Подарок Генсека

   В марте 1979 года моя подруга Люба (все знакомые звали её Любонька) проходила практику в гастрономе №30 города Жуковский. Однажды, когда я встречал её с работы, она познакомила меня с подругой Людмилой (для друзей она была Люсей), а та со своим женихом Владимиром.
Он окончил Жуковский филиал Московского авиационного института, а после учёбы, с 1979 года стал работать в ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт имени Жуковского). Люся же в 1978 году окончила торговое училище и теперь работала продавцом в гастрономе №30, находящемся на площади Ленина. Она была прописана в городе Бронницы Раменского района, но вместе с подругой жила  на частной квартире в районе магазина «Океан» в Жуковском.
Люся и Владимир уже подали заявление в ЗАГС, и свадьба должна была состояться 14 сентября 1979 года. Родители с обоих сторон не возражали против их отношений. Они несколько раз встречались все вместе и остались довольны друг другом.
Папа Владимира Прохор Осипович раньше был большим начальником и работал в Министерстве сельского хозяйства Советского Союза.
Трёхкомнатную квартиру в Жуковском, в пяти этажке напротив института МАИ, потом эту улицу назовут именем Гагарина, он получил в 50-х годах, когда помогал строить ЦАГИ. До этого, еще в 30-х годах, он работал в Днепропетровском обкоме партии и дружил с Леонидом Ильичом Брежневым и его женой Викторией. В Днепропетровске они проработали около пяти лет. Во время Великой Отечественной войны они вместе служили в бригаде морской пехоты. После Победы Прохор Осипович и Леонид Ильич восстанавливали Советскую республику Молдавию.
На фронте Прохор Осипович Чуйко был дважды ранен, и вот в январе 1979 года осколок, оставшийся у него под сердцем еще с войны, зашевелился, и отца Владимира положили в военный госпиталь. Там ему сделали сложную операцию, которая завершилась вполне успешно. Правда, с работой пришлось проститься, и  в июне 1979 года он вышел на пенсию. Ему было всего 64 года, и, несмотря на недавнюю операцию, выглядел он неплохо. Для партийного работника это был не возраст.
Прохору Осиповичу исполнилось сорок лет, когда родился Владимир. Сам же он родился в 1915 году, а его первая дочь Светлана появилась на свет в декабре победного, 1945 года. Незадолго до окончания войны Прохора Осиповича по причине тяжелого ранения демобилизовали. После увольнения из армии он сразу женился на молодой девушке Анне, которая выходила его в госпитале. С тех пор они и жили вместе.
Участие Прохора Осиповича в Великой Отечественной  войне было отмечено орденами и медалями. Получал он награды и за мирный труд. При Никите Сергеевиче Хрущёве его направили в Казахстан поднимать целину. За хорошие показатели в 1964 году Прохору Осиповичу было присвоено звание Героя Социалистического труда. С 1977 году он работал в Москве заместителем министра сельского хозяйства СССР.
Прохор Осипович жить в Москву не переехал, а ездил на работу из Жуковского на электричке. Правда, иногда пользовался и автомобилем, но это было не слишком часто. Например, когда он неважно себя чувствовал или прямо с работы нужно было ехать на дачу. К сожалению,  в министерстве поработать долго не получилось. Как я уже говорил, дали знать себя старые раны. 
Своим друзьям Прохор Осипович рассказывал, что во время войны, ещё в 1942 году, он был представлен к награждению орденом Красного Знамени, но так его и не получил. Друзья ему не особо верили и иногда даже посмеивались над ним.
Но неожиданно даже для самого себя в июне 1979 года, почти сразу после выхода на пенсию, Прохор Петрович был вызван в Московский областной военкомат, где заместитель министра обороны СССР вручил ему тот самый орден Красного Знамени.  Оказалось, что в 1942 году награда затерялась по вине штабных работников, к тому же сам Чуйко в это время был ранен, и попал в госпиталь.
То, как награда нашла своего героя через много лет, освещало  Центральное телевидения и почти все газеты. Прохор Петрович был уверен, что это Леонид Ильич Брежнев помог ему с орденом, он ведь тоже знал эту историю.   
Когда молодые люди подали заявление в ЗАГС, Прохор Осипович посчитал, что работа Люси в магазине не слишком престижная. Не спрашивая её мнения, он перевёл девушку в бухгалтерию Жуковского ОВД. Благо, начальником там работал его хороший товарищ.
Людмила сначала была этим очень недовольна. По её мнению, Прохор Осипович не имел права лезть в её дела. Девушке нравилась работать в Центральном магазине города, и у неё было много нужных знакомств.
Зато в милиции ей сразу дали комнату в семейном общежитии ЦАГИ, находящейся на улице Луч, совсем недалеко от дома Володи. Правда, пока эта комната была малопригодной для жилья. Потолок был грязный, обои оборваны, пол облупленный и давно не крашенный. Люся с Владимиром сразу же решили заняться ремонтом. Купили обои, побелку, половую краску.
Поначалу хотели нанять бригаду маляров, но было лето все мастера находились в отпусках. Ребята нашли какого-то маляра с помощником, но они оба оказались большими любителями выпить. При этом цену заломили такую, что Володя и Люся решили делать ремонт сами. Пришлось всему учиться на ходу.
Сначала молодые люди попробовали белить потолок кистью, но получилось не очень красиво, а, главное, неровно. Кто-то подсказал Володе, что побелку удобно наносить с помощью пылесоса. Для этого нужно только переключить шланг и подсоединить банку с побелкой. С помощью техники дело пошло гораздо лучше. 
После потолка, настала очередь стен. Их нужно было обклеить обоями. Занятие оказалось не очень простым. Сварили клейстер, обрезали кайму у рулонов, нарезали обои по размеру и расстелили их на полу. Клейстер с обратной стороны рисунка надо было наносить быстро, пока он не засох. Наклеенные на стены полотна обоев разглаживали полотенцем. При этом в комнате было ужасно душно, поскольку дверь и окна были закрыты. Такая работа не терпит сквозняков.
Во время ремонта ребята хотели вынести мебель (шкаф, тумбочку и кровать) в коридор. Но сосед посоветовал этого не делать. Мол, не успеете оглянуться, как мебель поменяют на более старую.
Тогда молодые люди завесили шкаф старыми газетами, на кровать поставили тумбочку, также прикрыв ее печатной продукцией, а затем добытым у друзей валиком покрасили полы жёлтой охрой.
Будущие молодожёны решили свою первую брачную ночь провести в этой, отремонтированной своими руками, комнате .
Прошло совсем немного времени, и Люсе стала очень нравиться работа в милиции. Посоветовавшись Володей, она решила поступить в высшую школу милиции на заочное отделение. В этом же году она стала студенткой.
Прохор Осипович, поговорив с женой и старыми друзьями, позвонил Виктории Брежневой, с которой они продолжали дружить и периодически созванивались. Он рассказал ей о свадьбе сына и после этого разговора решил послать приглашение на торжество Леониду Ильичу. Как полагается, сделал он это за два месяца до свадьбы. Ему никто не ответил. Когда до момента бракосочетания оставалось совсем немного времени, Прохор Осипович опять позвонил Виктории Брежневой. Но она не смогла сказать ему что-нибудь конкретное, поскольку сама не знала, как поступит Леонид Ильич.  Прохору Осиповичу оставалось только ждать.
Владимир и Людмила готовились к свадьбе. Сшили платье невесте, купили костюм жениху и обувь для каждого. Свадьбу решили провести в кафе «Молодёжное» на улице Гагарина напротив самолёта. Уже был заказан свадебный торт и приглашён вокально инструментальный из ДК «Родина». Оттуда же был и тамада.
Меня с Любонькой тоже пригласили на свадьбу. Но к тому времени мы с ней расстались.
Так получилось, что однажды я хотел сделать ей приятный сюрприз. Приехал в её выходной к ней в посёлок городского типа за городом Бронницы. Купил цветы и потихоньку подошёл к её дому так, чтобы меня никто не видел. Поднялся на третий этаж. Почему-то дверь в её квартиру была закрыта неплотно. Я хотел позвонить, но нечаянно задел дверь, и она открылась. Зайдя в квартиру, я увидел Любоньку на коленях у сидящего на диване молодого мужчины.  Они о чём-то весело болтали.
Я решил уйти незамеченным. Оставил цветы в прихожей и, не устраивая скандала, уехал домой на ближайшем автобусе. Вот по этой причине прийти вместе с ней на свадьбу я не мог. А приходить с другой девушкой посчитал неприличным, поэтому пошел один.
Наконец наступило 14 сентября. Молодые расписались и к двум часам дня были у кафе «Молодёжное». Ровно в 14.00 к кафе подъехали «Волга» Госавтоинспеции, а за ней чёрная «Чайка» и еще одна «Волга», черного цвета. Из «Чайки вышел чиновник лет шестидесяти, в тёмном синем, очень дорогом, костюме. Он поздоровался с Прохором Осиповичем и его женой Анной, а затем передал Чуйко личное письмо от Леонида Ильича. Он также поздравил молодых, вручив им Поздравительный адрес в красной папке с тиснёным гербом Советского Союза сверху. Внутри было именное поздравление, подписанное лично Леонидом Ильичом Брежневым.   
Из чёрной «Волги» ГАЗ-24 вышли двое мужчин спортивного телосложения в чёрных одинаковых костюмах хорошего покроя. Они достали из багажника огромную коробку, которую и вручили молодым.
После этого все сели в автомобили и вместе с машиной сопровождения ГАИ уехали с площадки около кафе.
В коробке оказалась огромная говорящая фарфоровая кукла. Прохор Осипович, не читая, сунул конверт во внутренний карман. Он вообще-то был обескуражен подарком, не зная, как ему это всё воспринимать.
Его раздумья продлились всего несколько секунд, так как к кафе подъехали ещё две чёрных «Волги» и одна «Волга» ГАЗ-24 тёмно-бежевого цвета, с номерами 1001.
Из первой чёрной «Волги» вышел чиновник в чёрном костюме. На вид, лет ему было около пятидесяти. Он представился вторым секретарём Московского областного комитета партии и вручил молодым пакет с документами и ключи от автомашины ГАЗ-24 тёмно-бежевого цвета с номером 1001. Поздравив молодых, чиновник уехал.
Во второй черной «Волге» оказался первый секретарь Жуковского горкома партии. Он тоже поздравил молодожёнов и передал им ордер и ключи от новой трёхкомнатной квартиры в Калонце (тогда это был новый микрорайон в городе Жуковский). Документы на автомашину и квартиру были оформлены на Владимира Чуйко.
Вот теперь Прохор Осипович понял, что это и есть главный подарок от Генерального секретаря. Он, наконец-то, достал и распечатал письмо.
На именном бланке Леонид Ильич писал ему: «Дорогой друже Прохор, извини, что не смог принять твоего приглашения. Надеюсь, подарком будете довольны. С орденом твоим разобрались, напортачили штабники, извини, что так поздно. Забыл. Хорошо, что Вика напомнила. Приезжай ко мне на охоту в Завидово, вспомним прошлое и поговорим обо всём, буду очень рад. Позвони Вике, когда сможешь, пришлют за тобой автомашину. Жму руку, твой Леонид Ильич Брежнев». И подпись.
Прохор Осипович пустил скупую мужскую слезу. Они обнялись с Анной и долго стояли так, скрывая друг от друга слёзы радости, катившиеся у них по щекам. Потом пошли к молодым. Свадьба ещё не началась, ждали родителей жениха, но за свадебные столы все уже сели. 
 Свадьба получилась очень весёлой, весь день и вечер танцевали. Тамада был достаточно грамотный, и приготовил немало интересных шуток и прибауток.
Столы стояли буквой «П» и ломились от еды. Вино и водка лились рекой. Был и коньяк, но народ, в основном, предпочитал водочку. Даже девушки.
Жених и невеста не пили ничего, даже шампанского. У них впереди была  первая в их жизни брачная ночь, и они не хотели портить впечатления алкоголем. К тому же Владимир неожиданно стал водителем автомашины ГАЗ-24.
Люся первая не выдержала и предложила съездить в новую квартиру. У Володи с собой было водительское удостоверение, поэтому решили поехать на новой «Волге». Я напросился вместе с ними, там неподалеку жила моя тётка.
Дом в Калонце оказался девятиэтажным. Квартира Володи и Люси была на третьем этаже. Так получилось, что это был тот же дом, в котором жила моя тётка Ксения.
Подъезд был почти весь заселён, лифт уже работал. В квартире был проведён хороший, самое главное очень качественный ремонт. Кухня большая - десять квадратных метров, вся в белом кафеле. Раковина и кран уже установлены, туалет и душ тоже в кафеле. Только светло коричневого цвета с красивым рисунком. Вся сантехника оказалась финского производства. Как потом выяснилось, это квартира была бронью горкома.
Мы уже собрались уходить, когда Люся предложила посмотреть и другие комнаты. Володя согласился. Квартира была большая, комнаты изолированные, спальня занимала шестнадцать квадратных метров, детская - восемнадцать, а зал двадцать четыре квадратных метра.
 Молодые, когда вошли в спальню, просто обалдели. Над кроватью висел плакат «Счастье Молодым», а на трюмо стояли бутылка шампанского, два бокала, и лежала коробка шоколадных конфет. В комнате уже имелась большая двухместная кровать, две прикроватные тумбочки, трюмо с пуфиком. Кровать была застелена новым постельным бельём очень хорошего качества. На потолке висела красивая хрустальная люстра с тремя рожками и голубыми плафонами. Люся даже вскрикнула от удовольствия и красоты.
Полы в комнатах были из дубового паркета. В ванной комнате и в туалете на полу лежала кафельная плитка темно коричневого цвета, в коридоре и на кухне был постелен линолеум светло коричневого цвета с серебристым рисунком. На лоджии - деревянные покрашенные суриком полы. Она уже была остеклена и утеплена.
На табурете в прихожей стоял телефон, на нём был написан их новый номер. Молодые решили после свадьбы приехать сюда ночевать, а, может, сразу остаться и жить в новой квартире.
Несмотря на позднее время у входа в подъезд собрались, в основном, молодые люди. Он стали требовать выкуп за невесту. Я объяснил народу, что это уже семейная пара, и жить они будут в этом доме только завтра. Но никто не хотел меня слушать.
Ребята загородили выход из подъезда верёвками и никак не хотели нас выпускать. Мы с женихом оценили свои финансы. На двоих набралось пять рублей. Народ кричал, что этого мало. Я кое-как объяснил, что больше нет. Однако меня никто не слышал. Препирательства продолжались почти полчаса, и, наконец, нас выпустили из этой ловушки. Мы сели в машину и вернулись к свадебному столу. Там молодых уже потеряли. 
Тем временем свадьба шла своим чередом. Как только молодые приехали, тамада стал собирать подарки и конверты с дарёными деньгами. Он был опытный и очень весёлый, каждый подарок рассматривал и оценивал. Народ был уже изрядно подвыпивший и денег особо не жалел, особенно, когда стали продавать торт. Было весело и добродушно, стояла, скорее, тёплая родственная, чем свадебная атмосфера.
Тамада подошёл с тряпичной сумкой к Владимиру и отдал её жениху. В ней были денежные подарки в конвертах и деньги за торт.
Из других подарков Володя прихватил ночник и чайный сервис, а также спёр со стола две столовые ложки и сунул их себе в карман костюма. Его мама собрала молодым сумку с продуктами, после чего жених и невеста погрузились в красивую автомашину и умчались в новую трёхкомнатную квартиру. Время перевалило за полночь.
Ко мне подошли мамы Владимира и Люси с просьбой рассказать, где находится новая квартира. Я, конечно, сообщил адрес молодых, надеясь, что это им не навредит. Свекровь, как заведённая, твердила о какой-то простыне и о старинном обычае. А мать Люси говорила, что у неё скромная девушка, и никакие простыни проверять не надо. Но свекровь категорически стояла на своём.
Мы догуляли свадьбу и где-то часа в три ночи разошлись по домам. Я познакомился с отличной девчонкой. Её звали Лилией. Она жила на улице Амет-Хан Султана, которая находилась на другом конце города. Тем не менее, я пошел её провожать. По дороге мы долго и часто целовались, а в сквере на лавочке даже кое-как смогли заняться любовью. Было не слишком удобно.
Потом мы повторили это ещё раз, но теперь уже на школьном дворе и в более классической позе, лёжа под яблоней. Тут меня постигла одна беда - мою голую задницу стали кусать комары. Лиля лежит довольная, постанывает в нужный момент, а меня жрет комарьё. Тогда я, как настоящий мужчина, предложил ей поменяться местами. Теперь она была сверху, а я внизу. Лиля только постанывает да подмахивает в такт моим движениям, а меня снизу жрут муравьи.
Наконец, она стала стонать громче и громче, переходя на крик. Я поцеловал её в губы, но от этого она закричала еще громче и вцепилась ногтями мне в спину. От боли я легонько сжал обоими руками её груди. Она начала орать ещё сильнее, но тут же вся напряглась, ещё раз вскрикнула и ослабла в моих руках. Я тоже поспешил, и у нас всё получилось вместе.
Неожиданно Лиля громко засмеялась не совсем естественным смехом и нежно погладила меня по спине, поцеловав в мочку уха. Когда все закончилось, я поинтересовался у неё, не мешало ли ей что-нибудь. Она сказала, что всё было очень здорово.
У Лилии с собой была целая бутылка полусладкого шампанского, стеклянный стакан и рубля три мелочи, по три копейки и по одной. Мы нашли автомат с газировкой, где, как и следовало ожидать не было ни одного стакана. Сначала напились водой по три копейки, а потом газированной водичкой без сиропа по очереди стали подмываться, стеснительно прячась друг от друга за автоматом. Потом нашли себе лавочку и, усевшись на ней, принялись за шампанское.
Лилия была хоть и под хмельком, но такой затейницей в любовных играх, что просто отпад. Мы останавливались ещё несколько раз и любили друг друга до умопомрачения. Расстались мы ближе к обеду, а через некоторое время снова встретились и пошли догуливать второй день свадьбы.
Я так влюбился в Лилию, что чуть не женился на ней. Этому помешало то, что через некоторое время я узнал, что у неё есть парень, и они давно встречаются. Я не стал мешать их отношениям, и мы расстались. 
Тем временем Владимир и Люся приехали в новую квартиру. Подаренную автомашину поставили под окном. Жених помог девушке снять платье, и ребята отправились в душ. К их удивлению там нашлись два больших пушистых полотенца разного цвета: розовое и голубое.
После душа молодожёны заскочили голенькими в кровать. Сначала они стеснялись, а потом полюбили друг друга на одном дыхании и отключились опьянённые любовью и уставшие от счастья. Однако очень скоро их разбудил звонок в дверь.
Как я и предполагал, свекровь всех «достала», и утром повела родственников смотреть простынь невесты. Девушка была девственна, поэтому свекровь Люси осталась полностью удовлетворенной и очень довольной.
Владимир и Люся жили вместе больше десяти лет. Она родила ему двоих сыновей и дочку. Я потерял их из виду в начале 90-х. Сестра моей бабушки Веры Петровны Ксения Петровна умерла. Не стало и её дочери, моей тётки, и её мужа. Их дети разбрелись по свету. Так я потерял связь с семьей Владимира и Люси, поэтому, как они жили потом, не знаю.
История эта не выдуманная, хотя кое-что я и добавил от себя.
   
Алексей Кутырев