Иллюминатор. Восстание старшин

Боря первый раз сидел в самолете и чувствовал себя неуютно. Дискомфорт сглаживал разве что огромный иллюминатор, открывающий шикарный вид на родной аэропорт и снующих туда-сюда людей. Еще несколько минут, и иллюминатор покажет Боре небо…

-Кхэ-кхы-м! – громко кашлянул кто-то рядом, обдав Борю ароматом коньяка вперемешку с колбасой.

Боря неохотно оторвался от иллюминатора и обернулся. В проходе стоял здоровенный усатый мужчина в военной форме с горизонтальной широкой лентой на погонах. Старшина.

- Я извиняюсь, - начал он заплетающимся языком – Мне бы к окошку… а то укачивает… поменяемся, а?

- На каком основании? – Боря нервно заерзал и поправил очки на переносице.

Мужчина наклонился и оказался с Борей лицом к лицу, чуть не задев его усами:

- Я грю, ук-качивает меня… у окошка надо сесть.

- Вы пьяны, - зачем-то констатировал Боря и тут же пожалел о сказанном.

- Й-я-я? – мужчина искренне удивился и возмутился одновременно – Ни…ни…ни грамма. Ну, разве что рюмашечку. Б-боюсь. Летать.

Поняв, что мужчина не отстанет, Боря выглянул из-за него и растерянно посмотрел по сторонам в поисках стюардессы. Та как раз проходила мимо.

- Не стойте в проходе! Займите свое место, - сказала она, мягко тронув военного за плечо.

«Спасение!» - с облегчением подумал Боря. Но, не тут-то было.
Мужчина выпрямился и состроил стюардессе ребячий взгляд, полный страдания и мольбы:

- Да мне бы к окошечку…укачивает…

Стюардесса, питающая слабость к мужчинам в форме, нежно улыбнулась:

- Конечно, товарищ старшина! Сейчас решим.

Переведя взгляд на Борю, она невольно скривила губы. Тощий лысеющий Боря был явно не в ее вкусе. Она же не знала, что он тоже старшина. Пусть и в компьютерной игре про танки, но все равно…

- Может, вы уступите место человеку? Видите же, его укачивает, - сказала стюардесса вежливо, но в ее голосе сквозило ледяное равнодушие к Бориной судьбе.

- Да как его может укачивать, если мы еще не взлетели?! – взорвался Боря, уязвленный подобным отношением – И вообще, почему я должен кому-то уступать? Я специально доплачивал за место у окна.

Старшина побагровел и схватил Борю за шиворот.

- Ты как с дамой разговариваешь, щенок?!

От неожиданности и страха Боря повернул голову и со всей дури вцепился зубами обидчику в руку. Сработал давний инстинкт. Старшина охнул от боли, непонимающе заморгал и, кажется, даже немного протрезвел. Чего только не было в его военной практике, но с таким он столкнулся впервые! Наконец, оценив масштаб происшествия, он попытался Борю стряхнуть. Боря вцепился как бульдог и лишь мотал головой в такт его движениям. Только очки слетели.

Вокруг них стали собираться люди, поглазеть на конфликт.

- Мужчина, прекратите! Что вы делаете? Отпустите его! – завизжала стюардесса.

На ее крик прибежал второй пилот, совсем еще молоденький юноша. В толпе пошли перешептывания, возмущения и смешки.

- Гражданин, прекратите агрессию или я вызову полицию! – второй пилот попытался разнять Борю и военного, но хватка была смертельной.

- Н-н-н-ые могху-у-у, шчелюусть жакхлыныло…- с трудом выговорил Боря, не разжимая зубов.

- Да он бешены-ы-й! – от бессилия взвыл старшина.

- Высадите их и дело с концом! – нетерпеливо крикнул кто-то из пассажиров, переживающий за задержку рейса.

- Насть, вызови для дерущихся наряд, - сказал стюардессе второй пилот. Потом внимательнее посмотрел на раскрасневшееся Борино лицо и добавил:

- И скорую…

Через двадцать минут явились и те, и другие. Полицейские пытались применить силу, фельдшеры искали в аптечке что-нибудь подходящее, но так и не сумели исправить ситуацию.

- Блокирующий рефлекс! - констатировала женщина-фельдшер – Это не к нам.
«Вся королевская конница, вся королевская рать, не может Бориса, не может Бориса, кусаку Бориса разнять!» - переиначив детский стишок, со смехом подумал Боря, но, к сожалению, не мог посмеяться над собственной шуткой.

Приглашенному в салон командиру экипажа так и вообще было не смешно. Он принял решение снять пассажиров с рейса. «Как снять?! Я в отпуске! На море лечу!» - возмущался старшина. Провожая его на выход, стюардесса что-то шепнула ему на ухо, от чего тот заулыбался и мгновенно стих. Они ворковали до самой двери и даже успели обменяться номерами телефонов.

В сопровождении полицейских и бригады скорой помощи Боря волочился за старшиной, как собака на поводке. Окружающие показывали пальцем, кто-то смеялся, кто-то испуганно шарахался в сторону.

Полицейские усадили «дерущихся» на скамью ожидания и сели по обе стороны для охраны. Один из них хотел пристегнуть Борю к скамье наручниками, но второй остановил его, помотав головой, мол куда он денется.

- Травматолог уже едет, - бесстрастно сказала женщина-фельдшер, и вместе с бригадой удалилась восвояси.

Смирившись со своим положением жертвы, старшина сидел тихо и даже начал зевать. После выпитого горячительного его клонило в сон.

- Вы там себе запишите, в протокол, что я не виноват, - на всякий случай сказал он сидевшему рядом полицейскому и через некоторое время задремал, откинув голову назад. Во сне рот его непроизвольно открылся, и кончики усов смешно подрагивали в такт дыханию.

«Счастливчик!» - мог подумать Боря, но он этого не видел. В наклоненном состоянии он мог видеть только часть его кителя, брюки и начищенные ботинки. От такой неестественной позы у Бори затекла шея и пот лился ручьем, поэтому вместо «Счастливчик!» он подумал: «Боже, помоги мне!».

- Че тут у вас? – словно в ответ на его молитву раздался басистый голос сверху, заставив Борю от неожиданности вздрогнуть и разжать челюсть.

- Клин клином, кажись… - отвечая подошедшему травматологу, почесал затылок второй полицейский.

Спасенного старшину разбудили толчком в бок. От счастья он кинулся обнимать всех подряд, включая Бориса.

На море следующим рейсом они летели вместе, и Боря взахлеб рассказывал старшине о сбитых вражеских танках. Пусть и в компьютерной игре, но все равно…

В иллюминаторе виднелись пушистые и розовые от заката облака, но новоиспеченным друзьям в этот раз на иллюминатор было плевать.