2. 5. 6. Изменение мотивации на биосоциальном уров

Эволюция и устойчивое развитие. Глава 2. Этапы становления человека

2.5. Биосоциальные и социотехнические изменения
...
2.5.6. Изменение мотивации на биосоциальном уровне

Динамика альтруизма – эгоизма носит более сложный характер. Мотивация поведения, связанная с альтруизмом – эгоизмом, в значительно большей степени зависит от культурной среды, чем предшествующее лояльное – агонистическое поведение, но, тем не менее, существует и определенная врожденная предрасположенность к тому или иному типу поведения [36, 37]. Такую предрасположенность можно рассматривать как программы автоальтруизма (автоэгоизма), заложенные на организменном и видовом уровне. Более того, в естественных условиях у каждого биологического вида, по-видимому, существует определенный баланс между количеством особей с предрасположенностью к тому и другому виду поведения [38, 39, 40], который может несколько изменяться в зависимости от внешних условий, являясь частью его эволюционно-стабильной стратегии. Такой естественный баланс слабо подвержен генетическим изменениям, поскольку в этом процессе половой отбор если и участвует, то незначительно и разнонаправленно (в благоприятных и неблагоприятных условиях предпочтения партнеров могут меняться), а отбор на уровне социума через изменение поведения [41] проявляется слабее и зависит от конкретных культурных установок.

Основные изменения поведения по линии альтруизм – эгоизм связаны с изменением культурной среды после развития техники до уровня, позволяющего получать и накапливать избыточный продукт. Эгоистическое поведение имеет определенные положительные корреляции с такими характеристиками человека, как доминантность, агрессия, активность. Это означало, что в новой, уже частично искусственной системе социальных отношений (социотехнических) эгоисты имели больший шанс получить дополнительный имущественный и политический ресурс. В результате увеличилось влияние эгоистов в социальных отношениях, то есть произошло первое значимое нарушение естественного баланса между альтруизмом и эгоизмом в социуме. Относительно резкое смещение естественного баланса в социуме по линии «альтруизм – эгоизм» в сторону эгоизма будем в дальнейшем называть эгоистическим сдвигом [42].

Но такое смещение баланса в сторону эгоизма должно было вызвать определенное противодействие в социуме, поскольку наличие чувства справедливости замечено уже у обезьян [43], то есть должен был сработать механизм саморегуляции, представляющий собой компенсационное изменение социальных норм в сторону повышения требований к альтруистичности поведения членов социума. Социальное нормирование поведения могло происходить как сверху (через издание соответствующих законов и предписаний, прямое силовое воздействие), так и снизу (через нормы морали, обряды, ритуалы, традиции).

С системообразующей точки зрения альтруизм и эгоизм не имеют нравственных измерений. Однако после возникновения эгоистического сдвига социум однозначно стал придавать эгоизму отрицательные коннотации (хотя, безусловно, зачатки такого отношения были и раньше), а альтруизму – положительные, что можно рассматривать как действие одного из механизмов социального нормирования снизу. Фольклор (эпос, сказки, пословицы) разных народов мира достаточно однозначно причислял эгоизм к миру зла, а альтруизм – к миру добра. Корректировка социальных отношений происходила и сверху – за счет издания законов (административное воздействие), восстанавливающих справедливость (в понимании большинства населения), и воспитания (идеологическое воздействие). Не обошла этот вопрос стороной и религия, которая в подавляющем большинстве случаев относила альтруизм к добродетелям.

Такое совместное давление (снизу и сверху) влияло на поведение всех членов общества. Но степень влияния и мотивация альтруистических поступков различались для разных групп населения, в том числе и в зависимости от их генотипов, которые влияют на степень предрасположенности к тому или иному поведению. Конечно же, «чистых» альтруистов и эгоистов (гомозиготных), скорее всего, не существует, поскольку данные признаки кодируются несколькими генами, а уровень их сцепленности в большинстве случаев неизвестен. Но в целом под гомозиготными альтруистами и эгоистами будем подразумевать тех людей, у которых генетическая предрасположенность в проявлении соответствующего поведения является высокой. Основную же группу населения составляют гетерозиготные альтруисты и эгоисты без явно выраженной генетической предрасположенности к рассматриваемым типам поведения. Правда, и эта группа не совсем однородна, и ее можно разделить на подгруппы, у которых, например, альтруистический ген (гены) доминантен, а эгоистический – рецессивен (и наоборот).

Гомозиготные альтруисты наиболее легко принимают изменения в поведении, связанные с корректирующим социальным нормированием. Гомозиготные эгоисты вряд ли поменяют свою природу, и поэтому за их внешне альтруистическим поведением (но и это важно) будут скрываться вполне эгоистические интересы (уважение в социуме, боязнь остракизма). Наибольший эффект социальное нормирование может дать через «перевоспитание» гетерозиготной части населения (конформистов). В зависимости от соотношения доминантных и рецессивных генов той или иной направленности эффект будет различным, но более ярко выраженным.

При оценке роли альтруистического или эгоистического поведения необходимо учитывать их функциональное различие в социуме. Можно привести достаточно близкую аналогию, связанную с разницей между мужским и женским началом. Мужское (условно эгоистическое) начало отвечает за поиск, действие, оно активно. Женское (условно альтруистическое) начало более пассивно, стремится к объединению и гармонии. Другими словами, при нормальном развитии любой системы существует определенный баланс между изменением и сохранением ключевых параметров системы. Превалирование эгоизма в системе (относительно оптимального баланса) ускоряет ее развитие, но если это ускорение не уравновешивать альтруизмом, направленным на сохранение, система выходит за пределы своих адаптационных возможностей. Превалирование же альтруизма ведет к снижению скорости развития и застою. С этой точки зрения злом правильнее было бы считать не сам эгоизм как таковой, а нарушение баланса между эгоизмом и альтруизмом, причем как в ту, так и в другую сторону.

Дальнейшее совершенствование техники приводило к постепенному росту накопленных богатств в обществе и их дальнейшему перераспределению в сторону лиц эгоистической направленности. Поскольку эти изменения длительное время были достаточно медленными, дальнейшее смещение баланса (эгоистический дрейф) если и происходило, то достаточно безболезненно, так как социальные системы чаще всего успевали приспособиться к новым условиям (возможно наблюдались локальные дрейфы и в сторону альтруизма). Однако наступила эпоха промышленной революции, и существующее социальное нормирование (особенно административное) перестало, в первую очередь, устраивать именно зажиточную и активную часть социума. В результате произошла целая серия буржуазных революций, возникли первые капиталистические государства.

Возникновение капитализма привело спустя какое-то время ко второму эгоистическому сдвигу. В отличие от первого сдвига, у него была особенность, значительно затруднившая в дальнейшем достижение нового баланса альтруизма – эгоизма (оптимального для данной системы в данных условиях). Эта особенность связана с изменением состава властной элиты. Старая элита носила в основном потомственный характер. И хотя особым альтруизмом она не отличалась (скорее всего имела смешанный гетерозиготный тип с некоторым преобладанием в сторону эгоизма), но находилась под сильным воздействием существовавших в то время социальных норм. В рамках этих норм эгоизм, хотя и формально, но осуждался, а альтруизм считался добродетелью, забота о благе своего народа считалась благородной обязанностью (патриархальное общество). Новая элита обладала явно более выраженной гомозиготной эгоистичностью. Получив власть, она предприняла (не всегда осознанно) целый ряд действий для разрушения действовавшей ранее системы социального нормирования (по линии альтруизм – эгоизм) и создания новой. Помимо прямых административных рычагов воздействия (через изменение законодательства) использовалось и идеологическое давление на социум для формирования нового отношения к системе альтруизм – эгоизм. Целенаправленное смещение приоритета прав от общества к личности, поддержка соответствующих идеологических (социал-дарвинистских) и религиозных (протестантизм) воззрений в результате привели к новому резкому эгоистическому сдвигу. Как и следовало ожидать, данный сдвиг первоначально значительно ускорил социально-техническое развитие обществ, вставших на этот путь, однако скорость развития через определенное время начала превышать их адаптационные возможности, что вело к значительному росту социальной напряженности.

Первый взрыв социальной системы произошел в Российской империи. С рассматриваемой точки зрения (это всего лишь один из аспектов) в российском государстве были еще сильны позиции традиционного общества, а несколько обостренное чувство справедливости (влияние географических факторов) не выдержало возникших градиентов социального неравенства. Другими словами, можно предположить, что величина эгоистического сдвига превысила адаптационные возможности социальной системы и она начала перестройку со сдвигом баланса в противоположную сторону. Сила и инерция этого процесса оказались настолько велики, что страна проскочила даже точку естественного баланса альтруистического – эгоистического поведения.

Теоретической основой возможности создания социальных систем со значительным сдвигом в сторону альтруизма служило представление о человеке как чистой доске (tabula rasa), что предполагало возможность через воспитание и влияние социальной среды сформировать любое поведение своих членов. Как мы теперь знаем, это невозможно, поскольку поведение человека зависит и от генетических факторов, и от социальных. Эксперимент показал, что в принципе жизнь с альтруистическим сдвигом (относительно естественного баланса) возможна, но она, по крайней мере в тех условиях, оказалась менее конкурентоспособной по сравнению со странами с эгоистическим сдвигом.

Если непосредственно для жителей СССР результаты эксперимента оказались двойственными, то на окружающий мир «эффект СССР» оказал крайне позитивное воздействие. Фактически Россия совершила альтруистический поступок глобального уровня, сместив мировой баланс в сторону альтруизма. Именно пример СССР заставил властные эгоистические элиты консолидировано начать целенаправленную деятельность по поиску нового баланса альтруизма – эгоизма в своих странах. В итоге идеи социального государства модные до недавнего времени в странах развитого капитализма, не так уж сильно отличаются от лозунгов бывшего СССР. А основная задача социального государства – уменьшить социальные градиенты, и в первую очередь по линии альтруистического – эгоистического поведения.

Отметим, что изменения условий существования человека в современном мире и так неизбежно приводят к некоторому эгоистическому дрейфу (даже без идеологического усиления) через развитие индивидуализма (появилась возможность выживать относительно самостоятельно, отдельное жилье, дистанционные средства коммуникации и т.д.), что отрицательно влияет на его психологическое самочувствие [44]. В итоге, хотя развитые страны достигли впечатляющих успехов в социально-техническом строительстве, нельзя сказать, что найденный ими баланс альтруизма – эгоизма после второго эгоистического сдвига является оптимальным. Это связано с рядом причин.

Во-первых, равновесие было достигнуто не только за счет перестройки внутренней структуры социальных отношений, но и в значительной степени за счет использования ресурсов стран третьего мира и переэксплуатации ресурсов биосферы. Другими словами, дополнительные внешние ресурсы позволяли сглаживать внутренние противоречия (уменьшать градиенты). Из сказанного можно сделать следующие выводы: 1) если внешние дополнительные ресурсы убрать, то существующий баланс альтруизма – эгоизма внутри этих обществ приведет к неустойчивости систем; 2) если параметры баланса альтруизма – эгоизма таких стран применить к другим категориям стран (менее развитым или живущим в основном на свои средства), то это тоже приведет данные страны в состояние неустойчивости.

Во-вторых, вызывает беспокойство психическое состояние населения развитых стран. Это связано с тем, что осуществляемая властными структурами этих стран весьма мягкая, но все же идеологическая обработка населения приводит к определенным патологическим изменениям в психике и поведении значительной его части, поскольку одновременно навязываются два противоположных типа поведения. С одной стороны, эгоизм (в основном через индивидуализм, который имеет определенную связь с эгоизмом) преподносится как основа сущности человека (каждый сам за себя), и если в его жизни что-то не получается, то это личная проблема каждого, но никак не системы, «заточенной» на превалирование этого типа поведения во всех сферах жизни. С другой стороны, на уровне государства очень много говорится об общественной пользе, и формально такое альтруистическое поведение тоже одобряется. Возникающие эффекты хотя и различны для разных групп населения, но в целом весьма благодатны для развития психотерапевтической медицины. Для лиц альтруистической направленности (гомозиготных и гетерозиготных с альтруистической доминантностью) это приводит к появлению когнитивного диссонанса, что, в свою очередь, ведет к широкому применению антидепрессантов, которые если и не лечат, то смягчают его последствия. Для групп населения эгоистической направленности последствия указанных процессов несколько иные, отметим только расцвет лицемерия (двойной морали).

В-третьих, поскольку альтруистичность социального поведения регламентируется в основном административными методами, это ведет к значительному росту регулирующих законодательных актов, уменьшающих в итоге степень реальной свободы членов социума.

Хотя большинство стран (социумов) не успело еще выработать оптимальный для своего развития (имеется в виду самостоятельное устойчивое развитие без необходимости внешней экспансии) баланс между альтруизмом и эгоизмом после второго эгоистического сдвига, мы становимся свидетелями следующего, третьего эгоистического сдвига. Внешняя причина начала третьего эгоистического сдвига – распад СССР, который служил определенным противовесом и сдерживал эгоистические устремления мировых элит. Отметим, что эгоизм мировых элит рассматривается в нашем случае не с морально-нравственных позиций, а с позиций их объективного существования на данном этапе развития человеческого общества.

Основным объективным критерием нарушения баланса между альтруизмом – эгоизмом можно считать рост неравенства в доходах населения стран. Из других признаков начавшегося сдвига можно указать на происходящий процесс размывания среднего класса, постепенный отход от идеологии социального государства, рост агрессивности внешней политики. Исходя из этого можно ожидать появления соответствующих компенсационных явлений в сторону альтруизма, форма выражения которых может быть весьма разнообразна.

Литература к гл 2.5.6.

36. Гидлевский А.В., Максименко Л.А. Альтруизм и эгоизм как базовые детерминанты бытия человека // Фундаментальные исследования. 2014, № 6–3. С. 649–653. URL: http://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=34219

37. Фукс Б. Молекулярная генетика альтруизма. URL:
38. Лаверычева И.Г. Философские и естественнонаучные основания теории эгоизма и альтруизма: автореф. дис. ... канд. филос. наук. СПб. 2009. 24 с.

39. Правоторов Г.В. Альтруизм как врождённое свойство. URL: http://www.ethology.ru/library/?id=89

40. Симонов П.В. Мотивированный мозг. М.: Наука. 1987. 269 с.

41. Гены управляют поведением, а поведение – генами. 12.11.2008. URL: http://elementy.ru/news/430913

42. Ячменев В.А. Эгоистический сдвиг и его возможное влияние на развитие цивилизации и биосферы // В кн: Устойчивое развитие Челябинской области: сб. ст. Магнитогорск: Магнитогорский Дом печати. 2011. С. 16–27.

43. У шимпанзе есть чувство справедливости, подобное человеческому. 26.01.2005. URL: http://www.membrana.ru/particle/8134

44. Братусь Б.С. Аномалии личности. М.: Изд-во «Мысль». 1988. 301 с.