Ангелам здесь не место...

 42 глава.


                Спаситель…

 Россия. 43 километра южнее п. Усть-Куйга.
 Шесть дней до…

       Не переставая фыркать, зверь водил головой из стороны в сторону, одновременно скребя копытом глубокий снег. Ему не нравилось, что его не отвели
в хотон*, а просто-напросто привязали к голым стеблям кустарника, торчащим неподалёку от старого балагана*.
- Ээ-э, Урун* сегодня никуда больше не пойдём. Угомонись-ка. Смотри, если будешь плохо себя вести, твой обед Сылаас* съест. Совсем ничего тебе не оставит. Хе-хе…
Старик засмеялся, похлопав рукавицей по жёсткой холке белого оленя. Красивое животное в ответ замотало головой, издав сиплый рёв.
Второй олень, коричнево-белый, поднял в недоумении рогатую голову, продолжая увлечённо жевать бурый лишайник. Видать ему было невдомёк, отчего молодой Урун отказывается от сытной трапезы.
- Ладно, добор*, ты уж прости старого Ургэла, но вам придётся сегодня остаться здесь. Вы же знаете, что крыша хотона провалилась, будь она
неладна. Пришибёт ещё... Вот привезу новые жерди, поправлю её, и снова будет хорошо. Потерпите немного. За это я сейчас ягеля свежего принесу вам,
и не нужно будет ходить, искать под снегом аhылык*. Итак уже всю землю перерыли в округе…
Звонко свистнув, мужчина сощурил и без того узкие щели глаз. Тусклое пятно осеннего солнца висело у самого горизонта, наполняя воздух слабым свечением,
но и этого хватало, чтобы снег искрился, слепя своим чистым блеском.
Справа послышалось прерывистое дыхание. Мимо сутулившегося старика быстро пронеслась чёрно-белая хаска. Остановившись неподалёку, крупный кабель уставился на человека светло голубыми глазами, высунув из приоткрытой пасти розовый язык. Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего пёс весело гавкнул, срываясь с места. С лёгкостью перепрыгнув широкие нарты, он стал нарезать круги вокруг встревоженных оленей.
- Оо-хоп-хоп! Так их Илин, так. Пусть знают, кто в доме тойон*…
Хаска, будто понимая слова хозяина, заливалась лаем, прыгая у самых морд дьиэ табата*. От непрерывного движения шерсть собаки переливалась, отражая солнечный свет от налипшего инея.
С упоением вдыхая морозный воздух, Ургэл смотрел на своего четвероногого друга и улыбался. Уже много лет пёс делил с ним всё: и кров, и житейские заботы.
Завтра им предстояло прогуляться по расставленным два дня назад капканам, а после заглянуть на западное пастбище, проверить силки.
Пушнина в быйылгы дьыл* на Большой земле вновь поднялась в цене, что давало расторопному охотнику возможность заработать немного деньжат. Теперь ему было для кого стараться…
Нынче, ранним утром, им пришлось далеко забраться от дома, проделать путь не менее трёх кёс*. Дорога петляла по тундре, вдоль замёрзшего ручья, уходя в сторону невысоких сопок, туда, где всё ещё стояло несколько уцелевших бараков. Зона прекратила существование уж как полвека, но венцы старых изб всё ещё годились для растопки. Оказавшись у самой дальней избы он заприметил истёршиеся на ветру следы, уходящие к сопкам, в сторону деревни.
"Неужели волки так близко подобрались ко мне. Давненько я их не встречал. Вот беда-то".
Морозы крепчали день ото дня, из-за чего приходилось всё чаще протапливать жилище. Пройдёт чуть больше недели, и ему вновь понадобится вернуться сюда
за дровами. И старому охотнику не очень хотелось встретиться со свирепой стаей,
от которой ждать можно было чего угодно.
       Прихватив охапку хвороста, старик протиснулся в дверь, пропустив вперёд неугомонную хаску. Отряхнув шерсть, пёс подбежал к глиняной миске, стоявшей у закопчённого камелька*, и принялся жадно лакать воду. От горячего дыхания собаки поднималось облачко пара.
- Сейчас Илин, растопим печку, согреемся. Хе-хе.
Стянув меховые рукавицы, якут стал хлопотать у очага, раскладывая внутри, измазанной тёмной глиной, невысокой печи, сухие ветки. Придавив
их сверху парой поленьев, уранхай* достал спички.
Закрывавшая крохотные оконца слоистая слюда, даже в солнечный день пропускала немного света, но якуту большего и не нужно было. За годы затворничества он мог и в полной темноте отыскать любую вещь в своём нехитром скарбе.
Усевшись поудобней на выдубленную оленью шкуру, он принялся терпеливо ждать. Минуты шли, а старик так и сидел, скрестив ноги, тихонько бормоча себе что-то под нос. Наконец, покрытый сажей чугунный чайник, свисающий на цепи треноги, забулькал, выпуская
из носика прозрачную струю.
В очаге изредка потрескивало дерево, постепенно наполняя сумрачное жилище живительным теплом. Вскоре стало довольно жарко, от чего
на морщинистом лбу выступили капли пота. Очнувшись, мужчина поспешил сбросить с себя ороссыр* и высокую меховую шапку. Утирая рукавом тканной рубахи лицо, якут направился к камельку.
Плеснув в эмалированную кружку кипятку, охотник положил в неё несколько пучков сухих трав. После, оставив завариваться настой, старик потянулся к вязанкам юколо*, свисающим с поперечной балки. Пёс тут же привстал, завороженно наблюдая за действиями хозяина.
- Держи дорогой добор. Вижу, что проголодался…
Растянувшись у ног уранхая, собака шумно грызла кусок сыровяленого мяса. Неторопливо делая маленькие глотки пахучего отвара, старик смотрел перед собой, жмурясь от обжигающего напитка.
Время неторопливо текло, наполняя сумеречное пространство балагана спокойствием и тишиной.
- Пойдём, Илин, проверим табата. Заодно трубочку выкурю.
Выпустив, виляющую хвостом, хаску на улицу, Ургэл остался стоять
у претворённой двери. Отсюда он мог видеть своих оленей, которые доев ягель, разлеглись прямо на снегу.
Хмыкнув, уранхай сунул руку за пазуху, осторожно вытащив на свет резную мас хамсу.* Следом за трубкой последовал холщовый мешочек. Ослабив тесьму завязки, якут поднёс куул* к носу. Глубокие морщинки вокруг карих глаз поползли вверх. Ему нравился запах ядрёной махорки, которую неизменно смешивал с сигаретным табаком. Терпкий запах ударил в ноздри, от чего они сразу начали чесаться. Крякнув
от предвкушения первой затяжки, якут достал щепотку смеси, но набить деревянную трубочку он так и не успел…
       Жёлто-белый диск висел по прежнему, у самого края земли, но застывший на месте старик, не находя объяснения, сразу почувствовал незримую перемену. Что-то происходило, там, наверху, в прозрачном небе.
Сначала их окатила ударная волна, упругим потоком воздуха толкнув назад замершие фигуры. Мгновение, и оглушительный хлопок раздался прямо над головами.
От невыносимого грохота хаска заскулила, прижавшись к ноге старика. За спиной послышалось громкое фырканье. Глянув через плечо, якут увидел мечущихся на привязи оленей. Он хотел было бежать к ним, успокоить, но быстро густеющий воздух, заслонивший солнце, заставил его забыть обо всём.
Разряды молний полоснули небо, и в сторону сопок пронеслось нечто, оставляя за собой быстро угасающий хвост огня.
Удара о землю он так и не услышал, но севернее, в половине кёс
от стоянки, явно что-то упало. Шепча обережный заговор, уранхай
с опаской всматривался в поднимающуюся к небу жидкую струйку белёсого дыма.
«Неужто самолёт…»
Лицо якута исказилось в гримасе ужаса, не понимая до конца, что ему стоит предпринять. Спутниковой связи у него отродясь не водилось,
а ехать за помощью, в ночь, до Усть-Куйга смысла не было. Да и про волков не стоило забывать.
Немного придя в себя, Ургэл всё же решился отправиться на место падения и попробовать помочь выжившим. Если такие конечно окажутся...
- Илин, ко мне! Не бойся.
Подходя к смотрящим на него с опаской оленям, охотник, чтобы
их усмирить, погладил каждого по спине, потрепав Уруна за ухом.
- Сылаас, Урун, всё хорошо. Нам всё-таки придётся снова прокатиться.
Впрягая животных в нарты, мужчина размышлял, что же ему стоит захватить с собой.
       Когда балаган пропал из виду, повалил снег, плотной стеной вставая
на пути. Струйка всё ещё клубящегося дыма смешалась с пургой, но якут уверенно правил сани. Понукая оленей, Ургэл мчался вперёд, прорываясь сквозь вьюгу. Чуть отстав, молча нёсся Илин, проворно преодолевая вязкие сугробы…
       Наконец-то он осознал, что может дышать. Делая осторожные вдохи, Э;рнит шевельнул пальцами рук. Длинные фаланги поднялись
и опустились на место. Медленно приоткрыв глаза, и;ри инстинктивно вцепился в подлокотники кокона. Похоже, спасательный модуль при падении завалился на бок, отчего занимаемое им кресло расположилось
в одном горизонте со стенами. Только сейчас он ощутил сдавливающие грудь и плечи канатики дросса*, с лёгкостью удерживающие его массивное тело на весу.
Схватившись за голову, анахорет непроизвольно застонал.
«…атака ганимидов. Эвакуация… Рапп!»
- Рапп!! Где ты…
Ответа не последовало. Пробуя дотянуться до молодого и;ри ментально, старый анахорет тут же стиснул зубы от вновь накатившей волны боли. Скорее всего при жёсткой посадке он всё же ударился головой, отчего в височных долях чувствовалось нарастание неприятной пульсации. Ощупав болезненный участок головы, астронавт посмотрел на руки. В кромешной тьме трудно было разглядеть что либо, но ретиновое зрение проявило на сеточке морщин ладоней кровавые разводы.
«Где же Рапп? Может он сумел покинуть капсулу…»
Прислушиваясь к завываниям ветра, и;ри со слабой надеждой ждал, что в любой момент могут послышаться новые звуки, означающие, что он здесь не один.
«Холодно… Значит, скрил* не выдержал и модуль получил сквозные повреждения, а это…»
Оставаясь прикованным к своему месту, навряд ли он сможет разобраться в происходящем.
Немного адаптировавшись, Э;рнит, напрягая зрение, смог разглядеть
во мраке слабые блики света, отражающиеся от стен в самом конце отсека.
«Так и есть, пробоины…»
Аварийное освещение не сработало. Возможно, и вспомогательным комплексом на-сети не удастся воспользоваться.
Э;рнит с новой силой задёргался в опутавших его тросах, пробуя деактивировать захват. Безуспешно.
«Куда же к;рикулонн нас выбросил? И…я не чувствую присутствие Раппа.»
Инстинктивно потянувшись к поясу, анахорет безвольно опустил руку.       Когда они перехватили импульс с корабля Сйанша, он оставил строга;н* лежать на краю ложа, а после и вовсе забыл про него.
Не представляя, как ему выпутаться из этой ловушки, анахорет
от бессилия заскрежетал зубами. Просидев какое-то время без движения, Э;рнит неожиданно с шумом втянул воздух, мышцы пришли в движение и… внутренности эвакуационной капсулы разорвал крик боли.
Ему показалось, что на ногу плеснули користу*, которая с лёгкостью прожгла плоть до кости. От чудовищного напряжения несколько тросиков всё же не выдержали, с глухим треском оборвавшись
у основания.
Наконец эхо вопля смолкло, оставив хрипящего Э;рнита свисать над «полом»…
- Криазакция*!! Активируй апологичные* системы…
Он уже не надеялся, что матрица спасательного корабля хоть, как-то отреагирует на слабые выкрики, но тут, вызвав немалое удивление, одна
за другой, зажглись аварийные индикаторы освещения. Алое свечение лилось прямо на него, проецируя на стены и пол, нечёткие тени.
Прерывисто дыша, астронавт опустил голову вниз, разглядывая свою ногу. Ткань хитона мешала увидеть повреждённое место,
но расплывшееся пятно крови говорило о серьёзном увечье. Требовалось провести немедленную деуляцию*, но в его положении трудно было сосредоточиться, а тем более расслабиться. Ни заряженного ликоидом стигла, ни строга;на. Амони;я молчала, не находя выхода из ситуации… 
       Дотянувшись пальцами до повреждённой конечности, он стал
её прощупывать, надеясь определить степень ущерба.
Даже от лёгких прикосновений боль начинала пульсировать с новой силой, вызывая непроизвольные судороги обеих ног. Плохо. Э;рнит
не хотел признаваться, но видно эзьё-кость всё же не выдержала
и не просто переломилась, а оказалась раздроблена в нескольких местах, задевая осколками нервные окончания.
«Без ликоида далеко не уйти. Нужно, как-то освободиться, сделать инъекцию и уходить. Ганимиды могут появиться…»
Несколько раз астронавт прикладывал титанические усилия, но захваты дросса не поддавались.
Решив передохнуть, и;ри откинулся на спинку кресла. Го;нхэ* тут же упёрся в плотное основание, не позволив принять необходимую форму.
«Неужели и сугур* повреждён…» 
- Рапп, Ра-а-а-апп!!
Дребезжащее эхо вторило его крику, постепенно уступая гнетущей тишине. Тусклая иллюминация не позволяла полностью увидеть происходящее внутри отсека, но ретинн верхней пары глаз наконец-то выбрал необходимый спектр.
Стараясь не обращать внимание на досаждающую боль, анахорет теперь полностью разглядел последствия неконтролируемого падения.
Скриловая обшивка в нескольких местах смялась на столько, что стена, ставшая теперь полом, скрылась под тонким слоем замёрзшей воды.
Из-за треснувшей перегородки шлюза практически не было видно, что происходит в головном отсеке, но скорее всего там и находилась основная пробоина. Там, снаружи, Э;рнит это ощущал кожей, температура быстро падала, вызывая неприятное покалывание незащищённых участков тела, но даже не это пугало его.
«Ноор вскоре должен добраться до поста…Как только к;рикулонный импульс уйдёт, то И;ри* перехватит наждату;* мгновенно. Корабль подавления Коло Шура;ма* отправит… только бы прорыв
не случился…раньше.»
       Взгляд приковала плотная субстанция, а точнее лежащий на «полу»…
Рапп смотрел вниз, не двигаясь. Можно было заметить, как его разбросанные в стороны руки, вывернуты неестественным образом. Одна нога так и осталась захвачена защитным дроссом, не позволивший телу переместиться далеко от кокона. Рядом с головой возвышался массивный контейнер, одной стороной придавивший спину астронавта.
- Рапп, очнись! Это я, наставник…
Не желая верить в происходящее, Э;рнит продолжал звать, надеясь, что молодой анахорет потерял сознание и сейчас, услышав своё имя, шевельнётся, и поможет ему освободиться.
Присмотревшись, старый и;ри заметил на стенках ящика и балахоне серые брызги. Пятна крови были повсюду. Теперь можно было не сомневаться: Рапп ему не поможет.
Древний анахорет закрыл глаза, принимая случившееся, как наказание
за самоуверенность.
       - Ээ-эй, есть кто живой!! Отзовитесь.
Широко распахнув глаза, Э;рнит замер, лихорадочно перебирая спутанные мысли.
Послышался какой-то повторяющийся звук.
- Илин, тихо! Перестань лаять. Сидеть, кому сказано!
Размытая тень надвигалась, заслоняя собой проём модуля…


Урун – белый (якут.)
Сылаас – тёплый (якут.)
Балаган – зимнее жилище якутов.
Добор – друг (якут.)
Илин – восток (якут.)
Камелёк – очаг.
Уранхай – старинное название якутов.
Тойон – господин (якут.)
Быйылгы дьыл – нынешний год (якут.)
Хотон – хлев для скота (якут.)
Аhылык –еда (якут.)
Ороссыр – зимняя одежда якутов. Снаружи шкура лося, внутри мех животного (якут.)
Мас хамса – курительная трубка якутов (якут.)
Дьиэ табата – домашний олень (якут.)
Юколо – сушёное мясо рыбы или северного оленя (якут.)
Куул – мешок (якут.)
Кёс – мера длины якутов, равна около 10 км. (якут.)
Строга;н - режущее оружие и;ри.
Дросс – защитный элемент кресла-кокона.
Користа – горючее вещество, на основе улл энергии.
Деуляция – способность и;ри провести внутреннюю диагностику тела.
Стигл – медицинский прибор для внутренней инъекции.
Го;нхэ – горб на спине и;ри.
         Сугур – структурный материал, подстраивающийся под необходимую форму.
                Апологичный – защитный.
Криазакция – субструктурная система, отвечающая за определённые функции на кораблях и;ри.
И;ри – родная планета и;ри.
Наждату; – сигнал бедствия у и;ри.
Коло Шура;ма –высший орган власти анахоретов.
Скрил –компонент композитного, сверхпрочного материала.