Пропавший Берести и другие объекты - 18

Часть 24. НАШЕСТВИЕ ТАКТАМЫША


Кто бы мог подумать, что Великий московский князь и ряд других князей русских княжеств, эти победители врага Тактамыша -  Мамая, будут царем Тактамышем после Донского побоища наказаны очень кроваво и  жестко!  Наказаны разорением их городов и земель: "царь распустил свои вои по всей земле Русской воевать княжение великое".
 
Лютость нового владыки русского улуса Джучи всколыхнуло не только самоуправство с "Талицей, Выползовым, Такасовым", допущенное в договоре 1382 года Дмитрием Донским и Олегом Рязанским  (о чем мы писали  в  сериальной статье "О Донском торговом пути и других дорогах",  в частности, в ее  второй и третьей "серии" ),  но и  невозможность собирать и выплачивать Орде дань  со многих разоренных войнами и татарскими набегами княжеств русской земли.
 
Теоретически, могла существовать и еще одна причина, по которой русские князья просто не желали больше платить дань Орде. Эту причину обозначил средневековый автор "Сказания о Мамаевом побоище". Он приписывает князю Дмитрию занятную фразу, якобы,  сказанную им  митрополиту Киприану накануне Куликовской битвы  по поводу дани Орде: «Проверил я, отче, все точно, что все по заветам наших отцов, и даже еще больше, выплатил дани ему».
Возможно, что такой диалог в реальности не мог состояться, так как согласно Троицкой летописи, Киприан находился в это время в Литве, весьма обиженный Великим князем, и лишь Симеоновская летопись свидетельствует, что Киприан был все же приглашен князем Дмитрием в Москву еще до Куликовской битвы.
 
Реальность этого диалога   - это дело второе. Важнее, что   автор "Сказания", вероятно, описал позицию определенного круга лиц, включая преп. Сергия и игумена Феодора, озвучил насущную задачу, поставленную ими перед Великим князем о назревшей  необходимости решительно сбросить с себя  ордынскую финансовую кабалу, навязанную Руси  "заветами отцов", т.е. каким то соглашением с Ордой во времена пращура Дмитрия Ивановича  - князя Ярослава Всеволодовича.
 
Однако, царь Тактамыш был явно другого мнения, да и Дмитрий Иванович на такой подвиг не решился, понимая, что шансы на победу невелики...
Патриаршая или Никоновская летопись сообщает, что в ходе нашествия Тактамыша Великий князь Дмитрий Донской укрылся в Костроме, а достойный отпор татарам намеревался дать лишь двоюродный брат Дмитрия Ивановича - Владимир Андреевич Серпуховской. Он стал там,  где его татары явно не ждали: "ополчившися близ Волока, со многою силою". И когда татары "наехали" на него, то многие были побиты, "иных живых поимаша", остальные ретировались к Тактамышу, который начал собирать свои рати, опасаясь возможной опасности от русских князей.
 
Но никакого сражения не произошло. Постояв близ Москвы еще несколько дней, царь с великой добычей двинулся  домой, по дороге разорив Коломну, а форсировав Оку, "воевал землю Рязанскую, огнем пожже, а люди посече, а иные разбежашися, а иных в полон поведоша в Орду многое множество рязанцов. Князь же Олег рязанский то видев, побежал от татарского нахожения".

Налицо, что  так называемую "услугу" Тактамышу от рязанского князя, которую летописцы приписывают Олегу рязанскому (показал путь на Москву в обход своей земли),  царь совсем не оценил (скорее, услуга эта сильно преувеличена летописцами):  уходя , татары все-таки разграбили  рязанскую землю.

 Осенью того же, 1382 года на Рязанское княжество напали еще и войска московского князя Дмитрия Ивановича. Как утверждает летописец, Великий князь Олег и его бояре не оказали сопротивления, удалившись на безопасное расстояние, а москвичи, таким образом, могли вполне безопасно грабить у населения все то, что не унесли татары.

А вот Нижний Новгород Тактамыш пощадил при своем уходе с русского улуса, оценив реальные заслуги его князей - Семена и Василия,  Константиновичей, выманивших хитростью, на убиение татарам, из Москвы князя Остея, и доказавших верность и преданность новому царю. Уходя в Орду,  царь Тактамыш послал в Нижний Новгород к Великому князю Дмитрию Константиновичу Суздальскому вместе с его братом, князем Семеном Константиновичем,  своего посла, шурина, именем Шиахмат. А другого брата, князя Василия Константиновича, взял с собой в Орду.
 
И Великий тверской князь Михаил Александрович, женатый на дочери Великого князя Константина Суздальского, Евдокии Константиновне, и, как можно предположить, вопреки всем договоренностям с Дмитрием Ивановичем   не сложивший "целование" в союзе с Ягайло (любезного брата, союзника Тактамыша), получил без особых проблем ярлык на  тверское княжение от нового хана Орды – царя Тактамыша.

Более того, Михаил Александрович  "чтобы  скрепить свой союз с Литвой, своею постоянною союзницею, ... в самый год заключения мира с Московским Князем, женил своего старшего сына на Литовской княжне, Марии; дочери знаменитого Кестутия. Потом, в 1385 году, другому своему сыну, Борису, взял в жену дочь Смоленского Великого Князя, Святослава Ивановича, а третьего, Василия, женил на дочери Владимира Олгердовича, Князя Киевского" - отмечает профессор Иван Дмитриевич Беляев.
В  1382 году, 5 сентября, тверской великий князь Михаил Александрович с сыном Александром " с честию и с дары"  пошел в Орду за великим княжением Владимирским и Новгородским. Но, как говорит летопись, : " В ту же осень пришел из Орды князь Александр Михайлович с послом". Без Великого княжения Владимирского и Новгородского.



Часть 25.  КАК МОСКОВСКОМУ КНЯЗЮ УЛЫБНУЛАСЬ УДАЧА


Воспользовавшись отсутствием Михаила Александровича, к митрополиту Киприану, находившемуся в ходе "татарского нахожения" в Твери, Великий князь Дмитрий Иванович послал двух своих бояр, приглашая к себе в Москву.
Митрополит приехал. Однако, меж ним и Великим князем московским, а так же князем серпуховским, быстро возникло "нелюбье". Киприан явно пришелся не по душе этим князьям, когда начал наставлять их словом Господним: "...когда гонят вас из града сего, бегайте в другой", и словами апостола Павла об укрощении гнева и тому подобными умиротворяющими словами, из Святого Писания. В результате, той же осенью Киприан, митрополит всея Руси, и Афонасий, игумен князя Андрея серпуховского, не найдя понимания у русских князей, уехали в Киев.

Тогда вновь Дмитрий Иванович послал гонцов в Тверь. Теперь он вынужден был обратиться к Пимену, который к тому времени находился в Твери, вернувшись из пухломского заточения (туда его на год определил Великий князь Дмитрий Иванович за самозванство в Константинополе на митрополию). На зов Великого московского князя  Пимен отозвался охотно. Встретили  Пимена на подходе к Москве и Великий Собор и сам князь с детьми своими, с боярами, со множеством народа... Став признанным митрополитом (в 1388 году сходив в Царьград),   Пимен развернул бурную деятельность, поставив в ряде городов Руси и Сарая новых епископов.

Следующей весной 1383 года теперь уж Дмитрий Иванович послал из Владимира  своего старшего сына Василия (которому в то время было 11 лет)  и лучших бояр  в Орду, с "дары и со МНОГОЮ честию", чтобы "тягаться" за великое княжение Владимирское и Новгородское с Великим князем Михаилом Александровичем Тверским.
Кроме того, в 1384 г. Русь обязывалась платить Орде большой выход золотом и мехами.

И пробыл в Орде, как говорит летописец,  малолетний князь Василий "три лета". Результатом этих  событий стало прибытие в Москву посла Тактамыша - Карача,  "с добрыми речами и с пожалованием", чем Великий князь "мало утешился от великой скорби и печали".
Таким образом, дипломатия Дмитрия Ивановича, с помощью "даров",  посулов  хорошей дани и гарантии через сына, оказалась удачнее, чем у  тверского князя - он получил Великое княжение  Владимирское и Новгородское...Тактамышева же посла в Москве одарили многими дарами.
 
Однако, одной лишь дипломатией и дарами дело, видимо, не ограничилось,  и царь Тактамыш, для порядка,   над "провинившимися вассалами" совершил еще и судебную процедуру. По крайней мере, в свою Духовную грамоту (завещание, умер князь в 1389 г.)  Дмитрий Иванович включил упоминание  какого то судебного разбирательства, которое, по всей видимости, также благополучно закончилось в его пользу:  "А по которая места слободьские волостели судили те слободы при мне, и княгини мое волостели судят по та же места, как было при мне."  В статье "О Донском торговом пути и других дорогах" мы подробно излагаем версию   о каких спорных территориях  может идти речь в этой не вполне понятной историкам фразе. Вероятно, тогда же была рассмотрена судьба и Тульского ордынского анклава.

Дальнейшие события, в  год 1386, изложим выдержкой из летописи:
"В ту же зиму, около Крещения, князь великий Дмитрий ратью ходил к Новугороду; за пятнадцать верст от города, вооружившись, вышли к нему новогородцы, и дали откуп великому князю 8000 рублей, и тут мир заключили.
В год 6894 (1386), В ту же осень князь великий Василий Дмитриевич  из Орды убегл ; обойдя многие земли, от Ягайла пришел в Москву; а с ним из Киева приехал митрополит Киприан, и не принял его князь великий."

Последняя фраза из летописи, о побеге подросшего в Орде князя Василия,  заслуживает более подробного рассмотрения.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)