Диплом как ножевое. Зарисовка

Наступил сезон выпускных квалификационных работ, во всём медицинском колледже напряжённо-звенящая грозовая атмосфера. Студенты сестринского отделения пишут научно-исследовательский труд. Все участники этого шоу возмущаются, но как и времена года это явление нельзя отменить. Отмирающая, инертная система образования скрипит, как старая телега, но упорно тащится по проторенной кривой колее.
Сижу, принимаю дипломные работы у студентов. Студенты взрослые, вечерники, у большинства образование уже не первое и далеко не среднее. Студенты сидят, перебирают трясущимися руками листки с диаграммами, а я  пытаюсь войти в образ психотерапевта и вернуть их в реальность. Напоминаю, что у  них, помимо учёбы есть мужья, дети, многие состоялись в профессии, (в отличие от некоторых преподавателей, к сожалению), обращаю внимание, что экзамены сданы, практики зачтены, дипломы у них написаны добросовестно и, в большинстве своём, с душой и талантливо, осталось порадоваться, преподнести свой труд комиссии и  свободно вздохнуть.  Всё тщетно.

- Если вас допустили до защиты, вы обречены на успех, - пытаюсь я без успеха  пробиться сквозь волны паники к разуму студентов.

Вдруг, в кабинет влетает заведующая лабораторией  Александра Андреевна с округлившимися глазами и просит студентов выйти. У меня падает сердце и поднимается тошнота к горлу – случилось что-то непоправимое и ужасное…  Александра Андреевна оборачивается на последнего, тоже оборачивающегося на неё студента в дверях,  и  шепчет  мне зловещим шёпотом:
- Это ты сказала студентам, что диаграммы в дипломной работе  можно распечатывать чёрно-белые?
- Да.
- Почему? Откуда ты это взяла?
- Да мы с Куравлёвой  посоветовались. Она тоже своим разрешает. Дипломную работу читают только я и рецензент. Зачем им деньги тратить? Там и так всё подписано на этих диаграммах.

У меня отлегло. Катастрофы не случилось, никто не погиб и даже не заболел.  Александра Андреевна унеслась, но студенты вошли бледнее смерти. Они всё слышали и поняли, что из-за цвета диаграмм провал на защите им обеспечен.
Мне нечего сказать. Теперь, даже если войдёт Путин и скажет, что разрешает им оставить чёрно-белые диаграммы, они, конечно, скажут ему спасибо, но побегут в типографию. Квалификационной комиссии Путин не указ и на защите его не будет.
 
Через некоторое время опять влетает Александра Андреевна, студенты уже без команды покорно выходят, Александра Андреевна тычет мне под нос раскрытую работу студентки  преподавателя Куравлёвой - там цветные диаграммы.
- Она тебе посоветовала! А это ты видела???
- Хорошо, я схожу к методистам, спрошу у них, хотя теперь это бессмысленно. Студентов  уже накрыло по полной. Природные ресурсы нашей Родины и их кошельки  всё равно сохранить не удастся.
Оставив поникших студентов в кабинете, иду на этаж методистов. Сезон сдачи дипломных работ - это  их звёздный час.

У кабинета методистов сидит Танюша. Танюша преподаёт в колледже реанимацию и работает фельдшером на Скорой.  На Скорой Танюша видела всякое, но не думаю, что коллеги видели её на вызове в таком состоянии. Сказать, что Танюша нервничает, это ничего не сказать. Она ёрзает на стуле, постоянно смотрит то в один конец коридора, то в другой, а на  багровом лице светятся белки округлившихся глаз. В полумраке  она напоминает Отелло провинциального театра.
 
- Танюш, привет! У тебя не давление, случайно?
- Не, я с суток. Морда горит вся. Красная, да? Представляешь, просрочила работу студентки сдать! Сижу, трясусь, не знаю, что делать, получу сейчас по первое число…
- Да брось, всё успеете, время есть ещё.
- Ой, не знаю. Ужас!
Я сажусь рядом. От нервного перевозбуждения Танюша тараторит, как Тина Канделаки, без запятых.

- Перепсиховалась вся, думала в колледж опоздаю, на ножевое ездили, столько времени там ухлопали,  думала не успею вообще сегодня диплом сдать. На обратном пути нас ещё притормозили, урки передрались, а мы как раз мимо ехали, пришлось забрать одного с пневмотораксом, может и права ты, давление подскочило, жалко сегодня мне одну женщину очень, она аниматором работала на детском празднике, и ребёнок её там был – мальчик лет двенадцати.
Танюша тревожно заглянула в коридор на предмет возвращения методистов и продолжила громким шёпотом:
- Прикинь, ворвался любовник, начал её душить, прямо при всех, при детях, при родителях , она вырвалась, побежала, он её в дверях уже догнал и всадил нож в сердце,  умерла мгновенно, так профессионально точно всадил, грудину пробил, представляешь? Я хотела даже сфоткать, да неохота, чтоб такой негатив в телефоне был, блин, да где ж эти методисты? Ребёнок на улицу побежал, кричит – помогите, моя мама умирает - вот это тяжко мне было, всю дорогу в глазах стоит, пока электроды ставили, старалась не смотреть, ни слушать ничего, а потом урки ещё эти. Из-за них чуть в колледж не опоздала, водила  наш гнал, как мог. Слушай, а что мне сделать, чтобы мне эти дипломы писать со студентами больше не давали?

- Ничего не сделать. Это проклятие Комитета здравоохранения. Я даже не знаю, кто его может снять…

Танюша обречённо вздохнула, краска почти сошла у неё с лица, она помахала  на себя дипломной работой  как веером, потом опять заглянула в  коридор и зашептала:
- У нас на Скорой есть фельдшер Серёга,  ну такой шикарный  мужик,  и фигура, и красавец, и язык подвешен, женщины от него без ума, так одна врач, ей  пятьдесят шесть уже, втюрилась в него напрочь, проходу не даёт, мы ж помираем все со смеху над ним. «Серёга,» -  я ему говорю, - смотри, она прижмёт тебя где-нибудь на лестнице ночью на выезде!» А он говорит: «Да ладно, я ж, если что, и описаться могу!»
Слушай, я ж тебе это не просто  так  рассказала, я всё, что угодно сделать могу, не только описаться, только бы мне больше дипломы эти грёбаные  не давали! Сил нет этой мутотой заниматься… Ой, идёт, ну всё, мне конец!
- Давай я с тобой посижу?
- Ты хочешь быть свидетелем моего позора? Софья Владимировна, здравствуйте, извините, ради Бога, за задержку, вот, я всё принесла, посмотрите, пожалуйста…
Лицо у Танюши снова заполыхало багровым цветом, я задала методисту свой риторический вопрос, получила такой же риторический ответ и пошла успокаивать студентов.

Из коридора доносилось: «Ну что же вы, Татьяна Михална, это же серьёзное  и ответственное дело – написание и защита выпускной квалификационной работы, а у вас листы на разном уровне продыроколены, на корешке фамилия не тем шрифтом, а титульный лист вообще нумеровать не надо было…

31.05.2022