Я обязательно вернусь

Золотистые искры в зелёном омуте вспыхивали и лукаво, и нервно, и так открыто, что Лар чувствовал себя несколько неудобно. Почему? Потому что господин Советник намеренно привирал, скрывая основную цель своего похода в Чёрное ущелье. Нет, он не врал, а именно привирал, ибо и названная причина имела место быть.
- На нейтральной территории участились набеги на караваны и на патрули. Сайм дурит не по-детски. Учитывая последние события, надо укреплять пограничную зону. Хочу сам посмотреть, что и как лучше для этого сделать.
Платины в голосе не было от слова "совсем", было искреннее беспокойство:
- С кем полетишь?
- Возьму военных спецов. Завтра вечером вернусь - доложу. Честь имею.
У двери его окликнули.
- Лар!
Зелень омута потемнела. С лица спала маска лёгкой надменности, а вот тревога... Тревога изменила лицо. Нет, она не исказила красивых черт. Они просто стали мягче, ближе.
- Возвращайся...
Мягкий фиолет отбросил серебряный щит и без остатка вылился в омут цвета мокрой травы. До крепких дружеских объятий всего-то два шага и один взмах.
- Я обязательно вернусь, Лат.
Ветер на секунду прижался, прощаясь:
- Лат...
В кабинете его Светлости остался запах горячего пепла и холодных звёзд. На столе лежала масса нужных бумаг: писем, договоров, приказов. Лежала не тронутая. За притихшей дверью уже собралась толпа просителей, докладчиков, жалобщиков, а его Светлость... Его Светлость смотрел в окно, провожая взглядом белые крылья.
Да, пообещать, конечно, можно. Только вот выполнить обещание получается не всегда...
***
Первую вспышку Лея разбила на десять коротких, сильных сполохов. Над каждым Воином полыхнула зарница. Ярко полыхнула, призывно. Один сполох рассыпался в искристую пыль. Остальные девять стрелами ушли в землю. Девять Воинов Леи были мертвы.
Отвечая зарнице, вспыхнул алмаз на обруче. Свет внутри камня едва мерцал. Казалось, что вот-вот потухнет и он, и жизнь последнего - десятого.
В фиолетовый пурпур ореола Звезды стремительно ворвались серебристые вспышки.
- Ом-ммм..., - позвала Звезда и Лар очнулся.
Запахи горячих камней и песка проявились сразу же. Болезненная пульсация в парализованных крыльях и дикая боль в разбитом позвоночнике трепали без того шаткое сознание. Оно тонуло и всплывало, и опять тонуло, и настырно всплывало снова. Дышалось с трудом. Грудь сдавило, словно на неё упали камни.
Дрогнув, тяжело поднялись веки, отпуская взгляд к гряде высоких скал, одна из которых напоминала палец, указующий в небо. От той скалы начиналась Тропа Воинов Леи. Там их ждала засада. Нет, ждали не их. Пограничному отряду Сайма нужен был патруль Каракома. Стычка военных подразделений - это более ощутимый укус и повод ответить чем-нибудь серьёзным, только вот патруль прошёл раньше. Надвигалась сухая гроза и солдаты патруля не захотели встречаться с шаровыми молниями. Расстроенные погранцы Сайма решили, что на безрыбье, как говорится... Тем более, что в Каракоме - новое неоперившееся правительство, и Темнокрылый Зар намерен не только полностью подмять под себя портовый Гайм, но и разнести вдрабадан более чем когда-либо уязвимый Караком.
Ничего не напоминает? По мне - так просто зеркальное отражение много чего из близкого душе и телу.
Самоуверенные погранцы малой частью отряда уверенно напали исподтишка, рассчитывая управиться с десятком не пойми кого за считанные минуты. Троих сняли сразу, ещё двоих тяжело ранили и тут же добили.
Желтоглазый Гур - командир пограничников, хмыкнув, осклабился в предвкушении лёгкой победы:
- На сегодня обойдёмся без потерь.
Через пять минут он выл, раззявив перекошенный рот, тыча пальцем в Воина с двумя мечами в руках:
- Этого живым! Живым взять суку! Зубами порву!
Пять Воинов Леи дали бой отряду численностью не менее тридцати человек.
Трофейный меч-бастард, холодно посверкивая клиновидным клинком, лежал поодаль. Армейский меч - только протяни руку, что Лар и сделал. Боль утянула в беспамятство, опрокинула в него, накрыла, как Лею полотнище рваных туч.
- Ом-ммм! - вскрикнула Лея, и Лар снова очнулся.
Прямо над головой громко свистнул тур. Эхо раздуло отзвук до утробного воя и, поперхнувшись им, упало на песок рядом с телом Вая. Вольный охотник так и не выпустил из руки свой гладиус, про какой частенько говорил: "Да разве ж это оружие? Вот лук - это да! Лук и стрелы." В застывшем взгляде Вая отражалась Лея.
Снова свистнул тур. Эхо завибрировало, собирая рваные отголоски памяти в скрежет мечей, свист камней, в полный отчаянья крик друга:
- Лар, уходи! Уходи, Лар!
- Алари! - не воет - хрипит Ветер и тянет-тянет за собой. Да, ещё можно попытаться уйти. Ещё можно, пока Вай, распахнув разбитые крылья, отбивает воистину град камней и оружейные атаки.
В жёстком нахлёсте два лезвия сносят голову Темнокрылого погранца. На миг скрестившись, они разлетаются.
- Нет! Смотри слева!
- Живым! Взять!
Сбитый каменным градом, Лар упал через две минуты после того, как пронзённый копьём Вай вздохнул последний раз.
Лея тянется, зовёт. Звезда сейчас похожа на мать, которая разочаровалась в людях, но верит в воскрешение Христа.
- Ом-ммм!
Веки тяжело опустились и тут же поднялись снова. Вместе с клокочущим вдохом изо рта потекла струйка тёплой крови.
- Алари! Алари! - зарыдал Ветер.
- Тише, друже, дышать больно.
В мерцающее сознание вдруг ворвался отчётливый древесный запах. Небо цвета индиго превратилось в зелёный омут. Лар понимал, что сейчас его слышат только Ветер и Небо, но всё ровно говорил:
- Лат... Здесь нужны сторожевые башни. Много.
- Алари...
- Друже, разбуди его, скажи...
- Алари! - взвыл Ветер.
Эхо заметалось и осыпалось к ногам валунов-исполинов. Остро мигнул алмаз на обруче. Лея сбросила на него столько света, сколько смогла. Дыхание стало ровнее. Надолго ли?
Звезда раскидала рвань туч, освещая путь к Храму. Его мраморные стены хорошо было видно с камней. Таинственным синим светом отливала Тропа Воинов.
Взгляд отрывается от пика Каракурта и скользит вниз.
Темнокрылый Джан лежит на Тропе. По мёртвым крыльям изредка пробегают искры. Огонь зовёт своего друга. Он не хочет принимать его смерть.
Лар смотрит на искры, так похожие на огненные слёзы, слышит звонкий голос Джана:
- Отходите! Друже, обними меня!
Широко раскинув крылья, Джан взмыл и загорелся, призвав всю мощь огня. Этого хватило на то, чтобы двое смогли отойти к камням, где окружить их было проблематично. Опешившие Темнокрылые быстро пришли в себя: "Гаси ведьмака!" Загасили...
- Алари..., - тихо позвал Ветер.
- Я тут, друже, пока ещё тут.
Обманутая тишиной, маленькая птичка фури несмело пискнула и вдруг громко заплакала.
Хочу спросить: вы слышите только птичье пение? Жаль... Птичий плач сродни плачу дудука.
От камней не видно начала Тропы, но Лар помнит, что там остался лежать Лой – Темнокрылый Воин Леи. Лой - кузнец, лучший метатель ножей из тех, кого Лар знал. Лой, обожавший птиц, как детей. Даже пугливые фури, не боясь, брали просо с его ладони.
Поймав в грудь стрелу, мощный как Каракурт, Воин Леи принял первую группу погранцов и одним ударом меча выбил троих из пяти. Глухой бас старого Воина пробил ночь, как пробивает стену требушетное ядро.
- Уходите, прикрою! Уходите!
Далеко уйти не получилось. Погранцы кучно высыпали на Тропу. Надеясь на чудо, Лой отбивал беспрерывные атаки. Меч ему вонзили в спину.
Лой, Джан, Вай... И ещё шестеро лежат на Тропе. Лар - на камнях. Желтоглазый Гур до последнего хотел взять живым того, кто один положил больше трети его бойцов, но в роще саблевидных туй заверещали потревоженные носопырки.
У Гура хищно дрогнули ноздри. Он досадливо дёрнул щекой.
- Уходим! Быстро!
Чёрные крылья слились с ночью.