Хозяин Долины Камней. Глава 2. Траур

Мансер, наверное, спал бы весь день, но его разбудил запах жареного: Кие встала пораньше и подстрелила двух ворон в роще на завтрак.

Пока он жевал, она перебрала их снаряжение и закопала всё ненужное: шали, шерстяные жилеты, дырявые чулки, меховые очки, тряпичные маски, рукавицы, прочие заскорузлые тряпки, погнутые кастрюли и деревянную посуду. Осталась одежда, которая была на них, оружие — лук, топор да два ножа, — и сумки с самым необходимым. Истерзанные бесчисленными ночами на улице одеяла она порезала на мелкие куски и сожгла, за ними в огонь отправилась престарелая верёвка и ветхие мешки. Всё это, насквозь изношенное, пропитанное воспоминаниями о севере, вызывало у неё отвращение.

Лошадям досталось по сухарю. Покинув стоянку, они сразу порысили по направлению к городу. У встречных путников Раман не стеснялся одалживать горсть зерна или кусок хлеба. Люди охотно делились: то ли метка шай-тао их впечатляла, то ли жалкий вид животных. С утра тракт заполонили повозки, пешие, всадники — всё, что может передвигаться, — так что Алпи и Канг наелись досыта.

На подходе к городу Кие поняла, что её смущает в видах реки. Сойдя с дороги, они забрались на очередной холм, наконец увидели море, и всё встало на свои места.

— Это южная сторона… Северный тракт на другом берегу, бестолочь! Придётся идти в город через южные ворота.

— Ну и что?

— У северных ворот мы были бы не так заметны в этих одеждах. Посмотри на меня только — кхен в мехах с южной стороны, — пояснила она.

— Вежливый кхен в мехах, — невинно добавил мансер.

— Мы вызовем подозрения.

— Конечно. Как иначе отыскать незнакомого человека в незнакомом городе? — сказал огромный тулуп.

Надо было его тоже закопать. Или сжечь.

— Не волнуйся, Арец — старый город с портом, он и не такое повидал, — усмехнулся Раман.

— Пожалуй.

Да у них такой видок, что с какой стороны ни подойди…

— Посмотри-ка туда.

Кие посмотрела. Вдалеке виднелась развилка, и оттуда к городу валили толпы. Дальше этого места дорогу нельзя было разглядеть, её полностью скрыло людским потоком, разлившимся по обе стороны.

— Что за оживление? — Раман задал вопрос сам себе. — Поехали быстрее. Похоже, мы надолго застрянем.

Он оказался прав.

У южных ворот встретилось несколько охраняемых обозов и одиночных карет. Они запутались и не могли разъехаться, при этом загородили проход в город для всех остальных. Стражники суетились вокруг, выкрикивали команды, возницы кричали в ответ. Толпа сзади напирала, как неторопливое, но неуклонное осадное орудие. У многих людей Кие заметила чёрные платки на шеях. У тех, кто выглядел побогаче, они были шёлковыми, у других шерстяными или же из сукна. Похоже, какой-то символ.

Необременённые лошадьми и каретами путники преодолевали свалку у ворот как могли: карабкались, прыгали, проползали, не обращая внимания на недовольства владельцев лошадей и карет и их охранников. Стражники ничего против них не предпринимали. Обладатели чёрных платков продвигались быстрее всех, и делали это с необъяснимой важностью, на которую никто не смел посягнуть.

Раман вертел головой с детским любопытством. Кие мысленно вздыхала. Ей не хотелось лишнего внимания, но мансер слишком приметен, в какие лохмотья его ни наряди. Знак магической школы лепят прямо на лицо, чтобы все понимали, с кем имеют дело. У Рамана это было золотое колечко в левой брови.

Да она и сама хороша… Кие надвинула капюшон как можно ниже, ведь её расцветка слишком выделялась в этих землях. Впрочем, как и в Нхикасле.

— Вот оно что, — сказал Раман, кивая на возвышающиеся впереди сторожевые башни. Южные ворота располагались как раз между ними. Ниже башенных зубцов трепетали узкие чёрные флаги с белым контуром пятиконечной звезды, заключённой в круге — символ Намрикана.

— Вот оно что — что? — спросила она, не заметив там ничего особенного.

— Государственный флаг лилового цвета с чёрной звездой. А это траурные.

— Кто же там помер, что целый город в трауре, — буркнула Кие.

Чёрные платки обрели смысл, а когда неспешный поток принёс их ближе к воротам, она увидела что-то подобное и на стражниках: серое обмундирование дополняли чёрные ленты на шеях и такие же повязки на руках.

Гости города кое-как вытащили из свалки две кареты, и клубок стал наконец распутываться. За это время сзади подтянулись другие повозки, а пеших стало поменьше. Кие успела вздремнуть в седле.

Их пропустили следом за обозом, окружённым охраной на конях. Стражники не задавали вопросов, наверное, в связи с трауром.

Арец начался низкорослым посёлком из постоялых дворов, базарчиков и скромных особняков. Здания здесь были из светлого серого камня, с литыми оградками и по-весеннему голыми садиками за ними. Кое-где во дворах играли дети, а старшие намри присматривали за ними из распахнутых окон. Ещё они выглядывали из окон затем, чтобы поглазеть на прущих в город чужаков. Местные носили чёрные платки или ленты все без исключения.

Глаза сразу начали искать какие-нибудь вывески, говорящие о том, что внутри можно получить ночлег и пищу. Первая гостиница, попавшаяся им недалеко от ворот, имела четыре этажа и большую конюшню, но она оказалась занята вплоть до чулана, куда хозяин сселил уборщика, чтобы освободить место ещё одному постояльцу. В двух следующих гостиницах повторилось то же самое.

Лошади побрели дальше. Город стал заметно расти в высоту, дома украсились строгими статуями, появились балконы на верхних этажах, а вместо лавок теперь чаще попадались просторные магазины. У каждого дежурила стража, а когда начало смеркаться, в витринах зажглись огни. Кие разглядывала товары от скуки. Время от времени мимо грохотали разномастные повозки и отвлекали её от этого занятия.

Большинство постоялых дворов они проезжали мимо. В ярко освещённых окнах было видно, какое там столпотворение, так что Раман даже не тратил время на любопытство.

— Здесь случилось что-то необычное, — сказал масер, провожая взглядом карету, запряжённую четвёркой лошадей. — Гостиницы заняты людьми, которые приходят и уходят, а их место занимают новые. Похоже на ритуал прощания.

— Умер какой-нибудь намриканский король?

Раман улыбнулся: её пренебрежение к знати его веселило.

— В Намрикане нет королей. Думаю, умер правитель Аршира, а все эти люди пришли с ним проститься. Местные не говорят об этом, иначе мы бы уже что-то услышали. А чужие шепчут слишком тихо, наверное, чтобы не гневить местных.

— Зачем горевать об умерших вождях, когда нужно выбирать новых и жить дальше?

— Правители Аршира продолжают королевскую династию, — сказал Раман. — Их не выбирают. У этой провинции в Намрикане главенствующая роль.

— Давай просто спросим у кого-нибудь.

— Лучше не надо. Кажется, только мы не знаем, что случилось.

— Ага, скажут, что с неба свалились. Но это же правда!

— Это не стоит выставлять на показ.

— А что такого? У тебя метка Вир-Гео, она вполне может оправдать твои странности.

— Это не север, где каждый ребёнок отличит мансера одной школы от другой. Здесь, скорее всего, про Орден Шай что-то понимают только те, кто получил хорошее образование. К тому же, Намрикан остаётся очень консервативным. Мансеров здесь уважают, но недолюбливают.

Близилась ночь, а они так и не нашли себе места. В этом городе, должно быть, больше сотни гостиниц, но им явно не повезло со временем прибытия. Пол-округи съехалось проститься с умершим потомком былых королей? Чушь какая-то. В Кугутаре королей не водилось. Когда умирал вождь, его хоронили с почестями, как положено, но кто бы стал по нему скорбеть кроме родных и друзей?

Раман рассказывал что-то о истории Намрикана. Он изучал историю в Ордене Шай, да и просто любил поболтать, так что где бы они ни оказались, он что-то знал об этом месте и спешил поделиться. Кие слушала вполуха и приглядывала, где бы украсть еды.

Они успели добраться до реки Араан, разделяющей город напополам, когда им наконец повезло в небольшой гостинице прямо у моста. Двор носил название «Виноградная лоза», и там уцелело несколько комнат. По натянутому выражению лица хозяйки Кие определила, что им здесь не очень рады. Престарелая женщина старалась не морщить нос и натянула улыбку, но в её глазах читалось недоумение.

В общей зале осталось не много людей к этому часу. Некоторые носили траур, даже не будучи родом из племени намри.

— Ваш правитель был великим человеком, раз по нему скорбят даже чужеземцы, — обратилась Кие к хозяйке, которая при этом дёрнула носиком. — От южных ворот ваше заведение первое, в котором есть места.

— Они носят это в знак солидарности, — ответила та, аккуратно подбирая доброжелательный тон. На её шее тоже красовался чёрный платок, с пушистыми кистями, спускающимися на грудь. — Но вы правы, он был великим человеком. Мы все должны чтить память. Вы прибыли издалека?

Вместо ответа Раман протянул ей деньги — два серебряных орла Нхикасля. Лицо хозяйки вытянулось.

— Конюх сказал мне, что на ваших лошадей страшно смотреть, — смелее проговорила женщина, справившись с удивлением. Раман без запинки отсчитал ей ещё две монеты.

Хозяйка крикнула мальчишку-прислужника. На зов из темноты под лестницей явился симпатичный шалопай лет двенадцати и набросился на их скудную ношу.

— Отнеси все вещи в комнату тао, — распорядилась Кие, пока Раман не ляпнул какую-нибудь глупость. Она потрясла поясным кошелём: зацокали капканы. — Всё моё у меня при себе.

Мальчишка кивнул и потащил вещи наверх, получив от хозяйки ключи.

В коридоре на втором этаже Раман схватил её за локоть и вопросительно заглянул в глаза.

— Нет, — зашипела она. — Мы не будем ночевать в одной комнате. Пусть лучше думают, что я твоя прислужка.

— Но…

Она спряталась за дверью от его несчастной физиономии, рыкнув напоследок:

— И не вздумай приходить ко мне!

До того непривычно было оказаться среди стен после скитаний по северу, что несколько минут Кие просто стояла на пороге, лениво разглядывая обстановку. Маленькая комната навалилась на все её чувства. Тогда она распахнула окно и сразу почувствовала себя лучше. Всё равно, как в Нхикасле не замёрзнуть… А потом служанка пришла за ней, чтобы проводить в банную комнату. Девушка вручила Кие мыло, мочалку и полосатый халат, и спешно скрылась. Обслуживать их с Раманом то ещё удовольствие, это точно, ведь они так воняют, что чутьё отшибает.

От воды в продолговатой лохани поднимался пар. Кие разделась, осторожно забралась туда и уснула. Мыться пришлось в уже остывшей воде, но это всё равно было приятно.

В комнате на привезённом столике ждал горячий ужин, а на кровати появился торт из перин и подушек. Настоящая кровать, загрызи её Коурсу! После еды Кие разделась догола и юркнула под одеяло, накинув сверху ещё и свой плащ. Закрыть окно даже не подумала. Наутро так выстыло, что она подпрыгивала на полу, пока одевалась.

Не зная, чем бы себя занять, Кие спустилась в общую залу позавтракать, посмотреть и послушать, что говорят. Постояльцев в этот раз было куда больше: люди сидели за столами группами, тихонько о чём-то переговариваясь и жуя. Никто не шумел. Помост для музыкантов пустовал.

Свободные столы остались только в центре, и ей пришлось усесться на самое видное место.

Намри в большинстве были темноволосые и светлоглазые, не такие бледные, как северяне, и пониже ростом. Кие выделялась среди них очень смуглой кожей, чёрными глазами и светлыми волосами. Её волосы были практически белые, с пепельным оттенком, подрезанные до середины шеи, а брови с ресницами — тёмные и густые. И этого бы хватило, да ещё власхские тряпки делали из неё чучело: суконное платье голубого цвета, объёмные шерстяные штаны и меховая жилетка. На ногах красовались мохнатые унты.

Подбежала служанка и спросила, что ей принести.

— Травяной чай. И варёное мясо. Побольше. Только не солите его.

Кие заметила Рамана на лестнице. Он тоже сделал заказ и подсел за её стол, тяжело упав на лавку напротив. Не выспался. Мансер побрился и выглядел моложе. Кие поняла, что очень давно не видела его чистым, как и он её. Они разглядывали друг друга почти с интересом, словно встретились после разлуки. Золотистый оттенок кожи выдавал в нём не местного, как и светло-карие глаза с прозеленью; тени под ними немного побледнели. Висящие верёвками волосы неопределённого цвета превратились в гладкую послушную каштановую гриву, которую Раман зачесал назад.

Через полчаса служанки принесли еду. Раман рассеянно поковырялся в своём заказе — это был поджаристый картофель с котлетами и подливкой. Шмат мяса в тарелке Кие одиноко плавал в жирном бульоне. Она стала макать туда хлеб.

— Постараемся найти его поскорее, — заявил Раман, набивая рот картошкой. — Шакрах говорил, его надо искать недалеко от моря.

— Значит, нам нужно в порт.

— Да, кажется, он купец, и уже должен был прибыть из Бракада.

Постояльцы деликатно ощупывали взглядами их пару. На самом деле, никому не хотелось привлекать внимание мансера. К счастью, Раман смотрел в тарелку и никого не смущал своим любопытством.

— Что значит «кажется»? Он купец или нет?

— Пёс знает…

— Так чем он занимается?

Раман раздражённо повёл плечами.

— Какая разница? Он должен предоставить нам убежище. Пусть занимается, чем хочет.

— Прихвостень Шакраха… Зачем он нужен? Могли бы устроиться где-нибудь сами, недалеко от города, — проворчала Кие.

Имей они дело с нормальным человеком, так бы и поступили. Но Шакрах тоже мансер, так что можно всплакнуть о благоразумии. Их загадочный хозяин говорил, куда идти и что делать, но не объяснял, зачем это нужно. После Ветрока они должны были отправиться сюда, найти некоего Нолло Шаврода и ждать новых указаний. Хорошо бы подождать подольше… Несколько дней отдыха не сотрут Ветрок с их костей.

Раман подозвал служанку и сунул ей в ладонь монетку. На негодующий взгляд Кие шепнул:

— Всё равно нужно избавляться от этих орлов. Шаврод предоставит всё необходимое.

Она вытянула из-под стола ногу и стукнула пяткой об пол.

— Мне необходима новая обувь.

— Всё, что захочешь. Давай найдём его. Для начала переберёмся в какое-нибудь уютное местечко недалеко от порта.





По мосту через реку Араан в обоих направлениях брело множество людей в чёрных платках. Кие не стала прятаться под капюшоном, потому что было тепло, и обнаружила, что её происхождение здесь многих оскорбляет. В некоторых лицах, плывущих навстречу, она видела открытую враждебность: лбы напрягались, рты искривлялись, руки сжимались в кулаки. Лошади шли медленно, и у неё была возможность «насладиться» видом эмоций во всех подробностях. Зато это отвлекало от видов реки.

Кие боялась воды. Она с большей охотой глазела на людей, узор моста под копытами лошадей, сизый в дымке холм на другом берегу, из которого вырастал обнесённый стеной бледно-серый замок: издалека он походил на свернувшегося кольцами змея с шипами башен на теле. Кажется, скорбные толпы идут как раз туда. Ей бы не хотелось приближаться к этому чудовищу.

Раман заметил, куда она смотрит, и пробормотал:

— Эта громада стоит там со времён основания единого Намрикана. Он, кстати, стал единым благодаря кхенам — они выжгли полстраны, как раз до Ареца, где Тайриен Т’Лиор встретил их орды со своей армией и обратил в бегство. Потом построил здесь город и назвал его в честь друга, погибшего на войне. До этого у намри не было ни государства, ни столицы.

Кие фыркнула:

— Видел, как они на меня смотрят?

— Они только что лишились своего защитника, а в городе кхены, — усмехнулся Раман.

Да уж, очень забавная ситуация…

— Ритуал прощания как традиция тоже возник в то время. Боюсь даже представить, каким он был тогда. То, что мы видим сейчас — лишь отголоски. Тайриена по сей день возносят до небес, его династия процветает. Видимо, смерть каждого Т’Лиора так отмечают.

— Как его хоть звали-то, этого великого человека, — буркнула Кие.

Кто-то пискнул:

— Его звали Лиадаар Т’Лиор.

Кие обернулась на голос. У перил моста стояла девчонка маленького роста с чистыми серыми глазами, тёмными волосами до талии и сердитой мордашкой. У неё не было шейного платка, зато были чёрные ленты на руках.

— Давно он умер? — Кие придержала кобылу.

— Двадцать дней назад. — Девчонка оказалась достаточно смелой, чтобы разговаривать с кхеном у всех на виду. — Говорят, его убили.

Раман тоже остановился.

— Кто говорит?

— Да все, — авторитетно заявила юная намри. — Весь город кишит слухами. Говорят, сам глава Совета судей берётся за это дело.

— Ну и ну, — изумился мансер.

— А что, все люди идут к тому замку? — спросила Кие, проверяя свою догадку.

— Да, к памятному огню.

— А ты сама туда или оттуда?

— Я пока здесь, — со смешком ответила малявка, шмыгнув носом. — Ногу стёрла. Но мне бы хотелось отдать своё почтение памятному огню.

— И как это сделать?

— Надо прийти туда, зажечь от этого огня маленькую свечку и провести всё время, что она горит, в благодарности за свою жизнь и свободу.

— Зачем?

Раман легонько ткнул её кулаком в бок.

— Как тебя зовут? — спросил он девчонку. — Я тао Раман, а это Киедатнаш.

— Я Ирим.

— Прыгай, — он похлопал по крупу своего коня.

Девчонка, не раздумывая, подхватила свои узлы, лежащие рядом на мосту, прихрамывая, подковыляла к мерину и с помощью Рамана, который протянул ей руку, подпрыгнула, уселась там и обхватила его за талию, что своего родного дядюшку. Она была одета просто: в строгое дорожное платье до колен с небольшими разрезами по бокам, тёплую куртку с капюшоном, плотные гетры и короткие сапожки. Но что-то во взгляде выдавало, что она не простолюдинка. Да и её смелость говорила в пользу этого.

Ирим выпытала, куда им нужно попасть, и взялась показать дорогу к морю. Проехав мост, они свернули с оживлённой улицы и поскакали вдоль реки. Кони рысили мимо трёхэтажных домов с зеленоватыми крышами. Светло-серый камень здесь соседствовал с тёмным, почти чёрным. Молчаливое спокойствие района изредка нарушал скрип колёс да суета в ремесленных лавках. Люди ходили, сбившись в кучки, и почти не разговаривали. На этом берегу флаги украшали чуть ли не каждый дом.

Кие припомнила слова Ирим.

— Ты говорила, весь город кишит слухами. А по мне, так он играет в молчанку.

— Это недавно началось, — ответила Ирим, оборачиваясь к ней лицом. Волосы как плащ развевались за спиной. — Те, кто пришёл на церемонию, не очень разговорчивы, но, если всё время крутиться поблизости, можно кое-что услышать. Местные много болтают, только они теперь по домам сидят, гостиницы и трактиры-то заняты приезжими. А вчера, говорят, прибыл глава Ордена Суда, так все и притихли.

На развилке четырёх дорог, одна из которых спускалась к реке, девчонка скомандовала поворачивать.

Кие покосилась на её узелки. Большой висел на спине, а тот, что поменьше, был примотан к первому. На прогулку с таким количеством вещей не ходят. Как много нужно пройти, чтобы стереть ногу? Её сапожки казались очень мягкими и удобными на вид.

— Ирим, а где ты живёшь? Может, нам лучше отвезти тебя домой?

— Ещё не знаю. Я пока не устроилась. Я хотела найти какую-нибудь работу, лучше всего в гостинице, чтобы не беспокоиться о жилье. На том берегу я переночевала почти во всех, но пока никто во мне не нуждается.

— Так ты издалека?

— Ох, по сравнению с вами я здешняя! Я всего лишь из Вулрека.

Вулрек… Кие вопросительно посмотрела на Рамана, но тот как раз отвлёкся.

— Это провинция к востоку от Аршира, — сказала Ирим.

— Ты путешествуешь одна?

— Ну да.

— Выходит, ты здесь недавно. И уже так хорошо знаешь город.

— Я изучала карты в дороге. В больших городах всегда много пришлых людей, которые ничего не знают, может, кому-то пригодится проводник.

— Хм, а что, — вернулся к ним Раман, — может, и пригодится!

Они объехали ещё одну безмолвную улочку по навесному мосту-виадуку и закоулками выбрались на морской тракт, срезав путь через перелесок. В этой стороне людей с чёрными платками было куда меньше.

День перевалил за половину своего света. Раман предложил выбрать пристанище и перекусить. На торговом тракте таких мест было на каждом шагу. «Приют моряка», «Белый кит», «Морской волк», «Удачливый купец» призывно блестели глазами окон и яркой раскраской дверей. В итоге они остановили свой выбор на «Рогатой рыбе»: на вывеске красовалось какое-то чудовище с зубастой пастью и гребнем острых игл на спине в окружении пенных брызг.

— Надеюсь, такую подают у них к столу, — сказала Кие.

Ирим прыснула от смеха:

—  Это же миф, выдумка! Трактирщики чего только не придумают, чтобы привлечь клиентов.

Они отдали лошадей юному конюху и вошли. В «Рыбе» было тихо. Всего несколько мужчин, похожих на матросов, играли в кости, потягивая выпивку, да пара важных господ тихо беседовала в глубоких креслах у огня. Поглядев только, кто вошёл, они вернулись к своим делам. Никто из них не носил траур.

Хозяин «Рыбы» поплыл им навстречу с широкой улыбкой на мясистом лице. Маленькие круглые глаза лучились радушием. Он был толстый, с лоснящимися щеками и лысиной. На одежде ни пятнышка, белоснежный фартук, холёные пухлые руки, а живот как пузырь.

— Добро пожаловать, любезные! Я Тум Туан, к вашим услугам! Остановитесь у нас на ночлег, или хотите перекусить? Десятки блюд на любой вкус, много свободных комнат — только утром экипаж «Чёрного лебедя» вернулся на корабль, сегодня вечером они отплывают. Но на днях должен прибыть «Репей», и заведение будет трещать по швам! Лучшая кухня на морском тракте, это всем морякам известно. Моя жена и дочери — отменные поварихи, сами придумывают рецепты, таких супов и подливок больше нигде не найдёте!..

Туана очень развеселило, когда Кие попеняла ему на обман с рогатой рыбой. Раман не глядя расплатился, и хозяин проводил их к столу у окна. Ирим еле доплелась до лавки и плюхнулась на неё, вытянув ноги.

— Принесите что-нибудь из готового, — попросил Раман. — Что угодно, только побыстрее.

Им подали дымящуюся супницу, какое-то блюдо из риса в пиале, два салата — мясной и овощной, — поджаристые хлебцы, грибной рулет и большую чашку подливки. Потом донесли графин с морсом, чайник с травяным настоем и кружку пива размером с небольшой бочонок — его Раман отослал назад. Кие только наполнила свои тарелки всем понемногу, а он уже опустошил две миски с супом и уничтожил половину хлебцев. Ирим скромно положила себе риса с овощами и не спеша попробовала морс. Судя по её голодным глазам, она бы потягалась с Раманом в скорости, но её лучше воспитали.

Туан крутился неподалёку.

— Хозяин, откуда прибыл «Чёрный лебедь»? — спросил мансер.

— Из Бракада, тао. Он всегда привозит чай и сухофрукты, а ещё шоколад.

— Говорите, он вечером отплывает?

— Может и вечером, я так слышал.

— А долго он тут стоял?

— В этот раз девять дней. Теперь вернётся только через три-четыре месяца.

Раман проглотил кусок рулета и сказал Кие:

— Отдохните тут, а я в порт.

Он прошёл с Туаном наверх посмотреть комнаты и бросить их вещи. Уже через две минуты снова возник в зале, схватил со стола хлеб, запихал в рот и, жуя на ходу, отправился по делам.

Ирим посмелее потянулась к еде. Видимо, присутствие необразованного варвара за столом не так её смущало, как учёный шай-тао. Они славно пообедали в тишине. Потом девчонка размотала верёвки, удерживающие её поклажу, порылась в узелке и со стеснением вытащила на свет несколько медяков.

— Я ем слишком много, — вздохнула она.

— Тао Раман за всё заплатил, нам с тобой не о чем беспокоиться. Ты теперь наш проводник, и сегодня уже заработала себе на еду и ночлег.

Их с Ирим комнаты были рядом. Кие зашла вместе с ней и велела:

— Разувайся. Хочу посмотреть на твои ноги.

Девчонка попятилась.

— Ну же! Ты еле ходишь. Давай, показывай.

Ирим присела на краешек кресла и, морщась, стянула сапожки. На пальцах и над пятками носки пропитались кровью и присохли к коже.

— Небо, девочка, ты что, шла пешком от самого Вулрека?

— Сначала у меня была лошадь. Ну и… иногда меня подвозили фермеры на своих телегах.

— От чего же ты бежала?

Она яростно засопела:

— Родители собирались отдать меня замуж!

— Они до сих пор за тобой гонятся? — Кие насмешливо изогнула бровь. — С такими ногами тебе не следовало сегодня куда-то идти.

Ирим, подумав, сказала:

— Моя мать на всё способна.

— Ты, должно быть, похожа неё.

— Вот ещё!

Кие принесла свою сумку с кое-какими тряпицами, попросила у служанки таз и тёплой воды. Девчонка сунула ноги в таз и принялась отклеивать носки. У неё едва заметно дрожали руки.

— Тебе точно не стоило торчать сегодня на том мосту.

Ирим угрюмо молчала. Кие подала ей полотенце и жестяную банку с жирной заживляющей мазью, которой спасалась от обморожений на севере. Затем она сняла с подушки наволочку и разорвала её на полосы.

— Я ничего не крала, ты не думай!

— Да мне, в общем, всё равно.

Кие помогла новой знакомой забинтовать ноги и заставила надеть шерстяные гольфы — жалко стало кидать в костёр, вот и пригодились. Тонкие белые палочки утонули в шерсти, пришлось подвернуть гольфы на два раза, но их пятка всё равно топорщилась на уровне девичьей лодыжки.

— Спасибо, — всхлипнула девчонка.

— Если станет скучно, зови, — бросила Кие и вышла.

Её комната ничем не отличалась от комнаты Ирим. Там имелось окно с занавесками, какие-то растения, низкая кровать в углу, коврик рядом, тумба, вешалка и книжный шкаф. Из окна виднелся торец соседнего здания да кусочек улицы — ничего интересного.

Кие нашла в шкафу томик с очерками по истории и залезла с ним на подоконник, сместив на пол горшки с бархатистыми цветами. Устроившись поудобнее, она погрузилась в чтение.