Девушка в шубке цвета маджента

ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ


Глава 104

Ворона сидела на тонкой ветке  голого, без листьев , дерева.
На фоне бледного неба в раме окна это было похоже на японскую гравюру.
Так называемый "пустой пейзаж".
Намёк на бесконечность мира.
И бездна смыслов, ассоциаций.
Как у Басё:

На голой ветке
ворона сидит одиноко
скоро осень

Надежда Яковлевна уплыла в этот океан самосозерцания.
Когда-то в её доме была такая картинка - тушью на шёлке  едва намеченные несколько листьев или веток.
Откуда-то с блошиного рынка.
Лучше не вспоминать об утраченном, слишком больно.
Дерево, птицы...
Нет, лучше так:
 Дерево, на которое садятся птицы.

Эту легенду она услышала от профессора консерватории Аркадия Иосифовича на курсах повышения квалификации педагогических работников.
...Знаменитые итальянские мастера знали, что хорошая скрипка получается только из той тирольской ели, на которую садятся птицы.
Ранним утром ещё до рассвета они шли в лес и примечали, на какое из деревьев слетаются пернатые.
Эта ель была самой  звонкой и певучей.
Птицы указывали безошибочно.
Был ещё ряд условий: дерево надо  рубить так, чтобы оно не упало, а было осторожно опущено на землю.
Да, и только зимой.
Древесину выбирали ближе к корню, остальное шло на дрова.
Секрет лака держал в тайне глава семейства скрипичных мастеров, он передавался по наследству.

Вот так и среди людей.
К одним тянутся, других избегают. Не на каждое дерево садятся певчие птицы.

В их маленьком старинном городке у богатого лесопромышленника до Зимней войны была большая коллекция антиквариата и в том числе музыкальных инструментов. Там были скрипки Амати, Гварнери по прозвищу Дель Джезу, Страдивари.
После войн следы коллекции затерялись.
С концами.
 Кстати, на аукционе СОТБИ стоимость Страдивари начиналается от тридцати миллионов евро. Этих скрипок осталось наперечет !
Адрес  дома , где обитал коллекционер, известен.
Экскурсоводы с пафосом рассказывали, что вот с этого ажурного  балкона восемнадцатого века могла звучать скрипка Страдивари , это играл друг семейства молодой скрипач Олли.
Вроде именно он спас часть коллекции незадолго до того, как Красная Армия вошла в город.


Глава 105

-А, вот вы где!
Павел подошёл незаметно  к стоящей у окна Надежде Яковлевне.
От него буквально невозможно скрыться, он находил её в самых, казалось бы, неожиданных местах.
Однажды , выходя из парикмахерской, она обнаружила его у входа.
Удивило, что в этот салон красоты она зашла случайно, по пути, никого об этом не предупредив. Да и кому она могла бы об этом сказать! Её частной жизнью не интересовался никто.
Секрет раскрыл сам Павел.
Ему стало известно, что многим, найденным без сознания или в тяжёлом состоянии пациентам, были введены микрочипы-имплантанты под кожу, разумеется, без их согласия.
Благодаря этому можно следить за больными в режиме реального времени.
Идея прочипировать всё человечество, широко обсуждаемая все эти годы, не была реализована из-за ряда технических трудностей. Это дело будущего.
А пока  многие даже добровольно соглашались на подобную услугу, понимая преимущества такой операции.
Желающих было так много, что записывались за месяцы вперёд.
Удобно ведь: отменялись паспорта, всякие справки, медицинские карты.
Идентификация личности делалась мгновенно и в криминальных ситуациях.
Надежда Яковлевна не подозревала, что и она в списке проштампованных, не было случая узнать об этом.
А Павел Монин, кстати, привлекался как специалист-айтишник к технической разработке процесса чипирования .
С одной стороны он был сам пациентом реабилитационного центра, а с другой , восстановившись, стал помогать по мере возможности в обслуживании страдальцев.
Ему выделили небольшую служебную комнату , снабжали талонами на питание.
Да, он давал подписку о неразглашении, но не мог удержаться, чтобы не стащить базу данных с ключом и шифром для слежения.
Тренировался пока на своей дальней родственнице..
Получалось.

 Ворона улетела, ветка долго дрожала...
Надежда Яковлевна стояла у окна длинного больничного коридора.
Дежурство закончилось, домой не хотелось , поэтому даже обрадовалась появлению Павла.
С ним можно было поболтать обо всём.
Но чаще всего он склонял её к теме воспоминаний о жизни в городке: с кем она общается из прежних знакомых, что помнит...
И это было приятно.
Охотно рассказывала о знакомых и разных занятных эпизодах из прошлого.
Вдохновляло, что Павел слушал с интересом, как отличник на первой парте.
Иногда задавал вопросы.
Молодой человек интересовался особенностями архитектурных стилей , так ярко и полновесно представленных в городке, перенесшем столько войн и переселений .
Надежде Яковлевне казалось, что она беседует с сыном .
Неудивительно, ведь Павел хотя и  старше немного её Александра, но так похож внешне.
Жаль , что с сыном таких доверительных бесед не получалось, он избегал разговоров о прошлом .
-У вас там на горке, на самой главной туристической улице, стоял очень красивый дом, кажется, бывший книжный магазин.
-Разрушен полностью, остался только фундамент да подвальные помещения. У меня там жила подруга.
Павел оживился:
-Как интересно! Расскажите поподробнее, вы прямо как Джоан Роулинг, вам романы писать.
-Кстати, в том доме жила известная финская писательница. Вот она насочиняла! Жаль, не все её книги переведены.


Глава 106

Герр Август был болен. Одышка, распухшие суставы ног, слезящиеся глаза.
Почти весь день проводил в кресле.
Сегодня ровно в три часа должна прийти Тарья, девушка , нанятая для уборки в комнате с коллекцией, его сокровищами.
Не опоздала, явилась минута в минуту.
Он дал ей ключ от комнаты и проехал в кресле вслед за ней.
Девушка надела фартук, повязала голову косынкой .
Под присмотром хозяина приготовила раствор- в воду добавила немного спирта, буквально ложку, плеснула яблочного уксуса.
Это чтобы почистить фарфор.
На фланелевую тряпочку капнула деревянного масла . Музыкальные инструменты требовали особо нежного обращения.
Старик научил , как нужно держать скрипку , протирая невидимую пыль.
И всё равно струны издавали слабый жалобный стон.
Тогда герр Август морщился как от боли.
Он любовался юной помощницей.
Кроткая, безответная, с незаметным белобрысым личиком.
Но если приглядеться - с тонкими чертами лица, складной фигуркой, этакий нераспустившийся бутон.
До неё приходила убираться её мать.
Женщина погибла, попав под трамвай два года назад.
А после Тарьи должен заглянуть Олли, вундеркинд-скрипач.
Парнишка делал большие успехи, о нём написали в столичной газете и пригласили на обучение в консерваторию.
Герр Август позволял ему поиграть на коллекционной скрипке.
В хорошую погоду парень выходил на балкон, и тогда собиралась толпа послушать волшебную музыку.

Герр Август часто засыпал, сидя в кресле.
Кухарка не сразу поняла, что он умер.
Послали телеграмму дочери в Америку.

 А между тем наступили страшные дни. Фронт приближался, бои шли рядом.
Олли сообразил, что скрипки могут пропасть , потеряться, их нужно спасать.
Но как ?
Взять ключ у Тарьи, только  ей доверял старик запасной ключ.
Герр Август не догадывался, что Олли давненько подружился с девушкой и не раз наведывался в её каморку в полуподвальном помещении.
Это была дворницкая, там среди инвентаря и обитали мать с дочкой.
Потом Тарья осталась одна.
Нищета и убогость, но идеальная чистота. На окне вровень с тротуаром белоснежная накрахмаленная занавеска.
Олли договорился с военными  и те подогнали ему армейский седан с водителем.
Тарья помогала заворачивать инструменты в холщовые мешки, которыми  предусмотрительно запасся друг.
Не только скрипки, но и старинные виолы, флейты, ещё какие-то затейливые неизвестные обоим дудки и струнные были там, понятно, что редкие и дорогие.
В машину поместилась примерно половина всего, что осталось от герра Августа.
Тарья помахала рукой Олли, сидевшему рядом с водителем.
Толком не успели попрощаться. На коленях у Олли был картонный короб с безделушками.
Седан рванул по трамвайным рельсам и скрылся навсегда.
 Тарья вернулась в опустевшую комнату.
Кругом валялись предметы, которыми так дорожил добрый старик. Кому они нужны?
Какой в них толк?
В углу за дверью она увидела что-то большое, завёрнутое в рогожу.
Это была скрипка. Страдивари, Олли забыл впопыхах.
Она взяла её и замотала концы шнурком.
Потихоньку вышла и отнесла скрипку домой , в свою каморку.

Глав 107

-Как твоя фамилия?
Русский военный смотрел на девушку в упор.
Тарья протирала зеркало в женской уборной железнодорожного вокзала.
Здесь она работала до войны после смерти матери, подрабатывая раз в неделю у герра Августа .
Когда город покинули его жители, девушка осталась совсем одна.
Несколько дней провалялась с температурой в своём убежище, вздрагивая от взрывов.
Когда всё же вышла на улицу, то не узнала родного города.
Всюду следы боёв и лихорадочного бегства горожан.
Посреди дороги валялся раскрытый пустой чемодан, ветром гоняло бумаги, фотографии...
Нашла силы дойти до вокзала, места прежней работы.
Встречались военные люди, тогда она старалась быть незаметной, по возможности прижимаясь к стенам домов.
На вокзале главный вход был открыт и дверь припёрта большим булыжником.
Солдаты что-то выносили в ящиках.
Тарья прошмыгнула к туалетам, в кладовке висел её рабочий халат.
Она привычно переоделась, взяла ведро со шваброй, тряпку.
-Как твоя фамилия? Пройди за мной.
Военный не оборачиваясь прошёл по коридору  в служебное помещение, где раньше были кассы.
Тарья с тряпкой шла следом.
-Тряпку-то убери. Чего испугалась? Присядь,- дядька улыбнулся.
За столом что-то писал молодой солдат и тоже улыбнулся.
-Надо оформить штатное расписание. Ты добровольно пришла сюда поработать? Комсомолка? Откуда приехала?
Рот пересох, Тарья молчала.
Молодой покрутил пальцем у виска - может, она немая?
-Давай быстрее говори фамилию, некогда возиться.
Девушка хорошо говорила по-русски.
Страх исчез.
-Меня зовут Дарья.
-А отчество?
-Ивановна.
-Фамилия?
-Ла-ды-ни-на, - произнесла по слогам.
Оба уставились не неё.
-Смотри-ка, похожа...
Настоящая фамилия была Лайдинен. Как-то Олли подарил ей открытку русской артистки Марины Ладыниной.
-Вы с ней очень похожи...
Лайдинен - Ладынина.
Ей выписали пропуск на работу с новым именем.
-А ещё ты должна встать на комсомольский учёт.

(продолжение следует)