Безумный ангел

  Свои записи иллюстрирую самостоятельно, так жить веселее.
 
   Он пробовал открыть глаза, но из этой затеи ничего не вышло. Веки отяжелели, да и вообще, их словно склеили намертво клеем. «Интересно, где я сейчас?» – Подумал, и явно ощутил запах свежей крови. Тело обволокло что-то липкое, мерзко-теплое. Он пошевелился. Было тесно. Насколько возможно, ощупал пространство вокруг себя. Что-то мокрое и мягкое сдавило его со всех сторон. Впечатление, что он в чьей-то утробе. Собрав все силы, попытался вспомнить, что с ним случилось, но даже не помнил собственное имя. И все же, интуитивно он начал продвигаться вперед, раздвигая в стороны тугую массу на своем пути. Сантиметр за сантиметром он преодолевал какой-то сложный путь.
  Наконец, руки вышли наружу. Голова не проходила. Собрав остаток сил, он поднатужился, и – о, долгожданная свобода! Вылетел пробкой и, проехавшись животом по асфальту, замер. Протер глаза. Руки были в крови. Голова гудела. Он сел прямо на проезжую часть дороги. Мимо мчались машины. Резко визжали тормоза. На обочине застыла колонна автомобилей. Люди выходили из салонов, и ужас проступал на их лицах.
Все взгляды были направлены в одну сторону – на него.
  Он повернул голову. Взгляд остановился на вдребезги разбитой машине. Рядом лежало бездыханное тело. Что-то до боли знакомое было в изуродованном лице пострадавшего человека. Может это безумие, но шестое чувство подсказывало, что погибший – он сам.
Все тело ломило. Скорее, это была не физическая боль, а душевное страдание. Он наклонился над «собственным» телом, словно прощаясь с собственным «Я». Странно, вокруг пострадавшего суетились люди, пытаясь помочь мертвому телу, при этом наступая на Него ногами, и словно не замечали Его.
  Он посмотрелся в боковое зеркало автомобиля. На лице не было ни одной ссадины. «Может, я выжил, а там лежит кто-то другой?» - Подумал с надеждой.- Надо же, машина вдребезги, а мне хоть бы что, - ни царапины!»
  Немного в стороне стояли две симпатичные дамы. Они были похожи, как две капли воды. Одна из них была одета в белое платье, другая – во все черное. Мило улыбаясь, они спокойно беседовали, не обращая внимания ни на что и ни на кого.
  Вдруг заморосил дождь, смывая кровь с его тела. Только сейчас он заметил, что стоит совершенно голый. Смутившись, он попытался прикрыть срам руками. Руки были абсолютно прозрачными. «Что за фокусы, - промелькнула мысль. – Не дух же я? Или дух?» От подобной мысли он пришел в ужас.
- Ну, здравствуй - Услышал голос, и обернулся. За спиной стояли дамы-близнецы. Та, которая одета во все черное, тонкими пальцами коснулась его плеча. Ее рука была до того холодной, что он невольно съежился.
- Добрый день, - только и смог выдавить из себя.
- А вообще-то он был неплохим парнем, - улыбнулась сестрица в белом одеянии. – Вот только безумец. Тебе жаль его?
Он не знал, что ответить.
- Сами вы кто? – Спросил то, что первым пришло в голову.
- Я? – Переспросила дама в белом, – Жизнь.
- А я – Смерть. – Представилась ее сестрица.
- А я кто? – Осмелился он спросить.
- Мы еще не решили. Раз этот человек, - Жизнь кивнула в сторону погибшего, - был столь безумен, что не дорожил мной, то ты – Безумный ангел. Так и станем тебя называть.
- А я здесь причем?
- Как это «причем»? – Возмутилась Смерть. – Ты был его Душой. Надо было совершенствоваться. Воздействовать на мозг, вырабатывать характер. Лень, дорогой, твоя лень всему причиной.
- Позвольте, вы, женщины, определитесь! То я - ангел, то - душа. Как это понимать? Так мужик я или баба, в конце концов?
- Фи, какая невоспитанность! – Фыркнула Смерть.- Вот поэтому все и случается. Ему, покойнику этому, сколько лет было? Сорок годиков всего? Кто его жизнь оберегать должен был?
- Ну, Ангел Хранитель, я думаю. – Парировал он, и даже возгордился столь умным ответом.
- Ангел Хранитель, говоришь? – Вступила в дискуссию Жизнь. – Он кто, по-твоему?
- Я точно не знаю, - замялся Он. – Ходят слухи, что ходит этот ангел, как тень за человеком и защищает его.
- Какая безграмотность! – На бледных щеках Смерти проступил румянец, не уж то разволновалась? – Это люди так думают, а Вам, сударь, стыдно элементарных вещей не знать. Где столько ангелов набрать, чтобы за каждым ходил? Ангел Хранитель внутри каждого сидит. Он и душа, и хранитель. Каждый человек должен сам заботиться о себе. Все от тебя зависело. Ты его не сберег, только ты!
- Даже так? – От возмущения у него запершило в горле. – Крайнего ищите?
- Да не волнуйся ты так. – Улыбнулась Жизнь. – Ему уже не поможешь. Похоронят тело, и дело с концом. О себе позаботься. Не наше это дело.
- С чего ты взяла, что он волнуется? – Смерть дико рассмеялась.- Единственное, что его волнует, мужик он или баба. Надо же! Бесполый ты, бесполый! Оно.
- А чье дело? – растерялся Он.
- Денька три возле тела посиди, подумай. А затем за тобой придут.- Хихикнула Смерть.
- Кто придет?
-Кому надо, тот и придет. Жди. – Добавила Жизнь. – Ладно, некогда нам здесь с тобой рассуждать. Вот только бумагу подпиши.
-Какую еще бумагу?
- О передаче субъекта из моих рук в руки Смерти. – Голос Жизни был сухим, официальным.- Так положено. Ты – его Хранитель, тебе и отвечать!
- Не стану я ничего подписывать! – сопротивлялся Он.
- Тогда тебе придется долго скитаться в пространстве и времени. Смотри, тебе виднее. Значит, от тела ты отказываешься? Не твое оно?
- А где доказательства? – Прищурился Он. – Откуда мне знать?
- О, мой дорогой, с тобой все ясно. – На лике Смерти отбилась гримаса досады. – Не было гармонии у тебя с этим телом. Так это же преступление! Понимаешь?
- Отказывается, так отказывается, - Жизнь улыбалась такой ядовитой улыбочкой, что и не передать. – Не нам перед праведным судом стоять!
- Меня еще и судить будут? За что? – Он ощутил, как его глаза выходят из орбит.
- За все, что делал этот человек при жизни! – Смерть повысила голос.- А ты как думал?
- Минутку. – Он подошел к телу, долго присматривался к нему, хотя в глубине собственного «Я» не сомневался, что это действительно Он.
- Хорошо, давайте бумагу, я подпишу.- Решительно выхватил бумагу из рук Смерти, и приложил к ней ладонь.
- Вот так давно бы, - Жизнь по-доброму улыбнулась Ему.
- Ты поступил правильно! – Смерть ткнула в него пальцем так, что отполированный черный ноготь острой болью прошил насквозь. – Хорошо, что от тела не отказываешься.
Вот моя легкомысленная сестрица сразу акт передачи тела подписала. Эгоистка до «нельзя». А вот я должна по всем траур носить.
- Вообще-то я представлял Вас по-другому.
- Милый, это ты об этих земных символах? Да, да, страшная седая старуха, и с косой? Заблуждение! Это люди страхами питаются, и их воспаленное воображение рисует ужастики.
« В чем-то она права, - подумал Он. – Во всяком случае, Смерть в чем-то симпатичнее Жизни. В рациональности, что ли?»
- А что станет с ним? – его взгляд задержался на погибшем.
-Что делать, дорогой, его участь всем известна. Он станет удобрением для почвы, не более того.
- Как ты не поймешь, - не выдержала нетерпеливая Жизнь. – Дело в тебе! Вот отойдешь от шока, подумаешь хорошенько, и все поймешь.
-Мг, легко сказать «подумаешь», а чем думать-то? Мозг ведь при теле остался!
- Мозг – это физическая материя, а знания – это уже другая сфера. – Жизнь была так цинична.
- Эх, барышни, и все вы загадками говорите! Нельзя ли более доступно изложить суть?
- Суть? – Смерть побледнела еще больше. - Не зли меня! До сути каждый сам дойти должен! Иначе, зачем существовать в Мироздании?
- Ладно, довольно! – Он почувствовал страшную усталость.
- Отдохни, любезный, у тебя долгий путь впереди. – Жизнь все не унималась.
От ее слов запершило в глотке. Странная картина вырисовывалась: когда правила телом Жизнь, Он должен был разгадывать шарады Жизни. Когда тело перешло в руки Смерти, то и здесь появились новые ребусы. Да, еще и какой-то длинный путь впереди. «И на кой мне это надо? Телу каюк, а у меня новые проблемы. Вот, оказывается, к чему бессмертие духа приводит» - Его мысли запутывались в ситуации все больше.
- А нельзя ли меня, того, вместе с телом зарыть? – искал Он выход.
- Размечтался! – Нагло расхохоталась Жизнь. – Легким испугом решил отделаться? Нет, дорогой, нельзя! Надо было раньше думать. Сейчас ты не принадлежишь не мне, не сестре. Ты принадлежишь Вечности, а с нею не пошутишь.
- Ну, что, расходимся, сестрица?- Смерть, подмигнув Жизни, приблизилась к ней.
- Целоваться не будем! – Отстранилась та от нее. - Все равно скоро встретимся.
  Они ушли. А он поплелся по дороге. «Интересно, кто доверил судьбы людей этим двум вертихвосткам? – думал он. – Неужели я был его Ангелом Хранителем на самом деле? Я виноват в его смерти? Бред какой-то, да такого не может быть! Ужас!»
  Настроение было испорчено окончательно. Он шел по размытой дождем дороге, вернее, плелся по колено в грязи. Время словно остановилось. Так и брел, не разбирая пути, и даже не мог представить, что будет с ним дальше. Наконец, он очутился в городском морге.
  Это помещение напоминало склеп. Тишина. Холод. И мертвецы. Странно, но он не ощущал запаха. Хотя, постой, когда приблизился к своему телу, осязание начало возвращаться. От резкого запаха он даже зажал нос рукой. Кстати, свое тело он нашел безошибочно. Короче, он его даже не искал. Подошел к первому трупу, покрытому простынкой, и прочел бирку: «К… Михаил. 40 лет». Наконец, он вспомнил, кем был на самом деле (при жизни тела). Присел на стул рядом с трупом. Задумался. О чем он думал? Интересный вопрос. В этом теле он провел 40 лет земной жизни, а это не так и мало по земным меркам. Чего достиг? Годы посещения детского садика и школы можно отбросить, не задумываясь. Впрочем, как сказать, личность формируется с детства. Да, обвинять проще, чем жить в человеческом теле.
  Лязгнула металлическая дверь. Санитары ввезли каталку. На каталке еще одно тело – женское. «В. Злата. 40 лет» - прочитал он на бирке. Ее переложили на стол рядом с его телом. «Да, парочка подобралась половинка к половинке, - почему-то усмехнулся он. – Миша и Злата. Звучит неплохо».
- Молодая совсем. Красавица. – Сказала врач патологоанатом одному из санитаров.
- Смерть не смотрит, кого забирает. – Умничал тот в ответ.
-Вы свободны. Надеюсь, это последний труп на сегодня.
- Кто знает, - пожал плечами второй, рыжий прыщавый санитар. – Мы не боги.
Санитары удалились. Врач открыла дверцу шкафа, достала фляжку с коньяком, налила прямо в стеклянную колбочку, и выпила залпом.
- Достала меня эта жизнь! – Сетовала она вслух. – Хоть застрелись. Видеть эти трупы больше не могу.
«Да, нервишки у нее ни к черту» - заметил он про себя.
Затем врач вышла.
Дух Миша проводил врача взглядом, пока та не скрылась за дверью.
Возле трупа Златы уселась бледная блондинка. Симпатичная. «Интересно, она ангел или душа? – Задумался он. – Скорее, дух я, а вот она – точно ангел! И почему мне это лезет в голову?»
- Нет, Жизнь, ты все же более жестокая, чем я. Ты заставляешь людей мучиться, а я освобождаю их от мук.
-Зато я позволяю людям чувствовать ритм времени, а ты повергаешь их в вечный сон.
«И откуда они появились здесь, из воздуха, что ли? – Думал дух Миша, почесывая затылок, как это делало его тело при жизни. – Эти дамочки меня уже достали! Никакого покоя от них.
- А тебя никто не спрашивает! – Цыкнула на него Жизнь. – Сиди и терзайся!
-Да, отстань ты от него, - улыбнулась Смерть. – Чего пристаешь-то? Он уже не в нашей власти.
- А мне что делать? – Подала голос ангел Злата. На ее личике было столько скорби, хоть сгребай ее лопаткой.
- И ты сиди, думу думай!- Ответила Смерть. – Что хозяйку-то не досмотрела?
- Слишком самостоятельной была, - надула ангел губы. – Я так старалась, из кожи лезла.
- Да, да, перестаралась! Вылезла из кожи, вижу. – Тон голоса Жизни казался издевательским.
«Нет, определенно она хуже сестры». – Сделал окончательный вывод дух Миша.
- Что ты там все бормочешь себе под нос? – Разозлилась Жизнь. – Вот встанешь перед судом, там и бормотать будешь.
- Да не пугай ты его, он и так весь усох. – Захихикала Смерть.
- Обе вы, того, стервы! – Не сдержался дух Миша. – Что пристали, как липучки? Сами же сказали, что я не в вашей власти, вот и оставьте меня в покое.
- А как ты думаешь, нам не хочется с мужчиной пообщаться? Как бы там не было, а мы – вечные девицы.
- Ага, так все-таки я – мужчина! – торжествовал дух Миша.
-Ну да, ну да, трое суток, пока возле тела сидишь. – Вышла из ситуации Жизнь. – А вот потом….
- А что потом-то?
- Да, смотря в какое тело попадешь, - захихикала Смерть. – Попадешь в кошачье тельце, - будешь кошкой!
- Мышатами, крысами питаться станешь. – Явно издевалась Жизнь.
-Ни фига себе! Шутите?
- Кто знать может? Хотя…, - Смерть задумалась. – Может что-то от религии зависит.
  Ангел Злата все это время молчала, словно воды в рот набрала.
«Переживает, - решил дух Миша. – И с чего бы ей так убиваться? Однозначно, или она полная дура, или я бесчувственное бревно.
- Вы здесь оставайтесь, а нам уходить пора. – Заторопилась Жизнь.
-Да, да, дел полно. Нам даже на похороны никто не даст трехдневный отпуск. – Добавила Смерть.
- Как они дополняют друг друга, Вы не находите? – Обратилась к нему ангел Злата, провожая сестер взглядом.
- Нахожу, что одна стерва стервознее другой. – Он и сам не ожидал от себя такого резкого ответа.
-Какой же Вы, грубиян, однако.
- Зато я – мужик! – Он гордо выпятил грудь.
- Вот именно, что мужик, - ее губы скривились. Ему показалось, что он встречал эту капризную улыбку раньше. Вот только где и когда?
Они замолчали.
Сейчас он думал о своем теле. При жизни Михаил был неординарной личностью. Безумный? Возможно, но построил прекрасную карьеру, не без его участия, конечно. Так что сейчас в нем теплом разливалась гордость.
  «Интересно, что в этих скляночках в сейфе?» - Он приблизился и начал рассматривать надписи на склянках. Спирт, яд гадюки, и так далее.
  Взяв склянку с медицинским спиртом, добавил в нее змеиного яда, перемешал и выпил залпом. Ангел Злата наблюдала молча.
-И что дальше? – Спросила она.
-Не знаю.
-Глупец ты. Все никак не избавишься от его привычек? Так хозяин твой пытался повысить потенцию, таким образом, а тебе это зачем? – Она встала, подошла к шкафу, и достала с полки фляжку с коньяком. – Если пить, так что-нибудь приличное!
Она отлила немного коньяка в пробирку. Затем вернулась, заняла свой прежний пост у изголовья трупа женщины, и с удовольствием пила коньяк из пробирки.
- А ты что делаешь?
- Дурной пример заразителен. – Улыбнулась ангел. – Нам не избавиться от их вредных привычек до тех пор, пока находимся подле них. Вот только разница в том, что я расслабляюсь, а ты….
-А что я?
-Ты выпил стимулирующее  средство, - она отвела взгляд в сторону. Теперь пеняй на себя. Безумец!
«Не такой она и ангелочек, как показалось, - сделал он вывод. – В ней сидит еще та стерва! Посасывает коньячок, вон, прямо розовеет вся на глазах. Ах, ну и хороша же чертовка!»
Дух Миша почувствовал, как жар окутывает его с ног до головы.
- Вот и результат, - вдруг рассмеялась ангел. – Ты хоть простынкой прикрылся бы! Выглядишь смешно. Шут!
«Да, спирт со змеиным ядом – гремучая смесь, если эта дрянь повлияла даже на дух. Впрочем, какое ей до этого дело? Хотя, в морге такая скука!» - Только сейчас он заметил, что выглядит крайне неприлично, и поспешил завернуться в простыню. «О, животное! – Подумал он с досадой о теле. – Только об утехах и думал. Извращенец!»
- Даже не думай! Не приближайся ко мне! – Ее голос впервые дрогнул.
-Не обольщайся! – рассмеялся дух Миша, и тут заметил, что на полпути к ней. «Что за шутки, что за козни такие?» - не мог понять он.
  Допив коньяк, она отбросила пробирку в сторону, и натянула на лицо маску скорби.
- Слушай, а твоя от чего умерла? – Спросил дух Миша минуту спустя.
- От любви. – Сухо ответила она.
-Ха! От этого не умирают.
- Еще как умирают. Пачками!
- Значит, ты ее и довела.
- Так я с себя вину и не снимаю. Скорблю.
- Артистка! Вижу я, как ты скорбишь. Вон, скоро осушишь всю фляжку докторского коньяка!
- Тело поминаю. А у докторши не убудет. У нее спирта полно. – Она снова потянулась за коньяком. – Кстати, он действительно пил эту гремучую смесь спирта с ядом?
- Нет, он смешивал водку с ядом гадюки болотной.
- Да, совершенствовал ты его не слабо. – Она рассмеялась. Вероятно, коньяк делал свое дело. – До гроба.
- Ну, ты! Разговорилась!
-Ты на меня не кричи. Холерик! Представляю, как он с тобой мучился.
-Да иди ты!
- Все, больше нам не о чем разговаривать. И не провоцируй меня. Я в трауре!
 
«И так, у меня трое суток на размышление. Интересно, о чем я должен думать? Ну, никак не могу сосредоточиться. Все дело в этом ангелочке Злате, черт ее бери! Вот сидит, скорбит, а глазки так и бегают. О чем она думает, хотелось бы мне знать».
-А тебе не кажется, что мы были знакомы раньше? – Снова она нарушила молчание.
-Не помню я. – Огрызнулся он и, указывая на труп Михаила, продолжал. – У этого столько дамочек было, что я не успевал их души рассмотреть. Иногда мне казалось, что он живет сам по себе, а я где-то рядом болтаюсь.
- Ой, не рассказывай мне сказки, безвинный наш ангел! Ты и здесь никак не успокоишься. Прямо черти тебя так и крутят.
- А она от тоски умерла, да? Или спилась в конец? Или, в депрессию впала?
- Что не знаем, то домыслим? Нет в тебе чувства такта.
- Замолчи! – Прервал он ее. Лекцию я не заказывал.
-Зачем так нервничать? Все-таки с дамой разговариваешь.
- Ай, ай, дама. Глядите вы на нее! Ты – «ОНО», как и я.
- У тебя все признаки безумия на лицо. Нервный ты, кипишь, как чайник.
- А на тебе маска ангельского спокойствия? Скорбит она, видишь ли. Довела дамочку до кончины, и скорбит. В Рай попасть надеешься?
- Да ты посмотри на нее! Вон она лежит усохшая! Все планку своих амбиций завышала. Я не успевала ее бредовые желания исполнять. Душа, она не безразмерная. В этом мире всему предел имеется. Может, я тоже полета хотела, а она все к мозгу прислушивалась. А что тот мозг? Физическая материя, не более. С этим мозгом она и сгниет, чуть переступив сорокалетний рубеж жизни. Я сколько сил на нее угрохала, а сейчас еще и перед судом за нее отвечай! Мне это надо? Не подходи ко мне!
-Тьфу ты! – Пробовал он плюнуть на нее и растереть. Но плевка не получилось. Один пустой звук. А вот сам находился на половине пути к ней.
- Нет, так дальше невозможно. – Тон ее голоса оставался спокойным, хотя лицо выражало явную досаду. – Интересно, есть ли здесь отдельное помещение. Странная позиция у этих людей. Они не помещают больных мужчину и женщину в одну палату даже в реанимации, а умерших рядышком уложили. О чем они только думают, эти живые?
- Глупая ты до кондиции. Ну, сущая идиотка. После смерти жизни нет – это неопровержимый факт! Ты что, никогда научную литературу не читала? Вот этим телам, представь себе, уже ничего не надо. Постоят здесь еще несколько часов, и начнут разлагаться. Запашок пойдет. Веришь? А потом зароют в землю червячкам на пропитание, и все на этом. А вот мы с тобой….
- Я же сказала тебе – не провоцируй меня! И вообще, для чего ты эту гремучую смесь пил? Мои глаза на тебя не смотрели бы!
- Так отвернись!- Дух Миша рассмеялся.
- Еще чего? А то я только что на свет появилась. Можно подумать, я подобных вещей никогда не видела в жизни. Нашел чем удивить. Вот только ведешь ты себя неприлично. За тебя волнуюсь.
-Ля-ля-ля, поехала! Все вы бабы – стервы! Будь то Жизнь, Смерть, Судьба, или душа. Ты Ангелочек, крылышками  обмахивай, а то здесь душно.
- Смотри, допрыгаешься. Пока дождешься того суда, так предстанешь перед судьями в надлежащем виде: рога, копыта, хвост.
- А ты с раздвоенным змеиным языком. Похихикай, похихикай, язва!
- Нет слов, - она оставалась спокойной. – Может, залезешь в морозильную камеру, а то сгоришь ненароком.
На некоторое время в морге стало тихо. И дух Миша задумался. Как вдруг раздался ее смех. Он даже вздрогнул от неожиданности.
- И что опять? – Спросил он.
- Слышишь, в углу мышь скребется?
- Тебе что до нее? Пусть скребется.
-Да я вот подумала, вдруг тебе закусить надо.
-Дура!
- Змеиный яд пил? А змеи чем питаются? Да и коты мартовские тоже… - Она явно издевалась.
- Дура, она дура и есть. Стопроцентно, что ты ее уморила. Что, коньяк закончился? Крутит?
- Глупый ты, от коньяка не крутит. Вот от твоей гремучей смеси «крыша» точно едет.
-Хочешь попробовать?
- У меня и своего яда достаточно.
-Никаких сомнений. Верю на слово! Слушай, а чего это ты среди ночи такой разговорчивой стала?
- Привычка, знаешь ли. Она, - ангелочек посмотрела на покойницу, - ночной образ жизни вела.
- Ну, ну, с такой, как ты разве уснешь? – Держи карман шире. В тебе даже на полтинник ничего серьезного нет.
- Ой, не надо только учить меня, ладно? Какой с тебя учитель? Всю жизнь мальчиком был, мальчиком и останешься. Вот я думаю, видно этот Михаил душой компании был.
- А как ты это вычислила?
-Так ты же влиял на него! – Она рассмеялась снова.
-И что?
-А ничего! Если у человека душа клоуна, то он шут по жизни. Ну, кому из людей не нравятся бесплатные развлечения? Тут и вычислять нечего.
В этот момент ему захотелось задушить ее.
- Молитву знаешь? – Спросил он примирительно.
- И что?
-Молилась ли ты на ночь?
-Вот, вот, что и требовалось доказать!- рассмеялась она.
-Скажи, а какой она при жизни была?
-А тебе зачем?
- Интересно.
- Во-первых, ни к чему это. О покойниках говорят или все хорошее, или вообще молчат. Во-вторых, не твое это дело. Ты о своем заботься.
- А что мне о нем заботиться? Вот лежит кожаный мешок с костями и мясом. Ему уже ничего не надо.
-Вот и моей дамочке уже ничего не надо. Жаль.
-А сожалеешь отчего?
- Кто знает, что ждет впереди, а с нею у нас гармония была.
- Гармония, говоришь, слово какое-то…причудливое.
- Слишком ты раздражительный. Все тебе не так, все не этак. Ох, и любишь же ты свободу!
- Кто же свободу не любит? – дух Миша усмехнулся.
- Так нет ее, свободы, вот что интересно.
- Так уж и нет?
- А ты подумай. Ну, какая может быть свобода, если ты все время привязан к чему-то: то к телу, то к обстоятельству, то ко времени, то к пространству.
- Да, ничего абсолютного нет.
- И не будет.
Они замолчали.
  Время тянулось мучительно долго. До рассвета еще ждать да ждать. Впрочем, что им даст рассвет?
Пара трупов была вывезена еще с вечера, и они оставались здесь одни.
- Интересно, почему наших в морозильную камеру не засунули? – Спросил он.
- Ты видел врача? Истеричка! Ей уже не до трупов было. Она отсюда деру дала. Уж не знаю, может, к старости у нее проблемы с психикой. Представь, всю жизнь трупы резать. Фу! Это какую нервную систему надо иметь!
- Так поменяла бы работу.
Смеешься! В ее-то возрасте? Она же пенсионерка. За эту работу, думаю, держится руками и ногами, да и зубами вцепилась так, что не отдерешь. Вот только нервишки осечку дают. Ходит на работу, как в тюрьму. Пожизненный срок отбывает. Это только в молодости все кажутся храбрыми, независимыми, и в каждой «крутой» работе находят романтику. А в старости, куда ей деться? Я на нее посмотрела и подумала, что она уже трупов этих стала бояться. Поэтому и коньяк всегда под рукой. Глотнет коньяка, и режет, и кости долбит. Как мясник. Только, знаешь, легче резать труп животного, чем человека.
- А кто ей уйти мешает. Сидела бы дома и носочки вязала.
- На одну пенсию ей на бутерброд с маслом не останется, после оплаты коммунальных услуг.
- Да, я об этом как-то не подумал. – Дух Миша почесал затылок. – Нет, все же Смерть добрее Жизни!
- Вот только об этом не надо! Палка всегда о двух концах. Каким концом не ударь, одинаково болит.
- Философствуешь?
- Ты предлагаешь другой вариант заполнения времени? Вот при жизни время мчится так стремительно, что не все сделать успеваешь, а приходит смерть, то оно тянется черепашьим шагом. Лучше не сравнивать вообще.
- Может, ты коньяка хлебнешь? Чувствую, у тебя депрессия  начинается.
- А ты гремучей смеси?
- Был бы он жив, – дух Миша впервые огорчился по поводу тела, - так я с удовольствием, а так для чего себя изводить? Да тело к телу тянется – закон физиологии. Была бы тут женщина, а то так, лягушка хладнокровная.
- Полагаешь, что души могут сексом заниматься? – ангелочек залилась смехом.
- А ты пробовала? Нет? Как утверждать обратное можешь?
-Ну, ну, и производили они на свет новые души. – Ее тон был ироничен. – Пускали по конвейеру. Сначала штамповали, шлифовали, упаковывали, затем дарили всем желающим на Рождество. Так? Ну, все, считай, что меня здесь нет.
- Струсила?
- Тебя, что ли, бояться? Ты мне просто неприятен. И вообще, ты мне скорбеть мешаешь.
- Определенным образом, нет в тебе ни грамма фантазии! Зануда!
- Ой, можно подумать, что из тебя фантазия так и сыпется. Дури, так хоть завались!
- Что, по-твоему, платоническое чувство?
- Слушай, твой Михаил случайно стихи не писал?
- Это я писал, а он только записывал. – Сейчас ему хотелось пнуть свое тело ногой.
- Почему ты его ненавидишь? Казалось бы…
- Что тебе казалось? – Он прервал ангелочка, - знаешь, чего мне хотелось?
- Наверно, свободного полета. – По-доброму улыбнулась она.
- Вот именно – свободного полета! Коммерсант! – Последнее слово вылетело, как ругательство. – По рукам и ногам связал, и крылья отрезал.
- Да, досталось тебе от Жизни. – Посочувствовала ангел Злата. – Тебе кажется, что ты самый несчастный? Брось! Редко кому удается осуществить все, о чем мечтается. У меня тоже не все гладко с нею (кивнула на труп женщины) было. Но, как-то так получалось, что она пыталась делать то, чего очень хотелось мне.
- Да, загнала ты ее в гроб.
- Интересно ты рассуждаешь. Я ее ногами не пинаю. Я испытываю к ней только самое трепетное чувство. Скажем, я ее люблю.
- А дети у нее были?
- Не успела она. А у твоего?
- Тоже не успел выбрать ту, с которой могли быть дети. Вообще-то я не сильно вникал в его животные страсти. Я же говорю тебе, тело телом, а я сам по себе.
- Неужели ты не почувствовал влечение к чьей-то душе?
- Когда? У него было так много связей, что я находился в постоянном шоке.
- Да, ты полностью отгородился. Впрямь настоящий забор выстроил. И с мозгом не дружил, как я вижу.
- А как с ним можно было дружить, если он все время доходы от продажи товара подсчитывал?
- Веселая жизнь у тебя была, добавить нечего.
- Ты меня утомила. Я вообще тебя не понимаю. Ты рассуждаешь, как малолетнее дитя.
- А-ха-ха. Что ты можешь понять, если ты ничего не сделал для него?
- Ну, знаешь, много ты для своей сделала! Моему Михаилу 40 лет, и твоей Златочке столько же. Оба будут гнить в яме.
- Наверно. Такая у них судьба.
- Она с собой покончила?
- С чего ты это взял?
- Тоже автокатастрофа?
- А твой разбился, что ли?
- Еще как! Авто вдребезги. Пол лица снесло.
- Нет, у моей хозяйки другая причина. – Ангелочек вздохнула.
- Смотри, еще слезу пустишь.
- Если бы могла, уже рыдала бы. Не дано нам слез. – Она улыбнулась одними губами. В глазах была тоска. И сейчас ее образ казался меланхолично- трагическим, и еще, словно окруженный тайной. – Все же, какая короткая человеческая жизнь.
Он заметил, что она сразу как-то осунулась и, о, ужас, сначала по ней словно ток прошел, затем она стала покрываться ранами. Он не мог проронить ни слова. Все ее лицо перекосилось, как от ужасной боли.
- Я вспомнила, - слова давались с трудом. – Она умерла после родов. Значит, у нее есть ребенок.
 Ангелочек посмотрела на него растерянным взглядом.
Дух Миша отвел взгляд в сторону. Его тошнило от ее внешнего вида.
-Я хотел бы помочь тебе, но у самого полно проблем. – Нашелся он, и быстренько сел на стульчик возле тела Михаила.
- Не переживай, - спокойно сказала ангелочек. – Я справлюсь. «Какой же он черствый, - промелькнула мысль. – Да, его телу не повезло с душой». Больше ей не хотелось общаться с этим духом. Зачем тратить последнюю энергию на того, кто не достоин подобных жертв?
В это время дух Миша пытался изобразить не то скорбь по телу, не то задумчивый вид. Актер из него не получался. Он начинал злиться.
- Вон там в углу стоит ширма. Передвинь ее и поставь между столами, если не трудно. – Попросила душа Злата. – Мне так хочется побыть наедине с нею.
«Прекрасный выход не видеть ее, - обрадовался дух Миша. – Как я сам не подумал об этом раньше? Впрочем, раньше не было необходимости. Интересно, неужели все мы становимся от переживаний такими уродами?» Он поспешил выполнить просьбу дамы, и легко вздохнул только тогда, когда она исчезла из зоны его видимости. «Нет, не хочу я ничего вспоминать! После катастрофы не получил ни одной царапинки, а от воспоминаний у нее столько ран. Такая прелесть была, а сейчас страшно смотреть на нее. И какого черта так терзается? Идиотка!»
  Время словно остановилось. Было так тоскливо сидеть, молча, но ангелочек не беспокоила его больше.
«Однако, как она там? Может уже рассыпалась на части? Надо же, ни звука от нее. Интересно, куда мы неслись на такой скорости, что вмазались в придорожный столб? Конечно, мы всегда любили быструю езду, но в разумных пределах. И о чем он думал в этот момент? Не уснул же он, в конце концов?» - Почему-то духу Мише захотелось вспомнить все, что происходило накануне катастрофы. Даже он сам не мог ответить, как возникло это желание. Вот накатило, и все. Сейчас не пугало то, что он может превратиться в урода, как та ангелочек Злата. Но, воспоминания не приходили. Он забрался на стол, лег рядом с трупом Михаила, даже обнял это остывшее тело, прижался к нему, пытаясь, срастись с ним, соприкоснуться с мертвым мозгом. «Ну, помоги мне!» - просил он мозг, с которым раньше не дружил.
  Странно, духу показалось, что он начинает засыпать. Хотел пошевелиться, да не тут-то было, словно застыл, отвердел. Он даже испугался. Хотел позвать душу Злату, но, не получилось. А от нее по-прежнему ни звука.
  «Возможно, я снова влез в это тело? – Подумал, и пришел в ужас. – А, если я так и останусь в нем? Кто станет меня искать? Зароют вместе с этим Михаилом, придавят гранитной плитой, и все. Так и буду замурован в своем бессмертии». Он почувствовал себя настолько мерзко, что не передать. Не осталось никаких сил. «Хоть бы утро наступило скорее! – Мечтал он. – Придет врач, выпьет коньяка, и вспорет живот мертвому телу. В таком случае я смогу выбраться. Где тот ангелочек? Подошла бы, посмотрела, как я тут. В этот момент он готов был встать перед нею на колени, если бы мог. Перспектива остаться в мертвеце не радовала. Дух Миша не знал, что предпринять. «Ну, подойди ты! – Мысленно молил он ангелочка. – Ты же такая чувствительная, отзывчивая, сопереживающая! Вспомнить захотелось. Вот к чему приводит лишнее любопытство! И эта тоже дура! Сидит там возле мертвой бабы, а ты тут погибай». Ему показалось, что он угасает. Оставалось только смириться. Дух Миша сомкнул веки. «Ожидание хуже смерти» - подумал он, и забылся.
  Сон или явь? Кто-то звонит по телефону. Он поднимает трубку. На другом конце провода – женщина. Что она сказала? Чувствует, что узнал что-то важное, но что именно не помнит. Собирает вещи, берет ключи, торопится. К чему такая спешка? Садится за руль автомобиля. Поехал. Жмет на газ, развивает скорость. Все тело как в огне. Волнуется.
  Какие-то отрывки воспоминаний. Куда он несется сломя голову? Чисто интуитивно боится опоздать. Куда, зачем и почему? Нет ответа.
  Опять перед ним лицо Михаила. Волосы взъерошены. Глаза. Какими были его глаза? В них был нездоровый блеск. Точно. Сбрендил. Только знал, что на газ давил. Словно сошел с ума. Мозгов точно не было. Не вписался в поворот. Конец.
  Он выскочил пробкой из мертвеца. Перелетел через ширму. Упал прямо на труп женщины. Простыня съехала на пол.
Вот она, разгадка! Впервые он увидел ее тело. Вот она – Злата!
- Что с тобой? На тебе нет живого места – сплошная рана. – Вскрикнула ангелочек.
- Я вспомнил! Он мчался к ней. Понимаешь? У него «крыша» ехала. Значит не мозг подгонял его, а я. Это я мчался к тебе.
- Я знаю. – Душа Златы смотрела прямо в его глаза. – Она умирала. Акушерка нашла телефон в записной книжке, и позвонила ему. Но, он не успел. И ты опоздал. А там осталась малышка. Их новорожденная дочь. Значит, и наш с тобой ангелок.

     В морге было темно. Тишина. Все те же два трупа, между ними – ширма. Дух Миша все так же сидел на стуле, отвернувшись от собственного тела. Он словно застыл в ожидании.
    Ангелочек лежала рядом с телом Златы, прижавшись к покойной, обнимая ее. Возможно, Ангелочек рыдала бы, если душа могла бы рыдать.
     Время от времени тишину нарушала мышь в углу, для нее жизнь продолжалась даже в морге.
     Еще в одном углу неслышно перешептывались Жизнь и Смерть.
- Видишь, - указала пальцем в сторону Жизнь. – Они погружены в себя. Кто бы мог подумать!
- Да, не думала, что духа Мишу может волновать что-то. – Смерть поджала губы.
- Возможно, он волнуется за свою участь. – Усмехнулась Жизнь.
- Ну да. Все возможно. Наконец, наш бунтарь притих.
- Жаль мне Ангелочка. Видишь, как убивается? – Жизнь вздохнула.
- А я малышкой, что будем делать? Ее судьба брошена на весы. Определиться пора. – Уточнила Смерть.
- Ах, я совсем забыла об этом.  – Встрепенулась Жизнь. – Если желаешь, я передам ее тебе.
- Слушай, ведь это же младенец! – Разгневалась Смерть. – Почему ты уступаешь ее мне с такой легкостью?
- Что тебя удивляет? В мире миллиарды людей. Одним меньше, одним больше…, что меняется от этого? – Жизнь была столь циничной.
- Ты мне каждый день младенцев подбрасываешь, как та кукушка! – Гневалась Смерть. – Эти детки – будущее Земли!
- Будущее Земли? – Жизнь скорчила гримасу брезгливости. – Какого будущего? Разве ты не видишь, что людям плевать на это будущее? Младенцы…, да сами родители выбрасывают их на помойку! Я уже не говорю об абортах! Вот Китай, как пример…
- Замолчи! – Резко перебила ее Смерть. – Эта Злата свою малышку не бросила, это ты решила избавить мир и от мамы, и от ее дитяти.
- Подумаешь, чистоплюйка нашлась! Ты сама лучше помолчала бы! – Жизнь отстаивала собственное мнение. – Мир нуждается в здоровых детях от здоровых матерей! Закон выживания! Понятно?
- И чем тебя не устроили эта женщина и ее ребенок? – Откровенно удивилась Смерть.
- Мамаша эта какая-то, - Жизнь подбирала нужное слово. – Она какая-то не от мира сего. Зачем ей жить? Зачем оставлять ее потомство?
- Не слишком ли много ты берешь на себя, сестрица? – Зашипела Смерть. – Этот вопрос не нам решать. Они должны были жить, если им дана была жизнь! И довольно покойную осуждать! Она не тебе принадлежит, ты передала ее мне, и акт подписан.
- Понимаете, сударыня, не наезжайте на меня. Я и без того переутомилась.
- Вижу, вижу, переутомилась. С жиру бесишься!
- Ладно тебе, - примирительно шептала Жизнь. – Я буду думать. Время терпит.
- Время, - Смерть улыбнулась. – Его всегда не хватает. Видишь, как страдает  ее ранимая душа? Значит, эта Злата что-то стоила в этом мире.
- Ее душа? Ах, этот Ангелочек? – Жизнь фыркнула. – Эта душа тащила дамочку в свой мир. Вот и результат. Сама видишь.
- Я вижу больше, чем говорю, милочка. – Смерть повысила голос. – Расточительная ты. Все винят меня, ох, знали бы они, в ком собака зарыта! Знали бы они, что ты, ради развлечения, забавы ради искушаешь их, людей,  на чудовищные вещи.
- Это ты о моей рулетке? Да, «Фортуна» - интересная игра. – Жизнь задумалась. – Но, дорогая, не мной Судьба начерчена!
- Судьба? Может, она и начерчена заранее, однако, ее изменить можно.
- Вот куда тебя занесло! Так Судьбу изменяю не я, а все та же душа.
- Великолепно! – Смерть тихо рассмеялась.- От тебя, оказывается, ничто не зависит. И от чего тогда ты так перетрудилась?
- Сестра, ну не будь такой дотошной! Прекрасно понимаешь, что и у меня полно забот.
- Я понимаю. – Смерть обняла сестру. – Я на тебя не серчаю. Просто за людей обидно.
- Люди о себе должны  заботиться сами. Мы – простые исполнители, а не их боги.
- Что же, уходим? Пусть эти двое страдают, а нас дела ждут.
В морге остались тела, их души, да маленький мышонок в темном углу.