Расплывчатый из Тормошинска

 Происходящее перед глазами генерального директора асфальтобетонного завода (АБЗ) города Тормошинска Селивёрстова А. Н., не укладывалось в голове. Диковинный собеседник - человек без лица - принял излюбленную позу директора, вальяжно развалившись в кресле и вытянув указательный палец правой руки к потолку. Смотри, мол, насколько это важно…
 
  «Ты, Андрей Николаевич, как имеющий к этому делу самое непосредственное отношение, – продолжал Расплывчатый – слушай меня внимательно и умозаключай.

     Дороги в России… Как много о них уже сказано. В том числе, и классиком литературы. Вот это знаменитое, про две беды: дураки и дороги. А про отсутствие этих самых дорог и наличие одних «направлений»? Кто это говорит - люди, ничего не понимающие в этой жизни? Утратившие связь с истоками, со своим прошлым?

     У каждого подобного «направления» своя история, записываемая на дорожном полотне десятилетиями, а иногда и столетиями. Каждый новый слой, во время ремонта, навсегда хоронит под собой великие тайны и откровения. А ведь много интересного повидала любая изношенная стезя за свою бытность и готова поделиться этим с каждым внимательным наблюдателем. Когда едешь на машине, всем своим нутром чувствуешь «дорожную биометрию»: выбоины, колдобины, трещины и другие особенности каждого участка. Так дорога беседует с тобой, раскрывая свои летописные источники. Она не просто смесь строительных материалов, уложенных в нужных пропорциях (если мы говорим об уже «поживших» путевых лентах), а нечто духовное, осознающее. Со своей верой и своей правдой. Ей обязательно нужно выговориться. Быть услышанной. Твоё дело – внимать. Почувствовать её ритм. Понять её интонацию. Сможешь это сделать – дорога тебя отблагодарит, задаст правильный вектор. Поделится мудрым советом, как жить полноценно, впитывая все краски и полутона. Отнесёшься равнодушно, не заметишь «крик души» - пеняй на себя. Это всё равно, что предать старого проверенного друга. Ты никогда не заметишь живописности дорожного кракелюра на асфальтовом полотне.  Попробуй, пройдись лёгкой кистью по этому рельефу, и перед тобой возникнет средневековый замок или невесомое облачко. Что это, как не связь с прошлым, а может быть, и ключ к пониманию дальнейших событий? Такими метками испещрены все ветхие тропы. Только ты этого не увидишь! Дорога не пускает в свой мир глухих к её стонам попутчиков. А ведь это ты создал подобное чудо. Твоими колёсами на сером теле дороги выбиты эти причудливые татуировки, знаки. Не твоей ли судьбы? Приглядись! Успей понять, пока очередной ремонт дорожного покрытия не смёл их окончательно. Не успеешь! Дорога умеет оберегать свои секреты от чёрствых, безучастных людей.

     Ты радуешься гладкому путевому полотну, любуешься его новыми «одеждами». Как это печально! Чем тут восторгаться? Утраченным навсегда знанием - пониманием минувшего, настоящего и, возможно, грядущего? Пока "свежеиспечённые" дороги смогут «общаться», поделиться чем-то – пройдёт немало времени. Есть ли оно у тебя? А у других? По изъезженным, хорошо знакомым, ты бы мог ехать с закрытыми глазами, легко ориентируясь и переживая пьянящий азарт совместного путешествия. Пока старые дороги живы – сумей разглядеть и понять то, ЧТО несут они в себе. Если будешь, конечно, достаточно умён для этого.
 
     А что представляют собой недавно появившиеся, отремонтированные – непаханое поле, нетронутое временем, девственно-чистое и бестолковое.  Сколько привыкать к нему, да и нужно ли? Чтобы потом увидеть на хорошо знакомом месте что-то чужое, отталкивающее. Так, во время косметического ремонта уродливые новообразования латают многострадальное покрытие, словно, заплатки из неродного материала на поношенном пальто. Полностью убивая сам Дух старой доброй дороги…».
 
     Селивёрстов всё это отчётливо слышал, но не совсем понимал, кто с ним говорит. Напротив сидел человек с постоянно расплывающимися чертами лица. Как при максимальном расфокусе. Этот человек был одет один в один, как Селивёрстов. Синий костюм с голубой рубашкой без галстука. Верхняя пуговица сорочки и нижняя – пиджака – расстёгнуты. Был с ним одного роста, копировал манеры и жесты директора. Когда лицо незнакомца приобретало более-менее ясные очертания, Селивёрстов, ужасаясь, видел самого себя, как в запотевшем зеркале. Только, более умудрённого жизнью, более понимающего, проникающего в самую суть вещей. Несмотря на сковавший его страх, директор понимал, что прислушаться к шокирующему визави, несомненно, стоило. Всё, что он говорил, было весьма любопытно и требовало серьёзных размышлений.

     «Люди смогут ещё не одно десятилетие жить без современных автострад, они к этому привыкли. Поговорят и успокоятся,– не унимался едва различимый Селивёрстов – а вот, чувствовать себя дураками, хоть и недолго, это уж, извини, не захотят. Что они сделают с тем, кто их историю, их жизнь закатает в асфальт? То-то и оно! В фигуральном смысле, разумеется, но ты должен понять, о чём я говорю. Поэтому, не налегай на ремонт старых дорог. Оставь их в покое. Если уж тебе очень хочется, то обрати внимание на ранее отреставрированные. Они всё равно через два-три года приходят в негодность. Ими и занимайся. А старые оставь людям. Знающим в них толк».

     С последними словами, мутный собеседник Селивёрстова растворился в воздухе, как не бывало. Одновременно с этим, соловьиная трель телефонного будильника впустила утренний свет в комнату. Директор разлепил глаза. Взял мобильник и отключил звуковой сигнал. Коричневую пижаму, пропитавшуюся потом, можно было выжимать.  Да, нелегко далась Селивёрстову эта ночь. Все подробности удивительного сна были в памяти. Никакого труда не составило мысленно повторить монолог недавнего визитёра. Что это было?

     Ещё не совсем придя в себя, генеральный директор АБЗ поплёлся в ванную. Попутно бросил взгляд на кухню, схватился за дверной косяк и застыл в крайнем изумлении. За обеденным столом сидел человек в коричневой пижаме, недавно наливший свежезаваренный чай в две жёлтые кружки. На звуки из коридора Коричневая Пижама повернула размытое лицо в сторону Селивёрстова…

«Не пугайся, Андрей Николаевич, мы с тобой так и не договорили. Присаживайся, я уже тебе и чайку налил. Итак, на чём мы остановились?»
«Оставить старые дороги в покое, – тупо произнёс Селивёрстов, ещё крепче цепляясь за косяк – заниматься новыми…»
«Ну, во-о-от…- протянул Расплывчатый - Кое-что ты начал уже понимать. Садись же! Чай стынет…»