Записки из палаты. Рассказ второй. Часть 4

  - Йай ! Больно ! ....
Простите, это была торпеда. Женщина-торпеда. Медсестра. Она всегда врывается в мой отсек, в мою альма-матер, в мою тихую гавань и мирную обитель, и такую беззащитную перед ней и перед санитарами палату-каюту, без стука, широко и резко распахивая дверь, будто, как консервным ножом легко и просто вспарывая брюхо корабля, и врывается в его чрево нагло, совершенно без разрешения и приглашения. Одно слово: "Женщинаторпеда". Так мало того, что врывается всегда резко и внезапно, так она ещё и несёт на себе боевую часть - парочку фугасно-взрывных шприцев, которые с каким-то остервенелым удовольствием всаживает мне в ягодицы по самое небалуйся. Вот просто врывается, хватает меня, как Тузик грелку, швыряет на кровать, как щенка какого-то, лицом вниз притом... и всаживает два осколочно-разрывных укола, от которых потом неприятно болит и сидеть не хочется. Я всё же думаю: она манкирует своими обязанностями. А когда у неё издевательски хорошее настроение, то она может сначала более плавно, но от того не менее как-то резко и уверенно приоткрыть дверь, просунуть в щель голову и ехидно-издевательски сладким голоском произнести: "Ку-ку, мой мальчик. Ты здесь ? (а где ж мне ещё быть-то ?) А вот и я." И при этом так гадко улыбнуться, что у меня аж скулы сводит и возражение по всему телу пробегает. А после её такого вот вступительного представления, дверь все равно резко отлетает в сторону, ударяясь об стену и громыхая, затем следует дзюдоический, вернее: дзюдоистский - более грубый и резкий, бросок меня на татами... простите, на кровать и мне снова, без разговора всаживают, как проигравшему в схватке, пару уколов. После чего она с невозмутимым и победоносным видом, преисполненным гордости за себя и удовлетворенная вновь моим проигрышем, моим малодушием и беззащитностью перед ней, уходит не сказав ни слова, гордо задрав голову и чеканя каждый свой шаг, будто звонкую монету. Разве что иногда, она  оборачивается у самой двери и в её очках-иллюминаторах я снова вижу её красивые, блестящие оба-два рыбкоглаза и она, не скрывая своего ядовито-желчного сарказма, вдруг произносит: "Гудбай, мой мальчик. Пока-пока. До встречи..." Это ещё один укол мне с её стороны - психологически-контрольный. Как выстрел. Эфектная женщина. С этим (и с ней) не поспоришь. Ей бы в немецких фильмах сниматься. Учительницей. А она тут со мной возится, с хлюпиком. Может полюбила ? Черте её знает, что у неё там у руля... Не уверен.
     Уйду я от неё... Правда. Навсегда. Пройду сквозь стену на улицу и уйду. В никуда. Разойдусь кругами по воде, залягу на дно куда в себя глаза глядят, куда-нибудь подальше, пескарём залягу под корягу в мутном омуте ( Заметьте: омут - уже "мут", а тут ещё и мутный) и адью: "Прощай, моя радость. Наша встеча не повторится. Никогда" Уйду и даже перископ над водой не подниму. Буду сидеть инкогнито.
    А я ведь ей верен был... Никого больше к себе не подпускал. По своей воле и в меру собственных сил. Помню, как-то приходила одна... пиявка, тоже с уколами. С виду симпатичная такая, ласковая. Но я ей не дался. Не поверил. Я вообще считаю, что каждый эсминец должен быть верен только одной своей единственной торпеде и не крутить шашни налево и направо со всеми торпедами подряд, плавающими в акватории...

        17.11.2023