Потерянный мальчик

Славик плавно скользил на спине по снежной тропинке, прижимая к себе любимую зелёную ледянку. С утра пораньше он катался на ней с горки, и теперь с папой они возвращались домой. Папа вёз санки и слушал музыку в наушниках, а Славик, ноги на санках, сам – на снегу, молча, скользил по тропинке. Можно, конечно, зареветь, но снег был мягким, пушистым, недавно выпал, и в то предновогоднее утро его ещё не успели затоптать. К тому же на санках он уже ездил, а вот так: рядом с ними – ещё ни разу.
И тут вдруг на пути попался поворот…

Мама из окна заметила эту процессию и выскочила на мороз в домашних тапочках:
– Ты кого привёз? – закричала она.
– То-есть как это кого? – удивился папа, оглянулся и увидел на санках совершенно чужого мальчика, одетого точно так же, как его сын Славик.
– Ты кто? – потрясённо спросил он.
– Петя.
– А Слава где?
– Вы его обронили. Он на повороте выпал. А я думаю: зачем зря санкам пропадать, если можно прокатиться? Вот и сел. А что нельзя?

– Недоразумение какое-то!  – в шоке произнёс папа.
– И этому недоразумению уже скоро 30 лет! Потерять собственного сына! – мама возмущённо посмотрела на папу. – Хорошенький нам предстоит Новый год!
– А почему на тебе его пуховик? – снова поразился папа, глядя на мальчика Петю.
– Он мне понравился.
– Как это?!
– Так же, как шапочка, варежки и меховые сапожки.
– Ты что же с него и обувь снял? Прямо на снегу? – снова впал в ступор папа. – А я где был?
– А вы по телефону говорили.

Папа что-то вскрикнул на непонятном языке и помчался искать сына. Но тут же повернул назад. Мальчик в синем пуховичке всё так же смирно сидел на санках.
– Ты хоть мне скажи, где это было? На каком повороте?! – на бегу, закричал папа и потерял дар речи – на санках сидел его сын Славик.
– Это… – только и вымолвил папа.
– Это твой сын, – подсказала мама.
– А!…

– А это розыгрыш! – рассмеялась мамина знакомая Валя, выходя из-за угла дома с сыном Петей, одетым точно так же, как Славик. – С Новым годом!
– Ты всё понял? – уточнила мама.
Кажется, папа понял. Надолго. Может быть, даже на всю оставшуюся жизнь.