Ветер перемен - продолжение

Дул «ветер  перемен».   Дежурить  ночью стало страшно:  участились разборки  между  больными и визиты  каких-то    агрессивных  мужчин  на  черных    джипах  с  тонированными  стеклами. Охраны тогда  еще  в  больницах  не  было и медперсонал ощущал свою полную незащищенность. Редкое  дежурство  проходило  спокойно.      Так  было  и  в  этот  раз.
  Ночью  раздался  телефонный  звонок.  Голос  дежурной  медсестры  был  испуганный:  «У  нас  в  отделении  драка!».  Хочешь, не хочешь – надо идти: дежурный  врач  отвечает  за  все.  Перехожу по  длинным  темным  переходам  в  другое  отделение.     А  вот  и  они,  голубчики:   коллективная  драка  в  коридоре  рядом  с  сестринским  постом. 
  Решительно  подошла  и  грозно  приказала:  «Марш в палату!».  Как  ни  странно, меня послушались.
Вхожу вслед за ними. Больные волками  смотрят  друг  на  друга.  Понимаю, стоит  только  мне  покинуть  палату,  как  они  тут  же  вцепятся  друг  в  друга. Придав своему голосу как можно больше уверенности, говорю:  «Если  из  палаты  раздастся  хоть  один  звук,  я  тут  же  вызываю  милицию!». При  этом прекрасно  понимаю: зови - не  зови, никакие   милиционеры    к  нам  в  поселок  не  поедут.  Сами боятся наших  бандитов или  служат им  «крышей». Уж такое  было  время…   
     Утром дежурная  сестра сообщила, что ночью  в  палате  была  полная  тишина: больные молча… покусали   друг  друга».
     На врачебной  планерке доложила о  том,  как  прошло  дежурство, ну  и,  конечно,  о  происшествии.  Реплика  с  места  одного  из  врачей:   «И  вы  не  побоялись  пойти  и  разнимать  этих  бандитов?!  Храбрая  женщина!   Я,  мужчина,  ни  за  что  бы  не  пошел!».
     С  советских  времен  у  меня  сохранилась  уверенность,  что  белый  халат  защищает  надежнее  бронежилета, служит неким   табу  для  зла. Однако,  жизнь  показала,  что  все  в  этом    мире  меняется.   И, порой, не  в  лучшую  сторону. 
               
***
     Заканчивался последний   рабочий  день  перед  моим  отпуском. Несколько  месяцев назад  ко  мне  в  палату  поступил  больной  с  запущенным  туберкулезом    легких.   В  первый  же  день  он  едва  не  погиб  от  открывшегося  легочного  кровотечения. Надо  ли  говорить,  что  мы, врачи,  сделали  все возможное,  чтобы спасти его.    У  нас  была  отработанная  тактика:  сначала  лечили  больного  противотуберкулезными  и  общеукрепляющими  препаратами,  поднимали  иммунитет,  усиленно  кормили  (специальный  стол).  Затем - операция,  отделение  интенсивной  терапии  и  больной  снова  возвращался  в  свою  палату  для  продолжения  лечения  до  полного  выздоровления.  Иногда  на  это  уходило  8-12  месяцев.   
     Прооперированный и  пролеченный больной нам  «отплатил».  Начал  пить  и  хулиганить.  Когда    терпение  медперсонала   кончилось,  я  выписала  его  за  нарушение  больничного  режима  и  утром,  зайдя  в  палату,  объявила об  этом.  Тогда  я  еще  ничего  не  боялась.  И  напрасно.    Выслушав  «вердикт»,  больной  вскочил  с  кровати  и  со  словами:  «Ну,  я  вам  сейчас  покажу  выписку!»   бросился  к  тумбочке,  где  лежала   раскрытая  опасная  бритва.  Хорошо,  что  я  стояла  у  самой  двери - успела  выскочить...
 Понимая, что может последовать продолжение, от  греха  подальше я ушла  в  другой  корпус  в  лабораторию.     Там-то  меня  и отыскала  дежурная  медсестра, которая задыхаясь,  сообщила,  что  больной  разъярен,  набросился  на  нее,  схватил  за  горло,  требовал, чтобы  она  сказала,  куда  я  ушла.
 Еще долго в отделении раздавались вопли «взбесившегося» больного: «Выходи! Где бы ты не пряталась, все равно я тебя зарежу!»…
 А потом меня срочно вызвали к нему в палату. Оказалось, что не  найдя  выхода    своей  ярости,  он перерезал  вены  на  своих  собственных  руках! И  мы   с  реаниматологом  опять  спасали  его…
     Прошло  два  года,   и  мы  встретились  в  лесу  перед  поселком на  узкой  тропинке.  Я  гуляла  с  маленьким  внуком.  И  испугалась  уже  не  за  себя,  а  за  внука.  Мой  бывший  больной  остановился,  перегородив  нам  путь  и  сказал:  «Анна  Федоровна,  простите  меня,  дурака.  Вы  ведь  дважды  спасли  мне  жизнь»…     Прозрел…

***