20. 08. 74г. Вторник

Теперь Нина по утрам стала просыпать и Валера Гришин с вечера берёт у неё будильник, чтобы разбудить в шесть. А мы поднимаемся позднее, и сегодня ждали  хлеб. Его принесли с 25 в половине восьмого. Погода последние дни жаркая, но работается легко. Гремел как-то и гром, но дождя не было.  Мартынов с Полосухиным пилят деревья, а мы убираем, и до обеда сделали около сотни метров. С обеда Полосухин случайно потревожил осиное гнездо, и теперь к тому месту невозможно подойти.
  Все, кроме меня, «заболели» охотой, но ружьё пока только у Фёдорова. Не знаю зачем, но подстрелил он двух кедровок, а Крыгин ощипал их и варит в котелке. Посмотрим, сможет ли съесть. Нина старается по возможности делать нам приятное: приготовила утром вареники, в обед кисель, а вечером напекла пирожки. Приходил к нам и Егоров, инженер по технике безопасности с двумя сопровождающими. Я и Фёдоров тут же сдали ему экзамен на вальщика леса 3 разряда, а Алёхин на 3 разряд раскряжёвщика.  Читаю «Юность» №5 за 1974 год и там есть рассказ Валентина Тараса «Одна лошадиная сила». В нём дед Мити, хороший печник, всем в городке ставил печи. А в своём доме вообще каждый месяц перекладывал.
– Зачем ты это делаешь? – Спросил его как-то Митя. 
Он и ответил, что человеку каждый раз новый огонь нужен, чтобы по-новому играл, по-новому грел.
– А, ежели, всю жизнь при одной печке сидеть, что получится? Великая скука получится!... Ты, Митя, прежнего не жалей. Помни об нём, но не жалей, не вздыхай. Прежнее оно ведь не пропадёт, его на фундамент пускают.
23.08.74г. Пятница
  Ночь была очень холодная. Что же будет, когда настанет настоящая осень? Когда все дома, всё же теплее, сейчас же на нашей половине только я и Коля-мариэл. Не встаёт по-прежнему Крыгин, болит до сих пор желудок. Отчего только, если птички ещё варятся? Алёхин посмотрел на них и говорит Володе,
– Может, погрызёшь куру?
А запах такой, что рядом стоять невозможно.
24.08.74г. Суббота
 Я, Алёхин и Буров идём в Усть-Кут. Светит солнышко и мы, как вышли на зимник, разделись. А под гору ноги сами идут, только успевай переставлять. До 25 дошли быстро, не задержались и на берегу, через Лену перевёз парень, проплывающий мимо на лодке. С машиной на другой стороне тоже удачно получилось, так что начало было даже слишком хорошим. В городе первым делом сфотографировались в фотоателье. Ходить с Алёхиным под его шуточки весело, но и времени тратится  при этом невероятно много. Юры совсем не торопятся, словно день для них не 24 часа, и мне постоянно приходится напоминать, что если не вернёмся во время, будем ночевать на берегу. Друзья меня слышали и тут же забывали, продолжая осматривать всё, что попадалось на пути. На нефтебазу от железнодорожного вокзала мы выехали в девятом часу последним автобусом, и шёл он оказывается только до Заречной. Нам уже от Мостоотряда пришлось идти пешком, что увеличило вероятность опоздания к переправе. Но даже сейчас два моих друга наотрез отказались идти.
– Видишь, ноги отказывают, – вздохнул Алёхин, присаживаясь на травку.
– Да, и я выдохся, –  вторил ему Буров, доставая из пакета бутылки. Понятно, чего им не хватало. И пока они за неспешными разговорами опустошали свои запасы, я даже не пытался напоминать о времени. Им было  хорошо сейчас, а что будет потом, не волновало. Лодку уже закрыли на замок, остаётся развести костёр и ждать утро. Вопрос лишь, где? К переправе мы всё-таки пришли и, разведя костёр, устроились на ночлег под раскидистым кустом. Ночь очень холодная сама по себе, а с затухающим костром и того хуже. Мои друзья спали, а мне приходилось подкладывать дрова. Как-то несправедливо получается: из-за них опоздал и их же сон оберегаю. И тут я обратил внимание на толстый горизонтальный сук на двухметровой высоте прямо над костром. Конечно, на травке мягче, но там не нужно будет поддерживать огонь, и я влез на дерево. Устроившись и почувствовав тепло, быстро уснул. Утром был весь в пепле, прокопчён дымом, но выспался и не замёрз. Не знаю, когда проснулись мои Юры, но с погасшим костром им было явно не до сна. Буров признался, что увидев меня на ветке, ждал, когда я свалюсь и подкладывал дрова, чтобы искр при падении было больше. Переправились мы на другую сторону в девятом часу, и затем долго шли, часто делая остановки. Кто-нибудь из них произносил:
– Всё, сил моих больше нет! – И оба падали, где стояли. Устал и я, но двигаться в одном ритме с ними. Пришли мы в первом часу, а там сюрприз, гости из Ленинграда. Трое взрослых с мальчиком приехали за ягодами. На привале выпили, и к ночи заблудились. Один из них ещё и в болото угодил. Повезло, что вышли к нам. Обсохли, отдохнули, а утром Гришин проводил их до зимника. 
25.08.74г. Воскресенье
   Погода солнечная, тёплая, и этим утром я с Полосухиным отправился в Звёздный. Зимник отсыпали уже до посёлка, и мы сразу вышли на него. Шли не спеша, коротая время за разговорами. Как привычно и легко ходить на дальние расстояния, когда никто не подгоняет, не назначает сроки. Такое движение успокаивает, потому что можно идти даже молча, думая о чём-то своём, и никому не быть при этом в тягость. В Звёздном не успев сделать, что наметили, остановились на ночь у девчонок, и только на следующий день вернулись. За позавчерашний день я прошёл километров 35, вчера 35 - 37 в одну сторону и столько же сегодня. Вот такие мы ходоки.               
  К нам прибился пёсик из бригады Киргизии и Динка теперь играет больше с ним. А Гришину принесли телеграмму, что отец серьёзно болен, и он тут же уехал. Но на этом неприятности не закончились: сломалась танкетка, и за продуктами на 25 отправились Игорь с Ниной. Вскоре послышался рёв двигателя и появился наш трактор, где на щите сидел  Путюнин, бережно держа в руках каску полную сметаны, а Нина пристроилась в кабине заваленной продуктами.
     Пришло время дождей. Он начался с самого утра и закончился только к вечеру. Небо очистилось от туч и очень сильно похолодало. Кто-то сидит на улице у плиты, а я, Просенюк и Фёдоров в палатке. Свеча моя сгорела, и заменить её не чем, запасы кончились.  Попробовал в оплавленный воск кинуть клочки бумаги. Сначала было светло, но потом воск нагрелся и вспыхнул сразу во всей банке. Загорелась изоляция провода на котором висела баночка и чёрный дым с резким запахом заполнил палатку. Алёхин, входя, невозмутимо спросил:
– Вещи не пора выносить?!
31.08.74г. Суббота
  Утром повсюду лежал иней, но днём ещё жарко. Опасаясь, что следующая ночь может быть ещё холоднее, Крыгин взялся установить печку, до этого мы обходились без неё. Нина тут же вызвалась помогать, и они приступили к сборке. Для установки трубы над крышей наверх влетела Нина, но вот туда её вообще не надо было пускать. В результате трубу она не поставила, а наоборот выдернула, просыпав песок предохраняющий брезент от возгорания. Уже общими усилиями печь благополучно заняла своё место и для проверки истоплена.
   В нашем ручейке вода стала течь тонкой и мутной струйкой. Хватает её только для кухни. Уже два раза углубляли ямку.
   Чаще стали слышны и крики улетающих на юг перелётных птиц, и парни по вечерам сидят у костра с ружьями. Но пока что птичкам везёт, они летят высоко и не над нами.
01.09.74г. Воскресенье
  Очень плохо стали работать пилы, с трудом заводятся и часто глохнут. Мартынов присел возле своей и долго рассматривал. Потом и остальные подошли, пытаясь найти причину.
   Вернулись из похода и путешественники. Первым Буров Юра. «Золотой», как его прозвал Алёхин за рыжие волосы. А второй не смог даже дойти до палатки, прилёг в лесу и мы его только к четырём часам отыскали спящим. Буров купил себе одноствольное ружьё.
– Если не мазать, – сказал он, – то и одного ствола вполне хватит.
02.09.74г. Понедельник
Нина решила размяться рубкой сучьев, и даже издали был слышен её звонкий голос. Парни где-то раздобыли алюминиевый сорокалитровый бидон и приготовили в нём брагу, теперь прикладываются, пробуя крепость. Разливали брагу в кружки из чайника. У Алёхина к тому же сегодня день рождения. Вечером, когда все собрались, Нина, подарив горсть орехов, вцепилась ему в уши, и дёргала не меньше 26 раз. Долго не расходились, сидели на улице у плиты. Кто был уже не в состоянии, вставал и уходил спать. Остальные, продолжали. Самыми стойкими оказались Алёхин, Буров, Мартынов и Полосухин, а я, как трезвое приложение, за компанию. Потом наступило 12 часов ночи по Москве, и мы стали салютовать Алёхину из ружья. С третьим выстрелом из окна показалась голова Толи Фёдорова.
– Ещё не спите? – И скрылся обратно.
В это время ружьё взял Мартынов, с трудом поднявшись, выстрелил и упал. Набрала всё же брага крепость! Отправились спать в седьмом часу. А Буров ещё с вечера договорился с Крыгиным идти на охоту. Раздевается и Крыгин открывает глаза:
– Ты что, ещё не ложился?       
– Нет, – вздрогнув от неожиданности, ответил Юра, – одеваюсь, хотел уже тебя будить.
Алёхин, так рассмешил Полосухина, что он хохочет не переставая.
03.09.74г. Вторник
  Я проснулся первым. Выглянул в окно и сфотографировал Нину,
Поднялись и парни, продолжив дегустацию браги вначале за столом, затем лёжа в палатке, потому что сидеть могли уже не все.
04.09.74г. Среда
  К вечеру вернулся из отпуска Женя Кужель, и опять сидели у плиты. Это уже стало вроде традиции. Зажгли и кучу дров на ночь. Огонь завораживает, а огромный костёр особенно.
05.09.74г. Четверг
    Дни солнечные, а ночи лунные и прохладные. Но у нас есть чем греться. Зажигаем одну или две кучи сразу. Пламя поднимается, и тепло чувствуется даже на расстоянии.
 07.09.74г. Суббота
  Нам передали, чтобы мы в эту субботу переезжали в посёлок. Я весь спортивный инвентарь собрал в одном месте и сфотографировал на память. Редкий кадр получился. А утром уложили всё нажитое на трактор и в 17 часов отправились. До зимника шли пешком, потому что подъём уж очень крутой. Но на дороге забрались на щит. Я, как и прежде, фотографировал. А когда снимал на кинокамеру, Алёхин с Мартыновым спрыгнув позировали мне, строя уморительные рожицы и балагуря. По пути попалась у дороги построенная кем-то избушка с забавной надписью: «Трактир Дядя Лёша и К.». Так незаметно и приехали к последней сопке перед посёлком. Склон её настолько крут, что строители проложили дорогу не напрямую, а в виде серпантина, закручивающегося виражами до самого низа. На одном из поворотов и открылся Звёздный. Подъехав к Таюре, проверили груз и переправились по мелководью на другой берег. На ночь разместились, где смогли, а трактор поставили возле нашей бывшей палатки №19.
08.09.74г. Воскресенье
Следующий день у нас был занят обустройством. Место для палатки выбрали на берегу Нии, не далеко от линии уличного освещения, чтобы меньше столбов пришлось ставить. Вечером решили посетить клуб. Его к зиме решили утеплить и, отключив свет, разобрали крышу. Издали нам даже показалось, что в нём никого нет, но ошиблись. Внутри под одной из потолочных балок, куда не попадали капли дождя, на полу стоял кассетный магнитофон с горящей рядом свечой и танцевало три пары. А вдоль стен на скамейках, не обращая внимания мелкий, моросящий дождь, сидели парни, слушая мелодию, и ни одной девчонки больше, кроме трёх танцующих. Девушки тогда у нас были большой редкостью, потому что их на тот момент не хватало по всей трассе и в нашем посёлке тоже. И сидели парни под дождём слушая магнитофон наедине со своими мыслями. О чём они могли думать или мечтать в этой глухомани, где до ближайшего города около сотни километров? А здесь осточертевшие палатки, тьма тьмущая, непрекращающийся дождь, два фонаря на всю улицу, и никаких развлечений. И песня уносила их далеко отсюда, помогая на время забыться в воспоминаниях о родных и близких. Они к ним вернутся, обязательно вернутся, но чуть позже, выполнив то, что должны. Когда будут уложены по всей трассе рельсы, построены посёлки и города. Среди парней особенно выделялся молодой человек в меховой безрукавке, надетой на голое тело с большим охотничьим ножом на поясе. Он был плотного телосложения, с хорошо развитой мускулатурой. Сидел молча, уверенно и спокойно. Это был Саша Копылов.  Многое из той жизни сохранилось в памяти, и этот эпизод, с танцами под дождём, тоже. Позже я написал стихи, Синкин Владимир из Ульяновска мелодию, а Александр Галлицкий исполнил. 

Я помню так было
Виктор Усачёв
Есть клубы другие, просторней, надёжней,
Наш в Звёздном без крыши, но ближе для нас.
Танцуют в больших под оркестр молодёжный,
А в нашем родном под кассетник сейчас.

Танцуем мы в клубе без света и крыши,
Одна на полу лишь свеча здесь горит.
И маг наш кассетный в углу еле слышен,
Он тихо о доме сейчас говорит.

Припев:
О доме, который ночами нам снится,
О доме, который оставили мы,
О доме, в который хотим возвратиться,
О доме, в котором всегда мы нужны.

Сидят на скамейках, скучая, парнишки,
Девчонок так мало, что просто тоска.
Танцуют сегодня другие мальчишки,
А нам всем, как видно, опять не судьба.

Знакомый нам голос поёт о надежде,
Которая компасом будет для нас.
Той песни слова, как награда всем вместе,
Напомнит она и о доме не раз.

Припев:
О доме, который ночами нам снится,
О доме, который оставили мы,
О доме, в который хотим возвратиться,
О доме, в котором всегда мы нужны.

09.09.74г. Понедельник
Дождь, дождь и дождь. Он не прекращался всю ночь и не закончился утром.
До наступление холодов, мы решили максимально утеплить палатку, и постараться сложить печь. Пока правдами и не правдами добывались доски для пола и стен, мне, как единственному каменщику, и предстояло заняться кладкой. Знать бы только как? Но для начала я поехал с Колей-мариэлом за глиной. Она здесь не зелёная, а красная, и ехали мы с Колей на берег Таюры потому, что в том месте  в ней было меньше камней. Коля, осторожно переехав на другую сторону, всё-таки влетел на подъёме левой гусеницей в яму. В ту самую, откуда нам нужно брать глину. Гусеницы вращались вхолостую, а трактор всё больше заваливался на бок, и пока не зацепились тросом за лиственницу, не могли выехать.
  Под кухню временно приспособили не большую сараюшку, что стояла на другой стороне дороги. Там Нина с подружкой и приготовила для нас удивительную уху, состоящую из запаха рыбы и не замутнённой воды. Так что ушли мы ещё более голодными, а к вечеру над дверями кухни появилась вывеска:«Харчевня Тихий омут». Судя по названию, сюрпризы для нас не закончились. И на ужине название оправдало себя: первое было пересолено, ко второму мы отнеслись уже с осторожностью, но оно оказалось съедобным, а вот чай испорчен перцем. Мартынов, сделав глоток, поморщился, и, ополоснув  кружку, стал накладывать больше сахара. Но Крыгин остановил его:
– Я уже восемь ложек положил, а глаза всё равно на лоб лезут!
В общем, для голодных и уставших юмор нужен, но иного свойства.
 11.09.74г.
   Я продолжаю выкладывать печь, Просенюк с Алёхиным тоже что-то мастерят. А Фёдоров с Крыгиным снаружи роют ямы под столбы, чтобы провести освещение. Остальные уже работают на сборке коттеджа. Дождь по-прежнему не даёт просохнуть природе, и вместе с ней нам. Он то сильный, то слабый, то мелкий или сыпется водяной пылью, но не прекращается даже на минуту. Почва настолько пропиталась водой, что грязь всюду непролазная. К вечеру мы прибрались, вымыли пол, поставили койки, и даже обувь снимаем у порога.
13.09.74г. Пятница
  На улице всё тот же непрекращающийся дождь, и конца этому безобразию не видно. Должны были с Полосухиным валить лес, но день актировали. Из «Невской волны» пришла бандероль с записями мелодий, но они никому не понравились. Рядом с нами проложена дорога и, чтобы исключить случайный обрыв проводов, мы решили поставить в этом месте более высокий столб, а он сырой возьми да выскользни из наших рук прямо на пилу Толи Фёдорова. То, что от неё осталось, он бросил в угол возле дверей. Чтобы не произошло чего-нибудь похуже, повторять попытку не стали, подняли краном. А день опять актировали.
   Я давно присматривался к штанге, что лежала у одной из палаток. Сделана она из лома и двух осей. Мне показалось, что она не очень нужна там и перенёс её к нам.