Хроники Крылатого Маркграфа. Алхимик. Эпилог

15 мая 1945 года

Лондон, Великобритания

«Каким псевдонимом ты подписывал свои послания Давиду?» – неожиданно осведомился Хаим Евзорович Вейцман, президент Всемирной сионистской организации.

«А то ты не знаешь» – усмехнулся Михаил Евдокимович Колокольцев, ныне известный в очень узких кругах как полковник армии Его Величества Митчелл Феррет. «Ари Эш. Огненный Лев»

«Неправильный псевдоним» – уверенно заявил Вейцман.

«Почему неправильный?» – удивился Колокольцев. «По гороскопу я как раз Огненный Лев»

И с усмешкой спросил: «А ты бы какой дал?»

«Алхимик» – без колебаний ответил Хаим Вейцман.

«Почему Алхимик?» – изумился Колокольцев. «Я что-то не помню, чтобы я свинец в золото превращал…»

«Ты круче» – с огромным уважением констатировал Вейцман. И добавил: «Я знаю про Риту Малкину. Которая теперь Маргарета Эссен. И про Сару и Аню Бернштейн. И про Галину с Арабеллой. И про Аллу Феоктистову. И про Софи Паульсен я тоже знаю»

Колокольцев пожал плечами: «Тогда уж скорее Пигмалион. А это всё мои Галатеи»

«ЭЭЭ… нет» – рассмеялся Вейцман. «Ты именно Алхимик…»

«Но почему?» – совершенно искренне удивился Колокольцев. Вейцман вздохнул:

«Я уже привык, что евреи повсеместно превращаются в русских, украинцев, поляков, латышей, французов и даже немцев. Хотя это очень грустно, конечно…»

«Ты бы предпочёл, чтобы они превратились в пепел в Аушвице или Треблинке?» – усмехнулся Колокольцев. «Или в пищу для червей в Бабьем Яру?»

Хаим Евзорович махнул рукой: «Да нет, конечно, что ты…». И продолжил:

«… но вот превращение русских, украинок и даже одной латышки в евреек… такого я никогда не видел. Ни до, ни после той твоей истории…»

Колокольцев пожал плечами: «Если бы ты побывал в Равенсбрюке и знал, что для этих бедолаг либо Равенсбрюк, либо Палестина с полной сменой и имени, и религии и вообще идентичности, ты тоже стал бы точно таким же Алхимиком…»

«Я тебя ни в чём не упрекаю, что ты» – примирительно улыбнулся Вейцман. «Я тобой восхищаюсь…»

Колокольцев спокойно ответил: «Хаим, извини за грубость, но ты отлично знаешь, что мне твоё восхищение безразлично. От женщин ещё куда ни шло, но я предпочту компетентность и энергию в постели десять раз из десяти…»

«Не сомневаюсь» – усмехнулся в ответ Вейцман. А Колокольцев предсказуемо спросил: «Как там обустроились новые еврейки?»

«Ты не поверишь…»  рассмеялся Вейцман.

«Даже так?» – удивился Колокольцев. Хаим Евзорович объяснил:

«Мы их раскидали по разным населённым пунктам – из соображений секретности…»

Колокольцев кивнул: «Разумно». Вейцман продолжал:

«Все без исключения стали правоверными иудейками что твой раввин…»

Колокольцев пожал плечами: «Обычное дело для по понятным причинам экзальтированных дамочек. Странно было бы, если бы было по-другому…»

Вейцман кивнул – и продолжил:

«… все как одна выскочили замуж и уже обзавелись потомством…»

«Понятно» – усмехнулся Колокольцев. «Улучшают демографическую ситуацию в еврейском населении Палестины…»

Вейцман удивлённо посмотрел на него. Колокольцев рассмеялся: «Хаим, ну хватит придуриваться – я тебя уже сто лет знаю. Ты же прекрасно понимаешь, что еврей – это состояние души, а не чистота крови. Еврейство в голове, душе и сердце, а не в венах…»

Хаим Евзорович кивнул: «Согласен». И тут же осторожно спросил:

«Я всё-таки так и не понял, почему ты всё это делаешь?»

«Спасаю людей?»

«Да»

«Я спасаю не только евреев» – спокойно ответил Колокольцев.

Вейцман вздохнул: «Я знаю. Да, конечно, я понимаю, что кодекс чести, но он же должен был откуда-то появиться…»

Колокольцев глубоко вздохнул: «В самом начале 1918 года мне было двенадцать лет. В Белостоке месяц или около того стояла немецкая пехотная рота. Ротой командовал гауптман Карл Риттер фон Эйзенах. Настоящий герой, увешанный наградами, как рождественская ёлка игрушками…»

«Он стал для тебя образцом для подражания?» – не столько спросил, сколько констатировал Хаим Вейцман.

Колокольцев кивнул – и продолжил: «Когда его рота покидала город, он подарил мне свой табельный пистолет. Люгер Р08. С запасными обоймами и коробкой патронов. Я удивился и спросил, не боится ли он, что я этим люгером отниму чью-то жизнь…»

«И что гауптман?» – в высшей степени заинтересованно спросил Вейцман.

Колокольцев бесстрастно ответил: «Он сказал, что не боится. Ибо точно знает, что я этим люгером буду спасать, а не отнимать жизни…»

Вейцман молчал, догадываясь, что он сейчас услышит. Колокольцев продолжал:

«18 августа 1920 года – мне только что исполнилось пятнадцать лет – упыри-чекисты собрались раздеть догола, расстрелять и утопить в болоте шесть ни в чём не виновных человек. Двух евреев, двух русских, поляка и немца. Включая пятнадцатилетнюю девчушку, которая рассказала анекдот про Ленина…»

Глубоко вздохнул – и продолжил: «Я вмешался. Шесть пуль из люгера – шесть чекистов. Потом спасённые отправились на склад моего отца – дожидаться освобождения города Войском Польским, а чекистов с их грузовиком мы утопили в болоте…»

«Понятно» – усмехнулся Вейцман. «А твоя ровесница…»

«Догадайся с трёх раз» – улыбнулся Колокольцев.

«В ту же ночь вы одновременно лишились девственности?» – улыбнулся Хаим Евзорович.

«Как ты проницателен…» – усмехнулся Колокольцев.

«Она был еврейкой?» – осторожно спросил Вейцман.

Колокольцев кивнул: «Её звали Ева. Ева Хейфец…»

«А военврач Алла Феоктистова куда делась?» – неожиданно спросил Хаим Вейцман.

Колокольцев невозмутимо ответил: «В Париж она делась. Там как раз стараниями сам-знаешь-кого нехватка врачей была просто лютая. С помощью моей знакомой Николь Ру она быстро открыла свою клинику – сначала для русскоязычной диаспоры, а после того, как язык подтянула, уже для всех…»

«Власти её не беспокоили?» – брякнул Вейцман.

Колокольцев от души расхохотался: «Ты серьёзно? После того, как я разобрался с Потрошителями и предотвратил мега-теракт в Базилике Святого Сердца? Да её сразу под своё покровительство взяли и маршал Петэн, и генерал де Голль, и другой Штюльпнагель…»

«А кто такая Николь Ру?» – осторожно спросил Хаим Евзорович. «Я слышал, что это какая-то в высшей степени загадочная женщина…»

«А гори всё огнём» – неожиданно даже для самого себя решил Колокольцев. И честно ответил:

«Её настоящее имя Ольга. Ольга Николаевна Романова. Великая княжна Ольга. Дочь последнего российского императора Николая Александровича и императрицы Александры Фёдоровны. Могу познакомить со всеми – до Парижа отсюда рукой подать…»

Взглянул на совершенно ошалевшего Вейцмана и, как говорится, добил:

«Да, кстати, приёмная мама Риты Малкиной никакая не Шарлотта Эссен. Её настоящее имя Анастасия. Анастасия Николаевна Романова. Великая княжна Анастасия. Родная сестра Ольги, которая теперь Николь Ру. Честь имею!»

Повернулся и решительно зашагал по направлению к Кенсингтон-гарденс…