ЧП на атомной подлодке Вепрь

11 сентября 1998 года был, вроде бы, обычный день. Россияне спокойно спали в своих постелях и даже не подозревали, что в этот момент могла произойти ядерная катастрофа, которая превзошла по масштабам даже Чернобыль.

В Гаджиево, что в Мурманской области, на стоянке стояла атомная подводная лодка К-157 "Вепрь". Вернувшаяся с боевых учений подлодка еще не успела разгрузиться и была загружена ядерными боеголовками. Казалось бы, такой ценный груз должен был тщательно охраняться, однако руководство подошло к этой задаче слишком безответственно.

В 4 часа утра, один из матросов "Вепря", 19-летний Сергей Кузьминых, пошел "поговорить" с часовым, который был его знакомым. Стоящий на посту солдат даже не подозревал, что на самом деле у Кузьминых за пазухой был разводной ключ, которым он ударил своего товарища по голове.

На шум прибежал офицер Сергей Беседин, который тоже получил ключом по голове и автоматную очередь в свою сторону. Беседину повезло, что Кузьминых промахнулся, и ему удалось выжить.

Дальше матрос пошел к спящим в каюте шестерым сослуживцам, которых расстрелял без зазрения совести. Но это было еще не все. После этого он добрался до комнаты управления опасным газом, который пустил в жилые помещения подлодки, что привело к гибели 31 человека.

Убив все, кто мог ему мешать, Кузьминых пробрался в отсек с торпедами и забаррикадировался там. Взрыв торпед мог бы стать катастрофой для всего региона, так как там был ядерный арсенал. Кузьминых начал разводить костер рядом с боеприпасами, угрожая сослуживцам.
О происшествии стало быстро известно ФСБ в Гаджиево, которые начали операцию по освобождению в шесть часов утра.

Переговорщики быстро поняли, что Кузьминых имеет проблемы с психикой, при этом у него отсутствуют четкие мотивы. В качестве требований он попросил принести ему водку, икру, шоколад и телефон, чтобы поговорить с матерью.

Требования были выполнены, террорист начал звонить маме, но на 45-й минуте звонок неожиданно оборвался. Оказалось, что сотрудники ФСБ всунули в батарею телефона взрывное устройство, которое вырубило преступника.

Начали поднимать справки. Оказалось, что Кузьминых оказался не совсем адекватным гражданином, который проходил реабилитацию у психиатра и имел характеристику, как "угрюмый и нелюдимый". Причем эти описания были в документах военкомата. Удивительно, что такого человека взяли в подводный флот, где особое внимание уделялось именно сплоченности коллектива и психическому здоровью матросов.

После этого случая к руководству военно-морского флота появилось большое количество вопросов. Капитан "Вепря" лишился своего поста и получил выговор, а на подлодках такого плана начали проводиться проверки. К сожалению, выводов не было сделано, и власти допустили в будущем не менее печальную трагедию - гибель подлодки "Курск".

О том, какой бардак был на флоте и в армии в лихие 90-е годы, много написано.  Но и ранее, еще в советское время такое тоже встречалось. Многие мои читатели знают, что я по распределению Хабаровского медицинского института три года прослужил начальником медицинской службы дизель-электрической подводной лодки.  Мне не раз приходилось списывать на берег матросов, призванных в подплав с грубым нарушением действующего приказа Министерства обороны о годности к службе по части физического здоровья.  Многое уже забылось, но вот матрос, который шутил, что у других мясо между зубами застревает, а у него косточки от компота, помню. У него во роту не хватало 11 зубов, в то время как при отсутствии уже 6 моряк не должен был попасть в подводники. И куда только смотрели медики и в военкомате, и в учебном отряде, пропустив парня служить на субмарину.