Гл. V. прощание с квантом и релятивизмом

Гл. V. ПРОЩАНИЕ С КВАНТОМ И ТЕОРИЕЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ.
Гл. I. ПАРМЕНИД, ПЛАТОН, ГЕГЕЛЬ И ЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ ФИЛОСОФИИ. URL: http://proza.ru/2023/11/10/1467
Гл. II. ЛОГИКА ФИЛОСОФИИ ПАРМЕНИДА. URL: http://proza.ru/2023/11/11/409
Гл. III. ДЕСТРУКЦИЯ ПАРМЕНИДОВСКОЙ ОНТОЛОГИИ. URL: http://proza.ru/2023/11/11/776 
Гл. IV. ЛОГИКА ПЛАТОНА И ГЕГЕЛЯ. URL: http://proza.ru/2023/11/11/1043
Гл. V. ПРОЩАНИЕ С КВАНТОМ И ТЕОРИЕЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ. URL: http://proza.ru/2023/11/11/1071 
Гл. VI. БЫТИЕ РЕСПУБЛИКИ ПЛАТОНА И СОВРЕМЕННОСТЬ. URL:  http://proza.ru/2023/11/12/795


§ 1. Пролегомены к частнонаучной методологии.

На мышление человека влияют и законы души (оформляются они в интроспекции как диалектическая логика), но сознание не является непосредственным её проявлением. Поэтому влияние оказывается через опосредство интуиции. А интуиция может быть как обыденно рассудочной так и истинно разумной. В результате она обычно размыта и у всех не одинакова. Наиболее важен аспект понимания, инсайт. Формальная, или рассудочная, диалектика, более доступна интуиции, нежели сверхчувственные законы души (психики) – диалектическая логика. Но в конечном итоге всё зависит от индивидуальных способностей человека, особенностей его практик и их анализа.
Самая большая иллюзия в философии это объективная реальность вещи. Вещь материальна, но это субъективно воспринятый материализм и, как верно определил ещё Парменид, в объективной реальности её нет, она не бытие. Она продукт субъективного восприятия и человеческой практики. Вне практики вещь ничто, её нет как вещи, сколько бы не доказывал Аристотель обратное [40, с. 127]. А в практике органы чувств препятствуют познанию той сущности, к которой она имеет некоторое отношение. Так, Миф о пещере — знаменитая аллегория, использованная Платоном в седьмой книге диалога «Государство» -  демонстрирует сложности познания. По Платону, пещера олицетворяет собой чувственный мир, в котором живут люди. Они ошибочно полагают, будто благодаря органам чувств познают и истинную, объективную реальность – реальность вещей.

Вещь в философии, если её соотносить с онтологическим свойством, характеризует только количественную характеристику  материи. Как предмет, опосредованный человеческим трудом или возникший в процессе его, она есть ещё объект эмпирической практики. У Парменида, как уже отмечалось, вещи относятся в разряд небытия. Вопрос в диалоге платоновского «Парменида» ставится ещё следующим образом: «Вещи только таковы, какими мы их видим». Вещи и явления эмпирического мира преходящи, множественны, подвержены изменениям и потому «предположить для них существование какой-то идеи было бы слишком странно» [16, 130d].

Платоновский метод продемонстрировал, как родовую диалектическую логику бытия применить к исследованию видового бытия. Это было реализовано в исследовании такой вещи, как государство. Чтобы выявить сущность государств, Платон эмпирически и досконально исследовал множество типов (явлений) государств, а затем поняв, что является в них общим и границей сверхчувственного, перешёл к анализу идеального (онтологического видового)  государства. Это то целое, к которому он рефлексирует в процессе своего исследования: «Мы ещё вначале, когда основывали государство, установили, что делать это надо непременно во имя целого» [13, IV. 433a]. Отбросив наработанный при анализе различных государств эмпирический материал, он стал исследовать границы этого целого, сверхчувственного государства. Его частями оказались сферы профессионально ориентированной деятельности. Они сосредоточены каждая на своей профессии, но друг без друга, без целого существовать не могут. Так появились категории сверхчувственного из которых можно дедуцировать всю логику этого видового бытия. Естественно, что на этом этапе для корректировки, для помощи можно и нужно обращаться и к родовой диалектической логике.

 Выборы специалистов в идеальном государстве напоминали Республику [13, VIII. 543a; 17, с. 8 - 17], поэтому Платон и говорил, что идеальное государство в некоторых чертах похоже на демократию, хотя к самой демократии он относился довольно негативно и был одним из радикальных её критиков. Платон следует принципу сходное познаётся сходным. Родовая (абстрактная) диалектика способствует выделению в вещи границ сверхчувственного и его видовой диалектики. К сожалению, Гегель не понял метода Платона и упростил методологическую ситуацию. То есть диалектическую логику он стал просто накладывать на эмпирический материал, как и диктовало ему представление о развитии абсолютной идеи. В «Феноменологии духа» и в «Науке логики» из «Энциклопедии философских наук» соответственно и анализ феномена вещи он пропускал через ступени всеобщего диалектического движения, через родовую диалектическую логику. Его вещь, как у Аристотеля, имела форму и материю и, соответственно, своё бытие, а родовая диалектическая логика оказалась применимой и к эмпирии, и к сверхчувственному бытию. Однако, это уже явный дуализм и нарушение логики тождества.

Гегель в «Науке Логики» писал о своём исследовании, как об «абсолютном методе» [41, с. 295].  Метод в духе Гегеля есть не что иное, как метод развития, взятый чисто в понятии, или логически. Метод его возникает «как само себя знающее понятие, имеющее своим предметом себя как столь же субъективное, сколь и объективное абсолютное и, стало быть, как полное соответствие между понятием и его реальностью, как существование, которое есть само понятие». [41, с. 290]. Но в итоге имеем следующее: Гегель с позиций родовой диалектической логики объяснял всё подряд. Поэтому и в государстве он выделял самое очевидное: народ, то есть общество, и результаты его политической деятельности – государство.  Исходным пунктом политической философии Гегеля является идея внутренней целостности личности, общества и государства, определяемой их общей правовой субстанцией.

Сходное познаётся сходным, а гегелевский «абсолютный метод» несопоставимое (истину и мнение по Пармениду) объединяет. Его «абсолютный метод» распоряжается и в объективных, и в субъективных эмпирических закономерностях. В марксистской философии это взяли на вооружение, а в итоге с её идеями теперь связывают волюнтаризм. Платон в эмпирическом познании государства искал видовую диалектику, а Гегель знал только родовую, которую и обнаружил в диалоге «Парменид» и списал. Поэтому и результаты анализа государства разные. У Платона частями его идеального государства являются профессионально ориентированные сферы деятельности [42], а Гегель не поднялся выше уровня граждан. Они у него являются частями государства, как целого. Но без разделения общества (а оно существовало и до государства в племенах дикарей) на профессионально ориентированные сферы деятельности и объединения возникших частей не возникло бы и государство. Именно они у Платона являются частями государства. В эмпирически выявляемых физических вещах Гегель тоже не ищет видовой диалектики, а сразу рассматривает их с позиций родовой.

Согласно Гегелю, физика подготавливает для философии материал, но «отрицает вообще сверхчувственное» [12, c. 149], а философия переводит «на язык понятия полученное ею от физики рассудочное всеобщее». Это превращение Гегель осуществляет следующим образом: эмпиризм абстрагируется от конкретных вещей, «превращает конкретное в нечто абстрактное», «получается, что живое умерщвляется, ибо живо лишь конкретное, единое» [12, c. 150]. Но «истинное вещей лежит именно в мышлении» [12, c. 151]. Поэтому этот результат из обыденного рассудочного (конечной формы рассудка) он в своей голове превращает в диалектический рассудок. Как именно? Гегель держит в секрете и не объясняет. После чего заявляет: «Метод, впрочем, в обоих способах философствования остаётся тем же самым, поскольку оба они исходят из предпосылок как из чего-то устойчивого, незыблемого» [12, c. 151]. По факту, он не может объяснить, как эмпирические вещи превращаются в диалектические. То, что понял Платон, не понял Гегель, превративший в конечном итоге своё продуктивное философствование в допарменидовскую натурфилософию. Следствия такой практики оказались довольно плачевными, правда, уже не для самого Гегеля, а для марксистской философии, поверившей в него. Нарский, например, подчёркивает, что рассудочное обыденной логики выступает уже не как антипод диалектики, а как зачаток и низшая её форма! Как «подчинённая, но необходимая сторона диалектического мышления во всей полноте последнего» [15, с. 235]. Куда завели ошибки с омонимами марксистскую философию, теперь уже известно.

§ 2. Нет доказательств кванта и теории относительности.

Вернёмся к обсуждению иерархии форм материи. Рассмотрим проблему положения в ней эмпирических вещей и отношения их к сущности бытия. Что в них относится к эмпирическому, а что к онтологическому? Вещи в своём эмпирическом качестве хоть и очень важны, но на саму сущность государственного бытия влияния не оказывают (судите сами: вещи были и у обезьян, которые не были людьми, вещи были и у дикарей, но у них не было социального (государственного) бытия). С эмпирической точки зрения существуют вещи разные по величине и существуют разные по величине формы бытия (то есть сами формы материи). Поэтому для исследователей тут возникает три варианта. 1. Вещь содержит какое-то множество форм материи, например, человек, имеющий в себе целую иерархию, матрёшку из форм материи, начиная от органоидов и клетки и заканчивая телом. 2. Вещь содержит в себе только одну форму материи, например, государство. Но и это, как показал ещё Платон, не облегчает задачи преодоления иллюзии чувственного восприятия и явления. Он пишет, что бытию противостоит становление – чувственный мир преходящих вещей. «Нужно отвратиться всей душой ото всего становящегося: тогда способность человека к познанию сможет выдержать созерцание бытия» [13. VII, 518 с]. 3. Бытие значительно больше вещи, в которой содержится лишь его частица. Поэтому реальные границы такого бытия могут выходить и далеко за пределы социальной матрёшки.
 
Видовые законы любого бытия можно выявить лишь в его границах, на уровне целостности, за этими границами находятся уже не законы бытия, а небытие данного бытия. Там, где нет целостности, нет ни формы, ни сущности и так далее. Нет и самого бытия. Но в принципе можно диалектически исследовать обнаруженное видовое целое. Это иная практика – не эмпирическая, в ней мы должны следовать не законам выведенным с помощью восприятия, а законам видовой диалектической логики, чтобы не отклоняться от них. Объективная видовая реальность не может выходить за границы видового целого или не достигать этих границ. Законы бытия (то есть само конкретное бытие) и продиктованы этими границами. Они и есть закон. Но тогда мы имеем дело уже не с вещью, а с конкретной, качественно определённой видовой объективной реальностью, за границами которой находится её небытие, «не-А» по логике Парменида.

Представители эмпиризма и различных видов позитивизма довольно ограничены рамками своего обыденного понимания рационализма, который отбрасывает все перспективы истинно рационального познания вещей. Объективного рационализма у них и близко нет. Есть только его омонимы. Любую теорию понимают, как истинный рационализм. Это выдумка позитивистов, что у человека есть «чистый опыт», то есть опыт, очищенный от всякого понятия [24, с. 162]. Поэтому любая теория (кроме истинного рационализма) не имеет чётких границ с эмпиризмом.

Бытие материально и сверхчувственно. Человек в своей обыденной практике имеет дело только с вещами, которые в силу указанных причин являются субъективно представленной материей. Истинной же рациональной философии следует избавиться от категории «вещь». Нет таковой в объективной реальности. Вещь – результат практики, вне практики у ней исчезают  эмпирические свойства. Аристотель, Гегель и марксисты наделяли вещи формой и материей, поэтому в бытовой логике выражение «форма материи» давно уже стало омонимом по отношению к такому же в рациональной диалектической логике.

В истории эмпирической науки из-за неудовлетворённости «научной рациональностью» меняются её исторические типы. Их уже три. 1. Классический тип научной рациональности. Его смена обусловлена внутринаучными причинами: из-за новых фактов и открытия новых типов объектов, не объясняющихся в рамках существующей парадигмы в то время, когда уже появились новые математические методы. 2. Неклассическая рациональность. Этот тип стал учитывать и вненаучные причины: мировоззренческие и ценностные ориентиры и установки в культуре. 3. Постнеклассический тип рациональности. Этот тип занимается уже тем, что показывает границы применимости первых двух.  Рациональность в науке подразумевает точность, доказательность и объективность знания в рамках обыденной логики. Но какое отношение имеет обыденное обобщающее абстрагирование (омоним рациональности) к рациональной объективной реальности, которая тоже должна быть объектом естествознания как видовая диалектика? Ведь для обнаружения сущности и её законов в изучаемых объектах позитивисты предлагают менять только внешние условия практики или чередования индукции и дедукции. Как в басне И.А. Крылова: «Как музыке идти? Ведь вы не так сидите».

Свобода интерпретации должна быть в рамках необходимости: логики и концепции иерархии форм движения материи, или матрёшек. Это являет собой предварительные рамки необходимости. Неклассическая физика словно забыла о них. Рассмотрим, что даёт концепция (см. иерархию форм движения материи Гл. 1) применительно к физике и космологии. В нашем представлении она будет выглядеть следующим образом.
1. Первая, самая фундаментальная внешняя матрёшка. Назовём её «Вселенная». Частями этой формы движения - полевой материи - будут волны, волновая материя. Её называют эфиром.
 
2. Некоторые скопления частей Вселенной образуют элементы следующей матрёшки, назовём её «Наш Космос». Соответственно, в процессе интеграции волн частями его будут уже элементарные частицы (неважно, какие разновидности).
3. Некоторые скопления элементарных частиц образуют атомы – части последующей матрёшки. Это «Наша метагалактика», в которой преобладают атомы водорода.
4. Обнаружен и горячий газ – молекулы - в раннем скоплении галактик. Наша галактика тоже прошла этот этап. И т.д.

Эта переходная к онтологии модель бытия ещё не рассудочная диалектика. Она ждёт уточнений и конкретизации с точки зрения классической физики. Но и классическая физика увязла сегодня в чисто эмпирических концепциях. Опыт ещё не объективная истина и тем более не доказательство её, и уж ни в коем случае не объясняет объективную реальность. А вот иерархия форм материи предварительно очерчивает границы различных форм бытия. Это шаг к очерчиванию границ сверхчувственной реальности.

Релятивизм как методологическая установка восходит к учению древнегреческих софистов: из тезиса Протагора «человек есть мера всех вещей…» следует признание основой познания только чувственности, не отражающей каких-либо объективных и устойчивых явлений. Тут философы и физики зачастую не понимают друг друга, и, именно поэтому, рассуждают о разных вещах. В XXI веке, как и в предыдущие века физика остаётся чисто эмпирической наукой, хотя все условия для превращения предметов её изучения в объективную физическую реальность, в видовую диалектику уже созрели. Предварительно разделить её на предпологаемые физические формы материи уже можно. К построению необходимо привлекать концепцию иерархии форм материи, подробно изложенную в первой главе, которая поможет очертить границы конкретных форм, материи, или матрёшек. Но до сих пор обходятся без этого.
Приборы и обстоятельства опыта не выводят исследователя из области эмпиризма. В этом отношении между квантовой, релятивистской и ньютоновской физикой различий нет. Субъективизм сегодня характерен для всей физики, но в разной степени. А игнорирование достижений концепции форм материи (особенностей их иерархии) очень вредит истинному пониманию законов в неклассической физике. Так, под релятивистскими эффектами в теории относительности понимают изменения пространственно временных характеристик тел при скоростях, соизмеримых со скоростью света. В качестве примера обычно рассматривается космический корабль типа фотонной ракеты, который летит в космосе со скоростью, достигающей скорость света. Но тут логичнее предположить, что при скорости света произойдёт дезагрегация корабля на фотоны, которые разлетятся в разные стороны. Но это в теории на практике недостижимой. Законы неклассической физики не понимают сами авторы, их требуют просто запомнить. Это своеобразная попытка выйти на сверхчувственное, опираясь на чувственно данное  в обход парменидовской онтологии. В современных философских комментариях релятивизм и квантовую физику нередко тоже называют рационализмом, хотя всё это доказывается и подаётся в математической форме и далеко от объективного комментирования объективной реальности.

§ 3. Алогизм неклассической физики.

«Сон разума рождает чудовищ» - эта испанская пословица всегда актуальна, но проблема в том, что представляет собой разум, люди не могут договориться.
 Обычно физики не любят говорить о том, что квантовая механика странная и непонятная, и результаты достигаются непонятным для здравомыслящего человека образом, что понять квантовую механику невозможно, к ней можно только привыкнуть [43; 44; 45, с.5; 46, с.38-59; и мн. др.] Негативную роль в потере чувства реальности в физике сыграла чрезмерная и некритическая математизация. Она превратилась в самоцель. Стала не важна физическая сущность какого-либо процесса, важны только формулы в его описании. Доказывают, что многие процессы описать обычными словами просто невозможно, а можно только математическими выражениями. В результате никто ничего не понимает в изучаемых физических процессах, но формулы стали важнее объективной реальности. Доказуемость математики казалась выходом из субъективной сферы эмпиризма. Никого не смущало, что такое заблуждение развеял в своё время ещё Зенон. Он с помощью математики опровергал самые очевидные эмпирические истины, которые с помощью математики же могут быть и доказаны. Томас Гексли говорил ещё сотни лет назад: «Математика подобна жерновам, что в них засыплешь, то в результате и получишь. И, как не получишь ты доброй муки из отрубей, так исписав страницы формулами, не получишь ты верных выводов из неверных исходных материалов». Сам Эйнштейн без иронии говаривал, что математика – единственный совершенный способ, позволяющий обвести самого себя вокруг пальца.

Именно это демонстрирует, например, логика квантовой механики. Теории классической физики, описывают факты макромира и микромира, опираясь на законы классической логики, а квантовая физика делает акцент на вероятностные связи и в них рассуждают, опираясь на совершенно иные схемы мышления. Сторонники квантовой механики считают, что в микромире действует какая-то иная логика. Да ещё и не одна. Так, существует более десятка интерпретаций квантовой механики, квантовой теории поля альтернативных, но корректных с точки зрения математической логики интерпретаций. Их даже называют зоопарком интерпретаций. А итог таков: копенгагенская интерпретация фактов ничем не лучше других, но сторонники её были более активны и она рекомендована к преподаванию в вузах. Вот и вся объективность!

Бытовая логика может быть и двузначной и многозначной. Чем больше её значений, тем меньше её точность. Поэтому для одних ситуаций нужна одна логика, для других – другая. Если исследователи ориентируются на онтологические проблемы, то двузначность будет наиболее адекватным методом. Но в неклассической  физике в начале ХХ века произошла обратная ситуация. Некоторые эксперименты, результаты которых интерпретировались как многозначные и требующие вероятностного подхода, были ориентированы на проблемы космологии и, как многие полагали, онтологии.
Основной массой логиков и представителей физических наук (находящихся с начала ХХ века в кризисном положении) применение неклассической логики было встречено с воодушевлением, с верой в лёгкое превращение частных результатов практики во всеобщий объективный закон природы. Казалось, что выход найден, хотя оппоненты и называли это безумием, ссылаясь на известное высказывание Нильса Бора: «Все мы согласны, что эта теория безумна. Вопрос лишь в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться еще и верной».

В научное обсуждение неклассической физики вошли и теория относительности А. Эйнштейна с геометрией пространства-времени, и квантовая теория, и Кротовы норы, и Бозон Хиггса и и т.п. А за всем этим во всей красе вырисовывался непреодолённый кризис физической науки. Практика, увы, не критерий истинности, а критерий полезности и иногда временной или кажущейся.
Неклассические логики – это совокупность логических систем, отличающихся от обычной, классической логики тем, что в них либо не действуют те или иные законы (например, закон исключенного третьего или закон противоречия), или вводится больше, чем два (истина и ложь) истинностных значения, или по каким-то другим критериям. Благодаря этим вариациям возможно построение различных моделей логических выводов и логической истины. Например, закон исключенного третьего строится по схеме «А не равно не-А». То есть из двух противоречащих суждений одно всегда истинно, другое ложь. Ни о каких множествах в отношении закона исключенного третьего речь идти не может. Однако сторонники неклассической логики придают закону исключенного третьего свойства, ему не присущие. То есть они придают закону исключенного третьего способность доказывать истинность. Но этот закон не обладает свойствами доказывания. Доказывание - это самостоятельный раздел в логике. И лишь по результатам механизма доказывания мы можем применять закон исключенного третьего. Доказав истинность, допустим "А", мы можем применять закон исключенного третьего и утверждать, что "неА" - ложь. И наоборот. Доказав истинность "неА" мы можем утверждать ложность "А". Если невозможно доказать истинность или ложность "А" или "неА", то закон исключенного третьего не применим вообще.

На этом основании можно перенести "неклассические логики" в разряд не логик, ибо попытки объяснить законы природы или объективной реальности заводят неклассические логики в тупик. Пытаясь вытеснить из этой ниши классические интерпретации законов, они претендуют на ту регулятивную роль, которой обладают всеобщие законы классической формальной логики, но вызывают обоснованную реакцию оппонентов, логические доводы которых просто игнорируют.
Превращение частных случаев (опытов) в нечто объективно всеобщее порочная практика, в которой обобщающие абстракции не становятся более объективными и содержательными ни в классической, ни в неклассической формальной логике. Эмпирическая практика описанная неклассическими формальными логиками, не добавляет себе объективности. Это самообман, если не обман. Более того, двузначная формальная логика выполняет регулятивную функцию, уточняя возможности анализа эмпирии, а неклассическая «расширяет» эти возможности до фантастических трактовок.

Объекты микромира – объективны, и никакой особой логики у квантовой механики не существует  - её объекты могут быть описаны либо традиционно-эмпирически, опираясь на здравомыслие, либо требуют диалектической логики, поиска сущности объективно существующего объекта, что и продемонстрировал Платон на примере анализа государства  [17, с. 8 – 17. ]. Итог: истина всегда конкретна. Выдумки об априоризме, о врождённости и похожести неклассической логики на априорную классическую диалектическую логику (аналог онтологии) [47] натыкаются на свойства эмпирически данного объекта и его понятия (обобщающие абстракции) со всеми вытекающими из этого последствиями. Релятивисты пытаются представить четырёхмерное пространство как бесконечное количество трёхмерных пространств, расположенных по четвёртой оси размерности – времени. Эта эмпирическая конструкция никак не встраивается в объективную реальность. В материалистической онтологии нет пространства, оно всегда представлено какой-то конкретной формой материи. Нет также и времени – оно субъективно. Восприятие времени – это субъективное отражение скорости, темпа, ритма и последовательности явлений чувственно воспринимаемого мира. То есть  движение и изменение не имеет парменидовских характеристик бытия.

Опыт Майкельсона—Морли был принципиально направлен на то, чтобы подтвердить или опровергнуть существование мирового эфира посредством выявления «эфирного ветра» или факта его отсутствия. Наблюдая в течение года за своей установкой, Майкельсон и Морли не обнаружили никаких смещений в интерференционной картине: полный эфирный штиль! Современные эксперименты подобного рода, проведенные с максимально возможной точностью, включая эксперименты с лазерными интерферометрами, дали аналогичные результаты. Заметим, что эти эксперименты составляют один из фундаментальных тестов специальной теории относительности.  Антирелятивисты в то время оказались не в состоянии договориться относительно трактовки эксперимента Майкельсона – Морли.  Поэтому событие, произошедшее более ста лет назад, все еще современно. И большинством исследователей считается «величайшим из всех отрицательных опытов в истории науки» [48, c. 74].
 Однако повторения опыта Майкельсона-Морли с доказательствами или опровержениями – это бессмысленный эмпирический эксперимент. С методологической точки зрения эксперименты типа Майкельсона – Морли недоказательны в силу их чисто механистической направленности. Эмпирики не понимают, что такое качественное различие форм движения материи. Луч света, фотон – элементарная частица, а точнее часть формы движения, которой она принадлежит, не может взаимодействовать с эфиром, так как он являет собой качественно иную форму материи и движения: «А не равно не-А», ибо сходное познаётся только сходным. Форма – это онтологический закон и невозможно тормозить или ускорять (изменять) его, к тому же, не имея даже представления о том, что он собой представляет. Эти опыты чистейшая иллюзия.

Попытки сопоставления двух различных форм движения со стороны их скоростей бессмысленны для онтологии (соответственно, и для картины физического мира). Эти скорости ничего не объясняют. Ну сравните скорость социальной формы движения со скоростью популяционной формы движения, а ещё лучше с какой-нибудь физической. Ничего общего между этими формами движения нет, как и между всеми другими (А не равно не-А). Механизмы и силы их форм движения качественно различны. Более того, сам термин этого движения омоним физического движения, который используется в эмпирических исследованиях и их умозаключениях (в диалектике это взаимопереходы в тождестве противоположностей, causa sui). Поэтому  идея взаимодействия, сопоставления или сравнения элементов двух форм материи (например, фотона и волновой формы материи) – грубое нарушение онтологической логики. Дуализм частицы и волны в опыте (субъективном восприятии) может так и трактоваться как квант, но в объективной реальности его нет. Дуализм в бытовой логике довольно часто используется, но в онтологической формальной логике он запрещён, а в диалектической логике онтологии существует не дуализм, а тождество противоположностей и их взаимопереход в какой-либо одной конкретной форме материи. Вот в этом тождестве противоположностей и есть единственно существующее движение рассматриваемой формы материи, закона. Всё остальное – алогизм аналогичный попыткам преодоления разделённого мнения и истины у Парменида.

А вот косвенные (не задевающие сущности движения эфира) доказательства существования эфира имеются. Это показывает двухщелевой эксперимент – дуализм двух форм движения материи, алогично трактуемый, как монизм кванта, единство корпускулярного и волнового движения. Не в ту сторону двинулась методология неклассической физики. Для иллюстрации корпускулярно-волнового дуализма и принципа неопределенности часто приводят знаменитый двухщелевой эксперимент с одиночными электронами. Суть эксперимента в следующем: в одну из двух щелей пропускают электрон, который, как считают, имеет корпускулярно-волновую природу, а на выходе наблюдают интерференционную картину, как будто через две щели прошла волна. Исходя из этого, утверждают, что единичный электрон как частица-волна пролетел сразу через обе щели и проинтерферировал сам с собой. Однако если поставить детекторы пролета электрона, то мы точно видим, через какую конкретно щель пролетела электрон-частица, но не наблюдаем интерференционной картины. Отсюда якобы следует: если мы знаем положение электрона, то не можем знать других его характеристик и наоборот. Но, согласно классической логике «А = А», полагать-то следует, что интерференционную картинку создают не сами электроны, а волны эфира, возникающие от движения электрона, поэтому нужны две свободные щели для получения интерференционной картины волн эфира, возникающих от пролета электрона. Если хотя бы одна из щелей блокируется детектором, волны эфира через нее не проходят, и интерференция не возникает. Таким образом, данный опыт наглядно показывает и доказывает существование эфира. Кроме этого, он доказывает, что никакими волновыми свойствами сам электрон не обладает, ими обладает эфирная среда. Вот и все, и никакой неопределенности [49, С. 5 - 6]. Конечно, об эфире тут можно судить только по несущественному его свойству – волнам (то, что мы чувственно воспринимаем или через приборы и обозначаем, как волны). Но тем не менее для эмпирического исследования косвенное доказательство существования какой-либо формы матери – это этап на пути к её объективному изучению. Прямое же доказательство требует ситуации «А = А» и в бытовой логике, и в онтологической логике.

 Теперь о теориях расширяющейся Вселенной и сингулярности, которые обязаны своим существованием концепции взрыва одной элементарной частицы. Бозон Хиггса – «частица Бога», которая согласно Стандартной модели в момент Большого взрыва (сотворения вселенной) дала отдельным элементарным частицам их массу. Впервые о возможности существования такой частицы 50 лет назад предположил шотландский учёный Питер Хиггс. Позже эта частица получила название «бозон Хиггса». На самой крупной экспериментальной установке в мире в Большо;м адро;нном колла;йдере ускорителе заряженных частиц на встречных пучках, разгоняемых протонов и тяжёлых ионов (ионов свинца), при изучении миллионов осколков - результатов их соударений - так и не смогли обнаружить осколки полностью соответствующие гипотетическим характеристикам бозона Хиггса. Величина осколков, конечно, случайность, но когда-нибудь в этой случайности обнаружат то, что можно будет и приписать бозону. Пока же исследования на Большом адронном коллайдере не привели ни к обнаружению каких-либо признаков появления ни темной энергии, ни тёмной материи. Физики не знают, с чем это связано – с недостаточной энергией, получаемой на ускорителе, или с ошибочными теоретическими предположениями.
Согласно теории, в мире, где гравитация — главный фактор, все, что попадает в черную дыру, в конце концов, окажется заключенным в буквальном смысле точку — так называемую «сингулярность». В момент предполагаемого большого взрыва существовала такая же проблема: невероятно большая плотность заключенная в невероятно малом пространстве. В первое мгновение, вероятно, бесконечно малом. Но сингулярность тоже вызывает большие сомнения. В результате подсчётов получается бесконечно большое значение плотности материи в этой точке, что может быть только у математиков на бумаге [50]. Проблема физиков с гравитацией удручающая. В теории она должна взаимодействовать со всеми формами энергии, а так как полагают бесконечно больше количество высокозаряженных частиц, они должны создавать сильнейшее гравитационное поле. В конце концов, все подсчеты заканчиваются веером бесконечностей, лезущих отовсюду. Избегают этих нестыковок теорий с помощью процесса, который называется перенормировкой, то есть делают расчеты только до желаемого этапа. Многие с подобной процедурой не согласны. Один из создателей квантовой электродинамики Ричард Фейнман сказал по этому поводу, что такой трюк я бы назвал сумасшествием! 

 Эдвин Хаббл установил что Вселенная расширяется. Он трактовал красное смещение в спектре излучения далёких звёзд  по аналогии с эффектом Доплера. И вот это представляют как доказательство Большого взрыва. Но любые аналогии хромают. Доплеровское изменение длины волны или частоты сигнала и космологическое красное смещение – вещи абсолютно разные, качественно разные и описываются различными формулами. Более того, это разные сферы разных объективных реальностей (А не равно не-А).  Поэтому математический аппарат А. Фридмана, подтверждающий расширение, базируется на ложной релятивистской теории. Известно, что спектральные линии Солнца смещены относительно спектральных линий соответствующих элементов на Земле в красную сторону спектра. И это наблюдается все время, т.е. и тогда, когда Земля приближается к Солнцу (в этом случае согласно эффекту Доплера должно бы наблюдаться смещение в фиолетовую сторону спектра). К тому же есть объяснения красного смещения и из-за преобладающих в галактиках атомов водорода поглощающих и испускающих излучение (в спектре поглощения у водорода имеется одна спектральная серия в ультрафиолете, называемая серией Лаймана, и в испускании спектральные серии в инфракрасной части спектра -линия серии Бальмера). Мы же не центр вселенной, от которого разлетаются все звёзды (геоцентрическую и гелиоцентрическую систему наука уже давно похоронила).

Если в модели иерархии форм движения материи брать для анализа Вселенную, то она должна представлять собой конкретное целое качественно определённое его частями. Следовательно, все элементарные частицы являют собой её части, базовый уровень, или внешнюю матрёшку по отношению к её внутренней иерархии аналогичных матрёшек. Следующая внутренняя матрёшка представлена атомарным уровнем. И так далее (см. гл. I.). Объяснение её становления на следствия большого взрыва не только не похоже, но даже исключает его (взрыв был бы направлен внутрь матрёшки). Эмпирическая картина вселенной в современной физике претендует на онтологию [51], но ничего подобного ей не выстраивает и на концепцию иерархии форм материи (матрёшек) упрямо не ориентируется.

Нет смыла рассматривать другие эмпирические доказательства отсутствия расширения вселенной. Можно только добавить, что вопрос мог быть решён и с методологической стороны, с позиций здравого смысла. Вселенная, сжавшаяся в точку, должна была находиться в каком-то пространстве. Но это нереально, мир материален и в материалистической философии, и в опытах с вакуумом (нет пространства без материи, а материи без формы – азы материализма). Т.е. сингулярность будет погружена в вакуумную материю, которая тоже вселенная, повторяющая циклы исходной, сжавшейся вселенной. И так до дурной бесконечности иерархии больших взрывов бесконечных вселенных и их сингулярностей, но это абсурдно.

С точки зрения рациональной онтологии два эмпирических атрибута: пространство и время в объективном бытии отсутствуют, нет такого закона в объективной реальности. Но для обыденной практики, не претендующей на «онтологическую» картину мира пространство и время очень удобны и необходимы. Однако, если исследование «замахивается» на законы объективной реальности, нужно переходить на рациональную онтологическую методологию и логику, на истинное знание, лишённое субъективности.

Все теории неклассической физики о законах вселенной делятся на две большие группы. В одной оказываетя квантовая механика, из которой выросла Стандартная Модель вместе со всеми своими фундаментальными частицами и тремя взаимодействиями: электромагнитным, сильным и слабым. В другую группу попадет теория относительности, разработанная Эйнштейном, описывающая четвертое фундаментальное взаимодействие — гравитацию, а также черные дыры, расширение вселенной и даже путешествия во времени. На уровне эмпирических теорий  два столпа неклассической физики  квантовая механика и теория относительности несовместимы. Соответственно несовместимы и их «картины мира». И в первую очередь это потому, что объективную реальность оба столпа не отражают.

Популярное в сетевой среде выражение "Сферический конь в вакууме" заимствовано из научной лексики и означает оно нечто идеальное, существующее лишь в теории и совершенно невозможное для применения на практике. Однако, в теории — "живет и работает". Это тот случай, когда люди шутники в науке посмеялись сами над собой, но не поняли, что конь этот стал фактически памятником натурфилософии демократической эпохи в науке с её «псевдонаучными» идеями: теорией относительности, искривлением пространства, кротовыми норами, и т.п. Знаменитый "Кот Шрёдингера" был придуман, для того чтобы показать абсурдность квантовой механики с точки зрения классической формальной логики. Чувствуют физики, что наука в кризисе, но не понимают его причины, а понимание невозможности его разрешить приёмами неклассической логики ещё только зреет в физике микро и макромира.