Весенний вечер

Я вижу себя - сидящим на стуле, в большой комнате старого родительского дома. Мне лет десять, не больше. Я только прибежал с улицы, но успел поесть, отчего порядком разомлел, и теперь меня клонит ко сну. Хорошо знаю, что надо делать уроки, но решиться на это нет сил?! Я лучше потом сделаю, а сейчас так не хочется вставать, куда-то идти и напрягать свою память: решать всякие задачи, чего-то там зубрить и запоминать… в голове никаких мыслей… там сахарная вата.

Вечернее солнце заполняет собою всё комнатное пространство, окрашивая сосновые брёвна стен в золото. Оно проникает сквозь цветные стёклышки старинного буфета, играя в хрустале всеми цветами радуги! Это просто чудо какое-то! По-другому не скажешь.

Комната постепенно превращается в подобие янтарного ларца. Всё вокруг сверкает, а тут ещё мать у окна сидит со своей подругой и ведёт неторопливую беседу; но они исчезают в слепящем глаза свете заходящего солнца, превращаясь в загадочные силуэты, скорее походящие на больших кузнечиков, чем на людей.


Меня охватывает очередная волна ниоткуда взявшейся радости, и я чувствую, как блаженные мурашки бегут по всему телу. К горлу подступает маленький комочек, но тут же растворяется. Я знаю – это счастье! Подобное ощущение мне хорошо знакомо, но в этом возрасте не очень ценишь его.

Чувство радости бытия так часто охватывает тебя, что начинаешь привыкать к нему, как к чему-то повседневному. Бывает, что оно смешивается с сутолокой дня, теряя свою остроту и сладость, но ты совсем не замечаешь этого, думая, что оно будет с тобою всегда, и я это хорошо понимаю, а как по-другому? Мне всего десять, и порой кажется, что все старше тебя, а мне ещё расти и расти. И так до бесконечности!..   

- Нюрка, ты только подумай, эти алкаши не смогли ровно могилу выкопать. Махнули перед работой, начали рыть и скривили, как теперь туда гроб запихивать станут? Да это что?.. в могиле на треть воды стоит, а в воду бухать, совсем не по-людски будет?   

- Не переживай, - отвечает мать. – Хворосту набросают. Что делать, на то она и весна. Не впервой, поди. Угораздило его на «вербную» сподобиться. Читать будет кто?

- Соседку позвали. У неё и псалтырь имеется. С этим – всё как у людей. И веток еловых приготовили… тут до станции понесут, а там уже на машине до кладбища…

Слова мне не очень знакомые, но вполне понятные. Они повисли чёрными лентами в багряных лучах солнца, испортив собой благостную гармонию весеннего вечера. Что делать? Умирают люди.  Умерла моя бабушка, но я тогда совсем ещё маленьким был и ничего не помню. Дед через месяц после моего рождения умер, так и не успев порадоваться внуком.

Боязно. Не знаю почему, но точно знаю – покойников надо бояться, а на кладбище ходить – это вообще целое испытание. Стараешься казаться спокойным малым, а у самого кошки на сердце скребут. Постоянно кажется: тут крест зашевелился, там холмик влево поехал – ужас… но тебя это никак не касается. Умирают старенькие. Ну, взрослые, в крайнем случае, а я ещё, хоть и большой уже, но ребёнок. Может  так случиться, что и не умру совсем?!

Иду на кухню. Наливаю себе чаю. Достаю из большой миски, прикрытой белой салфеткой, пирожок. Ухожу в другую комнату. Сажусь за свой стол. Надо делать уроки, и это хорошо, но сначала хотя бы пятнадцать минут блаженства – нужно что-нибудь почитать. Включаю настольную лампу – за окном весенние сумерки. Солнце, подобрав последние лучи, уже село за дальний лес, но до полной темноты далеко, это весна, а за ней и лето подбежит, заметить не успеешь.

Над лесом показался серпик луны. Плешины снега, оставшиеся лежать вдоль заборов, засеребрились под ним, превратившись в волшебные шубы, разбросанные тут и там. На небо высыпали звёзды. Окружающий мир так прекрасен, но нет времени любоваться этим великолепием. Пора браться за дело.

Достаю из нижнего ящичка стола томик Марка Твена и тут же оказываюсь на плоту -  посреди Миссисипи, вместе с Томом Сойером и Гекльберри Финном, а тут ещё и негр Джим угрюмо сидит, поджав под себя ноги. Огненными стаями светлячков-огней проползает мимо большущий речной пароход, а я откусываю кусочек пирожка, запиваю чаем, хорошо понимая, что нет выше блаженства, чем это: быть за тысячи миль от родного дома, окунаясь при этом в самые необыкновенные приключения, и в это же время доедать мамин пирожок.

Надо спешить, пока с работы не вернулся отец. Если он опять застанет сына: «за пустым занятием, - читкой никому ненужной беллетристики, когда надо штудировать основные предметы», - то совсем плохо будет.

Я хорошо помню тот начёт, который он мне устроил, застав с томиком Майн Рида. Теперь, как только я слышу его голос в соседней комнате, на моём столе сразу появляются нужные предметы, а «Всадник без головы», «Последний из Могикан», «Остров сокровищ» и иже с ними, - исчезают в потайном ящике. Нужно держать марку, показывая своё прилежание к учёбе и хорошему поведению.

Потом делаю уроки. На них уходит не больше часа. Всё, я свободен! Теперь с чистой совестью можно спокойно почитать или поглазеть в окно, где полностью стемнело и только уличные фонари выхватывают из темноты круги света на весенней, только что ставшей отходить от зимней спячки, земле…

 

                Ноябрь 2023г.