Скрипя сердцем

Колдунья Куролаппа поселилась в лесу очень давно, но старый Ёлк уже тогда возвышался на краю поляны, был весьма немолод и взирал на пришелицу свысока. С годами возрастные различия не то чтобы исчезли, но сильно сгладились, древесный патриарх признал ведьму достойной собеседницей, кое в чём превосходящей мудростью его самого – хотя в последнем он вслух никогда бы не сознался.

Приближаясь к знакомой поляне, чтобы отдохнуть после сбора ягод за беседой с давним приятелем, Куролаппа услышала непонятный скрип. «Ещё не хватало! – забеспокоилась она. – Что это у нас за новости?» Женщина прибавила шагу, перебирая в уме возможные источники звука: надломленное дерево, трущиеся друг о друга ветви... Всё не то, всё непохоже. Поспешно выйдя из чащи, она остановилась в изумлении. Скрипел сам старый Ёлк, хотя стоял абсолютно прямо, сломан не был, а в лесу царило полное безветрие.
– Ты что это удумал? – подскочила к нему колдунья. – Не рухнуть ли собрался?
– Зяблики мои вылетели... – с тоскливой задумчивостью изрёк великан. – Такие были забавные малыши. Я их качал, пока родители за кормом летали, убаюкивал. Не заметил, как и выросли, на крыло встали, скоро в дорогу соберутся. Провожаю вот... скрипя сердцем.
– Ёлк, не будь дубом! – возмутилась ведьма. – У тебя что, вместо сердца плохо смазанный пламенный мотор? Чему там скрипеть?
Густые еловые лапы вздрогнули, будто дерево пожало плечами.
– Не знаю. Но тут две ягодницы проходили, и одна другой жаловалась, что дочку в город учиться отпускает именно так – скрипя... Я и решил, что при разлуке так положено. Правда, не знаю, зачем. И получается как-то неубедительно. Что-нибудь не так?
– Дерево – оно и в Африке дерево, только пальма, - несколько туманно, но с заметным облегчением высказалась Куролаппа. – Прекращай глупостями заниматься. Ты от женщины той скрип слышал?
– Нет, но она ведь не здесь дочку-то провожала. Может, дома скрипеть начала.
Ответные звуки представляли собой нечто среднее между кашлем и хрюканьем – в самом деле, неудобно в голос хохотать над таким почтенным собеседником, но как удержаться? Так что внятная речь сквозь них пробилась минуты через полторы:
– Не начала, можешь быть уверен. Уж не знаю, действительно она так сказала или ты так понял, только на самом деле слова эти не про скрип. Как думаешь, что с твоим сердцем, то есть сердцевиной, произойдёт, если будешь продолжать?
Перспективы рисовались незавидные: по всему выходило, что размягчится, иструхлявится да короедов приманит. А там сильный ветер и сломать может. И Ёлк немало удивился, узнав от своей собеседницы, что сердце у людей от печали и тревоги тоже может размягчиться, в переживаниях иструхлявиться, короедов – мысли тяжёлые – приманить. И к добру это точно так же не приведёт: сломаться можно. Значит, что? Укрепить его надо, размягчению помешать.
– Потому и говорят: скрепя сердце. Твёрдости ему добавив, понимаешь?

Стайки молодых зябликов мелькали в кронах деревьев, заканчивая последние приготовления к отлёту. Вслед им, скрепя сердце, тихо помахивал ветками старый Ёлк. Мысль о будущей весенней встрече добавляла твёрдости.