Ф. Эрмлер. Встречный

МИНИАТЮРЫ О КИНО
http://proza.ru/2023/11/08/428

Фильм режиссеров Ф. Эрмлера и С. Юткевича вышел на экраны в 1932 году, и был, наверное, первым "производственным" художественным произведением в СССР, а то и в мире, задавшем каноны этому жанру.

ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ ФИЛЬМА

Как и многие деятели советского искусства первой поры Эрмлер пришел в кино непосредственно от станка и был не то что не очень образован, а попросту и не очень грамотен. Не только до высот или до среднего минимума, необходимого культурному человеку, но и до азов-то он добраться не успел.

Однако он хорошо знал, что нужно снимать, как угодить одновременно и партийному руководству и публике, и многие его фильмы шли на ура. Это еще один факт в копилку, что для поддержания и развития культуры если не обойтись без высокообразованной прослойки, то революции и в политике, и в искусстве совершают игнорамусы.

К чести Эрмлера нужно сказать, что свою недоученность он понял и стремился преодолеть. Уже известный и популярный режиссер, он поступил в институт Ленакадемии литературы и искусства. Но доучиться ему не дали. Самым пошлым образом вызвали в партком и с порога заявили: "Хватит прохлаждаться за партой, а ну-ка засучивай рукава и снимай фильм, как героический рабочий класс выполняет и перевыполняет задания партии".

Случилось это в конце 1931 года, а фильм должен был быть готов к ноябрьским праздникам 1932. Фильма начали снимать сразу без раскачки, изобретая и придумывая сценарий на ходу. Работа шла тяжело. "Я вижу людей, но не могу построить конструкцию вещи. Не вижу стержня -- как столкнуть людей. Дни идут, а в голове пустота. Завтра отправлюсь на завод изучать факты и жизнь", -- писал Ф. Эрмлер в дневнике.

А вот что пишет о съемках фильма один из его веских участников, актер В. Гардин:

"Съемки проходили с лихорадочной скоростью. Эрмлер работал круглые сутки, не успевая даже сделать перерыв для того, чтобы посмотреть, что у него выходит, так как снятая и проявленная пленка немедленно попадала в монтажную... В день, назначенный для приемки, картина еще не была готова... Просмотр отснятого материала комиссией начался в два часа ночи. В 5 часов утра комиссия признала фильм неудачным... Но вечером следующего дня, на просмотре для Главреперткома, ситуация изменилась. Днем Эрмлер с Юткевичем успели кое-что исправить в фильме, и лента была принята целиком и без оговорок".

СХЕМА ПРОИЗВОДСТВЕННОГО ФИЛЬМА

При такой поспешности и неразберихе просто оторопь берет от удивления: как авторам удалось создать схему производственного фильма, воплощенную позднее и в пьесах, и в романах, и даже в опере и ставшую классической схемой жанра. Произведения, основанные на производственных коллизиях, толпились в молодом советском киноискусстве, как из рога изобилия. Тот же В. Гордин пишет: "Такие картины массово снимались тогда на киностудиях страны".

Возможно, и так, но все эти картины не уцелели, и остается лишь гадать, насколько Эрмлер действительно является автором схемы. Однако из самого описания Гординым сюжета "Встречного" схема производственного фильма даже краешком не выглядывает.

Не выглядывает они и из литературы на производственную тематику того времени. Ни Гладков со своим "Цементом", ни Катаев с "Время вперед", ни Шагинян с "Гидроцентралью", ни масса других произведений этого рода при всех их достоинствах и недостатках, никакой внятной специфической схемы производственного жанра не предложили.

Схема эта представляет собой классический треугольник, только не любовный, а производственный. В одном из его углов, как нашкодивший школьник ставится новатор: чаще всего ученый, инженер, врач -- словом, человек интеллигентной профессии. У Эрмлера, правда, в этом углу стоит старый рабочий, но в дальнейшем рабочий класс оттеснили от главных ролей, и он стал играть роль греческого хора -- этакой коллективной истины.

Из второго угла злобно смотрит в сторону увлеченного своим делом враг, и старается гадить в угол новатора, где и как только может. У Эрмлера это старый спец -- инженер Скворцов, -- затаивший злобу на Советскую власть.

А в третьем углу -- обязательно прямом, так что треугольник по праву может быть назван прямоугольным, -- над всем возвышается всевидящее недреманное божественное око, то есть парторг, человек исключительно правильный и положительный, бес цвета, вкуса и запаха. Он-то и восстанавливает пошатнувшуюся было конфликтом произведения справедливость.

А пошатывается она в производственных фильмах ли, романах только по одной причине: новатор обязательно не без греха, обязательно с каким-нибудь изъянцем, за который его и ловит враг. У Бабченко -- это у рабочего, который стоит в новаторском углу -- таким изъянцем является страсть к зеленому змию. В последующем главному герою вредит чрезмерная любовь к женскому полу.

Эрмлер не только разработал схему и наполнил ее содержанием, но даже продумал ее в деталях до мелочей. Хотя, возможно, "продумал" здесь не совсем правильное слово. Детали эти родились спонтанно. Производственный фильм -- агитка по самому определению жанра. А агитка может удовлетворить руководство, но зрителю на нее начхать. Поэтому Эрмлер придумал разбавить агитматериал двумя проверенными приемами, неизменно требуемыми зрительской ли, читательской ли аудиторией: юмором и мелодрамой.

Во "Встречном" очень много смешных реплик, комичных персонажей и ситуаций. А мелодраматическая линия прилеплена к парторгу. Он вообще парень свойский -- хохмач, может выпить с рабочими. Кроме того, безнадежно влюблен в жену своего друга. Прогулка парторга с ней по ночному Ленинграду -- замечательная лирическая сцена, одна из лучших в фильме. Они, молча любят друг друга, но так и не обнаруживают своей любви.

Можно согласиться с современным критиком: "картина создавалась, когда ещё не было никаких канонов жанра. Картина сама создавала каноны. Режиссёры шли как бы вслепую, нащупывая, угадывая новый стиль. Открывая его. Это была их terra incognita. А, наверное, только так и может рождаться настоящее искусство. Проторенная дорога -- это удел ремесленников".

МОДИФИКАЦИЯ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ СХЕМЫ

И фильм прошел на ура! и схема укоренилась в советском искусстве. Уже в 1934 с большим успехом по экранам пролетел на своем лихом коне "Чапаев". Фильм этот о героике гражданской войны, во многом утвердивший каноны историко-революционного жанра. Но конфликтная схема, возможно, неосознаваемо самими создателями фильма применена эрмлерова. Чапаев -- положительный герой, не без изъянца: то он мужиков аттестовать на доктора велит, то в непотребном виде ходит по штабу. Его враг -- белогвардейский полковник. А Чапаева на путь истинный направляет и указывает ему на недочеты парторг -- Фурманов. Ну а для мизансцен введена лирико-комическая линия Анка -- Петька.

А буквально в том же 1932, что и был снят "Встречный", Васильевы также пробовались в производственном жанре, но и их схема со старым рабочим, который разрывался между выполнением производственного плана и верой в бога, оказалась нежизнеспособной. Похоже, идея "Встречного" была именно той счастливой находкой, которая определила судьбу производственного жанра на десятилетия, а может и более того.

Схема "Встречного", сохранившись по сути до конца советского кино, с течением времени модифицировалась. Новатором стал, как мы отметили, либо интеллигент, либо руководитель производства. Вокруг этого угла стала вертеться и лирическая линия. Что позволило противостояние положительного и отрицательного героя распространить не только на производственные, но и на личные отношения и таким образом дополнить производственный треугольник классическим любовным.

С парторга же всякая лирическая нагрузка была снята и он стал абсолютно белым и пушистым. Больше всех трансформировался образ антагониста. Из врага -- открытого, а чаще скрытого, "вредителя" он изменился в карьериста, приспособленца, бюрократа. Или даже вполне нормального человека, по какой-то внутренней недотепистости вставшего на неправильный путь. Чаще всего это заслуженный человек, но устаревший и потому отставший от жизни и новых веяний. Уже в конце Советской эпохи антагонисту новатора стали все чаще одалживаться положительные черты: он стал хранителем традиций.

Например, в одном из производственных романов нашего алтайского писателя Чебаевского спорят умудренный опытом председатель колхоза и молодой напористый агроном. Агроном, чтобы увеличить сборы урожая требует распахивать все новые земли, придумывает приспособления и приемы, как засеять неудобицы, а председатель все время ему ставит палки в колеса: "Пашите, пашите, все под чистую распахивайте. Только вот учтите, земля-то у нас одна. А что вы детям оставите?"

И вот парторг мудро решает, предлагая новые агротехнические приемы, до которых не додумался ни молодой ищущий агроном, но опытный старый земледелец, и тем самым примиряет обе конфликтующие стороны: можно и урожайность увеличить, и новых земель не распахивать.

Думается схема эта переживет и нас с вами и долго еще будут с нее снимать урожай в искусстве.