Проклятие старой кокорихи часть 32

СТИХИ И ПРОЗА  ВАЛЕНТИНЫ САРАЕВОЙ
                Часть 32
Неделю прожила Василиса с детьми, в доме родителей.
Мишутка, быстро сообразил, что дедушка вовсе не страшный, а наоборот, очень хороший. Сделав это открытие, он целыми днями, трогательно «помогал» дедушке.
По просьбе бабушки, мальчуган брал кружку с молоком и осторожно, чтобы не пролить молоко, шел во двор, где  на топчане, проводил дни Кузьма.
Он терпеливо держал  кружку, пока дедушка трясущейся рукой, не забирал у него молоко. –«Деда, пей осторожно, не разливай»- хмуря   светлые ниточки бровей, « поучал»  Кузьму внук.
 Кузьма  почти не мог говорить.  Стараясь вытолкнуть слова , он невнятно  мычал, напрягая горло. Ребенок, глядел на   больного дедушку и все  чувства,   обуревающие маленького человечка, отражались на его личике.
 Матрена с дочерью,  наблюдавшие такие сцены, лишь понимающе переглядывались.
«Деда, бабуля сказала, что ты скоро станешь правильно говорить и ножкам и ходить. Ты не бойся, я тебя   помогать буду»
, - наговаривал Мишутка, устраиваясь рядом с Кузьмой на  топчане. От подобных речей маленького  доброхота, Матрена, неизменно, заливалась слезами. Но стоило Кузьме перевести взгляд в ее сторону,  жена его,  быстро отворачивалась, пряча слезы. Матрена  старалась, чтобы   Кузьма, видел ее, только в бодром настроении.
Ближе к вечеру, Матрена затапливала баню.  Готовить специальный «щелок» для    обливания, запаривать травы, и   березовые веники ,  она  предпочитала сама.   
  Верила ли она  в то, что  манипуляции, «прописанные» цыганкой, помогут ее мужу встать на ноги, Матрена сама не знала.
 Но   она ни разу не отступила от   цыганских советов. И все  связанное с  «лечением» мужа, выполняла  более чем добросовестно.
Протопив баньку, Матрена вела   туда мужа.  Раздевала его донага и     укладывала на полок. Сама, оставшись в   одной сатиновой сорочке,        начинала   ловко «охаживать» тщедушное тело больного, сразу двумя распаренными в кипятке, вениками.
Искусству владения банными вениками, сельские люди, обучались с детства.
И мужчины, и женщины, умели и любили всласть попариться в бане.
Для деревенского жителя, русская баня, была чем-то, вроде второго дома. Здесь не только мылись. Здесь лечили всевозможные простуды и   болезни костей и суставов.  Хворь выгоняли не только крепким паром и березовыми вениками. Почти  в каждой бане, имелась  большая деревянная кадка, в которой неделями мокли лечебные травяные сборы.
В бани приглашались умелые бабки костоправки, которые, не хуже опытного массажиста, «правили» сорванные спины,   лечили распухшие колени, вправляли вывихи и прочее.
Но, к сожалению, с каждым годом,   бабок таких, становилось все  меньше.
В банях стирали белье.  Варили домашние хмельные напитки. Даже детей рожали, до определенных пор, тоже в банях.
Будучи здоровым, Кузьма, как и любой деревенский мужик,   любил всласть попариться в  баньке.
И сейчас, сделавшись совсем беспомощным, он  безропотно и с видимым удовольствием, принимал банные «экзекуции».
Чтобы облегчить матери, уход за отцом, Василиса взяла на себя, всю домашнюю работу.
Но  так уж устроен мир.  Дети, оторвавшиеся от родного гнезда, вьют свои гнезда. Заводят своих детей.  У них появляются свои  семьи. И в том, что родители уходят на задний план, нет ничего   необычного или   предосудительного. Для того люди и родят детей, чтобы те, в свою очередь, родили своих.
Прошла неделя. Алексей увез жену с детьми в свое гнездо.  Матрена  не препятствовала этому, законному праву дочкиного мужа. Она и сама была склонна к тому, чтобы Васена не покидала надолго Алексея.   Муж дочери работал, снабжая семью всем необходимыми.
А предназначение женщины, жены и матери, всегда находиться рядом со своим мужем и со своими детьми. Если муж, конечно, достоин этого.
Алексей, как никто другой,  достоин был внимания своих родных.
Проводив дочь, Матрена с новой силой, принялась за лечение   мужа.
Временами, она едва не падала от усталости.  Не просто было  Матрене, в ее  возрасте, так подолгу,  находиться в жаркой бане. Тем более, едва не на себе, выносить  из бани малоподвижного мужа.  Обливать водой у колодца.  И снова вести в горячее, банное нутро.
 Если бы, не сноха Оксана,  Матрена,  скорей всего,    отказалась бы от всех домашних дел.  Но, не от своеобразного  лечения супруга.
 Веселая  «хохлушка хохотушка», как называли в Ивняках, Оксану,  добровольно взяла на себя   все домашние обязанности свекрови.  Прибегая по вечерам к Матрене, Оксана  полола огород, варила   картошку для поросенка, доила козу и делала много чего другого.
 Катерина, старшая дочь  Лозовых, едва справлялась со своим огромным хозяйством и  детьми.
Настенька, от которой давно не было ни слуху, ни духу, жила где-то, в северных краях. У Анны с  Василисой, так же, были семьи. Но, главное, дочери  Матрены, жили не по соседству. Не под боком, как Иван с семьей.
Матрена не осуждала своих дочерей. Даже мысленно, она не упрекала их ни в чем. На своем примере знала, что для дочек ее, их мужья, так же дороги, как для нее Кузьма.
Прошло не менее двух недель,  прежде, чем Матрена, заметила, едва намечающиеся перемены в поведении  Кузьмы.  Его глаза начали, как будто, оживать. У больного появился аппетит. Пока еще, совсем слабенький, но все же, это была победа! Заметная и многообещающая.
Матрена,    каждый раз, с жадностью наблюдала за мужем, открывая все новые признаки  улучшения его состояния.  Однажды, лежа в постели после банных процедур, Кузьма, вполне различимо назвал ее имя «Мотття».
В ту ночь, Матрена,   встав на колени, долго молилась  перед  иконой Божьей Матери. Иконка эта, доставшаяся ей от бабушки,      сорок лет пролежала на дне   заброшенного за ненадобностью, сундука.
 Вытащила ее Матрена на свет Божий, лишь тогда, когда  заболел ее Кузенька.
Матрену, как и большинство женщин Советского периода, нельзя было назвать набожной. Но и к ярым атеисткам она не относилась.
Скорее всего,  о таких, как она,  существовала известная поговорка: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».
Матренин «гром» грянул для неё,   непонятной и  страшной болезнью Кузьмы.
Проходил день за днем. За постоянными заботами о муже, Матрене не хватало времени ни на что остальное.   Благодаря заботливым рукам снохи,   огород Матрены не зарос сорняками. Коза была во время подоена и поросенок, не  пропал с голода.
Но если б, такое случилось,  Матрена, скорей всего, не заметила бы этого.
Её Кузьма оживал. И это было самым важным, самым значимым в жизни стареющей женщины.
 До самого конца июня, Матрена исправно несла «банную нагрузку».  И награда за сей тяжелый труд, не заставила себя ждать.
  В первый день июля, Матрена  отправилась на реку,  под руку со своим Кузей.  Ну  и пусть, шли они очень медленно.   Ну и пусть, Кузьма присаживался передохнуть, почти у каждого двора, где имелись лавочки.
Но , все же, Лозовой, шел своими ногами.  Его гордая,   от распиравшего её счастья, жена, лишь поддерживала мужа под руку.
 Немолодую пару односельчан,    все встречные,  привечали, как королевскую чету.
 Ведь колхозники, мысленно уже похоронили  своего тракториста Кузьму Лозового.  А  многие, сердобольные женщины Ивняков, успели в тайне, его уж и оплакать.
На берегу неторопливой речушки, насквозь пронизанной солнцем, Матрена  раздела мужа.  Оставив  на нем, лишь белые, холщовые кальсоны.
«С Богом, Кузенька»- с чувством прошептала женщина, крестя    покорно стоящего рядом, мужа.
Повинуясь ее жесту, Кузьма робко ступил в воду.
Матрена, подоткнув повыше юбку, шла рядом. Она   слегка лишь, придерживала мужа, давая ему возможность, самому    зайти глубже в воду.
 Односельчане быстро привыкли к необыкновенной паре , ежедневно, в любую погоду,   спускающейся к реке. Мало того, многие   из колхозников стали брать с них пример.  После трудового дня, а иногда в обеденные  часы, колхозники шли  к речке «искупнуться».
 С чьей-то легкой руки, речку безымянку, где в основном раньше  копошилась лишь детвора, стали называть Матрениной.
 Постепенно, к Лозовому вернулась речь. И он, радуясь как ребенок, осваивающий новые слова, сделался непривычно болтливым.
Лицо его, заметно посвежело. Высохшие было, мышцы, налились. До полного выздоровления было еще далеко.  Кузьма был еще, достаточно слаб. Он быстро утомлялся. Но  любому  его  односельчанину, становилось ясно, что Лозовой выздоравливает.
Что  приключилось с Кузьмой, что стало причиной его   непонятной болезни?.  И   отчего,  человек, всем казавшийся безнадежным,   вдруг  пошел на поправку?
Было ли, какое ни будь проклятие, причиной его болезни?  Или  что-то другое, не подвластное   никаким объяснениям. Возможно,  неизученный, генетический сбой   в организме? Какие-то,   неизвестные науке, вирусы?
  Возможно, болезнь Лозового вызвала тайная зависть некоторых односельчан к их семье. К их, с Матреной  многолетней любви и привязанности друг к другу?
Возможно, личный ангел Хранитель Кузьмы,  по непонятной причине, вдруг покинул своего подопечного. Обиделся на него, за что ни будь. Но, по происшествии  определенного времени, раскаявшись, вновь вернулся к Кузьме?
Объяснений таким случаям нет. И наверное, никогда не будет.
 Вместе с мужем, оживала его жена. Матрена, единственная из всего  села, до конца не теряла веры в благополучный исход болезни своего  любимого мужа.  И судьба послала ей за это, старую  цыганку Азизу.
Никаким сверхъестественным даром, Азиза, скорее всего, не обладала.
  Старуха  прожила длинную, полную приключений и лишений, жизнь.  Имела цепкий ум и   природную наблюдательность.  Она  обладала  неплохим знанием психологии человеческой души.  Возможно, имела  задатки  владения гипнозом.
 Все те советы, что дала цыганка Матрене, ничего, кроме хорошего, человеку причинить не смогли бы.
 Ежедневные закаливания организма, свежий воздух, физические нагрузки, разбудили в организме  Кузьмы, собственные   энергетические ресурсы. Непонятно как и кем, запущенная в нем, программа самоуничтожения, разбилась , столкнувшись с препятствием, в виде  контраста горячего пара и холодной воды.

Но главным фактором   его  выздоровления, скорей всего, была та непоколебимая вера, которой заразила мужа, Матрена.
 
Счастливая Матрена  днями простаивала на коленях перед иконой божьей Матери.   Беспрестанно кланяясь, она шептала слова благодарности Богу за то, что  Дева Мария, послала к ней  цыганку Азизу.  Для себя в деле  спасении мужа, Матрена отводила самое последнее место.
 В начале августа, в самый разгар сенокосной поры, Василиса с детьми, сумели очередной раз, вырваться в Ивняки.
 О том, что ее отец, идет на поправку, Василиса знала. Её Алексей, иногда    выкраивал время, чтобы заглянуть на часок к теще.  Делал он это, обычно  по пути на кирпичный завод. 
Очередной раз, отправляясь на строящийся объект, Алексей взял с собой своих родных.
 Машенька подросла и окрепла. И Долгов со спокойной душой,    разрешил семье погостить у  тестя с тещей. На этот раз, они решили задержаться у матери подольше.
 Выйдя из Обкомовского УАЗа, Василиса, как и в  мае, увидела отца, сидевшего  на прежнем месте.
 Но только в этот раз, глазам её, представился не высохший, беспомощный старик с отсутствующим взглядом.  Кузьма, все еще оставался достаточно худым. Но   глаза его, смотревшие на дочь, сияли живой, осознанной радостью. Поднявшись с места, отец ступая достаточно уверенно, направился к Василисе.
 Мишутка, вырвав ручонку из ладони матери, с  победным воплем , кинулся к деду:
«Ага! Я  тебе, деда, говорил, что ты сам ножками ходить будешь. А ты не верил.  А  молочко ты  уже не разливаешь, когда пьешь?» - дергая Кузьму за полу   сорочки, нетерпеливо вопрошал ребенок.
 -«Нет, внучек, не разливаю», - голос Кузьмы слегка дрожал. Речь его, хоть и немного спутанная, звучала достаточно ясно.
 Василиса, не в силах сдерживаться,     заплакала едва не в голос. «Папка мой милый!  Ты у нас просто герой!»
 Из дверей сарая вышла Матрена.   Одной рукой она придерживала край фартука с яйцами, собранными с куриных гнезд.
 Вторую свободную руку, бабушка протянула к Мишутке.  Погладила его вихрастую макушку. И только после этого взглянула на дочь. «Чего куксишься? Здоров твой  папка. А вы чего ожидали? Глаз не кажете. Ни одна, ни другая.  – Видя, что дочь пытается что-то возразить,  махнула рукой. -  Не оправдывайся. Ни к чему.   Взрослая дочь – чужая жена. А вот сын со снохой, это куда более родные люди»
 Продолжая  беззлобно ворчать, Матрена выложила яйца в стоящую  у колодца чашку. Она не сердилась на дочь. Понимала, как не просто   матери управляться с маленькими детьми, содержать в порядке дом. И конечно,    быть достойной женой, достойного мужа.

Алексей в последнее время, был   недоволен. Своим непосредственным начальством, строительной, подрядной организацией, снабженцами,  рабочими. Всеми, кто так или иначе, имел отношение к строительству Кирзавода на Ивняковских землях. Но больше чем всеми другими , Долгов был недоволен собой.
 Видимо, недосмотрел он что-то, в организации строительства завода. Не сумел  достойно донести до вышестоящих руководителей, всей важности  своего проекта.
Кирзавод, по мнению Долгова, строился слишком медленно. Простои  вхолостую, бывали чаще и длительнее, чем могли бы быть.
 Алексей понимал, что   пройдет еще пара месяцев и его детище, законсервируют  до самой весны.
Стоит хорошенько приударить осенним проливным дождям и  грунтовая дорога в солонцовых почвах,   станет настоящей западней.
Тот тонкий слой гравия, что  был насыпан   поверх грунтового покрытия дорог,   в счет можно было не брать.
 Этим слоем  гравия, можно было «замазать « глаза, неопытным товарищам из УСД. Области. Но не    Алексею.
Стоит в сезон дождей,  хорошенько   проехаться тяжелым транспортом, по таким дорогам и они «поплывут»
 По расчетам Долгова,    гравия надо было насыпать  раз в пять больше, чем  насыпали.
Долгов поставил свою подпись под актом приемки дороги. Но при этом, он письменно указал, что  толщина насыпи  не достаточно высока.
 Чем ближе  подходил сезон  осенней распутицы, тем больше  клял себя Долгов.  Мало того, что   случаются перебои с доставкой строительного материала. Мало того, что недостаточно на стройке квалифицированных специалистов. Так может случиться, что  дорога «поползет». И строительство прекратится  до следующей весны.
 За лето Алексей  похудел, осунулся.  И загорел до черноты.  Ко всем  бедам,   его мотоцикл, разобранный до винтика, лежал в отцовском сарае.
Заняться любимой машиной, у Алексея не было времени. Отцу его, Михаилу Долгову, тоже никак не удавалось отвлечься от работы. Михаил Алексеевич,  трудился  в районной автобазе.
 Алексей был недоволен , не смотря на то, что в районном поселке,  сверкало новой вывеской, отремонтированное здание ЗАГСа.
 Две обновленные школы поселка, гостеприимно ждали к первому сентября, своих учеников. Над первым этажом районной больницы,  заканчивалась надстройка второго этажа. А в кабинетах и лаборатории  поликлиники, появилось новое, современное  оснащение.
Кроме того, в подведомственных району поселках,  завершалось строительство новых, жилых домов.
 В Озерках, строители готовили к сдаче новый клуб.  Там же, недавно,  сдали под ключ, два новеньких дома.
Алексей надеялся, что одна их четырех квартир, достанется многодетному труженику, трактористу Василию Шаркову.  В глазах Долгова, до сих пор,  стояла картина тесной избушки в Озерках, с душными полатями над входной дверью.
Часто вспоминая эти полати и  маленьких детей на них, Долгов повторял себе, что люди не должны так жить.
 При этом, он отлично понимал, что  люди долго еще могут жит в подобных условиях. До тех пор, пока в молодой Стране Советов, не искоренятся  кумовство, бюрократизм,  липовые отчеты и многое другое.
И Долгов знал и принимал  то, что  именно

 ему, председателю Райсовета, предстоит бороться с этими  негативными проявлениями человеческой натуры. Хотя бы, в масштабах своего района.
Оставив  Василису у дома тестя, Алексей   умчался на строящийся завод. День пролетел быстро. За приятными и не очень, хлопотами, Долгов не заметил, как на  просторы Западной Сибири, опустился душный, августовский вечер. Возвращаясь  в Иваняки почти в полной темноте, Алексей   остановил  машину  у не скошенного  луга.
Почти на ощупь, нарвал букет ромашек.  Положив букет на сидение, рядом с собой, он некоторое время, сидел, с задумчивой улыбкой, глядя на   огоньки недалекого села.

Его семья, его любимая жена и дети были сейчас  рядом в  доме своих родителей. И  его место было рядом с ними. Ездить в район , только для того, чтобы переночевать в своей квартире, Долгов не считал правильным.
Он вошел в дом  и сразу же попал в объятия Мишутки, уцепившегося за его колени.
 «Папка пришел!- весело  закричал малыш,  -Деда, мой папа  пришел».
Подхватив сына на руки, Алексей вошел в кухню, где за ужином сидела вся семья Лозового. А значит, и его семья.
Василиса приняла  из рук мужа цветы. Смущенно и благодарно взглянув в глаза мужа, позвала во двор.  Цветы она оставила на лавке в кухне.
«Пойдем к колодцу, солью тебе, чтобы умылся . В баню потом сходишь, как   поужинаешь».
 Вернувшись  в дом после умывания, Алексей увидел свой букет . Ромашки стояли на подоконнике в глиняной вазе.
Сидя за столом рядом с Васеной, Алексей внимательно слушал неторопливый говор Матрены. Она, в который раз, рассказывала домашним об успехах  выздоравливающего мужа.  Лицо женщины светилось счастьем и покоем.
«Нашла бы ту Азизу, в ножки поклонилась бы ей.  Все подушки, все одеяла бы отдала. Ничего не жалко мне для нее.  Вот тебе и пьяница! Вот тебе и страшная! По мне, так она куда красивее  многих самых красивых артисток. Спасла моего Кузьму Ильича. Вернула и мне жизнь заодно».
Прихлебывая душистый чай с  малиновым вареньем, Алексей  думал сейчас о том, что    Матрена наверное, не догадывается  какая она  сама. Нахваливая цыганку, женщина не понимает, что Кузьму спасла её любовь и вера в   его выздоровление.
 Кузьма Ильич сидел рядом с женой,  глядя то на нее, то на букет белых цветов.
Он был счастлив не менее своей супруги.