Неуклюжи, 25 Кривые очки

Мэтр был суров и грозен. Едва я зашла в церковь через главный вход,  откуда-то из тьмы правого угла сердито вопросили:

- Простите, вы к кому?

В тоне я уловила нотки "Убирайтесь прочь", испугалась и жалко проблеяла:

- Мне бы Ольгу.. Я договорилась с ней об уроке...

- Учиться пришли? - спросил тот же раздраженный голос и из тени выступил его обладатель, - хорошее дело, всегда полезно. Да. Ольга в желтой комнате.

Шеф  оказался человеком средних лет, с острым, слегка ехидным и оценивающим взглядом. Нелепо одетый, в дико старых, искривленных от дряхлости очках, непостижимым образом висящих на истертых пластмассовых дужках.

Людей я  обычно не рассматриваю - воспринимаю скорее на слух, глазами же улавливаю лишь общий размытый образ. Но здесь было прекрасно все. Я с удовольствием оценила детали костюма "Гений органного искусства".

Невзирая на все предупреждения о крутом нраве мастера, я сразу просекла: меня с порога признали за свою.

Ольга, вторая органистка церкви, была моложе меня на несколько лет  и выше на полголовы. Должно быть, вместе мы составляли забавную пару "педагог-ученик": длинные, сумасшедшие Ольги. Если мы вдвоем заходили в помещение церковной трапезной, там сразу вырубался свет. Электрические сети не выдерживали двойной дозы безумия.

В церковном зале на хорах размещался большой духовой орган фирмы  "Зауэр", но ученики органной школы к нему допускались редко - только  на экзамены и концерты. Уроки с педагогами и самостоятельные занятия проходили в классе под кодовым  названием "Желтая комната".

Там стояли удивительные музыкальные  инструменты - клавесин, электронный орган "Иоханнес" и  маленький духовой орган-позитив со странным прозвищем  "Самоваро-паровозо-ветролет".

С Ольгой мы сдружились  сразу - даром что тезки. Довольно быстро она заставила  меня признаться в том, что я умею петь и стала думать, как можно меня пристроить к делу - вокально-органным концертам.

Я немного сопротивлялась, так как не очень представляла себе, как я со своей оперной постановкой голоса буду петь тихие барочные арии, требующие совершенно иной, более легкой и прозрачной подачи звука. Но слушать мои доводы никто не стал - выдали ноты и назвали дату первого выступления.

Довольно быстро я поняла, что в этом заведении ценят и коллекционируют чудиков. Здесь мне не нужно было притворяться нормальным вменяемым человеком -  впервые в жизни я  хорошо вписалась в общую картину.

 Я перезнакомилась со всеми студентами и вдруг с ужасом обнаружила, что считаюсь чуть ли не душой компании -  человек, который по телефону-то позвонить собирается с духом по два-три дня.

Наводящий на окружающих ужас Шеф на деле оказался любителем пива и специфических музыкальных анекдотов, иногда не совсем приличных.

После урока меня всегда звали на "рюмку чая";  вскоре органисты сделали из меня канат для перетягивания. Каждый из них считал, что эту забавную игрушку нужно непременно отвоевать в свою безраздельную собственность.