36. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

   Выслушав гражданина Лафоре граф де Карфадек некоторое время молчал, откинувшись на спинку кресла, обитого гладкой иссиня-черной тканью, напоминающей на ощупь шерсть индийской пантеры.

  В руке де Карфадек держал письмо, написанное ему дочерью и переданное республиканцем.  Некоторое время он молчал...

-  Итак... моя девочка жива... узнаю её почерк и  как будто должен поверить вам... Но поверить вам мне трудно... Чему я обязан таким вниманием к себе и моим близким, "рыцарь Революции"? - вежливую иронию роялист всё же не смог сдержать - тем более, что моя жена... и младший сын погибли...там... в Вандее...

- Этого я не знал, Карфадек... поверьте мне...извините... - Лафоре разумеется знал об их судьбе, сведения поступили вовремя, вторая жена графа де Карфадек, фанатичная роялистка бросила мужа, забрала ребенка и ушла к своим родственникам, к контрреволюционным мятежникам - шуанам с правобережья Луары, союзникам британских интервентов, но счёл, что озвучивать эту информацию было неуместно.
   
  За окном стемнело, весенний дождь, жизнерадостно колотивший по подоконнику, прекратился, Жан-Пьер задёрнул шторы цвета ночного неба, украшенные ярко-золотыми полумесяцами.   

- Карфадек, вы увидитесь с дочерью и не раз, это я обещаю вам.. Но организовать эти встречи для меня будет непросто... Лишь поймите... слишком много желающих уничтожить меня...но вместе со мной и вас обоих ...

  Неожиданный вопрос графа де Карфадек засталЛафоре буквально врасплох:
-  Мне хочется верить, что вы сдержите свое слово и я увижу мою дочь... - он вздохнул и помолчал с минуту - но у меня есть один вопрос, ГРАЖДАНИН...Что такое "священная война", о которой вещали санкюлоты, разносившие листовки... я слышал выкрики под окнами сегодня утром... что вы все при этом имеете в виду? Хочу понять... исключительно для себя... Надеюсь... - мрачная насмешка скользнула в тихом голосе де Карфадека - вы снизойдете до объяснений с дворянином-роялистом...

  Вопрос Карфадека застал Лафоре врасплох.  Но думал он не слишком долго, быстро сумел взять себя в руки и сосредоточиться.

- К чему вам? Всё равно не поймёте... Но я отвечу, извольте выслушать... Это... многовековая война народа, простых людей... против касты  привилегированных, титуловованных насильников, "золотого меньшинства", во главе с королями и императорами оседлавшего цивилизацию... мы, французские якобинцы... республиканцы, как первые христиане среди дикарей-людоедов...

  Наша  Революция, живая Статуя Свободы, держит в одной руке факел, освещающий путь, в другой меч, отбиваясь в тёмной дикой степи от окруживших её зверей, иностранных интервентов... коронованных волков и леопардов...в чьих глазах она не имеет права на жизнь.

  Не прогуляться врагу торжественным маршем по Парижу... когда народ впервые сражается за жизнь и свою страну, а не "за короля" и династические амбиции господ... Держим границы... торчим как гвозди по периметру страны... мы начеку... мы в состоянии войны...

  В рядах этих хищников не одни иностранцы, но и наши... вчерашние господа... защитники старого режима... - Жан-Пьер остро сверкнул глазами в сторону собеседника - ненавистные народу еще больше, чем англичане и германцы...

  Господа идут против своего народа в одних рядах с интервентами...  простые французы для них не свои... а чужое и презирамое племя... "низшая раса"....Принцы и маркизы хотят вернуть свои привилегии, замки и дворцы... любой ценой... хотят въехать победителями в Париж... ступая по костям миллионов простых французов...

  А официальная церковь всегда с ними... и всегда против народа...Ведь только монархия дает попам возможность быть привилегированным первым сословием...и внушать умирающим от голода и бесправным смирение и покорность...

 Вам достаточно, господин роялист? Каких еще объяснений вы желаете, я был честен с вами...
- Хорошо, мне есть о чем подумать... даже если думать мне осталось недолго... - вырвалось у де Карфадека.
- Это почему? Вы чем то неизлечимо больны? Ну... роялизм отдельная болячка, не в счет... - насмешливо улыбнулся Лафоре - а в остальном...живите себе, сколь вам отпущено природой...

  Мрачно и растерянно слушал республиканца граф де Карфадек.

 Облизнув сухие губы, Лафоре замолчал...оттянув от горла галстук. Дальнейшее нельзя озвучить в присутствии идейного противника...  Да, он отец Мари... очень хотелось поговорить совсем о другом...

  Но эти страшные мысли против воли колотились в мозгу, как набат, предвещавший беду...

 Страшно другое... в наших рядах завелись эти черви, которые лишь рядятся под "революционеров" и "товарищей"... наши враги... лишь изображающие из себя сторонников демократии, но... лишь стремящихся ... после Победы заместить собой королей, принцев и маркизов и прежний титулованный "мусор"... народу, честно пролившему за свободу кровь останется прежняя роль бесправной черни...

  Наша задача... убрать с дороги  этих лже-"демократов"... отправить их следом за принцами и маркизами в общую яму с известью... Для них демократия не вера и цель, а фиговый листок, прикрывающий от народа их желание стать новой аристократией...

  Я и мои товарищи встанем на пути у этих новых "господ"... или отстоим нашу веру и идеи... или погибнем...

  Но... эти сведения, разумеется, лишние для роялиста, врага Революции... Лафоре молча смотрел на пляшущее пламя камина.
  Несколько минут, также глядя в камин молчал и Карфадек.

- Когда я могу увидеть мою дочь? Лафоре, я хочу понять, что это письмо не ловушка для меня... и она действительно жива...

- Мне кажется, гражданин Карфадек, что сейчас уже немного поздно... скорее всего, она спит...-  спокойно отозвался Лафоре - может лучше завтра утром?

- А вам откуда знать... спит она или нет... или думаете, в тюрьме хорошо спится?! - в  голосе роялиста он услышал подавленное возмущение и гнев.
- Она не в тюрьме, Карфадек... И я вам это докажу... Сейчас её привезут сюда...