Морализмы искусствоведа

Когда я читаю Набокова - я представляю скучного помещика в потрепанной шинели, который вечно подергивается от холода, стыдливо прячет глаза и вообще, ему страшен этот реальный враждбный мир.

Да, бесспорно, язык классиков богат и многообразен. Но он не касается моего сердца. Слова, будто град, барабанят по стеклу. Они не влекут меня, не заставляют, затаив дыхание, жадно проглатывать страницы.
Может, это со мной что-то не так, но я же чётко помню эту магию Фаулза, когда читала Волхва. Или Джека Лондона. Или Оноре де Бальзака. Может, просто не то место? Или состояние не располагает воспринимать эти витиеватые нагромождения сложных для понимания, слов?

Я не претендую на эрудицию, когда речь идёт о структуре слога. Я лишь ищу то особенное, что коснётся человеческого сердца. Что заставит задуматься. И посмотреть на свою жизнь после немного другими глазами.
Откровение. Как случилось после Чайки Ричарда Баха. Или Единственной. Или Заира Коэльо.
Магия слов подобна неуловимому флёру любви. Ты либо чувствуешь её, либо нет.

К чему эти пафосные, ничего не несущие за собой, фразы? Эти симфонии абстракций, пытаясь вникнуть в которые, с досадой чувствуешь, что зря потратил время. Я не люблю это в литературе.

Мне бы очень помогло, если бы в библиотеках, в списках книг напротив каждой светилась её аура, увидев которую ты сразу чувствовал - твоё это или нет.

Я поняла, что писатель должен быть человеком с сердцем. Большим, жадным, горящим. Чтобы он не прятал за нагромождением слов собственные страхи, чтобы был честным со своим читателем. Чтобы не приучал к жестокости, пошлости, глупости. Это же дискредетирует литературу, как культурное явление.
Чтобы каждым словом своим стремился сделать мир немного добрее, чище, светлее. Это важно во все времена.

Но, боже мой, открываю великих просветителей - Прогулки одинокого мечтателя Жана-Жака Руссо - и мороз по коже от этого противопоставления себя обществу. "Я одинок, я умру одиноким." Об этом мне хочется читать? Этому учиться?
Или как в неокрепшие умы детей сеют зерна великих пессимистов: Кафки, Достоевского, Толстого?
А потом почему такой высокий процент самоубийств среди молодого поколения?

Страшно даже не это. Страшно, что современный человек перестал быть восприимчив к слову, звуку, цвету. Трагедия Вронских, Ростовых и Базаровых отошла в лету.

Целые поколения, выросшие на романах Булгакова, Гюго, Дюма так и не смогли привить своим детям любовь к самому главному. Тому, что наполняет человека смыслом, создаёт его картину мира.

Мы стали прагматиками, функциями, исправно выполняющими свою роль. Да, у нас есть нехитрые радости. Но они настолько приближены к миру животных, что, понимая это, тоска охватывает сердце.

Мы окончательно отделились от нашего прошлого культурного наследия, полного высокопарных слов и сложных для восприятия нагромождений. А достойную альтернативу, которая бы являлась отражением современных ценностей, мы не создали. Точнее, создали. Не мы, а корпорации и стриминговые сервисы, которые дозировано поставляют нам цифровой контент в яркой обертке. Мы пристально следим за жизнью несуществующих людей, пытаемся соответствовать навязанным рекламой, эталонам, в то время, как своего представления о жизни, себе, своих желаний и ценностей у нас просто нет.

Джордж Оруэлл ошибался. Большой Брат не следит за тобой. Большой Брат поет и пляшет. Достает белых кроликов из волшебной шляпы. Все время, пока ты не спишь, Большой Брат развлекает тебя, отвлекая внимание. Он делает все, чтобы не дать тебе время задуматься. Он делает все, чтобы тебя занять. Он делает все, чтобы твое воображение чахло и отмирало. Пока окончательно не отомрет. Превратится в бесполезный придаток типа аппендикса. Большой Брат следит, чтобы ты не отвлекался на что-то серьезное.

Так что же нам остаётся в этом обществе человеческих отношений, организованных на основе индивидуального потребления, опосредованного рынком, как обозначил его в своей книге Общество потребления Жан Бодрийяр?

Наблюдать Закат Европы, с сожалением перелистывая труды Освальда Шпенглера, который предвидел обнищание человеческих ценностей ещё в далёком 1918 году?

Или, согласиться с испанским философом Хосе Ортегой-и-Гассетом в том, что современная эпоха - эпоха небывалых возможностей? В мире всего стало больше: всего, что можно придумать, пожелать, создать, разрушить, найти, употребить или отвергнуть.

«Головокружительный рост означает всё новые и новые толпы, которые с таким ускорением извергаются на поверхность истории, что не успевают пропитаться традиционной культурой. И, в результате, современный средний европеец душевно здоровей и крепче своих предшественников, но и душевно беднее. Оттого он порой смахивает на дикаря, внезапно забредшего в мир вековой цивилизации».
Хосе Ортега-и-Гассет. «Восстание масс».

Так что же нам остаётся?
Как сказал Вольтер в своём романе Кандид - Надо возделывать свой сад. Стремиться к познанию, воспитывать в себе человека. Искать свой путь, свои ответы, и однажды из ученика мы станем учителем. А это ли не высшее благо?

Уверена, мне попадётся ещё много не тех книг, не тех людей, я буду пробовать на вкус бытие и, если оно окажется горьким - я узнаю цену сладости.

Кто-то всерьёз увлечется Набоковым, признав его вершиной русской классики, кто-то будет расхваливать Джорджа Мартина или Стругацких. Жизнь нам для того и дана - чтобы среди множества слов, ценностей, идеалов мы смогли выбрать свои и следовать им.

Может, это страх не успеть что-то. Или прожить пустую жизнь. Но каждый день я жадно вгрызаюсь в знания, ищу ответы, я так боюсь в конце осознать, что не сделала чего-то, когда у меня была на это вся жизнь.

Говорят, страх смерти присущ тем, кто не живёт настоящим. Откладывает ту самую желанную жизнь на потом.
У меня никогда не было этого страха. Ещё древнеримские полководцы приветствовали друг друга во время триумфального шествия, возвращаясь с победой фразой Memento mori, чтобы напоминать себе, что, несмотря на свою славу, они все равно остаются смертными.

Конечно, мы все знаем, что умрём, но понимаем ли мы это? Живём ли с оглядкой, что это временно? Осознаем ли ценность каждого прожитого дня?

Сегодня я поняла, что вряд ли прочитаю Дар Набокова. И даже если прочитаю - скорее всего, не проникнусь. И это нормально. Я буду искать свои книги, страны, своих людей, чтобы однажды, когда мне достанет тех самых слов, я смогла написать что-то живым языком, который коснётся сердца каждого, кто откроет мою книгу.

Иногда, чтобы вернуться к себе - стоит перечитать книги, которые когда-то запали в сердце. Или вернуться в город, который помнит тебя другим. Включить фильм, который ты смотрел много лет назад, и просто отдаться тем мыслям и воспоминаниям, которые нахлынут после. Позволить им вести тебя. Это и есть та самая магия, которую все мы ищем. Её можно почувствовать, когда влюблен. Время будто идёт немного по-другому. Мир вокруг  слегка преображается. Ты начинаешь понимать.

Когда на короткий миг на тебя снисходит озарение - ты словно отделяешься от тела. Перестаёшь быть человеком в привычном смысле. Проникаешь в суть вещей. Этого состояния можно достичь, отдавшись аккордам бессмертной классики на симфоническом концерте. Когда пытаешься постичь величие Собора Святого семейства в Барселоне. Или встречаешь рассвет на берегу моря с тем самым человеком.

Иногда, чтобы описать это состояние, не хватает слов. Иногда они просто не нужны.
И тогда, какими же жалкими, какими мелочными кажутся эти высокопарные потуги признанных гениев, которые пытаются впустить тебя в свой внутренний мир, а кажется, они лишь плотнее закрывают перед твоим носом дверь.

Возможно, для меня главное в жизни - вот это состояние. И если я смогу своими словами увлечь тебя, мой верный читатель, в свою страну грёз - значит, у меня получилось.
Ради этого стоит жить.

03.11.2023