Письмо другу по общаге, 18 ноября 2023 года

     Привет с другой стороны планеты Земля!
     Спасибо за письмо! Умеешь ты ставить интересные вопросы! То-то жанр интервью у тебя в твои журналистские годы хорошо двигался, получались материалы, на летучках отмечаемые!
     У меня тут — свои заморочки: я вдруг узнал, что в деле собирания материала для сюжетов работаю по принципу Тойнби. Я думал: это — мой принцип, смотреть на каждое историческое событие в контексте общего исторического процесса страны и, больше, в контексте общемирового исторического процесса! Но Тойнби меня опередил! Ну ладно уж!..
     А что касается твоего письма, то я — говорят на твоём родном Урале — мерекаю так.
     Во-первых. Чужой опыт усваивается личностью только тогда, когда он ложится на канву её личного опыта. Во всех остальных случаях? Либо отвергается с ненужным скандалом. Либо принимается с опасной покорностью и из человека, который сам себя приучил к глотанию очередных порций вышестоящих ЦУ, вырастает безынициативный приспособленец. Либо… формируется гремучая смесь, лакейская «скандальная покорность», каковую я лицезрел в лице Петь, Борь и прочих Жень с Витями: «барин холопу не товарищ, у-у-у гад-эксплуататор-кровопивец какой, но и холоп без барина никак, ведь барин кормит крепостных лакеев каждый день… почти бесплатно… за тумаки». (Смесь гремучая, взрываясь, творит подчас премного бед).
     У меня было, как ты помнишь, первое «либо». Самому теперь неловко вспоминать, как мы с тобой ругались по поводу мелких житейски-дорожных камешков преткновения, которые казались мне громадными краеугольными камнями!
     Но есть ещё во-вторых и в-главных.
     Я ведь всё-таки услышал твои добрые разумные советы!
     И советы Петь, Борь, прочих Жень с Витями, пытавшихся лечить меня своей чёрной желчью как «горьким, но полезным лекарством жизненным», я опять же всё-таки услышал!
     А помогло мне то и то. Твой опыт на 90%, их опыт на 10%. Твой опыт — безусловно, как проверенный-и-правильный, как опыт человека, свободного внешне и внутренне, поскольку я уже знал, что он тебе помог жить достойно, без вранья самому себе и окружающим, а в журналистике ты намерен был думать, говорить и писать одно и то же. Их холопий лакейский опыт — условно, «к сведению», как отдельные речения отдельно взятых индивидуумов, поскольку я уже знал, что недостойная позорная разница между их словами и их же делами велика есть, а в журналистике они намеревались думать одно, говорить другое, писать третье и как-то даже не путать, кому чего наврали в каком году в каком контексте. Итого 100%. Я ничего не упустил и — promemorum armorum — оказался максимально подготовленным к тому, чтобы с минимальными потерями пережить времена Горбачёва и Ельцина! Твой опыт помог мне накачать интеллектуально-духовную мускулатуру, а их желчь послужила вакциной от интеллектуально-духовных «бледных немочей, вызываемых чёрной желчью».
     Пояснение.
     Я до сих пор время от времени сетую: «Эх, надо было остаться на учёбу в Хабаровске, не ездить так далеко в Свердловск, не мотаться по чужим квартирам да по государственным общагам, не морить желудок в столовках! Я был бы сейчас гораздо здоровее! Я бы не растратил столько сил на борьбу за существование!». Но, сетуя, понимаю: если бы я остался, — у меня бы не было ни общежитских встреч с тобой (при 90% пользы, которыми я тебе обязан)… ни общежитских встреч с Петями, Борями, Женями, Витями (при 10% пользы, которыми обязан им).
     Ещё одно пояснение.
     Ты на Дальнем Востоке бывал, хоть и недолго (на практике). Ты (сколь я помню из твоих слов тогдашних после той практики) успел подивиться непохожести Дальнего Востока на всю остальную страну. ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО КРЕПОСТНОГО ПРАВА. Тюрьмы и зоны с подневольным трудом — были, сколько хочешь, равномерным толстым слоем. Воинские части со злобно-покорными денщиками, официальными и (в более позднее время) неофициальными, — были, ещё более равномерным толстым слоем. Но крепостного сословия, которое на западе страны составляло от 10 до 14% народа, — не было. От слова «совсем». Сначала было — «почти», с 1858 года по 1861, а потом стало «совсем» (царь, которого юридически освобождённые холопы впоследствии взорвали в благодарность за его благодеяния, отменил крепостное право). Слуги у всех господ нанимались вольным наймом. Когда они вообще были. (Моя бабушка жила в услужении в одной высокопоставленной семье в Благовещенске. Рассказывала. Пробовали наезжать, она предупредила — вот уйду, новое место найду… и наезды прекратились навсегда). Различие? Громадное. Тут не выросли три-четыре поколения Смердяковых, передавая от одного поколения к другому вольноотпущенничью психологию, психологию «умных» лакеев, которых «глупые» господа «спасли не так, как хотелось самим спасаемым». Я бы не рассмотрел эту смердяковщину. Я бы не был предупреждён о мере её опасности (роман Достоевского «Братья Карамазовы» — тоже первое из трёх «либо», хоть я ещё в студенчестве убедился, что Смердяков — типичен). А потом началась бы перестройка… и я бы не знал, что вообще происходит! Я бы не понял, отчего у нас тут всё нормально, никаких сторонников никаких ГКЧП, а на западе страны всё рушится, активно помогая разрушителям рушить себя (типа: «хуже всё равно некуда»). Может быть, меня бы и в живых давно не было! Помер бы от первого инфаркта (из двух моих наличных). Сразу. Слёг бы, жить дальше не захотел бы… и «тово… ентово…», как говорят на Урале… помер бы в знак протеста!.. Но вышеупомянутая чёрная желчь вышеупомянутых персонажей, отягощенных вышеупомянутой наследственностью, сработала в моём случае как антидот. Как противоядие. Как вакцинирование ослабленным вирусом. У меня ещё в общаге во время учёбы начал формироваться иммунитет, а потом, когда я приехал сюда работать, он со временем укрепился. И спас меня.
     Ыт таки делы.
     Ну ладно, день начинается, выпавший за ночь снег расчищается, слышно — гудит за окном дорожная техника. Значит, автобусы будут ходить. Это — второй снежный циклон за ноябрь. Снег уже выпал в таких количествах, в каких выпадает он за достаточно снежную зиму… но зима-то ещё не начиналась, что будет дальше? Дорогу-то дорожники (говорится на Урале) «блюдут», а во дворах — беда! Жильцы нашего «мичманского дома» (большинство — отставные служилые с флотилии либо их потомки) аккуратно срывают с дверей объявления о том, что «такого-то числа в такой-то час бульдозер приедет чистить дворы, просьба убрать все ваши личные автомобили», личные автомобили убираются через два на третий, двор чистится только наполовину, сугробы продолжают расти, но… так, о чём это я?.. Я — о том, что я сейчас поеду в город и там отправлю это письмо с почтамта. На верные сутки раньше уйдёт.
     Кстати, как твои рукописи поживают?
     С наилучшими пожеланиями ко всем вам, стареньким и маленьким, —  я.