Конец високосного года 39

Уже приготовившись шагнуть на ступеньку эскалатора, я вдруг вспоминаю, что собирался зайти ещё и к Таубу - и не зашёл. Забыл. Где-то в середине дня мне докладывали его параметры, и там было всё терпимо, но он всё-таки свой. И тяжёлый. И я знаю, что уступи я сейчас своей усталости и лени, чувство вины настигнет меня в самый неподходящий момент - например, когда я встану отлить ночью, и я буду потом лежать и ругательски ругать себя за то, что не зашёл.
-Хаус, поднимайся сам, я вернусь ненадолго.
- Зачем вернёшься? - недоумевает он.
- Хочу взглянуть на Тауба.
- Зачем? - повторяет он вопрос. - Забыл, как он выглядит?
- Он - наш врач. И пока тяжёлый. Я хочу проявить внимание.
- А внимание помогает при инфаркте и атипичной пневмонии?
- Внимание, - говорю, -  помогает при любом заболевании - ты это упустил из курса общий деонтологии. Иди домой. Я скоро.
Но он домой не идёт, а тащится за мной, бубня по дороге о полном отсутствии логики и памяти, кстати, тоже - признак надвигающейся деменции. Когда проходим мимо боксов телевизионщиков, Бич уже не мучает клавиатуру, а стоит у стекла, словно только и ждал что мы вернёмся
- Ну что ж, - говорит, и в тоне я слышу желание доминировать при полном отсутствии уверенности. Он говорит громко, и его громкий голос отзывается в непривычном к таким голосам холле отделения.
- Сутки в качестве пациентов  - это хороший опыт. Было весело, но мне кажется, вы забыли, что мы только играем. Например, когда мы попытались просто дать панораму этажа с парой абзацев текста, нас завернула эта огромная чёрная дама с напористостью чемпиона ринга в тяжёлом весе. А теперь она вообще не выпускает нас из палат.
Ней. Ней – умница.
- Это было игрой, мистер Бич, - я выделяю тоном слово "было". — И перестало быть ею. После смерти пациента один из ваших – Леон Харт – заболел, мы подозреваем вирусную пневмонию.
- Ту самую? – ахает Бич, и я жду реплики Хауса, но мой друг спокойно подтверждает:
- Возможно, что и ту самую. Поэтому до выяснения ваше шоу «за стеклом» превращается в просто «за стеклом». Вы оставлены здесь на условиях карантина. И хорошо, что мы затеяли эту игру – у нас нет необходимости сейчас распространять её на всю гостиницу. Пока нет необходимости, - добавляет он. – А вы пользуйтесь моментом, обследуйтесь. На отсутствие страховки мы готовы закрыть глаза.
- Да есть у нас страховка! – срывается Бич. – Заманили, заразили, а теперь…
- Заманили? – широко распахивает глаза Хаус. – Разве не вы нас уговаривали предоставить площадку для съёмки документальных материалов? У Венди есть договор, если что.
- Площадку – да, но запереть нас в изолятор!
- Сейчас для вас это – самое безопасное место, - говорю. – Мы сможем заметить первые признаки заболевания и оказать помощь. Мы сможем заранее определить заражение и поддержать ваш иммунитет. Мы сможем предупредить заражение друг от друга.
- Вы знаете, сколько стоит съёмочное время? – не унимается Бич.
- Дороже жизни?
- Снимайте, - неожиданно разрешает Хаус. – Но вы будете в защитных костюмах – я скажу Ней, чтобы не запрещала. Можете их тоже запечатлеть – публика придёт в истерический восторг.
- Но… - пытаюсь вмешаться я.
- Ты не объявил карантин, верно? – поворачивается ко мне Хаус. – Твой любимый компромисс – что не так?