Вздох усталости... От людского невежества...

Посвящается людям с размытым очарованием... Людям тонкой настройки...

Великую милость
Принявший в рожденье своём
От неба с землёю,-
По жизни пройдёт человек
Покорен веленью небес
(Тайсу Мунэтакэ)
 
Вы любите жареную картошку до золотистой и розовой корочки..? А омлет утром..? Самые вкусные блюда и их незамысловатые рецепты пришли в наш мир со стола простого народа, из его быта... Самые гениальные и трогающие душу произведения также были созданы простым народом... Все известные творцы-аристократы всегда черпали творческое вдохновение исключительно в социальном ресурсе крестьянского быта, бедного и нищего в материальном плане, но очень богатого в своей духовности и душевности ... Аристократические дифирамбы, принадлежащие придворным "творцам-возвеличивателям" и даже таким же "историкам", канули в веках, не оставив никому о них памяти. Ни памяти о том небожителе, кого они возвеличивали за его же деньги в качестве придворных холуёв. А вот произведения народного творчества и народного таланта прошли через века и по сей день поражают современников своей глубиной человеческих чувств...

Простой народ всегда был жертвой "элиты", выстраивавшей веками социальную пирамиду не горизонтально, как требовала человеческая мораль, а вертикально (как требовали звериные инстинкты), где к своему "счастью оказаться повыше" можно было пролезть только наступая на чьи-то спины, горбы и головы... Многие верят в это и по сей день... Карабкаясь наверх...

Как можно выразить жизнь простого народа, держащего на своих плечах всю тяжесть этой социальной конструкции? Выразить очень лаконично... Одним словом... Выразить его мироощущение и отражение этого мироощущения в его поэзии...  Лично мне приходит на ум только одно слово: ВЗДОХ... Когда человек после тяжёлой физической работы переводит дыхание... Когда от тяжёлых мыслей, от жизненных невзгод и бед он делает рефлексивный тяжёлый вздох и выдох... Понимая, что его тяжёлая работа не решает его жизненных проблем и напрочь лишена и моральных и материальных стимулов - он вынужден быть жертвой социальных паразитов и карьеристов, а плоды его труда отчуждаются и достаются другим. И даже не в целом - человеческому обществу, а маленькой кучке тех, кто просто распухли от своего паразитического образа жизни, как энцефалитные клещи. Последнее угнетает человека даже более, чем тяжёлый физический труд... Но больше всего человек устаёт от социального невежества...
 
О Макото (о Красоте Истины и Истине Красоты) японской философии я уже писал... Сегодня - о  японской поэтике в философии минимализма. О хокку и тэнка... О трёхстишии и пятистишии... Это очень открытые и одновременно закрытые поэтические формы для восприятия их читателем. Иногда заложенные в них возможности мгновенного отклика души делали их подчас непонятными без пояснений. А иногда эти пояснения превращались в настоящие откровения человеческой души и в лирические повествования, как отдельный рассказ о возникновении этого стихотворения, называемые ута-моногатари:
 
Печалюсь, глядя на луну; печалюсь, думая о своей судьбе; печалюсь о том, что  такой неумелый. Но никто не спросит меня: От чего ты печален? И мне, одинокому, становится ещё грустнее...
 
А вот и само хокку после этого предисловия, как душевный отклик, как рецепт арт-терапии:
 
Печалью свой дух просвети!
Пой тихую песню за чашкой похлёбки,
О ты, "печальник луны"!
(Басё)
 
Стоит ли тут говорить, что эти ута-моногатари и хокку были написаны средневековым поэтом Басё, отнюдь, не в старческом возрасте, а в годы его молодости...
Японская поэзия - это поэзия едва уловимых переходов и заранее глубоко разработанных нюансов. Сам поэтический канон словно говорит здесь: Ты волен как угодно решать тему, но средств у тебя для этого совсем немного! Пусть слова будут старые и известные всем, но сердце читателя или слушателя после  прочтения будет новым! И понимающим... И сопереживающим сердцем...
 
Скрежет пилы -
О, бедность-бедность! -
В полночь зимой.
(Бусон)
 
Тончайшие мастера японской словесности, выходцы из простого народа, виртуозно разрабатывали омонимику в требуемых только 17 слогах в своих коротких произведениях... Передать её в переводе на другие языки порой бывает очень трудно... Эвфония (как поэтическое благозвучие, как душевная гармония) так совершенна, что стихи звучат словно музыка. А песня души не только должна  обладать стилем и выражать истинные чувства. В песне надо постичь самую сокровенную суть, её внутренний отклик и Сердце Всего Сущего... И только тогда на песню будет АВАРЭ (вздох)... Вздох душевного согласия и понимания автора...
 
Голосом сердца
Служат простые слова
Песен Ямато, -
Что кроме них передаст
Дум сокровенную суть?
(Одзава Роан)
 
Здесь речь идёт не об авторском мастерстве в обычном смысле этого слова, а об  естественности этого мастерства, живой уместности и единственности этого крайне уникального высказывания. Изначальное значение Аварэ приобретает различные оттенки. Вздох восхищения, радости, вздох при внезапно открывшейся красоте, которая была мимолётна, как цветение вишни, как краткая жизнь росинки, недолгий багрянец неба в лучах заката... Как даже окроплённые листья клёна на склоне лет человеческой жизни, скрытые автором в его чисто японском национальном смущении от нежелания делиться с окружающими своими личными бедами, утратами и горестями...
 
После себя
Что я оставлю на свете?
Цветы - весной,
Летом - кукушки напевы,
Осенью - красные клёны.
(Рёкан)
 
Японскую поэзию нельзя просто любить... Её надо уметь понимать... Вот в этих пяти коротких строчках в описании природы сосредоточено не только уникальное японское чувство сезонности "кисэцукан", но и целая философия  человеческой жизни: с момента рождения, времени цветения, взросления и... Момента, когда уже пожилой и больной человек задумывается о Вечном... Задаваясь философским вопросом о смысле своей жизни... Напрямую связанной с цикличностью Природы... С её цветением, увяданием и... Возвращением к истокам близости с окружающим миром... В котором нет человеческих слов...
 
Кто, как не творцы из народа, наслушавшись обильных и помпезных речей своей аристократии, могли знать самую сакральную заповедь своего творчества: Истинному искусству почти не нужны слова... А по сему и довольствовались в своём быту и в своём творчестве японской народной философией минимализма...

Отсечь слова.
Ненужное отбросить.
Радостно вздохнуть.
(Мацуо Басё) 

Хокку и тэнка были не только высоким искусством народа, универсальным способом высказывания: шуткой, просто запиской, любовным мадригалом, поэтической передачей своего настроения или философией жизни... Они были частью народа, его быта, его ментальности. Таковыми они и сейчас остаются. Разлетевшись словно семенами простого одуванчика для людей во всём мире...  Для людей тонкой душевной настройки...