Волшебник Сфер

В начале был во мраке Свет, идущий сквозь завесы снов, он был сияньем неземным во сфере неба нот. Он был влеком своей игрой с Собой - как в зеркале звучала речь небесной сферы зов. Родил тот Свет из снов небес Рассвет над Изумленьем. Рассвет в начале был начал, он был рождён двойной душой, Любовью непрестанной. Отец и Мать родили Дочь, и Сын был их Заветом. В Завете утвердили лик душ ипостасно цельных. Играли дети меж собой, и их игрой был назван луч над радугой весенней. В игре начало всех начал божественный младенец с любовью к Матушке искал свой лик в звезде творенья.

Искал Он лик средь детских игр, но был старее духом. Забавы сфер не счел поэт уделом первородным.

- Я знаю, Сын, искал ты дочь - мою земную святость – сказала Мать, ведя его по дивным-дивным садам. – Смотри, она уже ушла по воле духа своего в земную плоть из сада. Желаешь роста для себя – найди себе призванья, спроси у духа от Отца заветный план скитанья, в котором душ по младше - чин твой - позволит изменить изъян сознанья.   

Призвал ребёнок божества свой высший дух, свое сверхЯ, создал с ним план изгнанья, в котором на земле идя, страдая и моля сверхЯ, научит он людей Отца развиться по спирали. По лестнице его летя, они увидят тьму себя, развея дно незнаний.   

В колодец опустилась ночь, была зима и Рождество. Родился он на третий день от праздника святого. Его Любви в столетье то шёл третий год с явленья. Они росли как близнецы, как пламя вод истока. И был в нём дар, дар волшебства… её же свет не уступал Потоку.

Шли годы… дети подросли среди бесчувственной толпы, ровесников младых кровей тьмы зубы заточеннЫ. Они нашли «друзей», слепых вождей, «учителей», чьи взгляды пустоцветы. Найти себя среди всех бурь – вот в чём призванье духа. И в той слепой бездушной тьме дурных людей и простоте родителей ведомых, душа рыдала о Любви, но в вышине Мать отвечала: живи Мой Сын, терпи Дочь лир, все ангелы воздушных Сил за вашими плечами. На вас лежит огромный долг, цель миссии достичь позволь и души вновь узрят Мой слог за темными веками.

***
В эпоху ту народ беднел под грузом тягот бренных, что воплотили в жизнь скупцы земель союзу верных. Вот предал друг, предал отец, наставники и гуру смыслов ушли в такую же стезю, ища взаймы у глав тел бренных. И в этой были торжества угрюмой низости тщеславной Волшебник-Лис шёл из болот к звезде, искомому пути, что проложил он сам себе небесным двойником однажды.

- Где ты, Волшебница-звезда, моё тепло и боль моя, во тьме ночи безвластной?
Луна укажет на звезду, Волшебница великих вод идёт сквозь снег и лёд сердец, она идёт как смерть одна, она едва-едва жива душой великих странствий.
Нить оборвалась? Нет, она все крепче стали страсти. Из сфер сошла в сознанье Мать и даровала Лису часть своей безмерной света масти. Она была ему сестра, попутчица в пучине зла и негой веры власти.

- Нет никакой твоей Звезды, о глупый бестолковый Лис – твердил обманщик, жрец людского Блага. Забудь её, её не знал ты, и счастье лишь в девицах мглы, они прекрасней сонма звезд и ближе-ближе лика лун на глади озера души – душил он веру рая.

- О, Лисья дочь, колдунья тьмы, - твердил жрец в этот миг с Луны, - ты душу не познала. Она одна, и нет Его, нет и любви небесных сфер, бери мой томик и труды мужей, наука чья земная. Забудь про свет, в нет огнь очей тебя спалит в стезе обид и стянет покрывало, которым ты себя от чуждых душ спасала.

- О нет, земной жрец тьмы, земной жрец лжи, меня ты не обманешь, Луна твоя не свет очей, моя Луна иная, мой Лис живёт в стране огней и огнь его слиянье сфер, не палит, но возводит вверх, и ликованье «смерти нет» твои дела убавит.
 
Не подчиняясь никому, она шла залпом через дно восстаний-революций. Не подчиняясь никому, он верен был своей Звезде, она указывала путь к надежде мира, свет очей горел внутри, лишая сил иллюзий.

Волшебник Лис смеялся им: 
- О, орды мира, орды лжи, вы пали от своих мечей.
Впитав всю горечь на земле, развеял он оковы тьмы, нашёл ее ноябрьским днём по зову сил в самом себе, души сердец орудий.

Отдав свой дух на жертву миру, она нашла его по крови, что из души струей сочилась, питая небо правдой горней. И, умирая, он был поднят её любовью из могилы:
- Я есмь дверь к раю, дух любимый, с тобой мы два веретена. И было должно нам сложиться из двух мелодий, двух снежинок в один узор молитвы мира, в одно нежнейшее объятье, как словно лебедь неба вновь сошёлся со своей лебедкой, как два крыла, что не сломятся под вихрем дней ожесточенья, мы вновь едины, и зов-пламя теперь горит как факел света, всем озаряя путь из перьев, что растеряли мы в пути. 

И молвил Лис-Волшебник леса:
- Ты мой очаг, мой звон всевышний, моя мечта, покой великий, став парой новых дней эпохи, я призываю ласку сердца как свой единственный аккорд, в котором песня поднебесья сомнет эпохи злых скитаний, и всех навстречу страсти славой любовь-сиянье вознесет.

Нить завершила круг эпохи, волшебница нашла звезду, Лис повстречал родную душу, и с ней вознесся после смерти триумфом и победой духа, сверкая радостью сфер горних под взором ангельских чинов Отца и Матери единых.