Чейтосын

В те далёкие времена, в угловом подъезде жил Чейтосын. Именно так его называли бабушки на скамейке, а мне, что же тогда остаётся? Чейтосын  работал водителем на зилке-самосвале и пригоняя его во двор, нервно дергал машину,  стараясь приткнуться на узком пячтачке возле розового куста. По нашему тихому двору распространялся резкий запах бензинового выхлопа, горячей резины, асфальта, кипящей воды, сырого песка и ещё, чего то неуловимо-волнующего, что идет хвостом за автомобилями вернувшимися домой после долгой и трудной дороги.
Чейтосын оглушительно хлопал дверцей и убегал под прохладные, кирпичные своды подъездных дверей, где в любое время его ждала мама.
Мне представлялось, что мама встречала его на пороге, ласково обнимала за голову и наливала свежего чаю в его любимую большую кружку с красным тюльпаном. Чейтосын пил чай и тёр кулаками усталые глаза, а мама сидела рядом за столом и с улыбкой смотрела на него. И Чейтосын, в такие минуты, мог немного поплакать прижимаясь к теплым маминым рукам, а потом допив свой чай, засыпал от усталости.
Когда самосвал Чейтосына приезжал во двор, я бросал все свои игры с пацанами и присаживался на приподъездную скамейку близко от, горячего ещё, грузовика и настороженно прислушивался как внутри этой огромной и страшной машины, что - то стремительно вращается, поскрипывает и потрескивает. Это было так странно для меня - двигатель грузовика выключен, в кабине никого, а за радиаторной решеткой, всё ещё живет нечто целеустремлённое, оскаленное, раззадоренное резкой ездой, неуспокоенное,   стремительно перекатывающееся по раскалённым  подшипникам и никак не желающее умереть...

Я сидел тихо, задумчиво и с непонятным стеснением в груди ожидал момента,  когда звуки и движение внутри машины стихнут совершенно.