Гиганты Writober 2023

Когда летом огромная армия "хранцузов" зашла в Россиюшку, во многих местах даже не знали, кто это за народ такой — "хранцузы", и чего им было надо. Скоро стало понятно — чего. Захватить земли и заставить всех мужиков белые рейтузы носить, а женщин на поругание лягушатникам кинуть. Сначала все смеялись, а потом не до шуток стало — пошла молва, что деревни жгут, народ убивают. Какие уж там рейтузы! Потянулись беженцы, рассказывали страшное. Матка с тятей приютили одних таких — шли семьёй к родне дальней, что неподалёку от Москвы живут. И говорили они, что самое лучшее, как завидят "хранцузов" — сразу в лес бежать, а до этого там схроны с едой сделать и скотину вывести, чтобы супостатам не досталась. Сетовали беженцы что пожадничали, хотели и то добро с собой взять и это, а в результате последними едва убежали и всё побросали.

Тятя накрутил эти речи на ус и как уложили гостей, пошёл с другими мужиками встречаться. Ополчение стали собирать. В следующие дни ездили туда-сюда, по всем деревням, чтобы понять, где армия идёт, чтобы подготовиться. Жихоня с Андрейкой ещё малые, дела взрослые вроде их не касаются, но ушки на макушке держат, всё слушают и обсуждают меж собой, пока на лавке ночью спят. Матка шикает, чтобы не болтали. Потом глядь утром, козы и коровы нет. Куры бегают и пара гусей, а козы нет. Жихоня любит козье молочко, а всё, пришлось взвар пить. Да и ладно!

Так вот, в один день приехал мужичок на взмыленной кобыле, и вскорости матка дала хлеба по куску и каждому по узелку с одеждой, потом поплакала, на красный угол покрестилась-поклонилась и вышла с тюком на плечах. Малые — за ней. А отец уже за пару дней до этого ушёл куда-то. И тут видит Андрейка, что изо всех изб люди повалили, стали собираться, уходить в сторону леса. Собаки лают, воют, привязанные. Но нельзя их брать, чтобы лаем не выдали, куда люди ушли. Хотел Селивёрст Фомин начать избы поджигать, как поначалу договаривались, чтобы "хранцузу" ничего не досталось, да чтобы всё вокруг огнём горело и не до того им было, чтобы жителей искать, да народ запротестовал — говорят, вдруг "хранцузы" стороной пройдут, а мы и дома пожгли. В деревне ещё несколько самых старых стариков остались, не на чем вывезти их было.

Ушли все в лес так. Шли долго, расположились кто где, кто шалашик, кто парусину натянул на ветки, стали на костре кашу детям варить. Потом всё потушили, детей положили и давай песни жалостные петь. Так все потихоньку и заснули. Андрейка проснулся ночью — укатился от маткиного тёплого бока на траву. Жихоня сладко спал носом в маткин бок с другой стороны уткнувшись. Захотелось пописать. Пошёл в кустик, зевая. Комары накинулись на бедного Андрейку, будто только и ждали.

И тут что-то тёмное зашевелилось на фоне деревьев в лунном свете. Захолонуло сердце. Андрейка забыл о комарах, замер на месте, зачарованный. Показалось ему, что огромная, аж до самых верхних веток деревьев, фигура, тихо и мягко прошла через всю поляну и скрылась в чаще. Не было даже хруста маленькой веточки, поэтому мальчишка потряс головой и перекрестился, а потом со внезапно навалившимся страхом, суча худыми ногами словно заяц, полез к матке под руку. Маткина рука — самое сильное оружие против всех ночных страхов и комаров, и вскоре Андрейка уже спал и видел седьмой сон.

Утром он сначала не стал ничего никому говорить, надо было проверить, чтобы на смех не подняли. Он пошёл по полянке, низко пригнувшись и разглядывая каждый клочок земли и листик. И вдруг увидел отпечаток огромной ноги! Андрейка поставил свою ногу в лапотке в середину отпечатка и поразился. Да в такой след целый Жихоня поместится! Тут к нему подошла тётка Алёна и спросила, что Андрейка ищет, может лягушек? Мальчик молча показал ей на след.

«Большааак! Тут Большак ходил!» — заверещала тётка Алёна и все на неё зашикали, чтобы замолчала, но на след поглядеть сбежались все до единого. И пошли обсуждения, оглядывания, молитвы... «Не к добру это!» — так решили все и подумали, что и стоило бы куда-то уйти, но как тут уйдёшь, скотину надо вести на водопой к ручью и на лужок, пастись. Тут оказалось, что коза исчезла, которую вместе с коровой отец увёл в лес. Матка, ну плакать! «Это Большак, ирод поганый украл...» Жихоня накуксился вслед за маткой и чтобы его отвлечь, Андрейка сказал, что сейчас пойдут они вслед за Большаком и отберут свою козу.

Пока женщины бурно обсуждали появление чудища и готовили еду, Андрейка ухватил Жихоню за маленькую потную ручку и потащил в лес. Они нашли ещё следы и даже клочки шерсти от козы, прилипшие на кустах. И пошли дальше. И вот они устали. Большей частью — Андрейка, потому что пришлось Жихоню взял на закорки и тащить через высокую траву и кусты. Но большие следы попадались всё время и Андрейка верил, что козу удастся отобрать. Ведь если вора уличить, он обязан отдать уворованное! И матка не будет плакать.

Матка может плакать и не будет, а вот Жихоня начал ныть и плакать, и тянуть ручки обратно и никакие уговоры, что они только отберут у Большака козу и сразу назад, не помогло. И пришлось поворачивать обратно. Пошли они обратно через лес, но на небе собрались тучи и стало очень темно, подул ветер и началось светопреставление - гром, дождь, молния и ветер небывалый. Пришлось спрятаться под корягой и прижавшись друг к другу, сидеть, пока все закончится. Вот тучи разошлись и оказалось, что следы, по которым они сюда пришли — залило и листьями-ветвями забросало.

Андрейка впервые сильно испугался, но он всё-таки мужчина, и взяв волю в кулак, а Жихоню на закорки, он пошёл обратно, в сторону, в которой думал находится полянка с людьми и животными. Жихоня, как чувствовал — не ныл и только однажды попросил попить. Андрейка нашёл трухлявый пень, полный воды и они напились. Время от времени они кричали, звали матку, но никто им не отвечал. И хотя Андрейка держался изо всех сил, всё равно не выдержал и заплакал, и Жихоня вместе с ним. Стало смеркаться. Дневного света оставалось чуть-чуть.

Вытерев глаза и нос, мальчик решительно поднялся и сказал: «Мы всё равно найдём матку и тятю! И козу!»

В эту секунду на фоне деревьев появилась огромная тёмная фигура. Нет, две огромные фигуры! И буквально через мгновение очутились перед детьми. Пахнуло звериным, сверкнули тёмные глаза и к ним протянулись две пары огромных рук с растопыренными пальцами. Дети завизжали...

Так они очутились в логове Большаков. До этого логова было очень далеко, ведь шаги у чудовищ были в двадцать раз шире, чем у людей. Они были чёрные, мохнатые и очень горячие. Разговаривали друг с другом звуками, а не словами и понимали друг друга. И когда они прибыли на место, была уже полная темнота. Логово было на поляне, среди высоких деревьев, где в середине возвышалась огромная копна сена, в котором они спали. На этой же поляне они обнаружили козу, которую Большаки украли прошлой ночью. Коза была целая и невредимая и радостно заблеяла, учуяв Жихоню, который тотчас на четвереньках побежал к ней под вымя. Он как дикий зверёныш вцепился в сосок и стал упиваться молоком, чуть ли не захлёбываясь. Большаки не возражали, чтобы малыш пил молоко, но когда Андрейка тоже захотел молока, второе чудовище, которое было таким же большим, как и первое, только чуть-чуть поменьше, схватило его двумя руками и сильно прижало к груди, тыча лицом его в жесткую шерсть. Он оказался намоченный и перемазанный чем-то тёплым. Наконец до него дошло. Чудище, оно было женского пола и хотело покормить его молоком. Наверное потеряло своего чадунюшку. Андрейка стойко сжимал зубы, не желая пить звериное молоко и чудище отстало. Оно просто держало Андрейку у груди и издавало утробные тоскливые звуки. Наверное горевало по чадунюшке. Замотанный и уставший за день мальчик не заметил, как уснул. Проснулся он ночью и обнаружил себя в объятиях у чудища, вместе с Жихоней, который спал, как ангел и причмокивал во сне, напившись козьего молока. «Ему хоть нормального молока досталось, а мне хотели молоко чудовища хотели скормить» — почему-то ему стало обидно, хотя причём тут Жихоня?

Утром припекло солнышко, и дети проснулись в стоге подвявшей пахучей травы. Одни. Большаков не было. Может быть ушли на охоту. Андрейка начал изучать поляну. Наконец-то ему удалось напиться козьего молока. Жихоня тоже напился, а остальное молоко Андрейка сцедил прямо на землю, жаль не было никакой крынки или ведра. Изучив полянку, они обнаружили разбросанные кости и куски шкур животных. А ещё прикопанную в земле тушку мёртвого ребёнка Большаков. Он был в более светлой шкурке, и ещё даже не вонял. Но скоро начнёт. Андрейке это было хорошо известно - они с Жихоней похоронили под листьями мёртвую кошку. И через неделю от кошки несло за версту.

«Ну что ж, спасибо этому дому, а нам пора идти!» — сказал Андрейка и взяв козу за верёвочку, посадив на неё Жихоню, он направился в сторону солнца. Ему казалось, что они пришли оттуда. Поход проходил при отличной погоде и они передвигались довольно бодро, как казалось мальчику, только коза отвлекалась на траву и листья, всё время останавливаясь, и Жихоня просился на закорки — ему было неудобно сидеть на козе, она была худая и ребристая, и он всё время съезжал. Через некоторое время они остановились на привал. Андрейке показалось, что где-то гремит гром, хотя небо было ясным. Внезапно на поляне раздался шум и из кустов появились чёрные мохнатые Большаки. Они зарычали, заругались и бросились к детям. Жихоня стал плакать, Андрейка молчал, хотя хотелось тоже заплакать. «Она» схватила детей, а «Он» — козу и вскоре снова все оказались на той же полянке.

Там вновь пришлось выслушать их непонятную брань. Заодно они разглядели своих похитителей. У них были чёрные лица, почти красные глаза, широкие приплюснутые носы и просто чудовищные зубы — жёлтые и с огромными клыками, которыми они наверное могли порвать целого медведя в клочья.

В довершение назидательной речи «Она» завизжала прямо в лицо Андрейки таким голосом, что у того едва не осыпались волосы с головы, и показала свои зубы, дохнув на него чем-то вонючим. Андрейка понял, что шутки кончились. И остались они с Жихоней и козой жить на полянке. Несколько дней они питались лишь молоком козы, потом дела стали хуже. Жихоня стал болеть животиком и жаловаться, он ныл плакал и по-моему Большаки поняли, что им надо что-то есть, кроме молока. Они переглянулись, перекинулись парой звуков: «Ый-ы! Ау-оу!» и исчезли. К вечеру они явились, притащив ящик с какими-то тяжелыми восковыми кругляшами, сбоку откусанными громадными зубами, оказавшимися сыром, и холщовые сумки с кирпичами ржаного хлеба и завёрнутыми в плотную бумагу копчеными рыбинами и колбасами. Такую еду Большаки не едят, но с интересом смотрели, как едят Андрейка с Жихоней. После сыров Жихонин живот быстро выздоровел.

Шли дни. Они оставались на полянке. Убегать уже никуда не собирались — бесполезно. Большаки с их звериным чутьём найдут и разозлившись разорвут, как оленя, которого однажды принесли на полянку. Они разорвали и содрали шкуру с оленьей туши и пальцами с острыми когтями принялись вырывать куски мяса и тут же пожирать его. «Она» притащила и мальчишкам лакомый кусочек. Андрейка попробовал, в принципе есть можно, если не думать о том, что оно сырое. А Жихоне понравилось. Он мусолил кусочек мяса с кусочком жира и напевал свои песенки, с детскими словами, похожими на слова Большаков.

Когда был дождь, они прятались в сене. Но пока было лето и жить на полянке было комфортно. Большаки почти каждый день уходили на охоту. Иногда приносили рыбу. Иногда оленину. Редкие дни они оставались на полянке и тогда играли с детьми. Подкидывали до самых крон самых высоких деревьев, аж дух уходил в пятки, а иногда перекидывали друг другу, как мячик. Ловкость у них была большая и они никогда не давали детям упасть на землю, ловя у самой земли. Несколько раз Большаки брали детей с собой на ночную охоту. И однажды они видели, как стая волков убегала от чудовищ в разные стороны. Они были царями леса. Между тем гром был слышен уже каждый день, хотя небо оставалось чистым. Но звуки грома приближались. Большаки на него реагировали, поворачивая головы в сторону звука и переговариваясь на своём наречии.

Тем временем и сыры и колбасы закончились, слава богу козье молоко ещё было. Большаки решили добыть ещё немного человеческой еды для «своих детей».

Они ушли, а Андрейка вдруг вспомнил, как тятин младший брат учил их добывать огонь при помощи двух палочек и гибкой ветки с веревкой. К счастью у него был тонкий свитой маткой пояс. Жихоня высунув язык и пуская пузыри носом следил, как старший брат привязывает к гибкой ветке пояс и закручивает его вокруг куска сухой острой толстой ветки, упёртой в плоский кусок деревяшки. Долго ничего не получалось у Андрейки, а потом появился тонкий дымок и пучок сухой травы вспыхнул. Огонёк перекинулся на веточки, а потом и на толстые ветки и разгорелся самый настоящий костёр. Вот теперь бы и оленя можно принести, запечь на огне. На полянке неслышно появились Большаки и остановились поодаль, опасаясь огня. «Он» стал грозно рычать, требуя чтобы убрали огонь. «Она» показывала руками, что надо затушить страшный огонь и издавала протяжные звуки. Но как потушить Андрейка не знал, босыми ногами не больно затушишь. Тогда «Он» сам выскочил на поляну и попробовал затоптать огонь и сразу закричал от боли, стал забрасывать сухим сеном, огонь взвился под небеса и моментально распространился на всю поляну, которая была усыпана сухой травой. Андрейка ухватил Жихоню за ручку и побежал вон с полянки. Коза побежала за ними вслед. Позади затрещали травы и кусты, вспыхнул валежник, огонь охватил деревья. Дети бежали что есть сил и добежали до речушки. Здесь огонь не настигнет.

Тятя говорил, что если идёшь вдоль воды обязательно придёшь к людям. Андрейка взял Жихоню на закорки и они пошли вдоль речки вниз по течению, глядя, как вода несёт желтые листья, словно лодочки. Осень вступила в свои права. Где-то там, внизу по реке должны быть люди и они обязательно помогут найти матку и отца.

***

Когда в животе пусто, холод ощущается в сто раз сильнее. Хочется выть собачонкой и сил ни на что нет. Жихоня ещё маленький совсем и Андрейка его опекает. Тогда, они пришли-таки к людям, но люди те не были хорошими. Так они впервые увидели "хранцузов". Хорошо, что Андрейка закрыл рот Жихоне, так как тот уже приготовился кричать «Тятя!» увидев издали какого-то мужика с усами, наряженного в разноцветную военную форму. Тот напоминал петуха, который жил у бабушки и всё время гонялся за Андрейкой и Жихоней, норовя больно клюнуть в попу. Чуть поодаль они увидели подводы, идущие одна за одной. На некоторых лежали горы вещей, на других люди. Такие же подводы шли в другую сторону, но на них было мало груза, в основном люди - некоторые из них были замотаны в кровавые тряпки, некоторые стонали и плакали, а иные лежали неподвижно.

Деревня, к которой они сейчас вышли, представляла собой одни головёшки, среди которых стояли закопчённые кубики печей. Андрейка не знал, как называлась деревня, не знал, куда идти. Уже долгое время они плутали от деревни к деревне, и почти все они были сожжены, а люди ушли в леса.

Коза шла за мальчиками. Молока она уже не давала, но это была ниточка, которая связывала их с домом. Дождавшись темноты они шли дальше, двигаясь параллельно дороге, если там были "хранцузы" или по дороге, если никого не было. И вот, наконец, деревня, целая! В ней было много хранцузов, но наверняка оставались и местные жители. Похоже, здесь у ворогов была стоянка. Андрейка повёл брата к самой дальней у леса избушке. Внутри горела тусклая лучина. Дети постучались. Им ответил старческий голос. Старик был глухой и сразу крикнул, чтобы входили, кто бы это ни был.

Наконец-то Андрейка с Жихоней отогрелись и разжились едой. Старик Микита остался один, семья ушла в леса, с детьми и скотом. Они иногда приходят по ночам. Может скоро снова придут и тогда заберут малышей с собой. "Хранцузы" в дома, что близко к лесу не ходят, боятся.

В эту ночь впервые за долгие месяцы дети выспались. Старик добыл им из сундука какую-то одежонку, их совсем обтрепалась. И даже лапотки нашёл с онучами. Внуки уже подросли, им они ни к чему.

Под утро в ставень тихо постучали условным стуком. И вскоре зашёл молодой мужик в густой бороде, одетый в стриженую овечью безрукавку, накинутую на рубаху.

— Что это ты дедуся, козу что ли завёл?

— Да, тут детишки прибились. Их это коза.

Рассказал историю Андрейки и Жихони, что потерялись от родителей. А сами они родом из Гурьевки. Андрейка решил не рассказывать про Большаков, чтобы много не расспрашивали. А скорее всего скажут, что малой всё напридумывал. А с Жихони и вовсе спрос мал, лопочет что-то непонятное. Пообещал мужик, что заберёт малых в лагерь, а там может и родителей найдут. Удивлялся, что так далеко от Гурьевки оказались.

Где-то через час, приехал кто-то на телеге. Погрузили туда Андрейку и сонного Жихоню, а козу привязали к телеге, ни за что мальчишки не хотели с ней расставаться. Уже светало, когда они въехали на большую поляну, где стояли сколоченные из досок навесы, покрытые еловыми ветвями так, что издали можно было их и не заметить. Там их взяли под опеку женщины, стали расспрашивать детей и оказалось, что место лагеря, где стояли Гурьевские им было знакомо. Партизанские отряды состояли из жителей окрестных деревень и гурьевских тоже. Тятя Андрейки и Жихони тоже был с ними. Полный нетерпения Андрейка весь извёлся, пока через пару появились мужики из партизанского отряда. Они пообещали доставить малых в гурьевский лагерь, но сначала надо заехать в одно место.

Никаких телег с ними не было, партизаны были верхом, и как ни плакали и ни умоляли мальчики забрать с собой козу, никто не соглашался — ехать будут быстро, козу никто ждать не будет. Наконец, один громадный мужик на громадном коне сжалился и связав козе копыта перекинул через седло. Мужики смеялись, что казаки так невест воруют, а он козу, словно невесту везёт. И так со смехом и шутками они отправились в путь.

Ехали лесами. Лиственные уже стали прозрачны, а еловые густо и грозно чернели по сторонам.

Прибыли на какую-то дальнюю делянку - там стоял свежесрубленный дом под дерновой крышей. Человек двадцать партизан, одетых кто во что горазд, занимались упряжью и чисткой оружия. А в доме был кто-то очень важный. Туда зашёл сын деда Микиты, вышел, пряча за пазуху толстое письмо. Гром уже раздавался совсем неподалёку. Наконец Андрейка узнал, что это гремят пушки. Русские и "хранцузы" бьются на пушках, кто кого. «Русские всех победят!» — сказал Андрейка и сжал кулачки. «Верно, малой! — сказал казак, — Ну, поехали!»

Дорога до гурьевского лагеря тянулась, казалось бесконечно, но всё когда-нибудь кончается, кончилась и эта дорога. Вдали замелькали шалаши, навесы и шатры.

— Мааааткаааа! — закричал Андрейка и бросился бежать на поляну, где женщины варили еду на кострах. Все подняли головы.

— Маааткяяяя! — закричал Жихоня и смешно ковыляя, побежал за братом.

— Ариша, кажись твои вернулись! — оглушительным голосом завопила тётка Алёна.

Матка с квадратными глазами, схватившись за сердце, выскочила из шатра.

— Ой, божечки! Живые! Оба! Ааааааа! — слёзы полились из её глаз, Ариша вцепилась в сыновей и крепко прижала к себе, рыдая от счастья. И мальчишки тоже ревели в голос.

— Эй, козу свою забирать будете или мне её Кутузову везти? — раздался голос огромного мужика, который пытался сдержать скупую слезу при виде счастья матери и детей. Он положил козу на землю.

Затем партизаны вскочили на коней и быстро помчались прочь, они и так задержались из-за детей.

Счастью матери не было предела. Она никак не могла налюбоваться на своих подросших за несколько месяцев, детей.

— Ой, божечки и коза с ними! Да как же так? Где вы были сыночки, так долго, где заплутали?

Андрейка не успел ничего ответить.

Внезапно вокруг начался переполох. Оказалось лагерь нашли "хранцузы". Их отряд из пяти всадников выскочил прямо на полянку, и они рассыпались по лагерю, махая шашками и изрыгая проклятия. Здесь были в основном женщины и дети, но "хранцузы" искали партизан и еду. Все разбежались по углам, прижимая к себе детей.

Вскоре ещё трое всадников ворвались на полянку. Они были вооружены пистолями и стали сгонять детей и женщин в кучу, чтобы вытащить сведения о партизанах. Они схватили первых попавшихся детей, чтобы приставить к их горлу острые ножи, и на ломаном русском кричать: «Говори, где партизаны или мы убьём этих энфантс!»

Надо ли говорить, что этими детьми были Андрейка и Жихоня, которые в то время находились в самом центре полянки? Бедная матка, которая только что обрела детей и тут же потеряла, выла во весь голос, чем разозлила главного, который выстрелил в её сторону из пистоля.

Толпа бросилась в стороны, но к счастью никто не пострадал. «Ну! Я считаю до трёх! Эн, де...» Офицер спешил, он не хотел торчать тут ночью, среди этих диких русских, а красная полоса заката прямо на глазах быстро спускалась вниз по вершинам деревьев.

Внезапно от черного ельника отделились две громадные чёрные фигуры и стремительно выскочили на полянку прямо перед всадниками. Издав страшный звериный рык они бросились вперёд, к тем, кто удерживал детей. Переломанные тела хранцузов мелькнули в воздухе и рухнули на землю. Лошади панически заржали и ринулись обратно, туда, откуда приехали. Люди в панике кричали, спрятавшись по углам. Только любопытная молодёжь сверкала глазами из-за кустов. «Вот они какие, Большакиии!»

Все увидели, как с двух сторон одновременно к детям бросилась Ариша и огромное мохнатое чудовище. Ариша упала на детей, раскинув руки и прикрыв их, словно птица крыльями.

«Прочь! Прочь, дьявольское отродье! — кричала она — Не отдам! Это мои дети!!!» и чудовище остановилось поодаль, сверкая глазами. «Он» что-то ей сказал короткими звуками. Было явственно видно, как «Она» вздохнула, опустила голову и медленно и плавно пошла к ельнику, не оглядываясь. «Он» близко подошёл к так же прижавшей детей к земле Арише, несколько секунд постоял, а потом подняв козу с земли, перекинул её через плечо и растворился в чаще...