Рут

(библейский текст переведён на литературный язык, все имена на иврите)


В те давние времена, когда у еврейского народа не было царей, когда они, относительно недавно совершили исход из рабства Мицраима, из огненной печи греха под предводительством прока Моше, которому помогал Сам Бог Иегова (Правая рука Его), управляли народом судьи. Они решали все важные дела и тяжбы народа своего. Случился сильный голод на земле Иудейской. И пошёл один человек из Бет-Лахама (дом хлеба) Иудейского со своею женою и двумя сыновьями своими жить на полях Моавитских. Имя человека того Элимелех, имя жены его Нооми, а имена двух сынов его Махлон (болезненный) и  Килйон, они были Эфрафяне из местности Бет-Лахама. И пришли они на поля Моавитские, плодородные зерновыми злаковыми культурами, и остались там.

И умер Элимелех, сильный и красивый телосложением, но более того, он соблюдал очень точно все заповеди и постановления Бога Иеговы – муж Нооми от неизвестной болезни, и осталась она с двумя сыновьями своими. Они взяли себе в жёны из Моавитянок, имя одной Орпа, что значит пышноволосая, а имя другой Рут, достойная лицезрения, и жили там около десяти лет. Но потом и оба сына её, Махлон и Килйон, умерли, и осталась та женщина после обоих своих сыновей и после мужа своего.

Встала она со снохами своими и пошла обратно с полей Моавитских, ибо услышала от народа на полях Моавитских, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб. И вышла она из того места, в котором жила, и обе снохи её с нею. Когда они шли по дороге, возвращаясь в землю Иудейскую, Нооми сказала двум снохам своим:

– Пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей, да сотворит Господь Иегова с вами милость, как вы поступали с умершими мужьями своими и со мной! Да даст вам Господь Иегова, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа! И поцеловала их, но они подняли вопль и плакали, и сказали:

– Нет, мы с тобою возвратимся к народу твоему.

Свекровь возразила им:

– Возвратитесь, дочери мои. Зачем вам идти со мною? Разве ещё есть у меня сыновья в моем чреве, которые были бы вам мужьями? Возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо я уже стара, чтоб быть замужем. Да если б я и сказала: «Есть мне ещё надежда», и даже если бы я сию же ночь была с мужем и потом родила сыновей, – то можно ли вам ждать, пока они выросли бы? Можно ли вам медлить и не выходить замуж? Нет, дочери мои, я весьма сокрушаюсь о вас, ибо Правая рука Господня постигла меня.

Они подняли вопль и опять стали плакать. Орпа простилась со свекровью своею, а Рут осталась с нею. Нооми сказала Рут:

– Вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам; возвратись и ты вслед за невесткою твоею.

Но Рут ответила так:

– Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя, но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить, народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом. И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду, пусть то и то сделает мне Господь Иегова, и еще больше сделает – смерть одна разлучит меня с тобою.

Нооми, видя, что она твердо решилась идти с нею, перестала уговаривать ее. Шли обе они, пока не пришли в Бет-Лахама. Когда они пришли, весь город пришел в движение от них, и говорили:

– Это Нооми?

Она сказала им:

– Не называйте меня Нооми, а называйте меня Мерра, потому что Вседержитель послал мне великую горесть, я вышла отсюда с достатком, а возвратил меня Господь Иегова с пустыми руками. Зачем называть меня Нооми, когда Господь заставил меня страдать, и Вседержитель послал мне несчастье?

И возвратилась Нооми, и с нею сноха её Рут Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских, и пришли они в город Бет-Лахама вначале жатвы ячменя. У Нооми был родственник по мужу её, человек весьма знатный, из племени Элимелехов, имя ему Боаз, обладающий острым умом. И сказала Рут Моавитянка Нооми:

– Пойду я на поле и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благоволение.

Она сказала ей:

– Пойди, дочь моя, да благословит тебя Господь.

Она пошла, и пришла, и подбирала в поле колосья позади жнецов. И случилось, что та часть поля принадлежала Боаз, который из племени Элимелех. И вот, Боаз пришел из Бет-Лахама и сказал жнецам:

– Господь с вами!

Они ответили ему:

– Да благословит тебя Господь!

И сказал Боаз слуге своему, приставленному к жнецам:

– Чья это молодая женщина?

Слуга, приставленный к жнецам, отвечал и сказал:

– Эта молодая женщина – Моавитянка, пришедшая с Нооми с полей Моавитских, она сказала: «Буду я подбирать и собирать между снопами позади жнецов», и пришла, и находится здесь с самого утра до сего часа, мало бывает она дома.

И сказал Боаз Рут:

– Послушай, дочь моя, не ходи подбирать на другом поле и не переходи отсюда, но будь здесь с моими служанками, пусть в глазах твоих будет то поле, где они жнут, и ходи за ними, вот, я приказал слугам моим не трогать тебя, когда захочешь пить, иди к сосудам и пей, откуда черпают слуги мои.

Она пала на лицо своё и поклонилась до земли и сказала ему:

– Чем снискала я в глазах твоих милость, что ты принимаешь меня, хотя я и чужеземка?

Боаз отвечал и сказал ей прямо в глаза:

– Мне сказано всё, что сделала ты для свекрови своей после смерти мужа твоего, что ты оставила своего отца и свою мать и свою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня. Да воздаст Господь Иегова за это дело твоё, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Йисраэльского, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами!

Рут сказала в ответ:

– Да буду я в милости пред очами твоими, господин мой! Ты утешил меня и говорил по сердцу рабы твоей, между тем как я не стою ни одной из рабынь твоих.

И сказал ей Боаз:

– Время обеда, приди сюда и ешь хлеб и обмакивай кусок свой в уксус.

И села она возле жнецов. Он подал ей хлеба, она ела, наелась, и ещё осталось. И встала, чтобы подбирать. Боаз дал приказ слугам своим, сказав:

– Пусть подбирает она и между снопами, и не обижайте её, да и от снопов откидывайте ей и оставляйте, пусть она подбирает, и не браните её.

Так подбирала она на поле до вечера и вымолотила собранное, и вышло около эфы ячменя (мера объёма). Взяв это, она пошла в город, и свекровь её увидела, что она набрала. И вынула Рут из пазухи своей и дала ей то, что оставила, наевшись сама. И сказала ей свекровь её:

– Где ты собирала сегодня и где работала? Да будет благословен принявший тебя!

Рут объявила свекрови своей, у кого она работала, и сказала:

– Человеку тому, у которого я сегодня работала, имя Боаз.

И сказала Нооми снохе своей:

– Благословен он от Господа Иеговы за то, что не лишил милости своей ни живых, ни мертвых! Человек этот близок к нам, он из наших родственников.

Тогда Рут Моавитянка сказала:

– Он даже сказал мне: «Будь с моими служанками, до тех пор, пока не закончат они жатвы моей».

И сказала Нооми снохе своей:

– Хорошо, дочь моя, что ты будешь ходить со служанками его, и не будут оскорблять тебя на другом поле.

Так была она со служанками Боаза и подбирала колосья, пока не кончилась жатва ячменя и жатва пшеницы, и жила у свекрови своей.

Через несколько дней сказала ей Нооми, свекровь её:

– Дочь моя, не поискать ли тебе пристанища, чтобы тебе хорошо было? Вот, Боаз, со служанками своими, которого ты была, родственник наш, вот он в эту ночь веет на гумне ячмень. Умойся, помажься, надень на себя нарядные одежды твои и пойди на гумно, но не показывайся ему, доколе не закончит, есть и пить. Когда же он ляжет спать, узнай место, где он ляжет, тогда придёшь и откроешь у ног его накидку, и ляжешь – он скажет тебе, что тебе делать.

Рут сказала ей в ответ:

– Сделаю всё, что ты сказала мне.

И пошла на гумно и сделала всё так, как приказывала ей свекровь её.

Боаз наелся и напился, и развеселил сердце своё, и пошел и лёг спать подле скирда. И она пришла тихонько, открыла у ног его накидку и легла. В полночь он содрогнулся, приподнялся, и вот, у ног его лежит женщина.

И сказал ей Боаз:

– Кто ты?

Она сказала:

– Я Рут, раба твоя, простри крыло твоё на рабу твою, ибо ты родственник.

Боаз смутился немного и сказал:

– Благословенна ты от Господа Иеговы, дочь моя! Это последнее твоё доброе дело сделала ты ещё лучше прежнего, что ты не стала искать молодых людей, ни бедных, ни богатых (надо полагать, он был доволен её ласками). Итак, дочь моя, не бойся, я сделаю тебе всё, что ты сказала, ибо у всех ворот народа моего знают, что ты женщина добродетельная, хотя и правда, что я родственник, но есть ещё родственник ближе меня. Переночуй эту ночь, а завтра же, если он примет тебя, то хорошо, пусть примет; а если он не захочет принять тебя, то я приму в жёны. Жив Господь Иегова! Спи до утра.

И спала она у ног его до утра и встала прежде, нежели могли они распознать друг друга. И сказал Боаз:

– Пусть не знают, что женщина приходила на гумно, – и добавил он, – подай мне твою верхнюю одежду, которая на тебе, подержи её.

Она держала, а он отмерил ей шесть мер ячменя, и положил на нее, и пошёл в город. А Рут пришла к свекрови своей и та спросила её:

– Что, дочь моя?

Она пересказала ей всё, что сделал ей человек тот и добавила:

– Эти шесть мер ячменя он дал мне и сказал мне: «Не ходи к свекрови своей с пустыми руками».

Та сказала:

– Подожди, дочь моя, пока не узнаешь, чем кончится дело, ибо человек тот не останется в покое, не закончив сегодня дела.

Боаз вышел к воротам и сидел там. Вот видит он, идет мимо родственник, о котором говорил Боаз. И сказал ему Боаз:

– Зайди сюда и сядь здесь.

Тот зашел и сел. Боаз взял десять человек из старейшин города и сказал им:

– А вы сядьте здесь.

И они сели. Сказал Боаз родственнику своему:

– Нооми, возвратившись с полей Моавитских, продаёт часть поля, принадлежащую брату нашему Элимелеху. Я решился довести до ушей твоих и сказать: «Купи при сидящих здесь и при старейшинах народа моего. Если хочешь выкупить, выкупай. А если не хочешь выкупить, скажи мне, и я буду знать», ибо кроме тебя некому выкупить, а после тебе я.

Тот сказал в ответ:

– Я выкупаю.

Боаз сказал:

– Когда ты купишь поле у Нооми, то должен купить и у Рут Моавитянки, жены умершего, и должен взять её в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его.

И сказал тот родственник:

– Нет, могу я взять её себе, чтобы не расстроить своего удела, прими её ты, ибо я не могу принять.

Прежде такой был обычай у Йисраэлья при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела – один снимал сапог свой и давал другому, и это было свидетельством у Йисраэлья.

И сказал тот родственник Боазу:

– Купи себе.

И снял сапог свой.

И сказал Боаз старейшинам и всему народу:

– Вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Нооми всё Элимелехово и всё Килйон и Махлон, также и Рут Моавитянку, жену Махлон, беру себе в жену, чтоб оставить имя умершего в уделе его, и чтобы не исчезло имя умершего между братьями его и у ворот местопребывания его. Вы сегодня свидетели тому.

И сказал весь народ, который при воротах, и старейшины:

– Мы свидетели, да сделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахел и как Лию, которые обе устроили дом Йисраэлья, приобретай богатство в Эфрата, и да славится имя твое в Бет-Лахама. И да будет дом твой, как дом Перец, которого родила Тамар (пальма) Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины.

И взял Боаз Рут, и она сделалась его женою. И вошел он к ней, и Господь дал ей беременность, и она родила сына. И говорили женщины Нооми:

– Благословен Господь Иегова, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Йисраэлья! Он будет тебе отрадою и питателем в старости твоей, ибо его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей.

И взяла Нооми дитя сие, и носила его в объятиях своих, и была ему нянькою. Соседки нарекли ему имя и говорили: «У Нооми родился сын», и нарекли ему имя: Овед (слуга Божий).

Он отец Йишай, отец царя Давида.