Голые женщины или необычные способности Ивана Голо

В воскресенье Иван Голощепкин проснулся от кри-
ков пастуха: «Струля, назад! А-а, холера! Куда прёшь,
оторва?!»

Затем послышался хлёсткий хлопок кнутом. Голо-
щепкин встал и недовольно закрыл форточку, – отго-
родился от шума коровьего стада, возвращающегося с
пастбища к обеденной дойке.

«Расшумелся на всё село. Показывает усердие», – поду-
мал о пастухе Новодворском и снова забрался в кровать.

Голощепкин любил поспать с утра. А куда спе-
шить? В селе по воскресеньям не работают. Праздник.
Грех работать. А в будний день жена всегда найдёт ра-
боту: ты бы воды принёс, ты бы дров нарубил, ты бы,
ты бы... «Тыбик» – одним словом, так в деревне его и
прозвали. Чуть что – позовите Тыбика, скажите Тыби-
ку... Безотказный Иван всем помогал. И все этим поль-
зовались, начиная от собственной жены и заканчивая
Кузьмичом, председателем колхоза. Колхоза давно
нет, есть акционерное общество – сельскохозяйствен-
ное предприятие на арендованной земле у своих же се-
лян, а директора Кузьмича по привычке продолжают
звать председателем.

Настенные ходики отбили одиннадцать. Жены не
было. Видимо, на праздничную службу в церковь по-
шла. Тамара набожная. Церковные праздники чтит, по-
сты соблюдает, но это ей не мешает ни за что ни про что
пилить мужа. Словно пила в неумелых руках мучает
крепкое дубовое бревно: шуму много, а толку никакого.
Голощепкина ворчание жены особенно не задевало.

В комнате было сумрачно. Мокрая осень – радости
мало. За окном моросил нудный дождь, лениво и безо-
становочно.

Голощепкин услышал всё тот же противный перес-
тук мелких дождинок по карнизу, под который он ус-
нул вчера вечером.

«Ничего не меняется, – подумал он, засыпая. – То
моросит, то дождит. Каждый год одно и то же. Слякот-
ная и мерзкая осень. Никуда не пойдёшь. Эх, взять бы
удочку да к речке, как летом бывало. А так – целый день
маяться».

Загрохотала на веранде дверь. Жена, видимо, верну-
лась.

«Пришла из церкви, а гремит, словно в клубе на тан-
цах была», – подумал неприязненно.

Тамарка, как её в глаза и за глаза зовут в селе, всё
делает громко и шумно. Даже Ивана женила на себе с
шумом: пошёл провожать после танцев в клубе, проща-
ясь у калитки, хотел в щёчку чмокнуть, так она тут же и
прилипла к нему: зацеловала. А назавтра всё село знало,
что Тамарка замуж за Ивана выходит.

– Как можно столько спать?! Бока не пролежал?
Сходил бы в магазин, хлеба нет.

– Не ворчи с утра. Сейчас встану, – не открывая гла-
за, ответил супружнице.

– Глазки-то открой! Смотри, новую хустку я купила
у Матрёны. Муж привёз из города. Но ей не лычит. А
мне всё лычит.

В селе живёт немало выходцев из Украины. От-
сюда и много украинских слов: хустка – платок, лы-
чит – идёт, значит, к лицу наряд. Голощепкин нехо-
тя посмотрел на жену и от увиденного снова закрыл
глаза и даже рукой прикрылся. Перед ним стояла
голая Тамарка.

«Может, сплю?» – подумал с опаской.

– Что жмуришься? Не нравится? Или денег пожа-
лел? – вскрикнула Тамарка, да и ещё ногой притопнула.

– Да нет... Я ничего. То есть хорошо, – промямлил
Голощепкин.

Тамарка стояла голой. Нет, нет... одежда на ней бы-
ла. И новая цветастая хустка была. Но под одеждой
он видел голую Тамарку. Стройные сильные ноги. А
груди-то, груди... Полные, красивые... Соски крупные,
розовые. Господи, да он вроде как в первый раз увидел
свою жену. Всё остальное ушло в сторону. Ушли в сто-
рону мысли, почему она голая или почему он видит её
голой.

– Тома, а может, полежим немного? Иди сюда! Вы-
ходной ведь.

– Да ты что, рехнулся?! Средь бела дня! С вечера ус-
нул... А теперь его повело! С чего бы?!

– Да красивая ты больно в этой новой хустке, – на-
шёлся Голощепкин.

Но она повернулась и пошла из спальни. Голощеп-
кин во все глаза смотрел ей вслед. Белые булочки яго-
диц перекатывались под тёмной юбкой, словно зверки
живые. Он облизнул пересохшие губы: «Как же так? Я
её вижу голой, а она одетая. И не сплю».

Он выглянул в окно и увидел голую старую ябло-
ню и сидящую на ветке нахохлившуюся под дождём
ворону. Ворона, словно в ответ на взгляд Голощепки-
на, громко каркнула и лениво полетела прочь. И тут он
окончательно уверовал в то, что с ним что-то произо-
шло. Что он не такой, каким был вчера. Но мелькнула
спасительная мысль: «Привиделось». Не дай Бог, если
он приобрёл дар видеть людей голыми. Представил, как
выйдет из комнаты и увидит голой тёщу.

«Чур меня!» – громко вырвалось у него.

С опаской Голощепкин открыл дверь спальни. У
печки копошилась тёща, Анна Акимовна. Не голая. В
обычном и вечном своём зипуне, который, казалось, она
никогда не снимала: ни в мороз, ни в жару.

– Наконец-то проснулся зятёк! Ты бы воды принёс.

– Да с большим нашим удовольствием, Анна Акимовна.
А где Тамарка?

– Так недавно из церкви вернулась и опять куда-то
повеялась.


– Дык она ведь только что в новой хустке в спальню
заходила. Сказала, что у Матрёны купила. Может, по-
казаться к соседке побежала?

Но тёща, посмотрев на него, как обычно, неприяз-
ненно, молча загремела ухватом.

Взял вёдра и пошёл к колодцу. Во дворе стояла голая
Тамарка и разговаривала с подружкой Валькой. Тоже
голой.

«А моя Тома поядрёней будет, – подумалось. – Боль-
но тощая Валька. Да и сисек у неё почти нет. С детский
кулачок каждая».

Голощепкин отвернулся и молча пошёл к колодцу.

– Вань, ты чего не здоровкаешься? Не проснулся,
что ли? – крикнула Валька.

– Здорово! – буркнул Голощепкин, не оглядываясь.

– Да он на меня с утра обиделся, – вставила Тамарка
и что-то затараторила подружке. Затем обе громко рас-
смеялись.

У колодца стоял с полными вёдрами председатель
Кузьмич. Одетый. Не голый. Голощепкин с облегчени-
ем вздохнул: «С полными вёдрами – к добру. Не хвата-
ло ещё Кузьмича голым увидеть!»

– Привет, Тыбик. Что не в духе? Понурый какой-то.

– Тебе бы, Кузьмич, не председателем, а экстрасен-
сом работать. Всё ты видишь. Всё знаешь. Ничего не
случилось.

Немного поговорили, и Голощепкин заторопился до-
мой. От способности видеть женщин голыми голова по-
шла кругом. Как такое может быть? Жену и Вальку ви-
дит голыми. А тёщу, к счастью, нет. Какая разница меж-
ду ними? И почему Кузьмича голым не видит? Хорошо,
что не видит, но почему? А как с другими людьми?

После завтрака Голощепкин вышел на село, хотя
дождь продолжал нудно моросить. В резиновых сапогах
и в нейлоновой синей куртке с капюшоном он медленно
шёл по скользкой от грязи улице, всматриваясь в ред-
ких прохожих, – не терпелось проверить свои способ-
ности видеть людей голыми. Он ещё раз убедился, что
на мужчин его дар не распространяется. И на старух не
распространяется. И на детей. А вот молодых женщин
видит обнажёнными и во всей их красе. Завидел впере-
ди рябую Матрёну, даже отвернулся, чтоб не смотреть
на её сомнительные прелести. Другое дело – красавица
Нинка, студентка. Приехала из города на выходные к
бабке. Голощепкин уставился на голую Нинку, разинув
рот от удивления. Вот это фигура! Та недоуменно по-
смотрела на него, покрутила пальцем у виска и побежа-
ла дальше.

Потом ему встретилась Верка, жена пастуха Петра
Новодворского, и он одобрительно прошёлся взглядом
по её дебелой, крупной фигуре: «Баба у Петра что надо!
А сам-то хлюпик. И за что бабы в теле любят таких хи-
лых: Петра-то соплёй можно перешибить».

Голощепкин никому не рассказывал о своём даре.
Всё было внове и интересно. В клуб на танцы даже на-
ведывался, мол, на молодёжь посмотреть, как они те-
перь танцуют. Но в селе ничего не скроешь, село всё
видит: необычный интерес Тыбика к женщинам вызвал
пересуды. Пошли скандалы. Хромой Никодим, души не
чаявший в своей молодой жене Лариске, даже обещал
ему морду начистить за то, что на Лариску пялится. Да
и жена принялась неуёмно ревновать. Голощепкин стал
носить тёмные очки. То, что вначале было забавным
и интересным и в какой-то мере скрашивало унылую
жизнь, позже стало невозможным. Невозможно каж-
дый день видеть голых женщин. Невозможно и не всег-
да приятно. И Голощепкин страстно захотел избавить-
ся от необычного дара.

Поехал в районную больницу и записался на приём
к терапевту. А к кому идти? Какой врач может изба-
вить от напасти видеть голых женщин? Терапевтом
оказалась молодая красавица, и на её вопрос, на что
жалуется, он только мычал и плёл какую-то несура-
зицу, не в силах не смотреть на голую докторшу. Из
больницы ушёл ни с чем. Но перед этим случайно ус-
лышал разговор двух бабок в очереди к терапевту, что
в дальнем селе есть знахарка, которая отводит приво-
роты, избавляет от разной хвори. Побывал Голощеп-
кин у знахарки.

Во всем, оказалось, виновата ворона, которая в то па-
мятное утро сидела под дождём на голой ветке яблонь-
ки против окна спальни. Знахарка шипела, золой от
осины посыпала голову, шептала слова отворота и на-
конец объявила:

– Глаз на тебя положила соседка твоя худосочная.
Нравишься ты ей. Вот и явилась вороной к тебе и на-
слала энти чары. Но перестаралась. Хотела, чтоб только
её задницу лицезрел, а тебе все молодые бабы доступ-
ны. Но моё колдовство посильнее будет. Избавлю я от
напасти. Поезжай домой. Спадёт напасть-то.

«Валька это», – сразу определил Голощепкин. Он
как-то имел неосторожность на ферме шлёпнуть Валь-
ку по мягкому месту. Видимо, поняла как приглашение
к взаимности. Муж-то на заработки на Сахалин уехал.

«Ну как же она могла в ворону превратиться?» – за-
сомневался и решил вечерком наведаться к Вальке. Мо-
жет, откроет секрет.

* * *
Этот рассказ я услышал от случайного попутчика в
поезде Москва – Киев. Он подсел в наше купе в Брян-
ске. Как это бывает в дороге, слово за слово, – потек-
ла беседа, словно вода в речке, наполняясь всё новыми
историями. Разговор шёл о колдовстве. Сидевшая ря-
дом со мной женщина приводила один за другим при-
меры чёрной и белой магии.

«А вот ещё был такой случай...» – начинала она
очередную историю. Чего только в этих историях не
было: ведьмы и добрые бабки-знахарки, катанием
варёного яйца по телу снимающие сглаз, удаляющие
бородавки, были любовные привороты, отвороты и
всякая другая, с моей точки зрения, чепуха. Молодая
тоненькая девушка с большим, не по фигуре бюстом
широко открытыми глазами смотрела на женщину и
восторженно ахала. Сидевший у окна напротив меня
флегматичный мужчина не отводил глаз от девушки и
помалкивал.

– Не верю я во всю эту чушь о колдовстве, – не вы-
держал я.

– С вами ничего не случалось, вот и не верите, а при-
дёт нужда, так впереди всех к знахарям побежите, – тут
же парировала женщина.

Затем к разговору подключился флегматичный
мужик и рассказал эту странную историю про Ивана
Голощепкина и необыкновенную способность видеть
женщин голыми. Дотоле скучное его лицо оживилось,
зарумянилось, глаза заблестели.


– И что? Помогла знахарка? – не дожидаясь оконча-
ния истории, спросила восторженная девушка.

– Дык... Не знаю. Не спрашивал я Ивана, – засму-
щался мужик и отвернулся к окну.
Вышли с ним в тамбур покурить. И я с завистью ска-
зал, что неплохо, наверное, таким даром обладать. Вон
сколько женщин красивых. Взять хотя бы девушку из
купе. Вот бюст! Загляденье.

– Дык надоедает. Разве приятно смотреть на говор-
ливую бабу из нашего купе?

– Да, ты прав, наверно. Надо ещё уметь отключаться
от способности видеть голых баб, – пошутил я. – Я бы
согласился на такой эксперимент

– А ты приезжай в наше село. Я тебя с Валькой по-
знакомлю. Может, сговоритесь, – и мужик назвал село
в Брянской области.

– А кого спросить?

– Тыбика и спрашивай. Любой встречный укажет
мою хату.

Вот так сюрприз! Я опешил. И до конца поездки
с опаской поглядывал на флегматика. Шутил он или
правду рассказал? Кто знает? А с другой стороны,
если известный на всю Россию ловкач Гробовой за
деньги оживляет мёртвых, то почему не может жи-
вая Валька обернуться живой вороной? А может,
съездить в село к Голощепкину? Если всё – правда
и если договориться с этой самой Валькой, то пред-
ставляете, какие возможности открываются по ча-
сти колдовства?