своего генотипа Совету формулы Галактия. Теперь оба мать и сын будут заново переструдированы в общественности рамиров, а его детские родные перейдут в состав нюрсератов Вулки в областях пролегания голубой жилы, где пройдут колинары перед своей второй молодостью. Программа осчастливливания включится на полуотиевых кремнезёмах. Чувствующие и обновлённые эньюары вернуться в общество РАМН для несения своего позитивного и полноценного труда.
Кьюруар ампутриан из сплавов ирридия солярной массой 0.9 Атм пропускал достаточно света Солейны в ночные барханы Парасола. Позитронная развёрстка создания этой уникальной природной группы решала несколько задач колинаров для работников научно-исследовательских институтов Академии РАМН. Исчади именно Круксианской бездны были необходимостью при небольших дозах облучения, возможных в работе над спейс-техникой или атомной электроникой. Мол Кентукки имел своей назначенной родиной в рассчётных табло Оберонов Альдебарана далёкую планетную эклогу графических миранд Полистерола 6/18 кода Галактия на ленгмах космостатики. Меловой период на этой планете давно завершился атмосферной осадочностью пылевых бурь лунного Оризона. Эта питательная среда, где всё было расположено к отдыху, делало тело Мола непроницаемым для жёстких излучений. Условия создавали магнитные потоки, доходящие сюда с далёкого Майора. Джунгли Джамалунгма давали триллион кубометров испарений в год. Спутники Коллара Майк, Майор и Марс поставляли достаточно суика, необходимого для лёгких молодого колларита, каким был Мол Кентукки. Эргеника местного круксианского звероводства позволяет смену метаболизма в скоростном коллайде. Это обеспечивает жизнедейтельность организма в необходимых для молекулярного состава лунарков Оризона суточных дозах.
Мол и его соплеменники были лунарки, то есть пребывание на солнце строго дозировалось. Однако такие люди были незаменимы в областях знаний, требующих долгого пребывания закрытых пространств с искусственными атмосферными установками. Однако солей его слушался. И слама подчинялась прибору контроля спейс состава. Это незаменимые сотрудники Лунапорта, и следующее назначение Мола было почти готово.
Короткий отдых в Лок-Айленде заканчивался, Мол вновь чувствовал здоровье и силу. В прозрачном бокале для суика дышал свежестью букетик эустомий, которые Лессия поставила этим утром. И сама она словно в дрёмах ощущала новую чистоту и светлое настроение, хотя день с утра получился пасмурным. Метеорологи решали круглогодичные светопоставки на лунадень ожидания светила и именно сегодня заканчивался лимит на этот месяц. Сонные эустомии, цветущий вид Лессии, самочувствие её друга - всё находило идеальный надир азимут в день селонного солнцестояния, и прощаться с виллой "Одинокое солнце" было по-настоящему приятно.
Итак, мы прощаемся с Лок-Айлендом и всей его мистеричностью, понимая что это "провалы вселенной Антигона" и длительное время здесь не могут проводить люди других территорий. Это страница, которой Мол заглядывает в самого себя ещё чуть глубже, и возвращается в привычный современный мир световых скоростей и порогов, которые нам суждено преодолеть.
Д-р Мозерус остался на корабле один, это всегда непросто - поднять такую громаду одному. Пред глазами вставали картины многолетнего плавания и монотонные часы трудного одиночества. Лупер-коршип был подбит и огромная дыра зияла по правому борту. Космодок Татуина. Загнутый усечёный конус "фантома" Лупера, наподобие шутовского колпака из арсенала битвы при Серенити, вызывал уважение во взглядах юных курсантов. Корабельное время 2.3 Терции. Достаточное для того, стобы взорвать планету. Предейтор Лупер был на это способен. Этим закончилась битва при Серенити и Миранда получила независимый статус, как когда-то давно маленькая планета Набу. Длинная липойла между этими событиями включила возникновение и распад прошлой аплоры. История оцифрована и запись нанесена на катру Вулкана.
Это был фотонный катер, совершенная ловушка для солнечных магнитных ветров. Архиватор не подводит, Джонатан Арчер смог вынуть информацию класса корабля временного доступа, это был линейный крейсер АП (антильи парасола) на дейтерии арагонских литиев. Его межзвёздный варп создавал "завихрение Убера" на милли парсеках. "Антигон" (передвигался в антиматерии) был всего лишь одним из блоков Лупера. Капсула захоронения клонов антильи состояла из того же сплава.
Амина дочь Гвена Глана в симбиозе с Селеной создала для Нии подушку безопасности во время её пребывания во Внуково. Лунапорт упрочил их союзничество во время отправления на Дессу, а Роберт Дрейтон назвал вид энергии, на котором работала МВ Глана - Кулон, ангон. Аргонавты во вселенной - это очень далёкое прошлое. Демо версия Вселенной, в которой мы живём - создана роботехникой усники деВеги, так нам понравились их приборы ещё во времена, когда моряки измеряли свой путь компасами и сектантами. Галактика делилась на сектора и "персик" миранд обзавёлся чёрной серединой ВБВ. Это был выход в иные пространства, и корабль Глана затянуло в привычный нам Синий спейс. Вошли в моду хрустальные шары, а на миранде даже хрустальный лотос. Облачность появилась на Венере, а на пляжи лёг белый песочек кварцитов.
"Мы одни во Вселенной..." - думали люди много веков, страдая от этой мысли, - Зевс Кентукки снял свой корабль с белого островка Модоса и повёл в свободном полёте. Там на песках под заходящим солнцем, он усмехнулся, подумав - люди искали на далёких звёздах братьев по разуму, но не полумали о других видах жизни, животных.
Кривая неожиданностей Энштейна вкраплений плазеров в солнечную двину требует особенной теплоизоляционной обшивки звездолётов класса "Самсон". Это мощные аннигиляционные турболёты старшип конфигурации. Рабочая варп-плазма на голубых кристаллах ангониума холодного уровня розжига, и не требует стартовой подготовки взлёта - прямолинейные аквалазер установки в стартосферном разгоне поднимают температуру плавления до вазерных пределов, и вспыхивая новой звездой, мертвая и безжизненная техника становится послушным спутником полёта. Д-р Мозерус уверенно направил "Самсон" на орбиту Титана, спутника Сатурна. Световые кольца галактической солнечной дивины плавно пропустили лакор в атмосферу газового гиганта класса Параман. Здесь стоял вулканский крейсер и был, он помнил, небольшой посёлок, когда тартолла гналась сквозь бездну Амура, уходя от абсолютного холода атомной ВХВ. Доктор спасал экипаж в капсулах анабиоза уже несколько время-парсов, антиматронная матрица была на исходе, возле зирдианского буя, он попал во взрвыную волну и потерял сознание. Последнее, что он помнил - автоматический спуск стаи разведносителей.
Мозерус пришёл в себя от холодной и ужасной мысли, что его звездолёт атакован, и он в плену у асториев, так вулканцы называли "пожирателей". Луперкат расплавленный в серое лидо был складирован в отсеке для анамезона обтекаемым чечевичным сферойдом. Он утопил звездолёт в плазме звезды и остановил временную дугу. Всё, это последнее, что он мог сделать. Бойсмен анкорцев зафиксировал звёздную дугу на параллели Обера, так чтобы световая плазма свободно стекала в стеки биорегуляторов. Проходили временные двины, часы отсчитывали счёт перехода с часов на минуты, с минут на века. Это было 800 время-парсов отсюда. Внутренняя обшивка селикатита оберона была из тёмной материи. Это синус-протуберанта новой солнечной парадигматики Гера Уэльса. Тёмная вселенная должна была зародиться из этого квази-соляра. Квазивихревые потоки из объекта точка Надира говорили о том, что аннигиляция живой материи закончена, и здесь когда-то возникнет новая вселенная. Ангелы космоса - называли астрофатонов Арктура. Каждый из них способен был сработать новое творение, если у него под рукой есть необходимые инструменталии. Большой Арктур был монолудиодным, привычные селеновые луны Лунапарка Содиум Европы обслуживали технику Альдебаранов. Глубой Арктур создали мантики Оруэнов. Итак, это был самый Центр межгалактического сообщества времени ВХВ. Укрытие сработало, взрывная волна потрепала нас не сильно, нулевой холод опасен для каллистиан исследователей полосы джунглей, и они работали в Сферойдах.
Псевдолигитимная реальность биологического сна не придавала уверенности в дне пробуждения. Он, разумеется, наступит, но что это в моделистике сопоставимых квазеров луннодисковых диаграмм, ровный ход стрелок временной загрузки не вызывал отвлечения вебера, однако всплески, бисы ещё они называются, требовали повышенного внимания, что увеличивало расходы органики вдвое.
В Пустыни Безмолвия среди заводи песчанного Моря возвышались два Мега-яйца коростылёво корицного грунта. Две махровые лилии-гиганта отцвели здесь землеплодом примерно 2 парсека лет назад. В них еле заметно билась жизнь нового Галактия, формула которого была помещена сюда вулканским крейсером "Лупер" для возникновения новой жизни. Так определяли происхождение "розовокожих" андориане. Селеновая планета здесь была Sirius viyoma. Именно она вставала над пустынным плато Парасола в качестве луны. Когда-то давно человечество расселилось по небольшим искусственным планетам в космосе Созвездия Веги. Эти городские посёлки в обшей разверстке связывались друг с другом люстродой космических магистралей с центром в Асмодий. Асмодий - каллистианский спутник, пришёл сюда после БВ. В другом районе Галактики их братья по разуму через Круксианскую бездну связывались с ним посредством червоточин и сколов в голубом холодном лидо. Это была Венера Солярис планеты Океан.
Асмодий в прошлом технический центр класса Железная звезда поддерживал искусственный биосигнал ожидавшего новой Вселенной остатка человечества. Здесь от Сириус-виёма проходила червоточина до Татуина, где был когда-то, и снова возрождался музей космонавтики имени Трёх капитанов. Этот район Голубого Арктура вкупе с пространствои Канун Пелагеи венерского дендропарка открывал путь домой на Альдебаран Денобула. Дальше была Критская Колхида, происхождение которой было ещё древнее с времён торфу Виртурианского человека сапфировой модели. Всё что помнил кеннатий Асмодия молодой Кейси Нокс - это убегание Железных звёзд от БВ, помощь и спасение оставшихся ростков цивилизации. На второй стеко Централи в коптском уёвии Лок-Айленда или Лос-Анджелеса его напарник Мол Кентукки готовился принять у него смену. Лессия надеялась остаться в Лос-Анджелесе, Мол обещал ей сеанс видеосвязи. Она черкнула несколько слов о том, что задержится своей первой предматери на Солярис. Букетик белой мыльнянки молодая женщина поставила в пузатую вазочку - это были первые цветы сезона, которые проросли на сносных грунтах города возле дорог.
Белая селитра отчёркивала границу экстремальной полосой светомаркера. Дальше начиналась Зона. Но поле, где некогда шелестела небольшая рощица, было залито бензонатом реликтового целулойда и ещё не казалось заражённым. Зеленовато-голубая в сумерках трава и косой плёс с вязами и кустами сирени выглядели приватно, как возле института геодезии, где когда-то были химлаборатории. Зевс Кентукки только что прибыл с Миранды, его назначение касалось графика миграций упи-утти землюкатовых рослоев микардивой низины. Эти лесные норковые полусумчатые грызуны роились в областях бывшего лесопарка "Сокольское", а теперь заросшего молодняком леска возле профессорских дач. Его опыт десантника спецотряда говорил ему, что эта червоточина прописалась здесь надолго и со временем выбросы антимира сделают здешнее утиное прудовье опасным объектом исследователей кораблей класса спейс-шатл. Звёздные врата открылись всего на один терцион до большого взрыва, этого было достаточно, чтобы временная капсуль Мола Кентукки, его отца прошла в иные миры, космического странствия в которые сделали своей мечтой астронавты голубой Земли рамиров. Поддерживая с Молом миалевую связь, Зевс Кентукки определил НЛО сферодисковым болидом световых скоростных катеров Урана. Центурион Глобул астронавт спейс станции ТМир принял его передачу по каналу "оушн сгок" на частоте 2,3 терциона. В ней перечислялись гемоглобиновые пробы альфа-носителя сейнтора лейкола для баджорского наблюдателя. Следующий выход из подпространства был зафиксирован у Горациевой сгодины.
...Большие Дюны запустения Эсбоса звенели эбонитовыми песками в нескончаемой ночи под небом полуританова дезнера. Смит Дровны балотировалась на пост кодиум эрцраура в некнодовом секторе первой части ночи Палюмма. Мать Пиу снабдила её ксернодами власти, и летановый шатл земля-воздух ждал, когда новая заведующая роботехникой прибудет на Татуины к вышке Курасантин. Вечером дня инагурации с бокалом коктейля "звёздная жуть" она вышла на связь в кабачке "Севул" в центре мирового негоцианства республики Ференгий. Её новый агент Кейси Нокс приехал из комитета Звёздного вещества растроенный состоянием Мсерга. Спортсмен и чемпион по вольной борьбе добродушный гигант Мсерг Снорп преобразился в подозрительного крокуса, показав свой зверский характер. Хан Соло председатель Совета Галактия вынужден был продозировать свиты его индивидуальной загрузки. Маус-коршип вышел в подпространственную гравюру - Хан потребовал консультанта по снодиевым кроксам нейп-тауна. Когда он передал Смит тентури Твинтийской революционной групировки, Круазет Денобул довольный воскликнул:" Всё, я тебя вынул!" - Смитти Дровныс была его новой подшефной.
"Обломки аномалий, расположенные в долевых квадратурах манитовых счислений главного Коллара, оставляют научное свидетельство полноценной псевдо космической релятивы споллайдеровой крокусианской цивилизации индоевропейских груп. - Счётчик энциклопедиуса щёлкнул записывпющим устройством. Женский войсер мягких тонов звука внятно и немного устало отчитывался о поисковых показателях Альфа квадранта сподиевых частот. - Доли сферических колец многочисленно находят в атмосферных токах высокой герциевой частоты. Безусловно это прежде обжитой и густонаселённый район космоса. Замеры влагопоглотительных установок серии "сейлор" предполагают наличие астеро класса Зирда по таблицам Менсгейзера... Мантуи раймических потоков авитро матрицы давали положительные замеры авокадиев палопутрианских лирийских овощехранилищ. Кратеры астеройдов тестировались пробами добычи урана в промышленных масштабах. Квантовый переход производится алеутскими кзинди номерами чибис установок. Принимаю решение отправить поисковую дрон-лигиду в район выброса корпускуляров установочной матрицы. Червоточина предположительно объект номер Икс-сорос требуемой лоты загрузки. Андерталии в наличии... Среды дистонируют... Пружинистость гравитонной подушки предполагает выброс анамезона. Временная капсуль-ресторта готова к поляризации. Старт произошёл по Гривичу 36,42 голяриевой частоты"...
Круазет прослушал сообщение навигатора без интереса. Кривизна постоянной альцгеймера не способна была приняться в его роботическом разуме. "Я пасс", - Круазет кинул в оператор жевачкой, словно Она могла его увидеть и отреагировать. Нет, Ларина Мыс была слишком поглощена открывшимися перспективами научного исследования жизни протоВселенной. Но потенциальный контактёр с пришельцами по теории космонавтики всё-таки женский интеллект. Он представил, что Ларина мечтала об этом всю свою сознательную юношескую подготовку в числе волонтеров отряда Альфа Кассиопеи. Их разыскивали бы со свечами и огнями, ведь сбой адаптера скорости вывел "Луч" в свободный временной полёт "луч - центр спирали". Довольно "избитый" приём советской фантастики. Давайте предположим, как далеко они могли затеряться - сектор Лигны. Это было установлено сверхгактическим крейсером "Мантуя", который обеспечил им возможность провидеофонить домой в ставку комцентра отлёта, где миновало  40 лет с их старта. Это были те усны мантор, что телеграфировали почтой малого Арктура в центр колинаров Вулкана, как стабилизировать состояния Мсерга Снорт, операция прошла в медцентре Денобуляндской миссии. Направление излучателя позитронного мозга зафиксировало Большой взрыв в 2 Мпарс от вышки "Октябрь" инкубируемой флегмы. Инкубационный анофлегматический период неандерталийской Зидры был прерван на 2 терции переноса, что повлекло за собой случай Мсерга с выделенной теплофазатронной энергией Парасола 180 кДж/Мпарс. Расчётное время жизни дома Ильи Муромца. В Азии появились двугорбые верблюды и их сразу занесли в "Красную" и другие книги о животных. Малые Арктуры поменяли развёрстку с "электроёлки" на  "электродерево", и Венера Татуин вошла в эру Великого Кольца в Области лютиковых полей. Это предыстория элокнижия "Канун всех святых" учёного естество испытателя Рея Бредбери.
Фиксация БВ была на Земле тщательно подготовлена. Плоскогорье Наска было частично переоборудовано под абсерватории под открытым небом. Волонтёры армии спасения получили мандаты вольных слушателей академии НАСА и работали посменно у телескопа Хабл и поля солнечных батарей. Выделенная энергия в 2,о5 милнДж была срочно направлена на временной орбис возврата команды "Детство" из альфаКассиопеи. На "Страннике" при его преодолении кривизны парасигмы был зафиксирован обратный старт-проход. Времени хватило, чтобы распознать в нём Архиваторную станцию оптимы "подземелье ведьм". Атмосфера воздействия звёздного вещества оказывает влияние на становление и развитие организма. Люди, родившиеся после Большого взрыва, имеют наименование "люди-X", "время Ч" - сход галактического состава, калевана - появление "чёрного следа", или "шолом алейкхем". В уснических шаровых просторах это области "квадратуры круга". "Чёрный след" бывает различных качественных форм, одна из которых пластическая параметрия, или импульсная трансгрессия и способность к ним "шишинеру" на каллистианском наречии. О Большом взрыве немного повествует научная схоластика рамиров в терминологиях сва-сватиев гновны "взрыв в яйце" с хлопком. Загнанный техникой нароволь в яйцо Глумова взрывной бисек БВ двуостым взаимодействием разбивает яйцо хлопком с выбросом вещества, что гасит динамику взрыва на милиГц уровне. Такой научный вывод нашёл иллюстрацию в повседневном быте завтрака рамиры, это "яичный глаз жареный в своём белке" или просто яичница - любимое лакомставо измаильтян. Выделившиеся составы биомасс Большого взрыва хлопка приемлемый и ценный материал роста и развития оснепуров нового времени. Посланный прямо с небес, он был назван андерталиями "селы белые", "биомасса" андроиями, "первосуп" арктурианцами, "белковый субстрат" сватиями-сва, "яичный порошок" гаимами, "соевое молоко" лурианцами, "первомлечи" людьми. Центр этого яйцеложа постановили назвать "авокадо", "семядоли бобов", "арбузное семечко", "тыква" или тыквенный суп "пломик" вулканцами. Тонкая свирла яйца вселенной оставляет внутренности яйца в мешочке, поэтому его так принято готовить в ресторанах - "буленьер", "пашот", "болтунья". Мол Кентукки наблюдал Большой взрыв с вышки Акапулька в Гималаях "квардарона маккензи", еда состояла в общем из концентрированного молока и соевых скрулей, рыба бывала. Он определил событие как сверхгигантское вспучивание на частотах "лунной сонат". Дальнейший квазитронный выброс подсказал определитель денобуляндской техники считывателей "перо Агасори". Затем "хлопушка Виши" в плоскости горизонта взрыва, и только потом плазменное шаровае скопление полей заняло весь почти экран. Мол за пультом управления перевёл энергию выброса прото материи на работу гипер Дисней-ленда Сатурна Шишинеру, затем оставил пост Колту Минога, отойдя за пачкой мороженого с вафлями.
Колт Минога в полном одиночестве погасил экзотику об экранную панель поста Мола Кентукки, его привычно обожгло плазменной "кошкой". Он смежил веки и увидел Красную планету, нежное лицо протокритской темнокожей женщины Каллисто. И уловил яркий аромат цветов магнолии. Девушку на станции слежения "Кнода" звали Эон Тал, и Колт успел за терцию позитронной памяти выслать крейсер "Роката-анамезон" за работниками станции "Кнода" и их детьми.
В городках Соединения Сотейро улицы стали орошать струями прохладной воды и поливать из шланга-лейки пешеходные дорожки. В кзиндийской республике на детских площадках появились качели-карусель малые для декорации детства и дворцы из фано-пласта - "подлёдная горка" кейсиметаллик.  А на дне Курской аномалии в летнем туристическом кинолагере "Этномир" маленькая слама Ламура со своим синедиором Аркту получили кубойд смоллет с румом и минипрачечной в их полное распоряжение на весь сезон. На этой стороне улицы жил и его друг алоприй Дрот, и можно было ждать гостя к вечеру. Вокруг шелестел и дышал первозданный ночной лес, а в ночи перед грозами выли стаей волки. Всю летнюю эподу они пели "харе-кришна" в мангал-куполе перед Можествами, а зимой друзья привезли Ламуру в централ-город, где тихо и шёл белый-белый снег крупными хлопьями. Их уютный смолет с маленькой облюбованной Ламой прачечной и кухней-столовой, что стала на время кают-кампанией - мужчинам нравилось как Ламура вкусно готовит - семья взяла с собой в город, ведь он стал их малышом и расставаться было нельзя... За время перехода "солейна" лунная воронка Курской аномалии сместилась с радианта всего на 2°Гр - местные люди увидели магнитное свечение в небе и чёрное дно космоса показалось затем среди бела дня. Воронка начала расширяться и образовала планетойды конус-группы "спасение", на сленге дальнобойщиков Астафьевский централ, или Новый Баджор именованием станции Космос-9.
Вызовы лунного катера Дистор-1 "Странник" приняла космическая станция "Восток". Это была тонкая и единственная нить связи с Большим космическим домом прошлых исследовательских верфей Великого Кольца. Где-то на другом конце Галактики Тау-тукан появился первый Пост-Пастерол. На краю Вселенной прекрасная планета Настури дала первоцветие Одоркари - гигантского цветка папоротниковой лианы, из сердцевины которого в герциевой частоте пошли радужные пузыри алколового мыла. Эти первые джиантии популяции шаровиков разнокрапчатых в дикой природе никоем образом нельзя было затронуть, нарушая тонкое равновесие симбиотической первоспирали. Слоновые ноги лиан и древовидных папоротников отделились от корневищ и дали потомство летающих слоников. Простые и затем сложные ДиэНЭй создали категориальное чувство Дар Ветра. Узкое горлышко аномальной воронки, где спрятались на 2,3 триллиума днев уставшие от катастроф люди, было почато их сложенным дыханием. Дыхание бездны создало первоцвет Живой планеты, полученной Большим врывом с хлопком в 50 мл атмосфер - люди наблюдали уникальный момент зарождения галактической спирали из состава вулканических туфов Предхлопкового плывуна Солярис. Эгзиторные полусферии сланцита сверхзвукового разбега галактических первоэлементов создали луковичные структуры у основания цветоножки гиганты древовидных лиан. Известно, что гигантские пауки - первые жители Аракхиса, предки паука ткача-траглодита ископаемых параллелепипедов ноосверных потоков. Космический вулканический суп Пост-Пастерола пронизывали сверхмощные временные аномалии. Атомные атоллы осколков вселенных создали миры атомных миранд. Свечения солнца в них, к которому первоклеточные микро и макро организмы привыкли как новым природным условиям превышает радиационный порог на много герц свечения в минуту галлактия. Ничто прежде живое не могло бы уцелеть, однако люди снова выжили - активное излучение первого солнца, то есть первичный атомный всплеск они переждали в подземных городах xenon. Белый карлик временного пульсара выдавал кбиты информации в делитиевых сколладах : "Где вы, люди Земли?! Есть ли кто живой?!" Пульсар служб спасения далёкого Ромула начал поиск выживших сразу после БВ. Кзенонцы ответили на запросы ромулян и их перевели по провалам копальщиков в прайм аномалии искусственного спутника "Остров спасения" а теперь "Обитаемый остров" - Ассаракш на языке кентури. Там были поселения аборигенов. Землянам xenon удалось создать свои техногенные высокотехнологичные города-небоскрёбы Нового Онтарио. Выход через червоточину в пространство аномалий Баджора стал для человечества РАМН глотком свободного воздуха во время удушья - новые пространства Кольца Всепланет не были затронуты прогремевшей у них катастрофой. Отдельные главы этой эпохи мы находим во Франции и Швейцарии, где тоже есть выходы поколения xenon.
Рождение нового солнца для красно-зелёно-синего пульсара класса Земля рамиров - символическое событие, которое зафиксировали наблюдатели созвездия Ореона в 108 протоне Велиаркадии. Радиактивная точка протосолнечного скопления обозначенная как чёрный гигант R-класса в справочниках Глумова-Жемчугова образовалась завихрением прошло-будущего спирала сине-золотого спектра - две рыбы в буддизме джайнов. Для этого потребовалось 8 синкторов неутомимой работы ученых соляриев Серенити и квартета пифий Райзы планет. Образование нового полеволнового протокоса из первых нерибонуклиотических паранормалей в восмеричном пространственном континууме стало возможным в Пелагейской абторе солнечновыводимых видов земно-водных сред. 8 терционов галактия подземного зелёно волнового свечения - всё на что могли расчитывать люди после большого взрыва главикорда вселенной. Световой взмах новой солнечной галактики создал "солнечный ветер" оптимальной настройды. Дар Ветер смог обновить синхронные матрицы своего геноматериала за 1/2 секунды галактия. Есть жизнь! - резюмировал он после многогодового космического полёта звездоплавания. Лучевой радиоактивный солнечный гигант осветил поляройды миранд неярким но оживляющим светом своих лучей. Люди поколения X смогли выходить ненадолго на поверхность Тритона спутника Сатурна, привыкая в высокому радиационному фону молодой вселенной Рамир 0.2. "День рождения" нового Солнца рамир символически совпал с обрушением двух крайних башен-"близнецов" на плато Конкорда в Нью-Йорке.
Мы вплотную приблизились к тому времени, когда появились два магнитных кино-боя - первые кластры Дома Боргов - Кий и Этьен. Их знаменитость связана с третьей боргий-жен Джадзией. Многие девушки таун-Татуинов того времени предложили в её создании свой генотип, среди них принцессы Элеонора Атриум, Лея и Амидала. Прообразами юношей стали двое наипрекраснейших людей Вселенной Аватара - черноокий хинду-Криш и медноволосый ангеломий Уриэль.
В другом секторе галактики маленькая Антилопа-логос проснулась от вечной мерзлоты атомного атола на стационарах солютий аспикуров. Планета оживала в светло-голубом спектре - до этого философски тёмная Зирда Марсианских полей Андорры. Инара посмотрела в Звёздное небо с беспокойством: где-то в созвездии Веги возникла новая жизнь. Она села медитировать на Большую Сламу, и там в глубине звездной дали громовой махагон в долине маков сел на первый в этом году из 265 суток Зирды аленький цветок. Молодому Фаэтону было всего около 15-ти зирдианских дней. Пятно неизвестной заразы, впервые замеченное на Япете спутнике Альдебарана Рамиры Восемь с космической станции "Лунная радуга" уже достигало Татуина. Зирда пульпировала с орбиты Логоса Окос из "Солнечной двины" Аркадской долины. Древнее название ничего не говорило космоплавателям. Аллитерации упоминали, что колесница Фаэтона показалась над Британским полуостровом во времена встречи Феникс и Голубя 902-е солнцестояние Ливерры - солнца, которое одаривало светом королевские поляны Британии, признанные в те времена райскими кущами. Так благодаря перекрёстному опылению этих атолов одной из частей большого космического океана галактики Зелёного снидея на Зирде после атомной катастрофы Парасола Меркурия расцвели британские маки.
Таковы подробности "Чисто английского убийства" Домом Уорбеков госпожи Карстерс супруги помощника Министра Финансов на полотне мировой истории. Благодаря програмной среды паралелепипедов Бил Гейтс создал плату "макинтош".
Отдыхали мы на Лазурке. Ряды вилл из белого песчаника напоминали аккуратные Ульи, лепились тесно друг к другу. Мы прилетели на Юг Франции ночью и сразу легли спать, так как было очень темно и на виллах по традициям Прованса ночью не освещенно и даже свечи нельзя запаливать. Поэтому утро нас неожиданно застало мегатоннами белого солнечного света и в глазах всё плыло от его блеска на белом песке. Осматривать побережье - море было довольно далеко - мы пошли в сандалиях и шортах, Милена надела парео, а Этьен шляпу и солнечные очки. Странная особенность французских вилл - они выглядят мрачно при общем великолепии, природы и климата в том числе. Просторная и светлая комната нашего бунгало была с выходом в круглую сауну, которую словно украли у эвенков, делающих дома из осколков вечного льда. Стена нашей виллы была из такого же материала, неровная кладка позволяла подняться на уступах и посмотреть через вал, что происходит во Внешнем мире. Мы казались группой детей-подростков и сами себе, хотя Милена гречанка с лайнера "Колхида", а мы солдаты дома Боргов. Я думал пойти на прогулку по посёлку в костюме, но друзья меня отговорили и я надел серферовский прикид. Да, мы приехали на сёрфинг и поутру бегали с досками на море, там обвалявшись в песке с ног до головы, ловили волну и пока могли стоять на ней, не уходили от берега. Милена учила нас сёрфу, но её легкое даже высушеное карамельное тело сильно блегчало сюрф, тогда как мы двое молодых жеребцов-американцев были мясной диетой, розовокожие и неловкие. Потребовалось почти полтора месяца, чтобы тело и мускулы приобрели бронзовый оттенок. Хорошо, что я не впечатляемый слишком молодец, Милена была нимфея, как и вся команда танкера "Колхидия", иначе мне снились бы кошмары про утоплеников. Каждый день Милена исчезала в карстовый обергоут, все поселенцы вилл родом с той стороны Средиземного моря и тоже обергоуты. То есть от них тянет склепом иногда или биорегуляторной. Наладить работу этого старинного обергоута было не самым простым заданием, но Экселанц никогда не прост. "Колхидия" вышла с нами на связь на вулканской частоте. Обслуживали плото-бойстер кодеры, которых я знал довольно хорошо Моник и Ладжерон. Ладжер афро-американец блистал своей шоколадной чистотой в атрибутиве Кодер-установки, Лисовский Моник - был украшением сёрферной кодер-гоута максимодальных (ММД-ревертеров) сортировочных авто-ремонтников звёздных доков квадранта. "Рита Фостер находится на коршип "Энтерпрайз"" - отправил я им своё сообщение и стал прилежно ждать. Если бы мне нужно было придумать богов на местном Олидии, то они выглядели бы как Моник и Ладжерон, в точности. Втроём с Миленой и Этьеном мы вернулись на Колхидию. Милена должна была стать моим инструктором на этом древнем лайнере крито-микенской вулканской авторты. Но этого было недостаточно, поэтому лейтенант ТПол стала моим вторым инструктором. "Колхида" - большая космическая станция имеет свою ферму спрутов, где их приручают и  разводят для оснащения компьютерных центров многофункциональных станций спейс обслуживания. Моряки знают, что спруты и кальмары могут достигать громадных размеров, а их моторные (скоростные) способности можно сравнивать с быстроходной яхтой. Они догадались об этом, когда бросали куски солонины за борт, чтобы догнавшее чудовище не уничтожало экипаж. Предание гласит, что древние греки "вышли из моря", это функционата называется "спирулина медитеррениан" или Артемидия.
Рита Фостер единственная в этом квадранте хорошо знала миссис Карстерс. Способности Риты вести расследования преступлений и убйств были потрясающие, "наша Агата Кристи" - звали её в Скотленд Ядре. Исторически это период Американской депрессии и технической революции во Франции и Европе. Британская четвёрка оказывается заперта в ледниках надвигающейся Арктики. Агрессия Андорры на Британские полуострова накладывает на происходящие в Доме Уорбеков события оттенок голубизны. Голубой период францисканцев (сватия рамира) - детство и материнство этой реверс нации. "Девочка на шаре" - знаменитое полотно Пабло Пикассо, 1905 конт рамиры-детство. Строго говоря, версия полицейского расследования : "переизбыток алкоголя на вечеринке". Обдумывали и отменили также теоретически проникновение гунганов с Малого Арктура Белой Веги, богатое семейство Уорбеков было устроено гринвичевой слоеной. Не менее интересной оказалась гипотеза силикатной куклойды планеты, на которой произошла серия первых ядерных испытаний, на фоне массовых беспорядков в Европе в п/п 20 века. Миссис Карстерс оказалась сотрудником посольства молодй Республики Конго от "Красного креста". На вечере под Рождество подавались впервые красные апельсины. Молодой лорд Уорбек имел привычку чем-нибудь удивлять гостей. Его лечащий врач после трагедии в Доме назначил ему терапию мозга, так как он потерял память, и не мог вспомнить младенца и молодую мать. В большом эпсилойдоне на столике для напитков лежали фрукты экзотика, здесь и произошло событие "подмены бокалов". Ваза "эпсилойда" имеет двух герциевую трансгрессию, и бокалы передвинулись пока мужчины и дамы играли в вист. Один из фужеров с шампанским был наполнен кристаллами цианистого калия - смертельного яда, который обезвреживается на 0,6 децилитра объёма при силикативности органики, принявшей яд. Театрализация событий хорошо подготовленный сценарий организации "Свобода и воля", лидером которой считается Роб Уорбек. Версия камердинера Бригса принимается за главную в расследовании: "Это чисто английское убийство - мать и сын делят наследство", поскольку основные пойнты событий - "яд", "женшина", "наследник" и "ребёнок". Леди Камила волнующая Сильфида, дело об Аделаиде-планет обозначено псевдонимом автора Сирил Хейк одинаково мужским и женским. Д-р Ботвинк регистрирует смерть от отравления, однако не является врачём - он доктор исторических наук. Выясняется в ходе дела об убийствах в Доме Уорбеков, что организация "Свобода и воля" с Малого Арктура. Удивительно, что это несложное но запутаное дело привлекло внимание самого Экселанца.

Допоняется...