Таланту Л. Н. Толстого. Любовь к женщине

      Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25-го числа
лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова,
на краю расположения своего полка. Давно не было августа такого.
    В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору
полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями,
словно сломанными от сильных ветров,
на пашню с разбитыми на ней копнами овса
и на кустарник, по которому виднелись дымы костров…
    Слава, общественное благо, любовь к женщине,
само отечество - как велики казались эти картины,
какого глубокого смысла казались они исполненными!
Его любовь к женщине - дивные картины:
«Любовь! -
Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил.
Как же я любил её!  Ах, эта любовь!
Я делал поэтические планы о любви, о счастии быть с нею вновь и вновь.»
О, милый мальчик! - с злостью вслух проговорил он. —
Как же! Я верил в какую-то идеальную любовь,
которая должна была мне сохранить её верность для меня -
за целый год моего отсутствия!
Я стал для неё словно ветер в далёкой роще.
Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной.
А всё это оказалось перед сражением - гораздо проще...
Он поглядел на полосу берёз с их неподвижной желтизной,
Темнеющей зеленью и блестящей на Солнце белой корой...   
   Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни
и эти берёзы с их светом и тенью,
и эти курчавые облака над головой его,
и этот дым костров - всё вокруг преобразилось для него.
_____________
Л. Н. Толстой. Война и мир. Том третий.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
XXIV
   Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25-го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров…
    Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество — как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными!...
   Его любовь к женщине…
«Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! — с злостью вслух проговорил он. — Как же! я верил в какую-то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А всё это гораздо проще...
   Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце...   Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров — все вокруг преобразилось для него…