Хорошая жизнь

Тарасу Богдановичу Перетятке жилось хорошо, прекрасно жилось, вообще легко.
Раньше жилось, прямо скажем, неважно, а если сказать точнее, совсем хреново.
Оно и вообще, последние лет двадцать-двадцать пять жилось так себе, но два года назад наступили, как говорится, темные средние века.
Тарас Богданович с ужасом вспоминает события двухлетней давности, когда перед Рождеством, в виде подарка от Сатаны Клауса, пришли коммунальные платежки – 4 тысячи 500 гривен.
Общий доход у них троих, у Тараса Богдановича, инвалида без группы, у жены его Наташи, неоформленной няни и у тетки Нины, пенсионерки, равнялся 6 тысячам 200 гривнам. Да на лекарства, без которых никак, вынь да положь шестьсот гривен каждый месяц. Вот и вышло у них на жизнь одна тысяча сто гривен, это при хлебе 16 гривней за восьмисотграммовую буханку черного…
 Так они жили всю зиму, подъедая консервацию, а там отопительный период закончился, пошли крапива, лебеда и они выжили.
До самой следующей зимы они потом копили, чтобы выплатить коммуналку, недоедали, недопивали, складывали копеечку к копеечке и таки пережили и вторую блокадную зиму.
Радость от этого факта омрачилась утратой тети – совершенно забыв, что «скорой» больше нет, Богдан Тарасыч с Натальей глупо суетились вокруг телефона и даже бегали на улицу, и к утру тетя умерла от какого-то внутреннего заболевания.
Придя с похорон, они сели на кухне и посмотрели друг на друга налитыми слезами глазами – они были обречены и песенка их была спета: без пенсии тети в две тысячи тринадцать гривен они никак не могли пережить эту зиму.
Они доживали, а не жили, твердо решив умереть, когда придут забирать квартиру.
Так бы, возможно и случилось, и этот мелкий инцидент был бы занесен на скрижали областной газеты с программой под заголовком: «Странный суицид», но тут случилось невероятное.
Назвать происшедшее «невероятным», значит практически никак не назвать. Это было фантастически, фантасмагорически, фэнтэзийно! Им помогло государство!
За всеми своими тараканьими бегами и блошиными цирками Тарас Богданович со своей верной Натальей совершенно забыли, что живут они не на какой-то отдельной планете, а в большой державе, могучей и обширной, под названием «Украина».
Пока чета Перетятек занималась самобичеванием по Фрейду и умерщвлением плоти, в этой державе произошли важные перемены, или, как говорит эксперт Пальчуковский,  «тектонические подвижки» - пришла новая власть.
Сам по себе этот факт не был какой-то исключительной новостью – власть все время приходила и уходила. Единственное, что роднило все власти, это то, что при каждой последующей жить становилось еще хуже и теперь скудная жизнь при Кучме вспоминалась как земной рай и сон в летнюю ночь.
Жилось и так трудно, но когда пришли патриоты, Украина наполовину обезлюдела.
Но все же не может быть все время одно и то же, и вот народ выбрал себе нового президента, молодого человека, из цирковых. С ним народ был похож на проигравшегося игрока, отупевшего от отчаяния и бросающего с бледной усмешкой последнюю фишку на «зеро».
Так было с этим клоуном из цирка-шапито «Веселка». Выбирая его, народ хотел, первым делом, отомстить старой власти, а потом с мазохическим удовольствием собирался наблюдать, как молодой президент со своими дружками-циркачами станут грабить и тащить все что осталось.
Все эти политические нюансы прошли мимо нашей супружеской четы, не увидевшей леса за своей крапивой-лебедой.
К осени они не смогли собрать ничего, все проели и профукали на таблетках и на железном кресте тети и теперь равнодушно ожидали конца. В случае чего у них было по две пачки но-шпы на брата.
И вот, в середине ноября, этот день они запомнят навсегда, а именно, 15-го, Тарас Богданович на слабых ногах поднялся на четвертый свой этаж, долго ковырял ключом в замке, забыв, что замок не заперт, наконец, вошел, шатаясь, упал на детский стульчик в прихожей и протянул жене пачку квитанций. «Читай!» - сказал его взгляд.
Жена стала читать платежки, а он стащил с головы мокрую вязаную шапочку, хотел закинуть ее подальше, но забыл, зажал в кулаке, да так и засох на стульчике, как Будда или истукан, слабо при этом улыбаясь.
- Не могу понять, - сказала Наталья, морща узкий женский лобик. – Сколько?
Она беспомощно посмотрела на своего мужа:
- Буковки какие-то…
- Да ты читай, читай! – закричал Тарас Богданович. – Президент Здунек просит прощения за все прежние власти и извещает, что в ближайшие три года коммунальные платежи отменяются в счет украденных у народа денег! «В дальнейшем платежи будут самые умеренные и справедливые!» Понятно? А ты говоришь!..
Это было осенью и было это только началом.
А дальше стали происходить уже совершеннейшие чудеса.
Неизвестно, что сказал президент начальнику полиции и главе секретной тайной службы, может, пригрозил скормить их львам и тиграм, а может, показал им, по старой памяти, фокус-покус с применением гипноза, но только они все как один встали на сторону народа и так взялись за дело, что в самом ближайшем будущем искоренили коррупцию, всех посадили, и в их числе двоих президентов, пару дюжин министров и несколько сот генералов.
 Ряд высоких сановников пропали без вести и если и всплыли когда-нибудь, то не за границей.
Остальных силовики раз навсегда предупредили на будущее.
Так как бюджет прекратили разворовывать, денег в державе стало в изобилии. Их-то и было, денег, в изобилии, просто этого не ощущалось.
С бизнесменов и фабрикантов сняли непосильные налоги, или, в крайнем случае, облегчили их; все вышли из тени и Тарасу Богдановичу, например, уже трижды повышали зарплату. Теперь она у него пять тысяч шестьсот, и это при курсе два-сорок два за доллар!
Летом Тарас Богданович впервые был в отпуске; купил, не торгуясь, два спальных билета до Майкопа и поехал на родину, в Краснодарский край, к сестре. У сестры на родине он был в последний раз в 1990-м году. Сестра, которая видела его в последний раз в 1990-м году красивым и самоуверенным молодым человеком, с жалостью его разглядывала, и когда выпили по второй, спросила сквозь слезы:
- Господи, и как вы там живете, с этими бандерами?
- А ты не чипай нашу Украйну! – вскипел Тарас Богданович, и после этого до конца отпуска говорил только по-украински, хотя раньше не умел. – Добре живемо, дай Боже и вам колы-нэбудь так зажить!
- Слава Украине – героям слава! – поддакнула Наталья.
Российские родственники были подавлены и сражены и, возможно в первый раз всерьез задумались, а так ли уж им хорошо живется при путинском режиме и не пора ли уже стать на европейский вектор, пока не поздно?..
Вот как оно славно получилось и вот откуда взялась у Тараса Богдановича такая легкая, хорошая, безалаберная жизнь.
Шел он недавно на работу; он работает сторожем на улице Промышленной; переходил площадь возле автовокзала.
Солнышко светило, птицы пели как-то эдак, веселее и радостнее чем при патриотах, и вообще, жизнь была чудесна!
Один за другим подкатывали к зданию вокзала автобусы с табличками: «Прага – Житомир», «Краков – Житомир», «Сараево – Житомир», а потом и вовсе у вас начинало мелькать в глазах:
«Лиссабон…», «Мадрид…», «Гамбург…», «Нью-Йорк…», «Гель-Гью…», «Улан-Батор…»
Казалось, что вся Европа, весь мир назначили друг другу рандеву этим майским утром в Житомире.
Из автобусов высыпали смеющиеся остарбайтеры, возвратившиеся домой на родину.
Тарас Богданович остановился выкушать чашечку мокко и выкурить небольшую сигару, наблюдая калейдоскоп приезжих лиц.
- А что, дядя, - спросил его какой-то лиссабонский оборванец с чемоданами и детьми, - правда это, что если у женки бабка хохлушка, то можно получить украинское гражданство?
- Правда, правда, - засмеялся добродушно Тарас Богданович. – Главное работай, да живи честно. Опять же мова – это первое дело. В-общем, я думаю, можно.
Он потрепал лиссабонца по плечу:
- Но только, друже, не моли Бога, если вздумаешь кому-то взятку предложить! У нас с этим строго: раз-два – чемодан – вокзал – Европа!

         2020 г.

­