de omnibus dubitandum 35. 164

ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ (1675-1677)

    Глава 35.164. ВЫШВЫРНУТЬ ИЗ МОСКВЫ В ЗИМНЮЮ ПУРГУ…

    В конце 1675 года в Москву прибыло Голландское посольство Кунраада Фан-Кленка.

    Это было важнейшее посольство, от результатов которого зависела дальнейшая судьба Европы. Отсюда и начнем вести хронологическое повествование той истории, пишет Александр Касаткин в своей книге Крушение империи русских царей, - которую в школах не проходят…

    Накануне, в 1674 году, царь Алексей Михайлович отправлял посольство Петра Потемкина* в Вену.

*) ПОТЕМКИН Петр Иванович (1617[3]—1700) — русский государственный и военный деятель, дипломат. Имел чины стряпчего, стольника, думного дворянина и окольничего.
Представитель дворянского рода Потёмкиных. Младший (второй) сын дворянина московского Ивана Гавриловича Потёмкина. Старший брат — стольник и воевода Фёдор Иванович Потёмкин (? — 1695).
Дед Петра Ивановича, Гавриил Фёдорович, погиб в 1591 году в сражении с войсками крымского хана Мурад-Гирея. Отец служил по московскому списку и в 1637/1638[Здесь и далее двойной год означает, что в источнике указан год от сотворения мира, который отсчитывался от 1 сентября] году был полковым воеводой на южных окраинах Московского государства[Рычаловский, 2018, с. 69].
Первые упоминания о службе самого Петра Ивановича относятся к 1643 году, когда он «третей год» служил в жильцах и имел небольшие поместья в Вологодском уезде. При этом в поданной им сказке указан возраст 20 лет, что противоречит сведениям о его рождении в 1617 году; впрочем, во многих сказках служилых людей возраст указывался неточно [Рычаловский, 2018, с. 70,78]. В 1647 году он упомянут среди стряпчих, а в 1653/1654 пожалован в стольники.
В чине стольника участвовал в войне с Польшей и со Швецией. В 1655 году участвовал в походе на Волынь и в Малую Польшу. Отряд, которым он командовал совместно с полковником фон Визином и Д.О. Выговским, после короткой осады взял польский Люблин и некоторые другие города[Рычаловский, 2018, с. 70]. Затем Потёмкин был направлен с отрядом численностью до 2 тыс. человек в Ингерманландию с целью захватить принадлежавший тогда Швеции Орешек (Нотебург). В июне Потёмкин блокировал Орешек, захватил Ниен и отправил малые отряды для действий в Корельском и Ямском уездах. В июле совершил успешный рейд на остров Котлин, однако затем в регионе появились превосходящие силы шведов, подкреплений же для отряда Потёмкина не нашлось. В ноябре, получив указ о снятии осады, покинул окрестности Орешка, уведя с собой местное православное население, которое затем было расселено на новгородских землях [Курбатов, 2017, с. 26—29][9].
После отзыва в Москву Потёмкин дважды исполнял придворные обязанности стольника на торжественных мероприятиях: в 1658 году на пиру в честь кахетинского царя Теймураза и в 1660-м для его внука Николая Давыдовича. В 1664 году снова принял участие в войне с Польшей, однако без самостоятельного командования [Рычаловский, 2018, с. 71].

Посольство в Испанию и Францию (1667—1668)

В 1667—1668 годах Потёмкин с дьяком Семёном Румянцевым возглавлял посольство в габсбургскую Испанию и во Францию — одно из посольств, организованных в этот период А.Л. Ординым-Нащокиным с целью установления торговых отношений и поиска союзников против Турции. Первые дипломатические миссию в Испанию были направлены ещё при Василии III, но в то время Испания интересовала Москву лишь как тогдашнее местопребывание императорского двора. К середине XVII века и эти контакты были практически забыты [Испания и Россия, 2018, с. 38—42]. Отправляя дипломатов в путь, царь Алексей Михайлович дал Потёмкину временный титул наместника Боровского. Посольство, состоявшее из 59 человек, выехало из Архангельска на голландском торговом корабле, гружённом осетровой икрой из Астрахани [Виане, 2017, с. 34][Ведюшкин, Рычаловский, Флоря, 2018, с. 30—32]. В декабре 1667 года, пережив сильные штормы и чуть не попавшись пиратам, оно высадилось в Кадисе и около месяца провело в Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария, откуда через Севилью направилось в Мадрид, где было встречено толпами любопытных. В королевском дворце его приняли малолетний король Карл II и королева-мать Марианна. Из-за долгого улаживания многочисленных формальностей, а также в связи с шедшей между Испанией и Францией войной пребывание посольства в Мадриде затянулось до июня. Несмотря на внешне успешный итог (стороны обменялись богатыми подарками, согласовали ответную грамоту с выражениями дружбы и обещанием ответного посольства), реальный успех миссии был очень ограниченным, так как Испания находилась в тяжёлом финансовом положении, вела изнурительную борьбу с Францией и не могла позволить себе поддерживать внешнеполитические инициативы Московской Руси [Испания и Россия, 2018, с. 43—44][Ведюшкин, Рычаловский, Флоря, 2018, с. 37—45, 51—53].
В статейном списке, написанном Потёмкиным по результатам миссии, собрано немало сведений об Испании и её колониальных владениях: особенности географии, экономики, религии, краткий обзор истории и подробный — текущей политики. В описании сельского хозяйства упоминается «индейская пшеница» с толстым стеблем и тремя-четырьмя «колосами» — вероятно, это первое в русских источниках упоминание о кукурузе [Матасова, 2022, с. 33—34]. Отмечается богатство городов, церквей и монастырей при сравнительном запустении деревни, что могло быть показателем кризисных явлений в испанской экономике [Ведюшкин, Рычаловский, Флоря, 2018, с. 53—56]. Самих испанцев Пётр Иванович характеризовал так:
Платье носят чорное, строеньем особым при иных землях. Они ж носят при себе по две шпаги: одна мерна добре, а другая короткая, и тое шпагу короткую скрыто носят. Во нравех своеобычны, высоки. Большая часть их ездят в коретах. Неупьянчивы: хмельного питья пьют мало, и едят по малу ж. В Ышпанской земле будучи, посланники и все посольские люди в шесть месяцов не видали пьяных людей, чтоб по улицам валялись, или идучи по улицам, напився пьяны, кричали. Домостройные люди, наипаче всего домашний покой любят. В ыные земли для купечества мало ездят, потому что изо всех земель привозят к ним товары всякие...

Из Испании посольство направилось во Францию. В Градиньяне (пригороде Бордо) его встретил королевский эмиссар Катё, или Като (Catheux), сопровождавший его на всём дальнейшем пути по французским землям и оставивший дневник со множеством подробностей. В частности, он отмечает неукоснительное соблюдение русскими религиозных обрядов и постных дней, тщательное отстаивание Потёмкиным церемониальных тонкостей и нежелание давать оценки виденному, «чтобы его не заподозрили в лести», а также внутренние конфликты в посольстве. Между аудиенциями у Людовика XIV дипломатам показывали дворцовые помещения, королевские парки и другие достопримечательности Парижа и окрестностей, гобеленовую мануфактуру; также они посмотрели два театральных представления — Демаре и Мольера («Амфитрион»). Катё сообщает и ряд курьёзных случаев: так, при въезде в Париж Потёмкин выразил разочарование немногочисленностью встречающих жителей, а за прощальным обедом забрал у маршала Бельфона[fr] шляпу и надел ему свою меховую шапку, назвав это символом дружественных отношений двух стран. 3 октября посольство отплыло из Кале в Амстердам [Полуденский, 1863][Володина, 2003].

В ходе второй части миссии французской стороной был составлен проект торгового договора между Московской Русью и Францией. Кроме того, послы приняли делегацию парижского купечества, которое хотело знать, какие товары можно покупать в Московской Руси и в какой порт для этого плавать. Торговый договор в итоге заключён не был, но в 1669 году генеральный контролёр финансов Кольбер, считавший перспективной идею союза с Московской Русью, создал во Франции Северную (или РусЬкую) торговую компанию, проработавшую около 15 лет [Виане, 2017, с. 230—238][Манин, 2019, с. 3—5].

Дальнейшая деятельность

Летом 1674 года П.И. Потёмкин отправился в своё второе посольство — в Вену к императору Леопольду. Официальным поводом была женитьба императора на принцессе Клавдии Фелиците, а реальной задачей — выяснение, собирается ли тот оказать помощь польскому королю Яну Собескому против Турции. Также следовало внушить Леопольду подозрения в адрес короля Яна, убедив его, что на самом деле король собирается заключить с турками мир и навести их на земли империи. Неожиданным оказалось предложение имперской стороны (не имевшее последствий) отправить русЬкое войско на границу с Лифляндией, чтобы помешать Швеции вступить в шедшую тогда войну на стороне Франции [Рычаловский, 2018, с. 72—73].

Вернувшись в Москву в марте следующего года, Потёмкин сдал в казну императорские подарки, получив взамен 634 рубля 25 алтын деньгами и соболями. В это же время умерла его жена. Сведения о его посольстве в Данию, в ходе которого он якобы добился «лежачего» приёма у больного короля на специально поставленной кровати, новейшими исследованиями не подтверждаются [Матасова, 2022, с. 27].

Во время похорон царя Алексея Михайловича 30 января 1676 года П.И. Потёмкин нёс тело государя из дворца в Архангельский собор. В том же году вместе с братом Фёдором Ивановичем был послан в Мстиславль на переговоры по уточнению границы с Речью Посполитой, оставшиеся без существенного результата[Рычаловский, 2018, с. 74—75].

В 1680 году вновь возглавил посольство, на этот раз во Францию, Испанию и Англию, получив для этого титул наместника Углицкого; помогал ему дьяк Степан Волков. Переговоры в Париже с министром иностранных дел Кольбером де Круасси о транзитной торговле с Персией не принесли видимых результатов[Безобразов, 1892, с. 24—27]. Визит в Испанию, вероятно, имел целью лишь выяснить текущие внешнеполитические возможности этой страны, которые были признаны слабыми[Ведюшкин, Рычаловский, Флоря, 2018, с. 59—60]; между тем испанский придворный живописец Хуан Карреньо де Миранда написал портрет Потёмкина, ныне хранящийся в музее Прадо[Испания и Россия, 2018, с. 47]. В Англии дипломаты находились с ноября 1681 года по февраль 1682, были приняты Карлом II Стюартом. Как и ранее, Потёмкин интересовался достопримечательностями, посетил театральное представление, а художник Готфрид Кнеллер написал его поясной портрет[Жабрева, 2012, с. 144—145]. Однако за время путешествия в Москве умер царь Фёдор и произошёл стрелецкий бунт; глава Посольского приказа Ларион Иванов был убит восставшими и заменён князем В.В. Голицыным. В результате политического поворота вернувшиеся дипломаты оказались перед судом за нарушения полученного наказа, срыв торгового соглашения с Францией и неудачу в поиске за границей докторов. Ничем определённым суд не закончился, но Потёмкин в дипломатические миссии больше не отправлялся[Манин, 2022].

Несмотря на немилость Василия Голицына, в 1684 году Пётр Иванович был пожалован в думные дворяне. В мае 1689 года, во время отлучки правительницы Софьи и царя Ивана VII в монастырь на молебен, оставлен на царском дворе в числе девяти думных чинов. С 14 октября того же года по март 1690-го второй судья Владимирского судного приказа. В ходе земельной тяжбы в 1691 году за него ходатайствовали патриарх Адриан, дядя царя Л.К. Нарышкин и князь И.Б. Троекуров. В июне 1692 года он получил чин окольничего и в следующие пять лет исполнял придворную службу в Москве[Рычаловский, 2018, с. 75].

В октябре 1697 года, во время русЬко-турецкой войны, Потёмкин был назначен воеводой в Ново-Богородицкую крепость, незадолго до того построенную на территории Запорожской Сечи. Этой крепостью он управлял до своей смерти в июне или июле 1700 года; в 1699 году гетман Мазепа жаловался царю Петру на его вмешательство в казачьи дела. Несмотря на долгую службу, к моменту смерти Пётр Потёмкин обладал лишь средним по тем временам земельным состоянием: ему принадлежали 96 крестьянских дворов в разных уездах[Рычаловский, 2018, с. 76—77].

Потомство
Единственный сын — Степан Петрович Потёмкин. Родился в 1640 году, служил с 1657/1658 года (как и отец, «по московскому списку»). До января 1662 года был стольником царицы Марии Ильиничны, затем пожалован в государевы стольники, но выше этого чина так и не поднялся. Сопровождал отца в четырёх европейских посольствах, в 1687 году участвовал в крымском походе В.В. Голицына, состоя при последнем «завоеводчиком» для поручений. В 1703 году вышел в отставку по дряхлости и болезни, в том же году скончался[Рычаловский, 2018, с. 77].

Внук Петра Ивановича Иван Степанович с 1680 года числился стольником: сначала царицы Агафьи Семёновны, далее царицы Прасковьи Фёдоровны, а затем царя Ивана VII Алексеевича до его смерти. В ноябре 1696 года был отправлен Петром I для обучения в Англию и Голландию, с 1702 года участвовал в Северной войне. В 1710 году назначен фискалом и далее служил в Санкт-Петербурге по гражданской части. Вышел в отставку в 1741 году в чине тайного советника; о его потомстве ничего не известно[Рычаловский, 2018, с. 77—78].

Образ в литературе
Пётр Иванович Потёмкин — главный герой исторического романа Виктора Кокосова «Струги на Неве», посвящённого русско-шведской войне 1656—1658 годов[Владимир Васильев. Струги на Неве. Рецензия на исторический роман Виктора Кокосова в «Литературном Санкт-Петербурге»][Дмитрий Рущин, к.и.н. Юбилей писателя. Литературно-критическая статья о книгах Виктора Кокосова].

Литература
Безобразов П.В. О сношениях России с Францией. — М.: Унив. тип., 1892.
Полуденский М.П. Русское посольство при дворе Лудовика XIV // Русский вестник. — 1863. — Т. 48, № 10. — С. 602—622.
Володина Т.В. Русский человек в Западной Европе (по материалам «Статейного списка» П.И. Потемкина и «Журнала» Като) // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. — 2003. — № 24. — С. 75—81.
Жабрева А.Э. «Запона на ней с каменьем, петли жемчюжные»: костюм русского дипломата конца XVII в. Петра Ивановича Потемкина (по изобразительным и документальным источникам) // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). — 2012. — № 4. — С. 144—149. — ISSN 1997-5996.
Курбатов О.А. Русско-шведская война 1656—1658 гг.. — М.: Руниверс, 2017.
Бруно Виане. Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году / Пер. с фр. А. Терещенко. — М.: Новое литературное обозрение, 2017.
Испания и Россия: дипломатия и диалог культур. Три столетия отношений / Отв. ред. О.В. Волосюк. — М.: Индрик, 2018.
Ведюшкин В.А., Рычаловский Е.Е., Флоря Б.Н. Посольство П.И. Потемкина в Испанию в 1667—1668 годах // Посольство П.И. Потемкина в Испанию в 1667–1668 годах: Документы и материалы. — М.: Индрик, 2018. — С. 21—68.
Рычаловский Е.Е. Петр Иванович Потемкин: военный, придворный, дипломат // Посольство П.И. Потемкина в Испанию в 1667–1668 годах: Документы и материалы. — М.: Индрик, 2018. — С. 69—82.
Манин Д.О. Анализ проекта франко-русского торгового договора 1668 г. и его перевода на русский язык Д. Урбановским // Документ. Архив. История. Современность : сборник научных трудов. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2019. — Т. 19. — С. 3—10.
Матасова Т.А. «В Ышпанском государстве воздух здоров и весел»: Петр Потемкин в Испании в 1667–1668 гг. (заметки о новом сборнике документов) // Вестник Московского университета. История. — 2022. — № 3. — С. 19—40.
Манин Д.О. Миссия П.И. Потёмкина в Испанию, Францию и Англию 1680–1682 гг. и придворная борьба в России // Европа в Средние века и Новое время: Общество. Власть. Культура : Материалы IX Всерос., с междунар. участием, науч. конф. молодых ученых. — Ижевск: Удмуртский университет, 2022. — С. 150—154.
   
    Целью посольства было безоговорочное признание кесарем Леопольдом верховной власти руского царя. Оно не увенчалось успехом – частичные уступки австрийского двора не удовлетворили Царя.

    Леопольд признавал за рускими великими князьями императорский титул, но отказывался именовать руского царя титулом "величество". При этом Леопольд серьезно нарушил посольский этикет и не стал передавать ответную грамоту рускому Царю лично в руки Потемкина.

    Грамота была передана через третьи руки.

    Руский посол категорически отказался принимать сию грамоту, и последовала жесткая нота о скором вторжении царского войска в латинские земли.

    Перчатка была брошена, 12 января 1675 года царское посольство спешно покинуло Вену. Как показал 1675 год, руский царь совсем не шутил – о небывалой подготовке к Последнему походу на Запад сразу стало известно в Европе. Там очень быстро осознали, чем для них обернется новое ордынское вторжение.
   
    Самодовольная спесь и гордыня разом слетели. В 1675 году к рускому царю отправляются сразу два посольства от Священной Римской империи (СРИ), в лице бранденбургского посла Шультета и австрийских послов А.Ф. де Батония и И.К. Терлингерена. Они ехали, обгоняя друг друга, вымолить прощение у Великого Императора.

    Но, согласно донесениям из Москвы, посольства были безуспешными: Руский Царь остался непреклонен.

    Поэтому именно на посольство Фан-Кленка возлагалась теперь последняя надежда… Посольство Кленка – это один из ключевых и поворотных моментов мировой истории. От него зависело, выступят ли царские войска против Священной Римской Империи, или новое «ордынское» нашествие удастся предотвратить.

    Во время нахождения голландской делегации в Москве и случится скоропостижная смерть царя Алексея Михайловича. При этом смерть Алексея Михайловича случилась сразу после повторного отказа на прошение голландского посла.

    До наших дней, пишет Александр Касаткин в своей книге Крушение империи русских царей, - счастливым образом сохранились поденные записки этого посольства, внимательно прочитав которые мы сможем восстановить подробности убийства царя Алексея Михайловича в мельчайших подробностях. Не удивительно, что этот документ ТИ старательно не замечает, хотя таких подробных записок из XVII века сохранилось единицы.

Рис. Петр Иванович Потемкин. Гравюра Г. Кнеллера, 17 в. Государственный музей изобразительных искусств им. Пушкина, Москва. Именно устами русского посла П.И. Потемкина до Европы доходили грозные посылы руского Императора. В 1675 году Потемкин объявил в Вене о скором вторжении руских войск. Священная Римская Империя оказалась один на один перед фактом полного своего уничтожения.

    Мы, продолжает далее Александр Касаткин, - будем анализировать этот любопытнейший документ по переводу А. Ловягина «Посольство Кунраада Фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900».

    Вот что говорится про этот бесценный для нас источник в предисловии А. Ловягина: «Подлинник издаваемого сочинения до сих пор был сравнительно мало известен; не указан был в Русской исторической литературе и самый автор его — Бальтазар Койэт или Койэтт, происходивший из видного Нидерландско-Шведского дворянского рода, небезызвестного и в Московской Руси…

    Так как переводчик имел возможность навести справки в Нидерландских архивах лишь летом 1899 года, когда большая часть перевода уже была отпечатана, то выдержки эти, частью, сделаны не по подлиннику, а по копиям донесений Кленка, имеющимся в Петербурге» (А.М. Ловягин «Посольство Кунраада Фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900». Введение).

    Из предисловия ясно, что изданный в 1900 году подлинник серьёзно отличается от донесений Кленка в Нидерландских архивах. Ординарные и секретные резолюции Генеральных Штатов гораздо более богаты и достоверны, чем значительно урезанные и сильно сфальсифицированные ТИ-записки Бальтазара Койэта в русском переводе.

    Поэтому мы, продолжает далее Александр Касаткин, - в своем исследовании будем обращаться к рукописным подлинникам посольских реляций Кленка из голландского архива.

    Посольство стартовало осенью 1675 года и в декабре прибыло в Московскую РУсь. Во время движения к Москве, посольство Кунраада Фан-Кленка повсюду встречало холодное отношение со стороны властей. Более того, из «Реляции о въезде Кленка в Москву» известно, что «Г. посол еще раньше, а именно 8/18, от члена своей свиты, бывшего в Москве, узнал, что он будет принят с почетом не большим, чем с тем, каковой был оказан г. Бореелю, т.е. с почетом, как он знал, меньшим против того, как принимаются теперь послы коронованных особ» (А.М. Ловягин «Посольство Кунраада Фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900». Предисловие, ч.4).

    Как видно из текста, ещё до въезда в Москву стало известно, что голландцев ожидает суровый и унизительный прием. Но выбора не было, оставалось уповать только на милость царя Алексея – верховного правителя Европы. Но в дороге Фан-Кленка постигла ужасная весть. Письмо к Штатам приложено к Дон[есению]. под № 14.: Здесь Кленк рассказывает о пути из Устюга в Вологду и говорит об ужасе, с которым он узнал о быстром выезде из Москвы, по зимнему пути, Бранденбургского и императорского послов. Письмо к принцу Оранскому от 2/12 дек. находится в архиве королевской фамилии в Гаге.

    Фактически, союзные посольства были вышвырнуты из Москвы в зимнюю пургу. В этот день Кленк отправил письмо к Ген. Штатам (Прил. к Дон[есению]. № 15) с сообщением о том, что произошло 2 декабря. Он передает здесь, что слышал о 60.000-м Московском войске, которое истекшим летом (1675 г.) стояло на Украине у Днепра, а также о (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей современных дипломированных, продажных горе-историков - Л.С.) предполагаемой новой посылке того же войска, под начальством Петра Васильевича Шереметева и других, на юг для действий против Крымцев.

    Скорее всего, мифические злобные «Крымцы» тут ни причём, они никак не вписываются в контекст происходящих событий.

    Еще раз, пишет Александр Касаткин в своей книге, - обращаю внимание, что мы цитируем не оригинал, все документы прошли жесточайшую правку, донесения Койэтта не исключение. Речь идёт о готовящемся вторжении царских войск в самопровозглашённую Римскую Империю.

    Второго декабря опальные посольства Бранденбурга и Римского кесаря были позорно выставлены прочь, и руский царь тем же числом даёт указание готовиться к походу в мятежные земли. Теперь успех коалиции полностью зависел от миссии Кленка.

    Алексей Михайлович был мудрым правителем и разыграл перед опальным посольством целый спектакль.

    Накануне въезда в Москву посольство размещали в самых захолустных, неотапливаемых домах. Над голландцами всячески издевались, затягивая царский прием. Описать все это не хватит места в этой главе, но кое-что особенно интересное укажем: «В среду, 25-го декабря, утром, его превосх. получил известие из Москвы, что он будет принят за семь верст от названного города, … пришли трое упомянутых послов в сопровождении нескольких Руских...

    Как там Руские ни говорили об этом народе, будто он может выставить в поле 300.000 человек, тем не менее, они, казалось, особого уважения к нему не чувствовали…» (А.М. Ловягин «Посольство Кунраада Фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900», гл.15).

    В донесении Фан-Кленка от 26-го декабря говорится: «в городе были Монгольские Калмыки… страна этих Монгольских Калмыков лежит между Сибирью и Китаем и неправильно помещена на карте перед или под Великою Тартариею... Один из этих послов сказал, что происходит от крови Александра Македонского, именно от одного из младших сыновей его, чем он немало хвастался.

    Оба посла рассказали, … что в Европе есть император и что поэтому он (их хан – А. Кас.) должен наследовать эти страны (die Landen moest ondersoecken).

    Поэтому послам поручено просить у его царского величества о пропуске через его землю к Римскому императору» (А.М. Ловягин «Посольство Кунраада Фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900», гл.15).

    То есть, сначала руские попугали бедных голландцев и намекнули, что 300 000 страшных монгол готово к вторжению в СРИ. Затем сами монгольские послы без приглашения зашли к Фан-Кленку и заявили, что узнали про существование какого-то самозваного европейского императора и очень у них руки чешутся наследовать эти страны. Поэтому будут они «просить у его царского величества о пропуске через его землю к Римскому императору».

    Тут любой бы испугался. Обратите внимание, что страшные монголы есть подданные руского царя. Они и были направлены им постращать несговорчивых голландцев. При этом указывается главный враг – новоявленный Римский император.

    Монгольские послы при этом хвастают, что сами происходят от Александра Македонского, мол, Ваш самозванец кто таков? Обратите внимание, что неизвестная по ТИ страна Монгольская Калмыкия согласно документам расположена на месте современных Казахстана, Монголии и Манчжурии.

    Почему любящий исторические отступления Койэтт ни словом не говорит про то, что этот народ покорил всю Московию и пол Европы? Как может просвещенный дипломат в середине XVII-го века не помнить про великое Монгольское завоевание?

    Кунраад Фан-Кленк не помнит про Монгольское завоевание только потому, что само это завоевание есть более поздняя выдумка из XVIII-го века. Иначе всё происходящее необъяснимо. При этом монгол отождествляют с калмыками.

    Всё верно, ибо калмыцкая конница всегда составляла часть армии руских князей. В письмах крымских и калмыцких ханов к рускому царю с XV-го века практиковалось короткое обращение, свойственное своим руским князьям: «Нашему брату, царю Московскому», или еще проще: «Белому царю» (Г.В. Вернадский). И татары, и калмыки, и Черкассы, и казаки - всё это составные части непобедимой имперской армии-орды руского царя. И Фан-Кленк прекрасно понял, чем грозит его стране неудача посольства.

    Далее Алексей Михайлович сменил кнут на пряник и даже допустил послов в Москву на праздник водоосвящения. При этом руский царь неожиданно дал перед изумлёнными голландцами военный парад, опять помахав кнутом перед лицом опальных послов: «Они жь, смотря пехотной строй и пушки и всякие наряды, похваляли, и о украшенных на тех служилых людех одеждах и различному ружью удивлялись и говорили, что чают они той пехоты в строе с 40.000, а наипаче дивились стрелецким ратным выступкам, которые стояли округ Иердани с копии и пищалми и з бердыши. Потому жь зело дивились и говорили, что такова искусного строя нигде не видали. И то они видели себе за великое диво, и такой де надворной пехоты богатой и строю изученого и у Францужского короля нет, а в ыных государствах такому строю наипаче быть не чают» (А.М. Ловягин «Посольство Кунраада Фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу. СПб. 1900», гл.15).

    Как же не вписывается этот парад в официальные догмы об отсталости руского войска до клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)]! Такой выученной и оснащенной армии, по замечанию голландцев, нет ни в одной стране мира! Лучшее в Мире войско было у руского Царя, а в окно к великому Императору наперегонки стучались все правители Европы. Вот только форточку открывали далеко не всем, а по особому снисхождению. И хлопнуть эта форточка могла так громко, что звук надвигающейся беды вмиг достигал любую точку Европы.

    Посольство Кленка стало последним, перед кем открыл окошко грозный Царь. И кто придумал великому рускому царю Алексею эту странную кличку «Тишайший»… Не было на планете земля в то время более могущественного и грозного Правителя! Но посольство Фан-Кленка уже въехало в Москву. Маятник истории незаметно качнулся в обратную сторону.