Синий конь

               
              рассказ

В жизни так или иначе все время идет борьба за престижное место, за повышение по службе, за должности, медали и достижения во всех областях жизнедеятельности и по всем направлениям.  В физической культуре – это спорт и спортивные соревнования. В проявлении умственных способностей – это учеба, наука, техника и многое другое. В эмоциональном плане, чувствах – это театр, кино, артистическая карьера.  И даже внутри широко распространенных профессий, которые на слуху, тоже идет негласное соревнование, кто лучше в профессии. Внутри коллектива все знают, кто лучший токарь, кто лучший фрезеровщик, кто лучший сборщик, кто лучший инженер, врач, тренер, продавец. Однажды я столкнулся с этим положением на улице, когда незримый и неизвестный дворник убирал территорию просто залюбуешься и лучше многих других дворников. Все пешеходы хотели пройти по дорожке, которую он зимой очищал. И я невольно тоже стремился пройти по его очищенной от снега дорожке, испытывая легкость, приятность и не заботясь о том, что можно споткнуться, поскользнуться и упасть. У некоторых дворников на дорожке после очистки виднелся плотный слой снега и под ним скрывался лед, на котором можно было оскользнуться и упасть. У этого дворника дорожка вдоль дома была длинной в полквартала и всегда очищена до асфальта. И если кое-где снег не счищался, ввиду того, что снегопад продолжал идти, там передовой дворник аккуратно посыпал дорожку желтым свежим песочком. Идешь по такой дорожке на работу, душа радуется и все время хочется этого дворника отметить, добром помянуть; «Дай бог здоровья». Надо сказать, и в быту тоже возникают негласные соревнования. Кто лучший повар, кто лучше кулинарию освоил, у кого пирожки вкуснее, у кого-то щи вкусные. Одно время я вечерами ходил на стадион, чтобы размяться после работы и сделать пробежку. Там встречались разные люди, но почему-то всем было неприятно, когда их перегоняют на беговой дорожке. Казалось бы, куда спешить, разомнись побегай для здоровья и иди домой. Но нет, бывает кто-то обгонит тебя, и ты за ним его темпом побежишь и потом с удовольствием обгоняешь, потому что все равно хочется быть первым. Сидит это где-то внутри. И, когда обгоняешь, потом так хорошо на душе становится. Почему-то всем нравится быть первыми. Бывало и по-другому, тебя кто-то обгоняет и тогда от этого не по себе становится и настроение падает. Как-то  вечером я бегал по кругу и легко всех обгонял. Не специально, а как-то так само получалось. Уже собирался уходить, когда на стадион пришел моложавый мужчина в тренировочном костюме, неспортивного вида и с небольшими аккуратным животиком жизненного благополучия. «Давай вместе побегаем», - предложил он мне. И мы побежали. «Чего-то тихо бежим, прибавим?» - спрашивает. Я согласился, прибавили. Он бежит легко, в ногах чувствуется пружинистость, свежесть.  Я уже подустал, запыхался, вспотел и начал отставать. Ничего, думаю, он только пришел, а я набегался.  «Ладно, - сказал тот, - я побегу». И еще прибавил. Я тоже прибавил за ним и спросил: «Сколько вы хотите кругов пробежать?» Тот ответил: «Не знаю, я сколько угодно могу бегать».  Я заметно  отстал,  посмотрел ему вслед и понял, что он действительно может бегать еще долго.

В детском саду воспитательница собрала нас вокруг себя, открыла коробочку  и показала разноцветные  плоские брикеты с выпуклыми продольными полосками, в которых чередовались линии углубления и выпуклости. Аккуратные, очень приятные на вид, похожие на вельвет и  немного аппетитные, потому что их хотелось попробовать на вкус.
- Это пластилин, - сказала она. – Из него можно лепить все, что захотите. Это могут быть самые разные предметы. Есть его нельзя, потому что он не съедобный. Я вам предлагаю каждому взять по брикету и слепить из него коня. Разбирайте пластилин, кому какой больше нравится. Как вы видите, он разного цвета.   
Все протянули руки за пластичными брикетами. Воспитательница спрашивала, кому каково цвета пластилин дать. Кто просил белого цвета пластилин, кто коричневого. Пластилин разбирали. Оставался красный цвет и синий. Я попросил красный цвет, потому что в деревне видел рыжих, красноватых лошадей. Кто-то может не видел коней вообще или видел на картинках, я же видел воочию коней в деревне. Мне нравилось кататься на телеге, куда запрягали коней  и  лошадей. Я часто наблюдал, как лошадей запрягают в телеги и вокруг них бегают жеребята, стригунки. Молчаливому новому черноголовому мальчику достался брикет синего пластилина. Синих лошадей я не видел, и никто не видел. Все мальчики и девочки сели за столики и каждый принялся лепить своего коня. Надо сказать, я очень любил коней и это шло из какой-то другой жизни, о которой я не знал и тогда не догадывался, чему  нашел подтверждение позже, когда вскакивал на коня и скакал по полю, обхватив конское туловище ногами и держась руками за гриву. Образ коня с детства стоял у меня перед глазами. Я даже маму просил купить мне не собачку, как многие другие ребята, а лошадку или жеребенка. Поэтому в тот раз я особенно старательно принялся лепить коня. Сначала принялся за голову. Она у меня не получалась, и я несколько раз принимался лепить ее заново. Постепенно у меня кое-что начало получаться. Я вылепил голову, шею. Из нетронутого куска пластилина, который должен был стать туловищем, я вылепил ноги. В этот момент я заметил, что кто-то первым понес своего коня показывать воспитательнице. Обычно я всегда все делал первым. Первым кушал за столиком. Первым ложился в кровать для послеобеденного сна. За это меня воспитатели хвалили. Иногда меня обгонял толстый Борька, который увидев, что я, о чем-то замечтался, быстро раздевался и старался оказаться первым в кровати, чтобы лечь визаснуть.  Тогда я делал вид, что никуда не спешу. В это время второй ребенок понес коня воспитательнице. Мне оставалось вылепить задние ноги и хвост. И еще выровнять круп и вылепить, старательно выгладить все туловище.  Я невольно торопился. Но не настолько, чтобы нести незаконченного  коня воспитательнице. Мне самому начинало нравиться то, что у меня получалось. Я испытывал детский восторг и увлечение. Тем более, что никто больше не нес коня воспитательнице.  Моя конь получался скульптурным, горделивым. Он стоял на четырех ногах и смотрел перед собой. Может быть, он ждал седока или, когда ему принесут сена. В нем была какая-то надежность, уверенность  и предсказуемость. От него можно было отвести взгляд, с тем, чтобы потом посмотреть снова, и он будет также стоять на том же самом месте в ожидании чего-то. Мне все время хотелось погладить коня и что-то в нем доделать. Закончив лепить коня, долепив последние детали, которые мне хотелось немного исправить, довольный своей работой я с трепетом понес его воспитательнице. Она посмотрела на моего коня и с улыбкой сказала, что мой конь лучший из тех, что ей принесли. Я остался около нее, все время смотрел на своего коня, и ждал, когда другие ребята принесут свои творения, и ждал, что скажет воспитательница.  И воспитательница показывала всем моего коня и говорила: 
- Вот, посмотрите на его коня. Видите, какой он стройный, крепкий и красивый. Это лучший конь из тех, что мне принесли.
И дети дружно с ней соглашались.
- Да, это лучший конь, - говорили они.
Я стоял около воспитательницы и грелся в лучах нечаянной славы.
- Давайте еще во что-нибудь поиграем, - загалдели дети.
- Нет, - сказала воспитательница. – У нас не закончился конкурс, еще не все принесли своих коней.
Все замолчали и стали ждать. Вот еще один мальчик принес своего коня.   И снова мой конь оказался лучшим.
- Чей конь лучший спросила воспитательница, показывая моего коня и коня, которого принес еще один мальчик.
- Красный… Красный конь лучше, - загалдели мальчики и девочки. 
И я снова просиял.
Оставался последний мальчик. Он все лепил своего коня, недовольно ломал его и снова начинал лепить. И я пошел посмотреть, что у него получается.  Крупный черноголовый мальчик в белой рубашке старательно лепил коня, которого только что сломал и начал лепить заново. Я снисходительно посмотрел на его творение и понял, что у него конь не выходит. Мне даже не захотелось смотреть на то, что у него получится.  Я подумал: «Что он может слепить этот новый мальчик? Ничего у него не выйдет».
Я вернулся  к детям, которые обступили воспитательницу и шумно с ней общались. Мы уже забыли о мальчике, который все лепил своего коня. И вдруг он подошел и сказал:
- Я слепил своего коня.
Но его никто не услышал. И тогда он громче повторил слова о том, что слепил своего коня.
Все повернулись к нему и увидели коня. На некоторое время установилась моментальная тишина, наполненная удивлением и восхищением. Конь, как будто оживал в его руках и, казалось, скакал. Этим конем можно было залюбоваться. От него нельзя было оторвать взгляда. Он действительно куда-то мчался. Передние ноги его были подогнуты, грива и хвост развевались. Куда он скакал неизвестно. По устремленности, можно было предположить, что он скачет куда-то вперед, в будущее, к неведомой и недосягаемой цели. В этом синем коне скрывалась сама квинтэссенция движения, вечный порыв в неизвестную даль, дерзкая устремленность к лучшему и нескончаемая энергетика жизни. В нем угадывался принцип непостижимости сущего, летучести мгновения, туманности и прояснение маячившей мечты, которую нельзя ухватить, понять, осмыслить, а можно только зафиксировать в образе, впечатлении, ускользающем чувстве.
Воспитательница осторожно взяла сначала его коня в руки, затем моего, подняла их так, чтобы всем было видно, и спросила:
- Какой конь вам больше нравится? Какой из них лучший? Красный или синий?
И все дети в один голос закричали:
- Синий… Синий… Синий…
И теперь все с восхищение смотрели на нового мальчика.
Действительно, всем хотелось взять в руки синего коня, прикоснуться к нему, причаститься к увиденному, как к воплощению чуда, которое жило внутри синего пластилина и не желало оставаться незамеченным.
И дети заголосили.
- Дайте мне подержать…
- И мне…
- И мне тоже…
- Осторожно, не сломайте, - давала в руки подержать всем синего коня воспитательница.
И в этот момент все понимали, что новый мальчик слепил лучшего коня. Только я никак не мог с этим смириться.
- Давайте я слеплю коня еще лучше, - сказал настойчиво я воспитательнице.
Мне очень хотелось, чтобы мой конь все-таки оказался лучшим.
Воспитательница удивилась, посмотрела на меня с интересом и отдала красного коня.
Я отошел сел, за столик,  сломал своего коня и начал лепить его заново и так, что он должен был получиться  еще лучше. Теперь я уже знал, как мне надо лепить коня. Я слепил коня еще лучше и понес его воспитательнице.
- Да, - сказала она, - ты слепил коня лучше прежнего. Но синий конь все-таки лучше твоего.
- Подождите, я слеплю коня еще лучше, - страстно и горячо  сказал я.
- Пожалуйста, - сказала воспитательница и снова отдала мне моего коня.
Теперь я хотел слепить коня, который несется по полям и долам. И у него тоже будут развиваться грива и хвост.
Я снова слепил коня и понес его воспитательнице. Она посмотрела на коня, улыбнулась и подняла моего, красного коня, и синего коня нового мальчика.
- Посмотрите и скажите, какой конь из этих двух лучше? - спросила она.
- Синий… Синий… - раздались детские голоса.
- Я тоже так думаю, - сказала воспитательница.
- Если бы вы дали мне синий пластилин, я бы слепил коня еще лучше, - отчаянно сказал я. 
- Но для того, чтобы ты слепил коня еще лучше, нужно сломать синего коня, - сказала воспитательница.
Я с огорчением кивнул и опустил голову. Ломать синего коня никому не хотелось.
Воспитательнице тоже не хотелось ломать синего коня, и она сказала:
- Все, хватит, перестаем лепить коней и играем в другую игру.
Синего коня она поставила на прозрачную этажерку под стекло, где стояли детские настольные игры. Я огорченный принялся играть в другую игру, скоро увлекся и обо всем этом забыл.  Но тот урок я запомнил на долгие годы и иногда вспоминаю, потому что научился восхищаться тем, что делают другие люди. Я понял, что всегда может найтись человек, который испытает озарение, ощутит перст всевышнего, его обнимет божественный промысел, которому будет  позволено прикоснуться к прекрасному и неповторимому чуду в это самое проходящее мгновение жизни, и он откроет на что-то глаза не только себе, но и другим людям. 

 Где этот мальчик?.. Где этот конь?.. Кто знает? Много времени с тех пор утекло.

Конец.