Выходные на Ладоге. Основано на реальных событиях

Суббота, 3 августа. 21.00.

Я пишу эти строки в надежде, что их прочитают  жёны рыбаков, которые из года в год попадаются на одну и ту же удочку: «Поедем, ты позагораешь одна на всём  пляже, а я покидаю спиннинг».

Итак, передо мной бушующая Ладога, за спиной у меня непроходимое болото, а на песчаном шикарном пляже, на котором я должна загорать, как и обещано, ни души… 
Не, метрах в пятистах по берегу я видела лодку, но они свинтили ещё днём, видимо у них был интернет и они узнали про шторм. Впрочем, интернет тут не работает. Ни  в прямом, ни в переносном смысле. Нет, прогноз исполняется абсолютно точно, будьте уверены, солнце, дождь, ветер, гроза, штиль с комарами, мошкой и слепнями – будет всё! Только вот в каком порядке не ведомо никому.

О! Вот и дождичек! Как хорошо в палаточке, капельки шуршат по тенту, вот и застучали… Ветерочек подул, все комарики и мошки улетят. Главное, чтобы палатка не улетела. Хорошо, что я растяжки привязала к деревьям, а по дороге мы купили Ахашени. Как-то даже начинаешь понимать людей, которые таким способом снимают излишнее напряжение.  Сниму-ка и я…
Заработало! Мысли как-то непринужденно сёрфят  по просторам нейронных связей и по обрывкам этих связей тоже… Вот ведь растет же где-то виноград и Андриано Челентано давит его ногами под зажигательную песню того же Челентано… Наверняка грузины уважают Челентано, хоть он и давит свой виноград в Италии…

Суббота, 3 августа. 22.00.

Дождик кончился. Я приготовила романтический ужин. Ахашени ещё осталось. Стемнело. Мужа нет. У меня три варианта.
1. Офигенный клёв и ему не оторваться.
2. Нет клёва, но надо подтвердить квалификацию.
3. Я вдова.

Суббота, 3 августа. 23.00

Сработал вариант №2.  Я с неподдельным интересом слушаю, что вся Ладога перекрыта промышленными сетями, которые поглощают гениально подобранные воблеры, как чёрные дыры. При этом погодные аномалии  гонят рыбу на дальний кордон, а оставшуюся стойкую рыбу  безжалостно уничтожают  браконьеры и экологические катастрофы. Тем не менее, романтический вечер в разгаре. Воспользовавшись благами цивилизации, первый раз в жизни, мы готовим шашлык на углях в малюсеньком одноразовом мангальчике для Барби, купленном на заправке, разливаем остатки  Ахашени и  садимся  на шезлонги спиной к так и не разведённому костру.
Волнения улеглись, остатки заката наполнили  завершение дня  вселенским смыслом, кисть самого Архипа Иваныча Куинджи коснулась горизонта на западе…  Ладога тоже начинает готовиться ко сну, она тихо вздыхает, приглаживает легкой волной золотистый песок, игристыми змейками перебирает камушки на берегу и живописно компонует начинающие сиреневеть облака. Именно за это ей, как шикарной и умной женщине, прощается всё - и непредсказуемость, и неуравновешеность. 

Суббота, 3 августа. 00.00

Над горизонтом начинают появляться августовские звёзды. Нас двое. Во всей Вселенной. За спиной раздается мелодичный  звон. Ассоциативный ряд переносит меня в студенческие  годы. Я училась в Горном институте и как-то раз на геодезическую практику нас отправили в Сибирь на Ангару. Мы жили в охотничьей избушке в тайге и однажды, в выброшенную стеклянную баночку из-под зелёного горошка попал маленький бурундучок. Остатки горошка он съел, а по вылизанной им самим стенке баночки вылезти не смог. Тем не менее, осознав фатальность ситуации, он безудержно молотил лапками по стеклу, напоминая хомячка в колёсике. Его отчаяние имело звук маленького колокольчика, который я и услышала ранним тихим таёжным утром. Бурундучок был спасён. 

Воспоминания перенесли меня в виртуальную реальность несуществующего временного континиума. В медитативном  состоянии души и тела я запрокидываю голову за спинку шезлонга на бурундучковый колокольчик  и   вижу…  перевернутую кабанью голову. «Пумба!» - всплывает из памяти мультик из счастливого детства моих  детей. На мою перевернутую голову Пумба не реагирует. Я не верю глазам, поэтому  вредным хлыстовым движением шеи возвращаю голову в естественное положение и оборачиваюсь. Пумба, действительно, очень занят. Я вижу, как раскидав мусор в кострище, здоровенный секач с аппетитом жрёт полиэтиленовый пакет из-под шашлыка.

- Паша. Кабан.  –  Озвучиваю я две доминанты, возникшие в моём стремительно мобилизующемся мозге. По реакции мужа я понимаю, что кабаны докучают ему каждый божий день, потому что Паша молниеносно  превращается в орангутанга, который кричит, характерно гэкая «Гоп, гоп, гоп!!!» и машет на кабана, неизвестно откуда появившейся в руках, палкой. Судя по всему, кабана муж тоже ничем не удивил, потому что кабан укоризненно посмотрел на его выступление и стал выкапывать из-под поленьев наши бумажные тарелки, измазанные кетчупом. Из кустов донесся хруст веток, между молодыми елками обозначились силуэты поросят и мы поняли, что нас с кабаном не трое…
- Лезь на стол!- закричал Паша.
Отец Небесный и Царица Небесная! Вот он, момент истины! Я чуть не прослезилась, залезая на бревенчатый стол – он про меня не забыл!  Необходимо отметить и второй, не менее важный момент - я действительно не знала, что делать, а муж сообразил. Эпическая сила, как же это сексуально! С высоты стола и относительно безопасного расстояния мозг заработал результативнее, но с темы мультиков слезть не смог: Маугли, «красный цветок», все животные боятся огня – проявился  очередной ряд детских психологических фиксаций.  Блин, у меня же есть жидкость для розжига! Под ритуальные пляски мужа я слезаю со спасительного стола, наощупь нахожу спички, кидаю бумажный пакет из-под угля в Барби-мангал, обливаю, поджигаю, в отсветах пламени кидаю в огонь всё, что валяется рядом – доски, ветки, головешки. Огонь горит. Это аргумент. Кабаны отступили в лес. Но далеко не уходят.

Воскресенье,4 августа. 01.00.

Сидим у горящего, геройски погибшего мангала. Наш лагерь напоминает картину «Последний день Помпеи», потому что палка, которой Паша гонял кабанов, оказалась несущей опорой всей конструкции навеса над столом. Он её вырвал в начале битвы, навес каким-то чудом продержался несколько минут и  рухнул только с воспламенением мангала, вероятно, чтобы не смазать эффект. Основной костёр тоже горит, в нём мы сожгли остатки шашлыка и пакеты от еды, так как похоже, именно мои кулинарные изыски привлекли животных.
- Ну хоть бы раз, просто съездили на Ладогу! – риторически причитаю я.
- А у меня во какой фонарь! – пытается разрядить обстановку Паша, - можно сфокусировать луч и он будет бить очень далеко, смотри! – он крутит чего-то в своём новом фонаре, направляет в лес  и мы видим пару  глаз, смотрящих на нас в упор. - А вот очень удобная сосна, -  тут же меняет тему, как ему кажется, Паша, - очень удобно на неё залезать…

Воскресенье,4 августа. 02.00
С принесением в жертву шашлыка и мангала, интерес кабанов к нам, похоже, иссяк,  но неизгладимые впечатления остались. При этом собрать лагерь и уплыть в кромешной тьме, нам показалось сомнительным выходом. Палатки, которые мы поставили практически на кабаньей тропе, мы перетащили на пляж. В костры навалили дров, посидели, посветили в лес чудесным фонарём и пошли спать.

02.30

Сквозь прибой слышу крик Паши:
-Маринка! Маринка!
Выскакиваю из палатки в чём была, босиком.
- Что?!
- А чего ты не отзываешься? Я тебе спокойной ночи хотел пожелать!

03.00

Пытаюсь заснуть. Ладога опять штормит.

04.00

Если положить подушку на ухо, прибой не так слышно, но и кабана я не услышу. А если не класть подушку на ухо, я не засну…

05.00

Около палатки тяжелые шаги, их слышно даже сквозь шум прибоя. Это кабан-папа, здоровенный секач. Раз обошёл, два обошел. Принюхался. Засопел. И тут я вспоминаю,  что у меня в палатке сумка с колбасой. Секач начинает рыть клыками землю со стороны сумки, палатка ходит ходуном. Он роет так глубоко, что под палатку начинает поступать вода, я ощущаю её под надувным матрасом, вот уже я в палатке качаюсь  на волнах. Издалека я  слышу крик Паши:
-Аааа! Ааааа!
Я открываю глаза. Господи, я всё же заснула! Со стороны Паши продолжаются крики:
-Аааа! Ааааа!
Я выскакиваю из палатки, его нигде нет. Заглядываю в палатку, он спит и кричит во сне. Залезаю к нему, трясу за плечо. Паша  мгновенно вскакивает, откидывает спальник и, увидев меня, кричит:
- Что?!
- Всё в порядке, спи, - говорю. Он ложится и поясняет мне:
-  Я тебе и кричал, что всё в порядке. Кабан пришел, привалился мне к спине, я буду с ним спать, ты только меня не буди. Я очень спать хочу. А он пусть спит тут.
- Пусть, - согласилась я и пошла к своей палатке.

За лесом поднималась заря, Ладога подуспокоилась, горизонт голубел на глазах. «И стал свет». С рассветом почему-то стало спокойнее.  А по сути, не должно было бы становится спокойнее, потянуло меня вдруг на экзистенциальную философию. Передо мной Ладога – это огромное количество воды, это не моя среда обитания. Сейчас она тёплая, я смогу проплыть в ней может быть несколько часов, а буквально через месяц эта вода, окажись я в ней,  убьёт меня за несколько минут. За спиной у меня непроходимое болото и лес. Кабан там спокоен и уверен, он дома. А где мы? Кто мы на этой планете, если не можем выжить в естественной среде обитания без кучи приспособлений?
 
15.00
 
А нам бы тоже пора домой. Скакать у костра и ночевать на удобной сосне я не хочу. Погода меняется как в зоне у Стругацких. В перерывах между зарядами грозовых ливней и шквалистых порывов ветра,  мы собрали лагерь. Прибойная волна такая, что от берега не отойти ни на вёслах, ни на моторе.
 
17.00

Раздеваемся, я держу лодку носом к волне, вода тёплая и чистая, рифлёный песочек на дне приятно массирует стопы. Ладога, я люблю тебя! Паша грузит вещи. Оттаскиваем лодку от берега, задача Паши запрыгнуть в лодку и завести мотор, а так как я не могу завести мотор, я выполняю низкоинтеллектуальную работу - толкаю лодку дальше, залезаю в нее уже на глубине, а затем развлекаю мужа эротической эквилибристикой. Если честно, в программе этого не было… А вы когда-нибудь пробовали стоя в резиновой лодке, при шторме,  на двадцати сантиметрах свободного пространства, снять мокрую одежду и одеть сухую?!

Затем следует часовой переход  до Сторожно. Пока лодка не выходит на глиссер, её кидает на волнах так, будто Ладога хочет за моё малодушие  вытрясти из меня душу, извините за тавтологию.  Наконец, нос лодки взметнулся над водой и мы летим! Но девятый вал бывает не только у Айвазовского, на крупных волнах лодка внезапно спотыкается, и после каждого удара я диагностирую себе компрессионный перелом позвоночника. Желание жить пересиливает мою тягу к созерцанию морских пейзажей, я ложусь на дно лодки и, как Скрудж Макдак, обнимаю свои котули.

18.00

Мы в Сторожно. Не совсем мы, только я. Паша отбывает на рыбалку, он всё еще надеется закрыть гештальт. Я растерянно стою на берегу и оглядываюсь – со мной куча вещей, спешно выкинутых из лодки и ключи от машины в занемевших пальцах. Со стороны мы похожи на погорельцев. Запихиваю, как могу, всё в машину. Кипячу себе чаёк на плиточке. Подходит местный рыбак:
- Ну как улов? Судачок есть?
- Не знаю еще, мой рыбак вот только отчалил!
- Тю! А машина-то уж давно стоит!
Я объяснила ситуацию с погодой и кабанами.
- Да, когда с поросятами, нехорошо, напасть может. Да эт ещё чо! Вот неделю назад туристы стояли за Волчьим носом. Знаешь, там за мыском, песчаная полоса? –  описывает рыбак пляж, с которого мы только что с таким трудом выбрались.
- Знаю, - говорю.
- Вот. Так к ним два медведя вышли. Они ноги в руки и оттуда. Потом уж вещи вывозили как-то. А судачок-то отошёл уже, окуньков поймает на ушицу… Щучку может ещё… - и рыбак мечтательно посмотрел в Ладогу. 
Я тоже посмотрела на Ладогу и вдруг ощутила себя слабым звеном.
Слабым звеном пищевой цепочки.
                Август 2018.